Как только найду учителя, начну учиться каллиграфии. Если раньше это желание было обрывочным, редким и скорее вызванным ощущением гармонии и радости при взгляде на работы мастеров, то теперь оно совсем окрепло и повзрослело. Теперь я буду учиться уже для собственной гармонизации. И для работы, впрочем, тоже!:)

А вот и цитата в тему пришла!
(только здесь речь идет про арабскую каллиграфию, так что вместе «иероглиф» звучит «буква»):

«Одна-единственная буква требует, чтобы мы вложили в нее всю таящуюся в ней силу – так, словно мы вырезаем или высекаем ее значение (от меня: когда пишу иероглифы, ощущение именно такое! оно и понятно - иероглиф=смысл, а буква все-таки не совсем смысл, скорее смыслоразличитель в ряде случаев). И когда […] тексты будут написаны, в них пребудет душа человека […]. Не только священные тексты – все, что мы доверяем бумаге. Ибо рука, выводящая строчки, есть отражение души пишущего. Каллиграфия – это не только способ выразить мысль, но и размышление о смысле каждого слова. […]

Перо, которым ты сейчас выводишь эти стихи, - это всего лишь орудие. У него нет своей воли, оно покорно желанию того, кто держит его в руке. И в этом сходство с тем, что мы именуем «жизнь». Многие люди в этом мире исполняют некую роль, не сознавая, что невидимая Рука направляет их. В этот миг в твоих руках зажато перо или кисть, в которых сосредоточены все намерения твоей души. Постарайся осознать важность этого.

Когда ты почувствуешь, что тебе неудобно в этой позе (сидя на корточках перед бумагой), не думай, что она неестественная или вычурна. В том, как трудно находиться в ней, и кроется ее истинность. Она заставляет и бумагу, и перо гордиться тем, что ради них ты прилагаешь такие усилия. И бумага перестает быть просто ровной и белой поверхностью, ибо обретает глубину всего, что будет написано на ней. Изящество – это правильная поза, которая позволит написанному быть превосходным. Не так ли и с жизнью? Отбросив все поверхностное и наносное, человек познает простоту и сосредоточенность: чем проще и скромнее поза, тем красивей она будет в итоге, несмотря на то, что поначалу покажется неудобной. […]

Есть два вида букв. Первые выводятся тщательно, но без души. В этом случае, какой бы превосходной техников ни владел каллиграф, он сосредоточен только на мастерстве – и не совершенствуется. Он начнет повторяться, он остановится в своем росте, а однажды просто бросит свое занятие, ибо оно ему смертельно надоест. Второй вил – когда есть высокая техника, но есть и душа. Для этого нужно, чтобы намерение пишущего пришло в согласие со словом: в этом случае даже самые печальные стихи уже не облекаются в одежду трагедии, но становятся простыми фактами, что встречаются нам на пути […]

Придет момент, когда больше не надо будет думать о том, что делаешь (когда уже достигнут высокий уровень). Ты сам становишься буквой, тушью, бумагой, словом…»

П.Коэльо «Ведьма с Портобелло»