[показать]
Это произошло несколько лет назад. До нас давно доносились странные слухи о северном клане Тацуи, захватывавшем все большие территории. Он уже подчинил могущественный клан Тараяма, под его знамена встали кланы Ойдзоги и Нагами. Мой родовой замок Мидзаюги находился как раз на границе с владениями Ойдзоги. В то время я служил в войске Сегуна и находился в столице нашего княжества. Слух о том, что северные кланы вторглись на наши территории застал меня, когда я нес охранение в замке Сегуна. Мне сообщили, что мой отец погиб в схватке с самураями клана Тараяма, родовое поместье было разрушено, а мать и сестры были убиты. Теперь у меня были личные счеты с людьми Тараямы!

Все подвластные Сегуну кланы были приведены в боевую готовность. С каждым днем в столицу стекались новые подкрепления. Мы готовились к битве. Самой великой битве в своей жизни.

Когда наши войска сошлись на бескрайнем поле близ горного местечка Сидзауги, то, казалось, небо почернело от доспехов и птицы падали замертво от воинственных кличей. Я увидел на правом фланге знамена клана Тараяма и попросил мой отряд направить именно туда…

Сначала в дело вступили лучники, и поле покрылось первыми павшими и стонущими от ран. Стрелы, как молнии, впивались в шеи, глаза, находили брешь в доспехах, рвали голени. Потом конница попыталась проделать брешь в оборонной линии врага как раз на правом фланге, что ей на какой-то миг удалось, и тогда в бой ринулись мы. Я с ненавистью кромсал иероглифы Тараяма, работая сразу двумя мечами. Мы потеряли счет времени и сил. Казалось, что битва длится вечно, и никто из нас не представлял своей жизни без нее. Лишь стоны умирающих и лязг клинков звучали в наших ушах. Я добрался до самурая, который, как мне показалось, командовал сотней. Моя катана прочертила круг, и, видимо задев тесемки, на которых крепился шлем, снесла его с головы… Он был совсем мальчик – голубые глаза с ужасом смотрели на занесенный над ним меч, а все не мог завершить смертельный удар. Я так хотел младшего брата… Я бы смог научить его всему и быть может он был бы именно таким – голубоглазым, с легким пушком над верхней губой и почти девичьим лицом… Он ударил первым. Катана распорола мои доспехи и нанесла глубокую рану на предплечье. Чуть поточнее удар и я лишился бы руки. Глаза мои заволокла кровавая пелена…