Надо бы что-нибудь ввернуть этакое про свою бурную и необыкновенную жизнь...
День был чокнутым, постоянно сопроваждаемым жалобным стоном моего голодного желудка и зверски неуложенными волосами...
Заснула только под утро. Сидела в темноте на кровати, и только тусклый свет от музыкального цвета проекцировал мои громадные силуэты на стенках... Заснула под утро, краем глаза ухватила кусок какого-то нудного пыльного сна... Утро было жалкое, дождливое. В вагон метро забрался душевнобольной человек, который что-то уверенно выкрикивал на французском и нервно бил ногой о дверь. Выскочила на следующей станции. Знала, что несчатсные водители поездов бастуют, поэтому пришлось четверть часа отираться и теряться в толпе утренних и заспанных людей... Первый урок прогуляла. Зашла в очередное накуренное бистро напротив школьной станции метро, заказала горький, жутко терпкий чай, стала писать. Последнее время я не могу жить без чистого листка бумаги, идеальные клеточки которого мгновенно становятся заполненными моими каракулями.
Школу помню туманно. В три часа была похожа на вымоченный лимон с размазанным макияжем и томными глазами. Пятнадцать минут провела в обществе девочек, имена которых я не знала, а единственное, что осталось у меня в памяти - это их руки, изрисованные хной, самостоятельные, поэтому причудливые и кривые узоры.
Помню его лицо. Целый день стоит у меня перед глазами. Сегодня уроки у него были до шести.
Пришла домой, лениво поковырялась в замочной скважине, в то время как дверь была открыта. Тесно и неуютно. Мятный чай. Спать.