И когда мне станет окончательно похуй, я уйду жить в горы и леса. Здесь, в мегаполисе, я выстраиваю себе защитную скорлупу, что бы хоть как-то огородить себя от всепоглощающего повсеместного уродливого идиотизма людей. Я ограничиваю круг общения, я стараюсь не смотреть по сторонам на улице, не общаюсь с соседями. Все это происходит на фоне грязных прямоугольных железобетонных конструкций, хуёвого климата и грязного воздуха. Иногда промелькнет какой-то розовый мирок в углу и умрет очень быстро, потому что в этой среде обитания он не может выжить ни при каких условиях. Загнулся один и ты уже ищешь следующий розовый мирок, чтобы успеть насладиться им хоть какое-то мгновение. А потребность в этих мирках с каждым годом все меньше и меньше. И когда мне станет окончательно похуй, я уйду жить в горы и леса.(Отражение_Художника).

Только мой покой не столь романтичен... Горы и леса... А еще лучше,станет похуй и уйду жить в шале на берегу Женевского озера. Никаких таких иллюзий я не питаю, пока на моем сберегательном счету чуть больше 1000 баксов. Но я могу позволить себе хостель для душевнобольных слабоинтегрирующихся в обществе. Им похуй на мир, а миру совсем похуй на них. Я лелею эту альтернативу давно, но никак не хватает смелости зачеркнуть все и послать в жопу окончательно честолюбивые планы, смутные надежды на ту часть себя, которая способна воспринимать, создавать и думать.