Мы присели к костру.. В нем догорало два увесистых бревна. Несколько пеньков были покрыты одеялами. На них сидели люди, протянув к огню озябшие руки. Один из них попеременно сушил над костром ботинки, вытягивая к пламени разутые ноги в вязанных шерстяных носках. Второй сидел напротив. Его взгляд поразил меня. Такие глаза я видела на некоторых иконных ликах. Они светились пронициательностью и человеколюбием. Взгляд был настолько открыт, что казалось самые светлые лучи надежно поселились в его душе. Такие глаза я однажды видела в хипповской комунне.
- Может чая? - он налил из термоса горячего чая и передал пласмассовую чашку по кругу. Каждый отпил по глотку и вернул чашку хозяину. Он снова наполнил ее, отпил сам и передал другим, как трубку мира. По телу разливалось блаженное тепло. Я с удовольствием растворялась в этом тепле, в Его глазах ...
Рядом прошел дедушка с синей аллюминиевой кастрюлей, из которой шел густой пар.
- Вареничков кому? С картошечкой? Горяченьких? Домашних! Бабушка налепила!
Мы вежливо отказались. Меня тронула забота этого пожилого человека. Его простенькая выцвевшая куртка, брюки, высокие резиновые сапоги еще советских времен говорили о небольшом достатке. Пенсионерам и так несладко живется. А вот нет, налепила бабушка варенечков на нищенскую пенсию и понес дед ночью участникам революции....
Дед пошел дальше. Вскоре желающие отведать вареничков объявились. Дедушка с радостью отсыпал их в тарелки, поднесенные барабанщиками. К нашему костру подошел солидный предприниматель. С упаковками пластиковых стаканчиков, ложечек и двумя огромными термосами. Предложил кофе и чай.
Мы выпили по стаканчику и отправились дальше. я даже не спросила, как зовут того человека у костра с необычными для нашего мира бездонными глазами.
Мы ушли, а он смотрел нам в след доброжелательно и искренне...