немного из Эрнеста Миллера Хемингуэя ("Фиеста (И восходит солнце)")

[заметки на полях]


Так как он чуть ли не пол года собирался бросить жену и только потому не мог на это
отважиться, что лишить ее своей особы было бы слишком жестоко, ее отъезд
послужил ему весьма полезным уроком.

Никто никогда не живет полной жизнью, кроме матадоров.

В газетном деле, этика которого требует, чтобы никто никогда не видел тебя за работой...

Она ухмыльнылась, и я понял, почему она упорно не хочет смеяться.
С закрытым ртом она была очень недурна.

Разве нет? - настаивала миссис Брэддокс, которая от возбуждения, что говорит по-французски,
плохо понимала смысл своих слов.

Она стояла у стойки, держа стакан в руке, и я видел, что Роберт Кон смотрит на нее.
Так, вероятно, смотрел его соотечественник, когда увидел землю обетованную.
Кон, разумеется, был много моложе. Но взгляд его выражал то же нетерпеливое,
требовательное ожидание.

Поезда эти громыхали по ночам, когда не спалось.

Ужасно легко быть бесчуственным днем, а вот ночью - это совсем другое дело.

Несколько человек задавали вопросы, чтобы послушать самих себя...

- Скажите, Джейк, что вы знаете о леди Брет Эшли?
- Леди Эшли - ее фамилия. Брет - имя.

...Он уже написал обо всем, что знает, а теперь берется за все то, чего не знает.

Это вино слишком хорошо для тостов, дорогая. Не следует примешивать чувства к такому вину. Вкус теряется.



Если бы Эрнесту были нужны мои советы, а его издатели не успели бы извести
столько бумаги, я бы предложил ему ограничиться в этом романе первыми 10-20
страницами... Получилась бы хорошая небольшая повесть...