Вертухай заглянул в глазок камеры, потом отпер ее и коротко бросил: - Входи.
Я вошел. Двери закрылись. На небольшом возвышении, которое называлась "эстрада", лежал молодой парень и курил. При появлении мента, он даже не пошевелился.
Через минут десять, куря вторую сигарету, я узнал, что парень из моего города, следствие по его делу закончилось и он ждет суда. То, что нас поместили вместе, было явным нарушением. - А не "наседка" ли он,- подумал я, но тут же отогнал эту мысль, как бредовую. Что было у меня выведывать ? Я был уверен, что свобода не за горами, но...была пятница. Наступал вечер, все менты закончили трудовую неделю и в том, что раньше понедельника никто не станет разбираться с двумя придурками, я тоже был уверен на 100%. Второй "придурок" - мой приятель Франц - находился где-то в соседней камере. Его дела были чуть похуже моих, однако если он скажет... Да ничего он не будет говорить!
Выпустят меня. Но до понедельника...
Я не буду описывать, как мы очутились в ИВС районного центра, хрен знает сколько км от дома. Скажу одно: чтобы так залететь, нужно было быть полными идиотами, коими мы и являлись на тот момент. Чуть не забыл ! В камере, в углу - стояла параша !
Близился к концу 20-й век. Где-то в Чикаго бастовали заключенные из-за того, что им надоело каждый день пить апельсиновый сок (да, потом я узнал, что это может надоесть),
по Луне давно ходили люди. А в камере, куда я попал, стояла в углу огромная, дурно-пахнущая бочка, в которую приходилось испражняться у других людей на виду. Ничего, даже отдаленно похожее на занавеску, не скрывало этот процесс.
Парень украл какие-то джинсы, залетел, и светило ему года два, хотя хватило бы и ремня по заднице. Он дал мне номер своего домашнего телефона, попросив позвонить его матери. Благодаря ему, я не мучился без курева, а есть мне не хотелось совершенно. Пора было укладываться спать. Так закончился мой (31-й по счету) день рождения. 12 октября.