«Когда заурядному человеку нечего сказать, он произносит какую-нибудь ужасную банальность. Если «время, место и любимый человек — все вместе» позволяют ему сосредоточиться на обсуждении литературы России, он проникновенно замечает, что русские писатели — реалисты. Он как попугай повторяет чужие слова. Понятие реализма, возможно, когда-то очень, очень давно и было сформулировано определенным образом, но теперь его значение полностью утрачено…

Слово реализм в англосаксонском мире, оберегающем лживость и лицемерие, стало означать своего рода подход к жизни, ибо навязчивая идея пуританина гласит «чтобы это ни было — это неверно»… Русский автор вовсе не верит, что человек — это убийца в полицейско-судебном смысле этого слова. Он считает, что убийца — это Бог, и интересуется им, чтобы показать, как Он стал убийцей вопреки самому себе… Проницательный читатель поймет по самому тону, в котором написана статья, что в основе литературного искусства в России лежит совсем не реализм в обычном понимании этого слова, а идеализм. В самом деле: для российского мышления идеализм представляет собой тайну реализма. Именно в результате этого возникает бездна между русскими реалистами и такими писателями как Золя. Пока мы не встанем на ту же моральную платформу, мы не испытаем большой симпатии к героям Золя,- это люди с больным разумом, чьи извращенные инстинкты будоражатся описанием омерзительных картин. И мы вовсе не испытываем такого чувства в отношении русской литературы.

Настасья Филипповна — куртизанка, которую можно сопоставить с Нана. Но можем ли мы хотя бы на миг допустить, что они сестры? Инстинктивно понимаешь, что малейшее изменение обстоятельств приведет Настасью в монастырь. Нана — это дно парижского общества, и ничто ее не изменит. В России таких животных как Нана не найдешь. Но был бы русский реалист сбит с толку, если бы обнаружил нечто подобное в рамках своего стандарта? Нет, он описал бы ее такой, какая она есть: грубой, вульгарной, грязной распутной свиноматкой. Но удовлетворился бы таким кратким изложением. Он бы чувствовал, что она была женщиной; что она сотворена по образу Божьему; что она — это Бог…

Существует очевидное различие между русским мистицизмом, который кроется под маской русского реализма, и мистицизмом Востока, — русские в своем мистицизме считают страдание основой спасения. Причина этого проста, но неприятна. Просто садизм и мазохизм — более или менее нормальное явление для сексуальной жизни России».

Алистер Кроули

Думаю что окончание цитаты это от личного опыта) Когда Алистер приехал в Москву на него буквально повесилась на шею женщина, все удовольствие от сексуальной близости для которой сводилось к страданиям. Т.е. она конкретно говорила ему как именно хочет пострадать...

Ладно, проехали)