Не может быть, чтоб этот мир трехмерный,

куда-то уносящийся в веках,

мир святости, любви – и тьмы, и скверны,

и красоты божественно-неверной, -

чтоб этот мир был только прах…

Не может быть, чтоб огненная сила,

пронзающая персть, была мертва,

и правды благодатной не таила

испепеляющая вся могила –

все подвиги, все жертвы, все слова.

Не может быть, чтоб там, за небесами,

за всем, что осязает наша плоть,

что видим мы телесными глазами,

не веял дух, непостижимый нами,

не слышал нас Господь.