Это цитата сообщения Aminatl Оригинальное сообщение

Мы с тобой росли в одной квартире. Даже в одной комнате, но это было много лет назад, когда я читала с трудом, а ты пытался самостоятельно складывать натуральные числа от нуля до двенадцати. Впрочем, все это неважно.
Главное, что ты помнишь то же самое, что и я: обои неопределенного потертого цвета, пыльные плафоны под потолком, которые поглощали половину слабого электрического света, длинные, высокие, торжественно древние стеллажи с книгами, покрашенные лаком во времена молодости нашего отца. А рядом – стулья с шатающимися ножками и гнутыми спинками, которые мы придвигали к этим стеллажам, чтобы получше рассмотреть корешки стоящих тесными рядами книг. В то время мы их не читали, мы просто смотрели на красивые ровные буквы, вытесненные на обложках, и сами придумывали, что написано внутри, на заманчиво сереющих страницах. А еще – они замечательно пахли, эти старые книги. Ты тоже это помнишь.
Каждый вечер мы проводили с тобой за одним и тем же занятием. Кто-то из нас залезал к другому на высокую деревянную кровать, мы смотрели в окно и рассказывали друг другу всё. Особенно много мы говорили о том, чего никто из нас не знал. Ты видел то же самое, что и я. Я знаю, ты никогда не видел фей.
Они живут на самых высоких и красивых деревьях. Разумеется, в лесах, но ни в коем случае не в подобных тому, куда нас водили на получасовую прогулку по выходным. Их леса не для людей. Они дикие, прекрасные, там даже тропинки протоптаны гномами и кобольдами, а круглые поляны непременно заняты эльфами. Да, там много ясней с гладкими ровными стволами, стремительно взлетающими ввысь, под самое небо. Ты говорил, что верхушки их крон касаются облаков, так что ангелы иногда любуются на леса фей, болтая ногами и скидывая вниз сандалии. Ну, тогда из темных норок под корнями дубов просто обязаны выглядывать маленькие чертята и сверкать хитрыми глазами.
А еще ты любил рассказывать про фавнов. Про фавнов и фавенок, которые любят полакомиться сладкими плодами и устраивать пляски под луной и солнцем. Про русалок, которые живут в море и изредка заплывают в лес по медленно и чинно переливающей свои чистые воды реке. О да, мы всё знали об этих лесах, даже то, что на огромном вязе, до которого можно дойти, если долго идти на север, а затем слегка повернуть к западу, остались следы от чьих-то страшных длинных когтей. Впрочем, нас это не пугало, мы бы с удовольствием прошлись на север и на запад, если бы попали в этот лес. Лес Фей, как мы его называли – ведь в нём, что самое главное, жили феи. Феи, которые, как мы с тобой были уверены, иногда прилетали в город.
Больше никому из жителей этого леса не пришло бы в голову посетить людские города, только феям. Ведь они в чём-то на нас похожи, и им наверняка интересно посмотреть на городских жителей, особенно на детей. Я любила представлять себе, как маленькие изящные фигурки с крыльями, светящиеся в темноте переливчато-волшебным светом, пролетают мимо нашего окна поздно вечером. И я встаю на один из шатких стульев, чтобы открыть для гостей скрипящую форточку, и они, радостно и взволнованно махая крылышками, приземляются ко мне на плечо, перебирают мои волосы, дуют в ухо и заразительно смеются. Их смех похож на перезвон колокольчиков, я знаю, и ты знаешь тоже. Ты ведь тоже представлял себе это.
Мы затихали под одеялом, а потом кто-то из нас говорил: «Ну всё, пора спать», и мы закрывали глаза, погружаясь в туманные, расплывчатые сны, наполненные смехом, чудесными созданиями и запахом леса.
Мама никогда нас не будила, если мы улыбались во сне.
А потом ты вырос, а может быть, это выросла я, и нас поселили в разных комнатах. Это было потому, что мы переехали совсем в другой дом, и комнат там было больше. Только я помню, и ты помнишь тоже, что вечерами было тоскливо, и из окна были видны только городские дома, совсем не красивые, автомобильные дороги, мусорные баки, головы прохожих и совсем не видно неба. Некому было рассказывать о феях, и мы засыпали в молчании, смотря в полоток и представляя себе самые разные вещи, а потом и вовсе просто засыпали, не думая ни о чем.
А потом, когда я окончила школу и должна была уезжать из дома, ты подошел ко мне, непривычно тихий и задумчивый, и сказал, что забыл дорогу к старому вязу.
В тот день мама приготовила большой сливовый пирог, и весь дом был наполнен горячим, притягательно сладким ароматом свежей выпечки, и я посадила пятно от сливового варенья на платье, а еще я поранила палец, когда резала хлеб. Впрочем, всё это неважно. Я думала о том, что тоже не помню этой дороги. И не помню, как выглядят все те создания, что живут в лесу Фей. Я знаю, что и ты не помнишь тоже. А самое главное – я забыла, как выглядят феи и на что это похоже, когда они смеются.
Я мучительно пыталась восстановить в памяти то, о чем думала, когда несколько лет назад смотрела в потолок в полном одиночестве; то, о чём мы говорили с тобой еще раньше, когда я с трудом выводила кривые буквы на красивом белом листе бумаги, а ты смеялся надо мной и закрашивал его акварелью. Но мне так и не удалось вспомнить, да и тебе, наверное, тоже.
Когда я вышла замуж и перевозила вещи в новый дом, я очень жалела, что не могу увезти с собой старые, уже немного покосившиеся стеллажи с книгами. Поэтому я сразу же приняла решение собирать свои книги, чтобы точно так же выставлять плотными ровными рядами и любоваться по вечерам. Когда я получала зарплату, я в тот же день направлялась в книжный магазин, который стоял за углом, и подолгу выбирала себе новую книгу. Прочитав ее, я ставила ее на полку, и через какое-то время полка была заставлена от края до края; тогда я купила стеллаж, и все пошло по новой.
Перед сном я всегда прочитывала еще немного страниц из новой книги, и мои сны были наполнены запахом типографской краски и книжной бумаги.
Своего сына я назвала в твою честь. Может быть, мне не хватало тебя, а может быть, мне просто нравилось произносить твое имя, я не знаю. У него были красивые темные глаза, которые мне напоминали что-то, нечто знакомое, будто я видела это только вчера, и это просто вылетело из моей головы. Я точно знала, что он помнит то, что я забыла. И это оказалось действительно так.
Ему очень нравились мои стеллажи с книгами. Он мог подолгу разглядывать их так внимательно, что даже я уже давно отложила бы книгу в сторону. Он водил пальцами по корешкам, словно запоминая их на ощупь. По вечерам он долго смотрел в окно, а потом во сне улыбался, и я не решалась его будить с утра, догадываясь, что он видит во сне нечто прекрасное.
А еще он любил рисовать. Когда я возвращалась с работы, он непременно показывал мне новый рисунок. Я его хвалила, и мы отправлялись ужинать. Иногда он рисовал непонятные мне фигурки, обводя их разноцветными карандашами много раз подряд, и в моей памяти шевелились туманные образы, тревожащие душу. Как будто я тоже это знала, но забыла, и ты тоже забыл, я знаю.
А в твой день рождения он нарисовал еще одну такую фигурку, старательно обвел ее золотистыми кругами, а вокруг изобразил листья. Много листьев правильной формы, от края до края, листья, листья, листья на изящных ясеневых ветках. И эти странные фигурки с цветными ореолами и прозрачными крыльями. Он сказал, что это феи, и что иногда они стучатся к нам в окно, когда мне спится особенно хорошо и я ничего не слышу.
Я долго смотрела на этот рисунок, а потом пошла к тебе.
— Это феи, — сказала я тебе, показывая рисунок сына.
— Я знаю, — ответил ты. — Я никогда их не видел, но думаю, что они выглядят именно так.
Тем вечером я долго смотрела в окно. Иногда в нос ударял невообразимо знакомый запах леса, но совсем не такого, как тот, что рядом с домом, а далекого, прекрасного и недостижимого для людей. А потом я вспомнила: чтобы дойти до старого вяза, надо очень долго идти на север, а потом немного свернуть к западу.
Той ночью, кажется, я улыбалась во сне.
На следующий день ты пришел ко мне и сказал, что тоже вспомнил. Мы снова говорили друг другу обо всем: как плещутся в воде русалки, как танцуют под луной эльфы и как веселятся фавны. А по вечерам мы все втроем подолгу смотрели в окно. Никто из нас не удивился, когда с неба упала сандалия, ведь ты давно нам говорил, что ангелы обожают сбрасывать их с ног на головы прохожим.
Правда, порою мне становилось тоскливо, словно я потеряла нечто важное, и казалось, что все это безнадежно и феи никогда не пролетят мимо нашего окна, сколько бы мы не ждали. Даже ты иногда устало потирал глаза и тянулся за книгой, заявляя, что если бы ты был феей, то ни за что не согласился бы покидать такое прекрасное место, как их лес. А мой сын всегда смеялся над нами и показывал нам свои рисунки.
Мы с тобой росли в одной квартире. Ты помнишь то же, что и я. Ты видел то же, что и я. Я знаю, ты никогда не видел фей, но ведь феи – единственные жители леса, которые иногда прилетают в город, ведь правда?