Это цитата сообщения Windwalker Оригинальное сообщение


Я стоял на узкой полосе прибрежной гальки и слушал шорох волн. Одна за другой, накатывались они на отлогий берег, различимые лишь вблизи по белеющей пене. Над Самарой стояла ветреная ночь, уже по-зимнему холодная и пронзительная. Маленькой лиловой звездочкой горел фонарь где-то на другом берегу Волги. Оставшийся за спиной город стоял на холме, и почти не освещал реку и облака над ней. Темная вода порой добиралась до подошв, но армейским берцам это было нипочем, и я не уходил с обледенелых камней. Ветер холодил руки, продувая тонкие перчатки.
Был один из тех редких моментов, когда очень остро и полно чувствуется единение с окружиющим миром, когда ты находишься в каком-то одиноко-созерцательном состоянии, расслабленном и в то же время сосредоточенном, воспринимая каждый звук и каждую деталь пространства как бы по отдельности, и тут же склеивая их в своем сознании в гармоничную и целостную картину.
Резкий ветер. Фонарь вдалеке. Черная река и почти черное небо. Плеск воды. Едва доносящийся из города шум дорожного движения. Огонек сигареты.
Огонька было два - рядом со мной стоял самарский соратник. Парень постарше меня года на 2-3, на фальшпогонах зимней армейской куртки красуются три звездочки. И среди нас все больше таких, со звездочками. Это приятно.
Он щелчком отправляет окурок в воду. Несколько секунд молчит, потом негромко произносит:
– Красиво, да?
– Да... Родина наша. Красивая...
Захваченный моментом, я забываю удивиться. В самом деле, от рядового старлея из глубинки редко услышишь эстетические признания. А вот поди ж ты...
– Она будет нашей. Когда-нибудь.
Он усмехается, коротко и зло. Наверное, думает о том, как будет возвращать себе Родину - огнем и мечом. Он, я, и еще миллионы таких же. Впрочем, в тот момент я настроен более миролюбиво.
– Конечно, будет. Но ведь в каком-то смысле она всегда наша.
– А будет во всех.
– Да. Рано или поздно, так или иначе – вспоминаю я привязавшуюся фразу.
Сзади раздаются металлические щелчки, потом разносится урчание мощного двигателя. Две полоски желтого света выхватывают очередную волну, с шипением накатывающуюся на берег. Потом их перерезает худощавый силуэт: "товарищ старший лейтенант, время!" Мой собеседник молча протягивает руку, кивает в ответ на благодарности. Трусцой бежит к машине, залезает в высокую кабину "Урала".
"Слава России!" - кричу я ему вслед, не в полную силу, но чтобы услышал за рокотом мотора. "Слава!" - резко и отчетливо звучит в ответ командный голос. Улыбаюсь - вроде формальность, а приятно, когда тебе отвечают на общем языке.
Грузовик разворачивается и уезжает, оставив меня в одиночестве. Прикуриваю вторую сигарету, сражаясь с ледяным ветром.

Минут через десять за мной приедут, и я отправлюсь отмечать день рождения товарища, и никому не объясню, что это я делал ночью на берегу Волги. Они поспрашивают и отстанут. И ничего не узнают ни про человека со звездочками, ни про армейский грузовик, ни про то, где это меня носило целый день по чужому городу. Им пока не время.
А когда оно придет - узнают все.
Нас все больше. Во всех городах - Москва, Питер, Самара, Нижний, Новосибирск, Мурманск, Иркутск, Волгоград... В сотнях армейских частей, в тысячах домов, в миллионах сердец живет одна и та же мечта - вернуть себе свою Родину.
И мы это сделаем. Рано или поздно, так или иначе.


P.S. Чтобы не было лишних вопросов - без комментариев.