Через 15 минут мы снова были возле входа. Дышать стало намного легче. Мои новые друзья предложили мне выйти на поверхность. Что-то им явно не хотелось продолжать путешествие. Я же уперся рогом, справедливо полагая, что сам уже не возвращусь сюда. Долго уговаривать не пришлось и мы двинулись вперед по неизведанному ходу. Здесь уже явственно была видна кирпичная кладка Через метров 10 путь преградил завал метровой высоты. Конечно, можно было перелезть через него, но я взял лопатку и принялся разбрасывать землю перемешанную с камнями. Что-то звякнуло и я увидел металлическую пластинку рядом с моей ногой. Взяв ее в руки, я убедился, что это пряжка от ремня, на которой виднелся орел и было написано: "Got mit Uns". -С войны лежит,-показал я моим спутникам. –Тут много чего с войны лежит,-уклончиво ответил Саня и они перелезли за мной. Между тем, под ногами начала появляться вода. Мы шли по грязи. Приходилось смотреть под ноги и я вновь заметил что-то блестящее внизу. На этот раз это оказался полтинник 1925-го года. «Перекуем мечи на орала», 9 грамм чистого серебра. Он был в таком состоянии, будто его обронили вчера. Внезапно что-то выскочило, как показалось, прямо из стены и бросилось к нам под ноги. Я аж подпрыгнул. –Крыса! За одной появилось еще множество мерзких тварей. Я почувствовал тошноту и тут сзади что-то сверкнуло и громыхнуло. Я оглянулся. На земле лежала убитая крыса, а в руках у Витьки был то ли «вальтер», то ли «парабеллум». –Ни фига себе,-вырвалось у меня,-откуда? –Отсюда,-усмехнулся тот,-даром, что ли мы лазаем? Это был офицерский «парабеллум». Смазанный и отлично работающий. По такому поводу мы выпили еще по стакану «ркацители» и соорудили косяк, к которому я уже приложился. Идти стало гораздо веселей. Никакого шугалова не наблюдалось, я выпросил на время пистолет и он придал мне большую уверенность. Очень хотелось пальнуть куда-нибудь, но не было подходящей цели. Вдруг я увидел крысу, которая сидела на обломке кирпича из расчищенного хода. Она смотрела прямо на меня и взгляд ее мне показался очень глумливым. Я тщательно прицелился и выстрелил. В последствии я часто думал о том, что произошло, о том, что могло произойти и не произошло и пришел к выводу, что есть и судьба и провидение. Крыса исчезла, но и хода не стало. Лежала куча земли и камней. Конечно, можно было попытаться расчистить лаз, что мы бы наверняка и сделали, но в тот раз мы поступили по другому. Я выслушал справедливо-направленную на меня матерную проповедь, мы решили больше не стрелять и начали думать что делать дальше. Прошло более тридцати лет с того случая, но сейчас я точно помню, что в панику мы не ударились. И ругали меня не очень сильно. Во-первых, не было смысла, а во-вторых выстрелить мог любой из нас. Одно я не знаю до сих пор : правда ли было то, что ребята в первый раз пошли по этому направлению или они излазили тут все вдоль и поперек. Тогда мне казалось, что они как и я не знают куда идти дальше, но предложили идти вперед, потому что должен быть еще один выход.
Окончание следует.