"КУДА ПРИВОДЯТ МЕЧТЫ".
Теплый солнечный зайчик, нежный, как животик новорожденного котенка, робко пробрался сквозь занавеску, и по хозяйски распластался на щиколотке моей любимой… Она была так беззащитна, так трогательна в своем недозавершенном сне, так невинна и чиста, словно дремлющая бабочка. Увы, мне предстояло прервать его – сегодня я хотела пройтись с ней по магазинам. Решительно потянула одеяло на себя и открыла ее прекрасное тело своему любящему взору. Марго несколько мгновений боролась с утренним холодом, затем сладко зевнула, одарила меня легким поцелуем и направилась в ванну, откуда вскоре послышались звуки льющейся воды и ее тихое мурлыкание.
Даже лёжа с закрытыми глазами, я могла безошибочно определить, что она сейчас делает. С улыбкой представила, как чистит зубы роскошной электрической розовой щёткой, которая так гармонировала в стаканчике с моей бордовой, вытирает лицо пушистым полотенцем персикового цвета, переминается в теплых тапочках в форме микимаусов. Это были мои подароки любимой на ее день рождения. Наконец звуки замерли и она появилась в проеме. Умывание окончательно пробудило ее. Чертики заплясали в ее глазах, когда она смотрела на мои разбросанные по подушке в беспорядке белокурые локоны, розовые и мягкие, как у младенца, пяточки. Молча приблизившись ко мне, она протянула руку и погладила мою нежную щеку. Это было приглашение к нашей игре в "мужа и жену"… мужем всегда была Марго, я любила её так называть в моменты особого наслаждения, когда уже не могла сдерживаться и отдавалась волнам ощущений. В шутку, трепля ее волосы на затылке, говорила «муженек мой, ты самый лучший на свете!».
О походе в магазин мы вспомнили уже ближе к обеду. Она как всегда ленилась и находила сто и одну причину остаться дома, но я настояла. Я давно мечтала обрести комплект шелкового белья. Он должен был заводить мою милую в моменты наших вечерних уединений.
Мы шли по улице, беззаботно болтали, разглядывали витрины. Через пару часов, в одном из магазинов я наконец нашла одну весьма неплохую пару трусиков, и уже хотела посоветоваться с любимой, но ее не оказалось рядом. Предчувствие кольнуло мое сердце. Выглянув на улицу, я увидела ее, спокойно стоящую рядом со входом и о чем-то увлеченно беседующую с какой-то брюнеткой, безвкусно и вызывающе одетой, с плохим цветом лица и желтыми зубами. Вдруг раздался визг тормозов и мое сердце застыло в предчуствии чего-то страшного. Не в силах пошевелиться я видела, как джип выскочил из-за угла и со всей скорости налетел на них, с омерзительным звуком подмял под себя.
Не передать словами мое состояние, лицо исказилось в беззвучном крике до безобразной неузнаваемости. Выскочив на улицу я увидела ее. Даже истерзанная ужасной машиной, ее лицо сохранило прежние прекрасные черты, и о том, что я никогда не смогу более ласкать и обнимать её прекрасное тело напоминала лишь неестественно вывернутая голова, кажущиеся огромными на белом, как бумага лице, распахнутые в ужасе глаза, которые казалось сверлили меня насквозь...
Через несколько минут, показавшихся мне вечностью, с удушающим рёвом приехала скорая помощь, милиция и пожарные – ведь машина начала гореть, и вот-вот готова была взорваться, а я не могла даже вытащить любимую из-под машины... Я пыталась, но всё, чего я достигла – лишь сломала несколько ногтей, и обильно окропила ее кровью свои замшевые сапожки и легкую дубленку, но в тот момент ничего этого я не почувствовала. Слезы застилали мне глаза, я непрестанно размазывала дорогую, но неводостойкую тушь по щекам. Симпатичная и добросердечная медсестра мягко отвела меня в сторону, чтобы прибывшие пожарники могли сделать их работу… Даже в хлопьях пены Марго была прекрасна.. они лишь подчёркивали прекрасную белизну её кожи, точеные черты лица… Я отвернулась, и прижавшись к мягкой, такой успокаивающей груди медсестры, дала волю слезам.
Больше я любимую не видела. Мне было так больно и плохо, что я не смогла даже прийти на похороны. Весь день просидела дома, глядя на ароматизированную свечу - мой подарок на нашу годовщину. Каждую ночь я плакала в подушку, которая сохранила ее нежный запах, не выходила на улицу и не отвечала на телефонные звонки. Друзья говорили, что пора начинать жить, жить без нее, но я не могла. Везде мне чудилась моя любимая Марго, ее голос, волосы, улыбка. Я чувствовала ее душу, которая не покидала меня, а как ангел-хранитель сопровождала повсюду. В ветвях деревьев, в распускавшихся цветах, в весеннем щебете птиц я узнавала ее: ее глаза, улыбку, голос... Боже, как это было больно!
К моему горю добавилась легкая печаль, но я ее даже и не почувствовала - черствые и корыстные людишки уволили меня с работы за двухнедельное отсутствие..
Но наконец, пришел день и я поняла, что нужно жить дальше. В поисках успокоения устроилась работать в частную клинику санитаркой. Мне хотелось забыться в тяжелом труде. Я ухаживала за старушками, тяжелобольными и немощными людьми... Видя мое горе, они пытались помочь, спрашивали, что случилось, но я не могла излить им свою душу – слишком глубоко было моё горе! Не было дня, чтобы не вспоминала о ее волосах, руках, изгибе плеч и бездонных глазах.
В серый дождливый понедельник я, как обычно, наводила чистоту в палате одного пациента, находившегося в коме. Мужчина средних лет с приятными чертами лица. Мимолетным взглядом я окинула его изнуренное лицо и не поверила своим глазам: он улыбался, а из его глаз, цвета фиалки, опушенных длинными и пушистыми ресницами на меня смотрела Марго! Ни с чем не перепутать этот взгляд, эти веселые искорки с чертенятами, ямочка на подборотке, нежный изгиб губ, чуть лукавый но такой родной и любящий. Это невозможно! Я чуть не лишилась чувств, глупое сердце гулко забилось в груди. Я не могла, боялась поверить, но он нежно улыбнулся и сказал бархатным баритоном: "Здравствуй, милая, я вернулась!" Это был её голос, ее тембор, ее манера тянуть гласные буквы, а особенно «а» на московский манер. И пока я приходила в себя – она поведала мне историю, что видя и ощущая мою боль и грусть, даже будучи в астральном теле, не смогла покинуть меня… Помня, что я называла её мужем, она решила, что я сильнее любила бы её в мужском теле, и потому выбрала тело этого мужчины, чья душа, будучи безвольной и ленивой, давно улетела и никогда не возвратится.
Потрясающая новость мгновенно облетела больницу. Когда мы взявшись за руки, как счастливые и беззаботные дети выходили из ворот этого приюта скорби, пациенты и весь персонал аплодировали нам стоя.
Тело, которое заняла Марго было сиротой, неженатое, не лишенное определенной привлекатьельности и к тому же обеспеченное.. но не это главное. Главное, что это была ОНА, моя Марго! Я долго сопротивлялась этой мысли, но она мне доказала , вспомнив множество интимных подробностей, неизвестных никому, кроме неё и меня…
С опаской ждала я наступления ночи – как буду ласкать это грубое волосатое тело, когда я так привыкла к нежности ее кожи, причудливым изгибам неповторимого женского тела, ее запаху? Сначала я отказывалась от близости, ограничиваясь невинными поцелуями, но Марго, после столь долгих астральных странствий, жаждала насладиться моим телом и я сдалась… О, это было ужасно! Неприятно, противно, но чего не сделаешь ради любимой, даже постаралась сделала вид, что мне понравилось. Этот кошмар продолжался несколько недель. Но я не могла разлюбить ее светлую душу, заточеную в эту уродливую оболочку!
Однажды, когда уже не было сил терпеть, я взмолилась всем богам, чтобы они как-то преобразили это ужасное тело, или преобразили меня, чтобы мне оно понравилось….
И тут я проснулась. Весеннее солнце уже было высоко и освещало наше любовное ложе. Неужели это был всего лишь сон, ночной кошмар, который овладевает нами и терзает мерзким страхом наши души, но рассеивается, как утренний туман при первых лучах солнца. Какие ни чем не передаваемые радость и покой снизошли на меня! Я обняла её и, целуя в мягкие губы, прошептала: «Жена моя, моя любимая». Марго пробормотала что-то во сне покрепче ухватилась за край одеяла и, ещё не проснувшись, горячо ответила на мой поцелуй.
И я поняла, что счастлива.