Рядом никого не было, кроме них двоих. Пёс продолжал рычать, опустив голову к траве. Его верхняя губа опасно поднималась, показывая острые белые клыки…

Июнь, 1945
Максим сидел на берегу речушки, которая медленно несла свои мутные воды вперед. Здесь, в сибирской сельской глубинке, был родной дом парня, который он не видел последние четыре года.
Он прошел всю войну, получив тяжелое ранение при взятии Кёнигсберга. Тогда Максим думал лишь об одном – спасти своих товарищей и не позволить врагу раньше времени обнаружить их укрытие.



Весть о победе настигла его в госпитале, как и известие, что на всю оставшуюся жизнь он останется калекой…

Домой он вернулся в конце июня. Опираясь на костыль, выданный ему в госпитале, Максим шел, опустив взгляд, сильно припадая на правую ногу, которая после операции в полевых условиях оказалась короче.

Врачи в госпитале разводили руками, нога срослась неправильно, и тут ничего не поделаешь. Советовали быть благодарным за то, что ему спасли жизнь, ведь могло закончиться всё плачевно…

Многие из односельчан не узнавали его. На войну уходил юный и веселый балагур, а возвращался мрачный и угрюмый человек.

Родители со слезами на глазах встретили возвращение своего героя. Младшие братья Назар и Никитка с обожанием смотрели на брата, едва помня, как он уходил на войну.

Максим закрыл глаза, вспомнив, как встретила его возвращение невеста. Матрена обещала ждать его, но, едва увидев хромого парня вместо бравого воина с медалями на груди, отвернулась, отказавшись разговаривать с ним.

Через несколько дней до него дошла весть, что к Матрене посватался Васька Соловьев, вернувшийся с фронта героем с парочкой медалей.

Не думал он, что верность Матрены окажется такой…

Рычание собаки вывело молодого человека из раздумий. Подняв взгляд от реки, Максим увидел крупного черного пса, который враждебно смотрел в его сторону.

Рядом никого не было, кроме них двоих. Пёс продолжал рычать, опустив голову к траве. Его верхняя губа опасно поднималась, показывая острые белые клыки.

Максима удивил взгляд собаки, пустой и ничего не выражающий, и в то же время, в нем сквозили тоска и боль.

— Ты чего? — миролюбивым голосом обратился к псу Максим. — Я не обижу тебя…

Пёс потянул носом воздух, и его верхняя губа опустилась. Подняв голову, он тихо заскулил, а хвост едва заметно дернулся.

Чуть дальше по реке был переброшен мост, и на той стороне располагались обширные пастбища. Оттуда донеслось ржание лошади, услышав которое, пёс оставил Максима наедине с его мрачными мыслями.

Лошадь явно звала собаку. Максим проследил взглядом, как загадочный пёс перебежал по мосту на другую сторону реки, где к нему навстречу неслась галопом белоснежная лошадь.

— Контраст белого с черным цветом, словно свет и тьма, — услышал рядом с собой мужчина приятный девичий голос. — Здравствуй, Максим.

Максим с удивлением посмотрел на девушку, пытаясь вспомнить, кто она. Её лицо ему было знакомо, но вот имя никак не возникало в памяти.

— Младшая сестра Матрены, — улыбнулась девушка. — Не узнал меня?

— Здравствуй, Марфа, — впервые после возвращения домой молодой человек искренне улыбнулся. — Ты была худой девчушкой, робкой и всегда с книжкой в руках.

— Книжка никуда не делась, — Марфа показала толстый том, зажатый под мышкой. — В этом году поступаю в техникум на ветеринарного врача.

— Молодец! — Максим снова улыбнулся. — Уедешь в город?

— Отец не хочет отпускать, говорит, что образование в деревне не нужно, — Марфа скорчила забавную гримасу на лице.

— И как тебе удалось его уговорить? – с интересом спросил парень, помня упрямый характер отца девушки.

— Он не смог отказать Назару Петровичу, — Марфа прижала к себе книгу.

— Директор школы уважаемый человек в деревне, его просьбе невозможно отказать, — с пониманием ответил Максим, ведь в честь этого человека был назван его младший брат. — Ты не знаешь, что это за странный пёс?

— Буян, — лицо девушки стало печальным. — Его хозяина не стало прошлой зимой, с тех пор Буян отказывается жить у других людей.

— И где он живет? — удивился Максим.

— Он живет на кладбище, возле своего хозяина, — Марфа печально улыбнулась. — Вот такая преданность, которую не понять человеку…

Еще долго слова девушки звучали в голове у парня. И когда на следующий день Максим снова увидел Буяна на берегу реки, то понял, что верный пёс бежал со стороны кладбища.

Сегодня Буян не рычал, а лишь смотрел с любопытством. Вчера он отчетливо учуял запах боли, истязающей душу человека. Эта боль была ему хорошо знакома…

— Сегодня ты добрее, Буян, — Максим протянул руку, в которой держал хлеб, намазанный сливочным маслом, которое давеча сбила мать. — Угощайся, мой хороший.

Буян потянул носом воздух и медленно приблизился к человеку, не чуя опасности с его стороны. Человек положил хлеб на траву и наблюдал, как пёс аккуратно съел угощение.

Хвост собаки приветливо вильнул, и это стало началом их дружбы...

Каждый день Максим приходил на реку, где его уже поджидал Буян. Вместе они перебирались на другой берег реки, где навещали белоснежную лошадь по кличке Метель, которая была приписана к колхозному табуну, но за своевольный характер её использовали лишь для разведения.

Лошадь и собака были привязаны друг к другу. Хозяин Буяна работал конюхом в колхозе, и пёс всегда сопровождал его на работу.

Как и когда началась эта странная дружба, никто не заметил, но с каждым годом она лишь крепла. Метель была единственной причиной, по которой верный пёс покидал могилу хозяина.

С тех пор, как Максим вернулся домой, прошло два месяца. Молодой человек чувствовал себя обузой для семьи. Он не привык сидеть без дела, но искалеченная нога заставляла окружающих жалеть его, и всячески ограждать от работы.

В глазах матери он видел боль, на лице отца – сострадание, а братья пытались исполнить любое его желание. Среди дружной и любящей семьи он был одинок.

— Сынок, выпей парного молочка, оно силы придаёт, — мать подошла к сыну, держа в руках кружку.

Максим сидел на скамье во дворе, молча принял кружку с молоком. По улице пронесся всадник, распугивая кур. Сердце мужчины дрогнуло. Когда-то и он вот так лихо носился по полям на коне…

— Хватит! — Максим бросил кружку на землю. — Не могу так больше!

Схватив костыль, он направился в сарай, где взял топор, приготовленный отцом для колки дров, которые вчера привезли и свалили внушительной горой возле дома.

Мать звала отца и братьев, напуганная действиями сына. Максим не обращал на крики никакого внимания, намереваясь доказать всем, что он еще может быть полезным этому миру.

Откинув костыль, он почувствовал относительную устойчивость в ногах и замахнулся топором. Чурка разлетелась на несколько поленьев, упав к ногам удивленных братьев и родителей. Подкатив следующую чурку, он разделался с ней также быстро и ловко.

— Я не калека! — глядя на топор, зажатый в своих руках, отчеканил Максим. — Не надо меня жалеть!

Бросив топор, Максим потянулся за костылем, но не удержался, и упал на больное колено.

— Сынок! — со слезами на глазах закричала мать.

В этот момент к Максиму подбежал Буян. Облизав лицо друга, он не дрогнул, послужив опорой для молодого человека.

Пёс терпеливо ждал, пока Максим поднимется на ноги. Виляя хвостом, он громко выразил ему свою поддержку. Не оглядываясь, друзья удалились в сторону реки...

*****

— Спасибо, тебе за дружбу и поддержку! — Максим погладил Буяна по спине.

Они сидели на той стороне берега реки. Метель щипала траву недалеко от них. Буян положил голову на больную ногу своего вновь обретенного человека. Посмотрев на Максима, он тоскливо заскулил.

— Скучаешь по своему хозяину? — спросил Максим. — Понимаю, друг. Я тоже скучаю по тому человеку, которым был когда-то. Теперь во мне все видят лишь жалкого калеку, который не способен самостоятельно набрать воды в кружку.

Буян снова заскулил и поднял голову, внимательно глядя на Максима, словно считывая его мысли.

Вдруг пёс вскочил и громко залаял. На его зов прибежала Метель. Ржание кобылы и лай пса слились в едином потоке звуков, который подхватывал легкий ветерок и разносил над ближайшими полями и лесами.

Со стороны этот странный диалог напоминал спор. Максим наблюдал за животными, ожидая, кто же победит в этой перепалке.

Метель грациозно исполнила дыбы и, резко развернувшись, помчалась по полю, взбрыкнув несколько раз. Буян не переставал лаять, доказывая свою правоту.

Наконец, Метель вернулась и, фыркнув, подошла к Максиму. Буян умолк и тихо заскулил, посмотрев на человека.

— Что ты хочешь? — Максим поднялся, опираясь на костыль.

Метель подошла ближе к человеку, встав перед ним боком. Буян зарычал. Метель недовольно ударила копытом по земле несколько раз, но все же опустилась на передние ноги, предлагая человеку забраться на её спину.

— Ты уверен? — с сомнением спросил Максим.

— Гав! — требовательно ответил Буян.

Бросив костыль, Максим осторожно забрался на спину кобылы. Ноги привычно обхватили бока лошади, и по телу прошла волна знакомого предвкушения полета.

Метель поднялась на ноги, и осторожно пошла шагом, чувствуя волнение всадника. Лишь для этого человека она сделала исключение, позволила ему сесть на свою спину.

Лишь в этом человеке она чувствовала уважение к себе, а не потребление, что так оскорбляло её всегда. Этот человек относился уважительно к её желаниям, и не стремился утвердить своё превосходство над ней.

Почувствовав уверенность седока, Метель перешла в рысь, а затем в галоп.

Максим сидел на спине лошади, держась одной рукой за длинную гриву. Чувствуя под собой сильное тело Метели, он весь отдался скачке.

Ветер бил в лицо, и казалось, что резвая лошадь сейчас взлетит к облакам! Скорость увеличивалась, а вместе с ней уменьшалась боль, которая терзала душу Максима.

На его лице расцвела счастливая улыбка, и в этот момент он ясно осознал, что он жив. Он прошел всю войну, увидев её жестокость и ужасы. Он снова живой!

*****

Лето, 1948

Максим с удовольствием смотрел на новенький сруб дома. В этом году они с Марфой поженились, после того, как она получила диплом ветеринарного врача.

Марфа добилась, чтобы его осмотрели в районной больнице, где вскоре ему провели операцию. Он едва хромал, и костыль ему больше был не нужен. Максима приняли работать трактористом. Жизнь налаживалась, и это радовало.

— Гав!

— Буяшка! — Максим опустился на колено, и погладил пса, подбежавшего к нему с довольным выражением на морде. — Теперь будешь охранять наш собственный дом!

Пёс заскулил, лизнув щеку хозяина. Максим вспомнил, как после памятной езды верхом на Метели, он вернулся вместе с Буяном в родительский дом.

Родители не возражали против пребывания собаки в доме, благодарные Буяну за душевное спокойствие их сына.

Буян не забыл своего прежнего хозяина, и они вместе навещали его время от времени...

На заднем дворе заржала Метель, требуя внимание своих друзей. Чтобы Максиму было быстрее добираться до бригады, в которой он работал трактористом, ему выделили лошадь. Максим попросил Метель, удивив всех конюхов, знающих скверный нрав белоснежной кобылы.

— Ты чем-то расстроена? — спросил мужчина подошедшую к ним Марфу.

— Матрена снова в синяках, муж поколачивает её, — Марфа протянула мужу коробочку. — Почему ты не сказал?

Максиму не нужно было заглядывать в эту коробку. Он равнодушно пожал плечами, для него это ничего не значило:

— Для меня главное, что мои товарищи живы, а наградами пусть хвалятся другие, — ответил он, улыбнувшись жене.

— Но ты герой! — возразила Марфа. — Твои награды подтверждают это…

— Мы идем на речку, ты с нами? — Максим выпустил из загона Метель.

Радостный лай Буяна вторил ржанию кобылы и смеху их хозяина.

— Ты прав, — задумчиво произнесла Марфа. — Настоящий герой не станет кричать о своих подвигах, а скромно промолчит.

Девушка вспомнила измученного душевной болью человека, которого встретила три года назад на берегу речки, и такого же измученного пса, который не видел смысла жизни без умершего хозяина.

Они подарили друг другу преданность и смогли излечить душевную боль, разделив дружбу, которая связала их на всю жизнь.

Автор ИЛОНА ШВАНДЕР

https://dzen.ru/a/aBzqMrwDME65Jnwl