Друг прислал прочитать. Именно эти. Именно он. Ах, как странно. Ах, как цепляет. Я знаю, что в чем-то они про меня - и не этого ли, спрашивается, я дожидалась...(не этого)

На самом деле

На самом деле мне нравилась только ты,
мой идеал и мое мерило.
Во всех моих женщинах были твои черты,
и это с ними меня мирило.
Пока ты там, покорна своим страстям,
летаешь между Орсе и Прадо, -
я, можно сказать, собрал тебя по частям.
Звучит ужасно, но это правда.
Одна курноса, другая с родинкой на спине,
третья умеет все принимать как данность.
Одна не чает души в себе, другая - во мне
(вместе больше не попадалось).
Одна, как ты, со лба отдувает прядь,
другая вечно ключи теряет,
а что я ни разу не мог в одно все это собрать -
так Бог ошибок не повторяет.
И даже твоя душа, до которой ты
допустила меня раза три через все препоны, -
осталась тут, воплотившись во все живые цветы
и все неисправные телефоны.
А ты боялась, что я тут буду скучать,
подачки сам себе предлагая.
А ливни, а цены, а эти шахиды, а роспечать?
Бог с тобой, ты со мной, моя дорогая.


Сердце мое улетело в Новосибирск.
Там и живет теперь неизвестно с кем.
Впрочем, особой разборчивостью оно
Не отличалось и в бытность еще со мной.

Я бессердечный теперь хожу по Москве.
Темно-сиреневый вечер, мокрый асфальт
С пятнами шуршит, как предприсывает сюжет.

Дождь моросит, да с кем зайти в подъезд.
Вот и не ждешь никого, а выходит - ждешь.
Милая, если бы я разучился врать -
Страшно подумать, о чем бы я говорил.

Знаешь ли, милая, как у меня болишь
Раннею осенью, вечером, под дождем?
Желтые листья плывут по черным прудам.
Вся моя жизнь описана двадцать раз.

Сердце мое улетело, и грех мешать.
Видимо, здесь и вправду трудно дышать.
Мне утешеньем лишь то, что со мною врозь
В этом удушье оно не разорвалось.