[430x303]
[430x303]
В Тель-Авиве прошла церемония памяти жертв кровавого теракта в тель-авивской дискотеке "Дольфи". Траурная церемония прошла на том самом месте, где 7 лет назад прогремел мощный взрыв, унесший множество жизней и покалечивший десятки человек.

Поздно вечером 1 июня 2001-го года, в Международный день защиты детей, на набережной Тель-Авива прогремел взрыв. Палестинский смертник взорвался в группе молодых людей, стоявших у входа в дискотеку "Дольфи". В результате теракта погиб 21 человек, десятки подростков получили ранения.

http://www.russianseattle.com/israel_children_memory.htm
Прощание...

[320x240]«Твое призвание - радость! И это означает, что там, где Марианка - там будут смех, шум, гам, страшно много поцелуев, приколы, объятия...
Марьянка! Ну, юла! Вертится без остановки. А как красиво смеется! Позавидуешь на это умение радоваться жизни, каждой ее минутке, позавидуешь умению быть полезной всем своим друзьям! Это талант!»

Так в конце прошлого учебного года писала классный руководитель Изабелла Тевлин о своей ученице Марианне Медведенко в школьной «Книге-2000». Школа «Шевах-Мофет», в которой учится много выходцев из СССР-СНГ, - особая. Она будто филиал министерства абсорбции, предназначенный для того, чтобы юным было легче начать новую жизнь на новой земле.
Ирочка Непомнящая писала на страницах той же книги: «Вообще-то я не люблю учиться, но в школу ходить люблю». Подруга Кристина пишет подруге Марине Барковской: «Надеюсь, что наша дружба продлится еще не один год, и ты будешь все так же улыбаться своей великолепной мордашкой, как и прежде»...
Они никогда не вернутся. Марианна, Ира, Марина, Лена и Юля Налимовы, Аня Казачкова... Первого июня - по страшной гримасе судьбы это было в Международный день защиты детей! - вечером на набережной Тель-Авива прогремел взрыв. Палач-самоубийца подошел к очереди веселых ребят -мальчишек и девчонок, - которые хотели потанцевать на дискотеке в дельфинарии... В этот день молодежи собралось особенно много: знали, что вход для девочек до одиннадцати часов бесплатный.
В «Дольфи-диско» ходят в основном новые репатрианты. Те, кто еще не «вписался», делал первые шаги. Учительница английского Даниэла Фельдман говорит сквозь слезы: « Мои девочки еще и на иврите говорить не могли, только учились...»
Они хотели радоваться, хотели быть молодым и веселыми. Кто-то приносит вести из больницы: «Она умерла, когда ее везли на вторую операцию...» Точных сведений о раненых в школе еще нет. «В «Ихилов» еще хоть что-то говорят, а в «Тель ха-Шомер» вообще ничего не отвечают»... «Наши дети ведь не могут перестать жить, не могут сидеть по домам, как мыши», - говорит кто-то из учителей. Ему отвечают: «Но не сейчас, не время ходить в клубы и на дискотеки...»
Эдуард Велиюлин, учитель физики, горько роняет: «Когда хотят уничтожить род, бьют по детям. Враги хотят деморализовать, расколоть нас...»
Высокий плечистый мальчишка, которого все окружили плотным кольцом, рассказывает в коридоре школы «Шевах-Мофет»: «Мы тоже стояли в очереди, только отошли поесть, вернулись - а тут такое».
В школе с утра многолюдно, будто и не суббота вовсе. Люди все идут и идут. Море машин, телекамеры. Немецкие и французские телекомпании прислали своих корреспондентов. По радио объявляют: «Просьба не ездить по собственной инициативе в больницы, отозвать детей, не мешать медикам». Учителя с красными, воспаленными глазами. Девушка в солдатской форме плачет в стороне: «Меня зовут Алла Будман. Я училась в этой школе... Погибшие были моими подружками... Меня это потрясло. Что будет? Если у правительства нет ответа, то что я скажу?»
Подхожу к Татьяне Виноградовой, педагогу по музыке, у которой училась Ира Непомнящая. Татьяна говорит: «Что скажешь... Замечательная была девочка, собиралась делать «багрут» по музыке. У нее не было инструмента, и она приходила в школу заниматься. Все говорила мне: «Я смогу, у меня получится». Готовилась к экзамену по сольфеджио...» Депутат кнессета Юрий Штерн говорит: «Страшный день... Мы похожи на Гулливера среди лилипутов, Гулливера, которого связали веревочками и ниточками, и он боится тронуться с места, чтобы не помешать лилипутам».
Из учительской выходит министр просвещения Лимор Ливнат. «Госпожа министр, несколько слов для газеты «Новости недели», пожалуйста».
Лимор Ливнат говорит: «Они ударили по людям, по детям, которые недавно приехали в страну. Которые сделали выбор жить здесь, делить с этой землей и горе, и радость. Вышло, что скорее - горе. Мы обязаны защитить своих детей...» Телевизионщики тут же спрашивают ее о том, как будут решаться проблемы похорон тех, кто нееврей. Ливнат отвечает резко: «Наших детей убили, потому что они - граждане Израиля, именно потому и ни по какой другой причине, значит, страна решит этот вопрос...»
Председатель правления Международного педагогического центра МАПАТ- «Шевах Мофет», один из зачинателей государственного проекта школ системы «Мофет» в Израиле Яков Мозганов с горечью говорит: «Погибла внучка моего двоюродного брата, Марианна Медведенко...» В школьной «Книге года» были строки, обращенные к Марианне: «Ты - очень веселая девчонка, с тобой можно умереть со смеху, ты - преданный друг. Я желаю тебе всего самого лучшего в этой жизни...» Марианна совсем недавно приехала в страну, только начинала жить...
Пробегает школьный психолог Юля: «Я - в «Ихилов», там мечутся наши дети, не знают, что им делать, я еду к ним». Владимир Досковский, учитель физики, прячет мокрые от слез глаза: «Я учил Марианну Медведенко и Аню Казачкову...»
Роман Бронфман говорит слова, которые мы так долго от него ждали: «Я изменил свое мнение. Необходимо провести крупную военную операцию, поразить палестинские заводы, склады с оружием, взрывчаткой, а потом вернуться к вопросу об отделении. Снять мелкие поселения, укрепить крупные поселенческие блоки, аннексировать территории, прилегающие к «зеленой черте», ликвидировать «зеленую черту», укрепить границы между нами и ними - и решить вопрос раз и навсегда. И еще я хочу сказать всем, что надо быть стойкими в этот трудный час, надо выдержать!»
Анечке Казачковой одноклассник написал стихи (ах, как давно этой было, год назад, целый большой год!):

Анюта!
Желаю счастья много-много!
Кусочек неба голубого.
Хочу, чтоб в жизни молодой
Тебе широкая дорога
Не стала узкою тропой.

Им желали любви, счастья, их любили, на них надеялись.
Ребята снимают стенд со словами «Береги мир, береги все, что существует» и обтягивают его черным. На черное поле прикрепляют листки с именами погибших. Зажигают поминальные свечи.
С черного кричат-укоряют слова: «Школа скорбит о смерти своих детей». Дети - не вернутся. Шесть имен, шесть судеб. Шесть девочек не вернутся в «Шевах-Мофет» к учителям, друзьям, к своим мамам.

Цветы - на месте трагедии, свечи, свечи... Подавленные, заплаканные дети стоят в школьном коридоре.
Они будто еще кого-то ждут. Будто надежда не умерла. Школа - в трауре. В трауре страна.

(03/06/2001-18:42)

Инна Шейхатович

Два года спустя..
http://www.homeru.com/rci/israel/israel_25.html
"На небо вознеслись погибших души…"

Инна Шейхатович

газета "Новости недели"

[320x240]Два года прошло. Уже два года. Они улыбаются нам с экрана - Ира, Марина, Роман,Аня, Марианна, Лена и Юля…
Дети, убитые 1 июня 2001 года у входа в "Дольфи-диско"

На экране - уютные плюшевые игрушки и качели, детские руки, обнявшие бабушку за шею. Куклы и праздничный стол. Так далеко все это, так трагически невозвратимо. Над Тель-Авивом плывет песня, Алсу поет о капле лунного света. "Почему Алсу?" - растерянно спрашиваю я, не сводя глаз с экрана. На экране - девочка на руках у мамы, маленькая Ирочка Непомнящая. Она улыбается. Она улыбается - и в мире светло и мирно. Все еще светло и мирно. Можно остановить кадры, потом снова включить. Снова запоет Алсу, и девочка опять посмотрит в камеру. Будто смерти нет.

Изабелла Тевлин, педагог школы "Шевах-Мофет", уже в который раз смотрит эти кадры.

- Фильмы о наших детях, - говорит она, - сопровождает та музыка, которую они любили... Фильмы сделал нам Анатолий Эдельштейн из Кирьят-Ата, он же обучил наших детей программе, с помощью которой они теперь делают фильмы для музея...

После песни о любви звучит щемящая мелодия вальса. Он кружит и кружит - и снова плывут кадры.

Ирочка играла на органоле. Танцевала... А Анечку Казачкову в городе, где она родилась, назвали "чудо-чадо"... Марьяночка Медведенко увлекалась компьютерной графикой... Ее нет. Их нет. Страшно и безвозвратно это звучит. Будто падает песок на дно глубокой могилы.

Два года прошло. Чужеродным, черным и колючим шитьем бегут по белому камню буквы. Памятники - у школы, где они учились, и на тель-авивской набережной. Там цветы, всегда живые цветы. Тут, у памятника на набережной, всегда можно взять у доброго человека, который присматривает за ним, свечу и зажечь ее.

...Назавтра после взрыва был жаркий день. В коридоре школы метались испуганные дети, растерянные педагоги не знали, что им сказать, и по громкоговорителю объявляли, что медперсонал больниц просит увести из больниц детей, примчавшихся к своим друзьям - тем, кто пострадал в теракте... И кто-то уже обтягивал черной тканью стенд и потом приколачивал на черное белые листки с именами и фамилиями. Их было шесть... Потом к этим именам прибавилось еще одно...

Молчат цветы у памятника, лепестки падают на землю. Спросила у пожилого господина в кипе: "Ты помнишь теракт у дискотеки, здесь, у Дельфинариума? он покачал головой: "Их столько было, терактов! Не помню". Девочка с мороженым, джинсы и майка с надписью "Lоvе", идет, смотрит под ноги. "Что было два года назад здесь, на набережной?.." Что было? Она морщит лоб. "Футбол? Соревнования какие-то?" Хотя памятник - вот он. И имена - как звук колокола...

Пенсионерка из Бат-Яма Зоя Резникова на свои средства издала книгу, которая называется "За что и доколе?" На первой странице стихи: "О Боже, Боже! Не гневись! Ты нас послушай! К тебе на небо вознеслись погибших души..." И о каждом из погибших - стихи, поэтическая новелла, плач... И фотографии - красивых, молодых, улыбающихся.

Школа "Шевах-Мофет" помнит их. Не хочет забывать. Да и невозможно это. Педагоги и учащиеся создали музей их памяти. А рядом - музей истории школы, рассказывающий о становлении этого очень серьезного учебного заведения. Школе 60 лет. Старая школа, одна из первых ремесленных школ. Ее проектировала архитектор Женя Авербух, та, которая и старую площадь Дизенгоф создала. На этом месте, где теперь стоит школа и без умолку шумит улица ха-Масгер, в 1853 году поселились евреи из Америки, которые ждали прихода Машиаха. Деньги на строительство школы дал известный промышленник и меценат Михаэль Поллак, и школу назвали в честь его брата, Савелия-Шеваха.

В музее, посвященном памяти ребят, погибших в теракте 1 июня 2001 года, собраны рисунки, письма и факсы, присланные в школу из всех стран мира. "Не сдавайтесь... Враги слабее вас... Мы скорбим вместе с вами..."

Владимир Дацковский, учитель физики (это о нем погибшая Анечка Казачкова писала в школьной книге, что он любимый ее учитель), выходит из своего царства - школьного музея науки, где его, как мне кажется, всегда, в любое время можно застать. Мы садимся на скамейку у входа в класс.

- Как вы жили? - спрашиваю. Как изменилась ваша жизнь за эти два года?

Он качает головой:

- Что здесь скажешь? Очень трудно. Об этом нельзя рассказать словами. Я первое время после теракта вообще не мог входить в класс. Шел - и душа плакала. Я и сейчас плачу, время ничего не залечило. Так вышло, что я постоянно на связи с родителями погибших детей. Бываю у них, разговариваю по телефону. Они вольно или невольно стараются держаться вместе. Так им легче. Если здесь вообще можно употребить это слово. Только они МОГУТ по-настоящему понять друг друга. Только друг у друга находят истинное понимание. Горе родителей безмерно. Никогда не забуду, как они припадали к саванам... Нет, такое не забывается... И еще очень страшно было видеть наших детей, после теракта сидевших в коридорах больниц много дней в ожидании чуда спасения своих товарищей. Они сидели, вцепившись друг в друга. Так ждали они чуда для Эммы Скулишевской, которая прошла множество операций. У нее в голове еще остался осколок. Когда она пришла в школу, я погладил ее по голове, а она говорит: "Больно!" Очень красивая девочка... Очень мужественная. Друзья ночевали в больнице. Приходили к родителям погибших. Это были совсем другие дети, не те, какими они были до беды. Они поняли, что жизнь очень хрупкая. 29 мая в школе состоится церемония вручения традиционных альбомов выпускникам. Большинство одноклассников погибших уже закончили школу. В этом году стали бы выпускницами Марианна Медведенко и Аня Казачкова - они были самыми младшими из тех, кого убили в тот первый июньский день. Их родители придут получать выпускные альбомы дочерей - такие же альбомы, какие получат другие наши выпускники. Я приглашал родителей на этот вечер от имени школы, мне поручили спросить, придут ли они. Таня, мама Марианны, не придет - это выше ее сил. Придет отец.

На выставке детского рисунка "Дети против террора", которая прошла в Берлине были представлены работы Романа Джанашвили. В одном из своих рисунков он словно предсказал этот дикий теракт. На его рисунке - человек в паутине и с гвоздями в голове... Именем Романа назвали звезду. В Грузии есть школа, которой присвоили его имя.

Наш Файик Кулиев был в том теракте тяжело ранен. Лицо и тело изрезано осколками, ноги тоже. Теперь он поправился, загладились все страшные шрамы - следы ранений. Знаете, когда приехала в Израиль лечиться Таня Сапунова, которая, рискуя жизнью, сняла антисемитский лозунг в России и очень пострадала при этом, потому что там была заложена взрывчатка, я увидел у нее точно такие же страшные следы от ран. Они остаются после осколков, гвоздей - почерк у убийц везде один и тот же. Мы подарили Тане книгу о детях, погибших у Дельфинариума. У Тани прелестная дочка, она видела, как ее мама оказалась в эпицентре взрыва у того щита, и психологи боялись, что у девочки останется синдром страха на всю жизнь...

Владимир Дацковский рассказывает мне, как Юда Кершенбаум, завуч школы, не говорящий на русском, ездил в больницу к Тане, гражданке России...

- Он и с врачами разговаривал, и помогал, и требовал... Я никогда не делаю реверансов нашей школьной администрации. Наоборот, я часто говорю им нелицеприятные вещи, хотя они это вроде терпят... Но тут должен признать: они вели себя очень достойно. И директор нашей школы, Ави Бенбеништи, сделал для родителей, чьи дети погибли или пострадали у Дельфинариума, все, что было в его силах.

...Стоим у стенда в музее "Шевах-Мофет". Здесь имена всех, кто когда-либо учился в этой школе и погиб, защищая Израиль. Их - 69. Их жизни унесли войны и теракты. Володя говорит:

- Недавно еще было 68. Один парень погиб в Газе... Когда же это кончится!? Голда Меир когда-то сказала, что мир на Ближнем Востоке возможен лишь тогда, когда они (арабы) полюбят своих детей больше, чем они ненавидят нас. Я с ней абсолютно согласен...

- Это правда, что ребята, стоявшие в той очереди у входа в дискотеку, видели террориста-смертника? Разговаривали с ним?

- Возможно, ходили такие слухи в школе, но мне лично детали убийства наших детей неинтересны. Всем трудно. Я ехал недавно в автобусе. Лопнула шина с характерным треском - и у одной женщины началась истерика. Ее отпаивали водой, протянули мороженое, а она все не могла успокоиться... Когда видишь по телевизору репортаж с места, где произошел теракт, кажется: а, это далеко и не с нами случилось. Но если вот так, рядом, в твоей жизни это произошло, начинаешь понимать всю тяжесть, весь смысл этого нечеловеческого горя. После этого совершенно неважно, видели ли они смертника, говорили ли с ним...

- Вы разговаривали после теракта с детьми в классах о том, что случилось. Говорите ли теперь об этом с теми ребятами, которые пришли в школу позже и с погибшими не были знакомы?

- Мы эту тему не муссируем. Дети приходят сюда учиться, зачем создавать тягостную атмосферу? Мы же всегда помним о том, что случилось... У нас было намерение проводить в школе ежегодный международный турнир памяти наших погибших детей, но пока не вышло. - Сейчас ваши ученики ходят на дискотеки?

- Знаете, в первое время после взрыва они почти никуда не ходили, боялись. А теперь все, как обычно. Молодые... Танцуют...

...Говорят, что одна из сестер Налимовых тоже как будто предчувствовала свою гибель. Ее спросили, какое у нее есть желание, и она, подумав, ответила: "Хочу всегда быть молодой и красивой".

Марине Берковской 21 мая этого года исполнилось бы 19 лет...

Софа, сестра Марианны Медведенко, первая в классе сделала проект (что-то очень мудреное, связанное с фармацевтической фирмой, есть все данные, графики и еще Бог знает что).

Саше Казачкову, брату Ани, школа подарила компьютер и орган. Завуч по музыке Таня Виноградова - одна из тех, кто вынес на своих плечах грациозную работу по созданию музея истории школы, - говорит о нем: мальчик хороший, умный, его в школе любят...

Много отзывчивых людей сплотилось вокруг большой беды, общей нашей беды, и вокруг школы, которая теперь - особое место на карте страны. Как и все места, все города, поселения и дороги, где пролилась безвинная кровь.

Александр Эльштейн открыл в Интернете сайт "Дольфи", посвященный погибшим детям...

На пожертвования, которые собрала руководитель сети школ "Милкин" из города Лос-Анджелеса госпожа Метука Бенджамин, в школе "Шевах-Мофет" построена мемориальная библиотека...

Олег Гончаров сделал фильм, который называется "Аня, Анечка и Галка". Это исповедь трех девочек, пострадавших в теракте в гостинице "Парк Отель" в Нетании. Одна из них потеряла глаз, другая тяжело травмирована морально, третья передвигается только в инвалидной коляске.

Девочки рассказывают о себе - о том, как они живут и что чувствуют. И еще в фильме есть исповедь самого Олега, пострадавшего в теракте на пятый день после приезда в Израиль. Он стал инвалидом, два года передвигался в коляске, не выходил из дома... Олег рассказывает, что задумал создать реабилитационный центр для тех, кто пострадал от террора. Он верит в то, что идея будет осуществлена...

Таня Рахманова и Ольга Зингер сочинили песню о девочках, погибших у дискотеки в тот день, 1 июня, два года назад...

А в фильме дети смеются и протягивают руки. Счастливые дети, мечтавшие о счастливом будущем. Дети, которые ушли из жизни в символический, известный в определенной части мира праздник - День защиты детей... Почему страна не защитила их, почему? Почему до мира нам так далеко?
[320x240]Этот теракт стал одним из самых чудовищных преступлений, совершенных палестинскими террористами. Почти все жертвы варварской акции были школьниками, почти все они говорили по-русски, многие из них учились в тель-авивской школе "Шевах Мофет". В память о жертвах этого теракта была издана книга "Дельфинариум", создан мемориальный сайт Dolfi.ru, поставлен спектакль, сняты несколько фильмов, написано множество статей...

На набережной Тель-Авива стоит памятник, на нем надпись по-русски – "Это наш дом" и на иврите – "Мы не прекратим танцевать".



Незнаю,столько было терактов,а этот наверное на всю жизнь запомнится . Как плакала семь лет назад,так и сегодня....они так и останутся 14-15летними мальчиками и девочками еще не познавшими жизни....тяжело говорить об этом,ВЕЧНАЯ ИМ ПАМЯТЬ!!!
[430x303]