Первый страх, который я отчетливо помню, это мишка с завязанным зубом. 20-сантиметровая елочная игрушка из папье-маше. У бедного мишки флюс и шарф, повязанный через всю мордочку. Хрен его знает, что я в нем нашла страшного, но как только он добывался родителями из коробки с игрушками, я поднимала дикий вой, закрывала ладошками глаза, не желая даже подходить к той стороне елки, где он повис. Может, ключевое слово «повис»? И делалось это каждый год с завидным упорством, достойным лучшего применения.
- Таня, ну почему ты его боишься, он же совсем не страшный?
Объяснить этого я не могла тогда, не могу и сейчас. Вот так, и все. Даже во взрослом состоянии, натыкаясь на этого несчастного, я немедленно убирала его с глаз долой. Лет 8 назад видела его в последний раз. Ну что вам сказать: омерзительное зрелище!
Страх высоты в кУпе со страхом переворота и качания. Это, я думаю, органический страх, связанный с некой проблемой вестибулярного аппарата.
Началось все в первом классе с кувырков. Все дети любят кувыркаться, а Таня ни за что. Папа взялся учить и научил на свою голову. Ага, кувырнулась я первый и последний раз в жизни, потому что после этого потеряла сознание, пришлось скорую вызывать.
Приучение к качелям закончилось приблизительно так же. Я просто с них свалилась. Не… потом я все-таки качалась, но удовольствия от этого практически ноль. И что самое интересное, если быстро и высоко, то еще ничего, а вот медленно и грустно – кранты. Кресло-качалка – абсолютно блевотное изобретение, тянет на антишнобелевку!
А уж бревно! Нет, не то, которым притворяется голодный крокодайл, и не то, которым лежит фригидная дама во время коитуса, а то, по которому ходют гимнасты. Да какое в жопу бревно, если я даже по поребрику не могу.
А еще бревно через овраг и тарзанка. Сколько насмешек я снесла в свое время, но так и не…
Страх высоты, он меня затрахал. У нас были широченные подоконники, и все всегда с них свешивались. Я заставляла себя в несколько подходов. Ни с чем не сравнимый ужас свеситься вниз с подоконника.
В институте была физкультура. Надо было выбрать секцию. Поскольку отец с издевкой отзывался о секции ОФП (обще физическая подготовка), называя ее секцией мешков, то я, рассмотрев имевшиеся в наличии возможности (в гимнастику дорога заказана), выбрала беговые коньки. Все ж таки на коньках я каталась прилично, правда, на фигурных, дойдя аж до значка «Юный фигурист». Но оторвать задницу выше, чем на прыжок в один оборот так и не смогла. Все было бы ничего, но конькобежцев заставляли делать такое простенькое упражнение: садишься на ограждение катка, кто-то держит за ноги, и надо наклониться назад. Ха… чего проще, а я никак. Вообще, все, что требует обратно-вертикального положения, никак.
И не думаю я, и не знаю,
Только бедными верю мозгами,
Что на той половине планеты
Люди шляются кверху ногами…
(с)Ю. Тувим (кажется)
Не… кверху ногами не для меня. Все-таки попала в мешки из-за такой ерунды!
Когда в Москве впервые установили «американские горки» я как раз поступила в институт. Мама достала нам с подружкой пропуск без очереди. Надо сказать, что очередь туда была, как в мавзолей, если не длиннее. К слову, никогда не могла понять, чего люди ломятся посмотреть на этого жмурика?
Так вот, американские, блин, горки!
Мы, как белые люди, без очереди, с понтом под зОнтом! И ведь ни хрена не сойдешь с этого поезда.
Зато выгодно…. Состояние нестояния после, точно как после бутылки 0.75 водки калужского разлива, выпитой без закуси. И всего за 30 копеек! А другая моя подруга, отстояв в этой очереди 3 часа, застряла на самом верху и провисела там еще 2. Там бы меня и похоронили…
Однажды, по дороге на какой-то слет КСП встретилась мне непреодолимая преграда в виде подвесного моста. И встала я, как вкопанная, перед этим многометровым ужасом. Внизу под ним километры обрыва (может, мне со страху показалось, не знаю). Все наши ушли вперед, а я стою. Народ меня обтекает, а я думаю, что назад дороги не знаю, вперед не могу, а обратно через три дня они, как пить дать, другой дорогой пойдут. Ну, по закону всемирного свинства. Тут, видно хватились меня, братец троюродный с приятелем вернулись. Короче, два здоровых жлоба взяли меня под белы рученьки, как козу на веревочке, втянули на середину этой мерзости и бросили. А сволочь качается. Мама дорогая, но лучше вперед, чем назад, тем более, что я уже на нем…. Когда выбора нет…
Боюсь летать самолетом. Опять же, выбора нет. А из нашего окна Иордания видна, а из вашего окошка только Сирия немножко. До цивилизации только самолетом.
С велосипедом у меня тоже в некоторый момент сложились весьма неформальные отношения.
Страшно боялась рожать. И правильно боялась, чуть не сдохла.
Боюсь отстать от «поезда».
Боюсь, что что-нибудь случится с близкими.
Боюсь смерти. Даже не самой смерти (всем смертям не бывать, а одной не миновать), а того, что обычно этому предшествует. Моя бабушка умерла в 80 во сне. Но ведь не закажешь…
Больше смерти боюсь ненужности, невостребованности, немощности. Боюсь стать обузой, балластом. Маразма боюсь.
Одиночества боюсь, одинокой старости.
Часто вижу на улицах старых, нищих побирушек. Почему-то вспоминаю леди Гамильтон. Лучше смерть.
Ни страны‚ ни погоста
Не хочу выбирать.
На Васильевский остров
Я приду умирать.
Твой фасад тёмно синий
Я впотьмах не найду‚
Среди выцветших линий
На асфальт упаду.
(с)И.Бродский