Семьдесят три шага до магазина. Виктор Алексеевич считал их каждое утро — привычка дурацкая, но что поделать.
Сын звонил по воскресеньям.
— Пап, как дела?
— Нормально.
— Ну давай, я побежал.
И всё. До следующего воскресенья — тишина.
А тут эта собака.
Появилась три дня назад. Рыжая дворняжка с умными глазами. Сидела у подъезда, смотрела. Не просила еды, не скулила. Просто... смотрела.



— Чего уставилась? — буркнул Виктор в первый день.

Собака молчала.

Во второй день она проводила его до магазина. Шла в стороне, не мешала, но была рядом. Виктор купил хлеб, повернул домой — дворняжка трусила следом.

— Домой иди! — махнул он рукой. — У тебя есть дом?

Глупый вопрос. Какой дом у беспризорной псины?

А сегодня она ждала его у двери. Сидела ровно, как часовой на посту. И когда Виктор спустился — встала.

— Слушай, — сказал он, останавливаясь. — Чего надо-то?

Собака подошла ближе. Посмотрела в глаза.

И вот тут случилось что-то странное. Виктор увидел в этих карих глазах какую-то мольбу что ли.

— Я же не понимаю, что ты хочешь, — растерянно пробормотал он.

Дворняжка отбежала на несколько метров. Обернулась. Гавкнула тихо.

И Виктор вдруг понял. Она зовет.

Куда — неизвестно. Зачем — тоже. Но зовет определенно.

Здравый смысл подсказывал: не связывайся. Иди своей дорогой, покупай хлеб, возвращайся к телевизору.

Но что-то было в глазах этой рыжей упрямицы...

— Ладно, — вздохнул Виктор. — Веди. Только недалеко. У меня молоко прокиснет.

Собака радостно вильнула хвостом и побежала вперед.

А Виктор Алексеевич шел следом и думал: с ума, что ли, сошел? Семьдесят лет на носу, а за дворняжкой бегаешь, как мальчишка...

Но, однако, шел.

Дорога в никуда
Собака вела его через знакомый двор, потом свернула в подворотню между домами. Виктор здесь не бывал — зачем? Жил в этом районе тридцать лет, а оказывается, есть места, где ни разу не ступала его нога.

Старая пятиэтажка. Облупленная краска на стенах, железная дверь подъезда — с трещиной посередине. Собака остановилась у первого этажа, начала скрести лапами по двери квартиры.

— Эй, ты что творишь? — Виктор попытался оттащить ее.

Но дворняжка не унималась. Скребла и тихонько поскуливала. Потом села, посмотрела на Виктора и... залаяла. Громко, требовательно.

— Тише ты! — зашипел он. — Соседи сейчас выйдут, милицию вызовут...

А собака лаяла. И смотрела на дверь.

Тишина за дверью
Виктор прислушался. Тишина. Мертвая такая, нехорошая.

— Может, никого нет? — пробормотал он.

Но тут услышал... стук? Нет, не стук. Постукивание. Слабое, едва различимое. Тук-тук-тук... Пауза. Тук-тук-тук...

— Эй! — крикнул Виктор. — Там кто-то есть?

Постукивание усилилось.

— Господи, — Виктор достал телефон дрожащими руками. — Скорая? Да, мне нужна скорая. Адрес?..

Он зачем-то посмотрел на собаку. Та сидела спокойно, будто дело сделано.

Спасение
Приехали быстро. Фельдшер — молодая девчонка, слесарь-аварийщик — дядька с инструментами.

— Дверь крепкая, — покачал головой слесарь. — Минут десять возиться придется.

А постукивание за дверью становилось все слабее.

— Держитесь! — крикнула фельдшер. — Держитесь! Сейчас вскроем!

Виктор стоял в стороне, гладил собаку. Та терпеливо ждала.

— Откуда вы узнали? — спросила медичка.

— Собака привела, — ответил Виктор и сам удивился, как естественно это прозвучало.

— Собака? — Девчонка посмотрела на рыжую дворняжку с уважением. — Умная у вас псинка.

— Не моя она.

Но договорить не успел — дверь поддалась.

Марфа Ивановна
Старушка лежала на полу в прихожей. Худенькая, маленькая, как воробышек. Рядом — перевернутый стул.

— Упала, — еле слышно прошептала она. — Три дня... не могла встать...

— Везем в больницу, — констатировала фельдшер. — Бабушка, родственники есть?

— Никого, — закрыла глаза старушка.

И тут Виктор сделал то, чего от себя не ожидал:

— Есть. Я... сосед. Буду навещать.

Старушка открыла глаза, посмотрела на него благодарно.

— Марфа... Марфа Ивановна...

— Виктор Алексеевич.

— А собачка... красивая у вас...

Виктор хотел сказать, что не его она. Но промолчал.

После
Когда скорая уехала, Виктор остался один с собакой у подъезда.

— Ну что, — сказал он. — Дело сделали. Довольна?

Собака подошла, ткнулась мордой в его руку.

— Ладно, я домой. У меня молоко совсем прокисло небось..

Но идти не торопился. Стоял, смотрел на окна пятиэтажки.

— Странная ты, — сказал он собаке. — Откуда знала?

Та только хвостом вильнула.

А Виктор подумал: завтра съезжу в больницу. Узнаю, как дела у Марфы Ивановны. Может, продуктов принесу.

Собака шла рядом. Больше не торопилась, не звала. Просто была рядом.

И Виктор впервые за долгое время не считал ступеньки.

Исчезновение
Утром собаки не было.

Виктор спустился к подъезду — пусто. Обошел двор — никого. Даже следов не осталось, будто ее и не было вовсе.

— Рыжая! — позвал он тихо, чувствуя себя идиотом. — Ну где ты?

Тишина.

Странно. Три дня она встречала его каждое утро. Провожала до магазина.

А теперь... исчезла.

— Может, хозяева нашлись? — предположила соседка тетя Зина. — Породистая ведь собачка была. Наверное, потерялась просто.

Виктор хмыкнул. Какая породистая? Обычная дворняжка. Но умная... Чертовски умная.

Поиски
На третий день Виктор не выдержал. Пошел по дворам, расспрашивал прохожих:

— Рыжую собаку не видели? Среднего размера, хвост колечком...

Люди качали головами. Кто-то советовал обратиться в службу отлова, кто-то — дать объявление в интернет.

Виктор сделал то, что раньше казалось ему верхом абсурда — напечатал объявления:

"Пропала собака! Рыжая, дворняжка, очень умная. Особые приметы: добрые глаза, понимает все с полуслова. Нашедшего прошу позвонить: 8-xxx-xxx-xx-xx. Вознаграждение гарантирую!"

Развесил по всему району. На столбах, в подъездах, в магазинах.

— Дедушка, а что за вознаграждение? — поинтересовался пацан из соседнего дома.

— Любое, — ответил Виктор. — Какое попросишь.

И понял, что не шутит. Отдал бы все, что есть.

Звонили разные люди. Кто-то видел рыжую собаку на Садовой, кто-то — в парке. Виктор мчался по всем адресам, но каждый раз возвращался ни с чем.

— Не та... — говорил он разочарованно.

Владельцы обижались:

— Да что вы придираетесь? Рыжая же! И размер подходящий!

Но Виктор видел — не та.

На пятый день поисков он присел на лавочку у подъезда, уставший и опустошенный.

Визит к Марфе Ивановне
В больнице Марфа Ивановна сразу заметила его состояние:

— Витя, ты что такой невеселый? Заболел?

— Собака пропала, — признался он. — Та самая, что к вам привела.

— Ой, — расстроилась старушка. — А я все хотела ее угостить чем-нибудь вкусненьким.

— Не знаю, вернется ли она, — вздохнул Виктор.

— Вернется! — уверенно сказала Марфа Ивановна. — Такие собаки просто так не исчезают. У них дело есть... важное дело.

— Какое еще дело?

— А кто его знает? — Она хитро улыбнулась, — А может проверяет тебя. Поймет ли, что привязался.

Виктор хотел возразить, но промолчал. Потому что понял — старушка права.

Он привязался. Впервые за долгое время.

Прозрение
Возвращаясь из больницы, Виктор шел медленно, думал.

Две недели назад он был никому не нужным стариком. Считал ступеньки, покупал хлеб, ждал звонков сына по воскресеньям.

А теперь? Теперь Марфа Ивановна ждет его визитов, соседи здороваются, расспрашивают про собаку. Он нужен кому-то.

«Может, в этом и был смысл? — подумал Виктор. — Она свое дело сделала и ушла?»

Но мысль эта была болезненной. Очень болезненной.

Потому что он уже успел полюбить эту рыжую хитрюгу.

И теперь не знал, как жить дальше.

Возвращение
Прошло две недели. Виктор уже смирился с потерей, но объявления снимать не спешил.

В субботу утром, выходя из подъезда к Марфе Ивановне — ее выписывали домой — увидел знакомый рыжий силуэт у скамейки.

Сердце ёкнуло.

— Рыжая?

Собака подняла голову, посмотрела прямо в глаза. И медленно подошла. Легла у его ног, положила морду на ботинки.

— Где же ты была, проказница? — Виктор присел, погладил знакомую шерсть. — Думал, навсегда ушла...

Собака тихонько заскулила, будто извинялась.

Решение
— Знаешь что, — сказал Виктор. — Хватит бродяжничать. Домой пойдешь. Со мной.

Он достал телефон, набрал номер сына:

— Андрей? Это папа... Нет, все нормально. Просто хотел предупредить — у меня теперь собака будет. Найда...

Пауза в трубке.

— Пап, ты серьезно?

— Серьезнее некуда. И еще... хочу к внуку приехать. На выходных. Давно не виделись.

— Приезжай, пап! — обрадовался сын. — Мы будем ждать!

Новая жизнь
Через месяц Виктор понял: жизнь действительно изменилась.

Найда спала в прихожей на старом пледе Лиды. По утрам они вместе шли гулять — не в магазин, а в парк. Шаги Виктор больше не считал.

Марфа Ивановна поправилась, часто заходила в гости — «на Найдушку посмотреть».

А сын теперь звонил не только по воскресеньям.

— Как дела, пап?

— Отлично, — отвечал Виктор, почесывая Надю за ухом. — Жизнь налаживается.

И это была правда.

Потому что рыжая дворняжка научила его главному: даже в семьдесят лет не поздно начать жить заново.
https://dzen.ru/a/aD8IZ1arM0Du9Nwv