Когда-то, когда от рака легких мучительно умирал мой тесть, я был ярым противником «легкой смерти». Я считал, что человек должен принять смерть без посторонней помощи, дабы у окружающих не оставалось угрызений совести за то, что они что-то не сделали, чтобы спасти близкого им человека.

Жизнь преподнесла мне другой урок и, думаю, я имею право говорить на эту тему.

У меня есть сын с неизлечимым поражением головного мозга. Все разговоры и утешения о том, что еще что-то можно исправить, бесполезны - его мозг уже ничем не восстановить. Не хочу останавливаться на том, что стало причиной его состояния - независимая медицинская экспертиза обнаружила громадное количество нарушений ведения беременной и новорожденного, которые могли стать катализатором развития энцефалопатии и привели к поражению у ребенка центральной нервной системы. Это выглядит так: ребенок не воспринимает окружающий мир, у него постоянные судороги, он испытывает постоянную боль, спит под воздействием громадных доз седативного. Сколько он так проживет? Не знаю. Семья живет только в промежутках между дозами седативного препарата. Когда мы даем седативное, мы все равно ощущаем себя убийцами, убийцами, которые медленно расшатывают организм сына, выводят из строя работу легких, сердца, пищеварения. Мы используем для него самый жестокий способ умирания - при запорах делаем клизмы, в то время, когда он не мог есть - кормили его через зонд.

Нашего ребенка выбросили из лечебного учреждения (НИИ ДИ, Санкт-Петербург), где он стал, по заявлению заведующего реанимацией Кованова К.Б., «физиологической культей», он объяснил нам, что персонал за ним ухаживать не станет, врачи по несколько раз в сутки убеждали сдать его в интернат. Кстати, почему там такие дети долго не живут? Эвтаназия? В реанимации мы чуть ли не на коленях упрашивали врачей ввести ему ГОМК, когда его всего корежило от судорог и, где ему неделями не переустанавливали катетер. Ножки сына краснели и распухали от отторжения катетера. Заразили сепсисом. В реанимации (!) ему сломали бедро левой ноги. А в наших интернатах работают другие врачи? Так о какой гуманности может идти речь, после того, как родственники отказываются от родных, оставляя его с безликим персоналом, неужели такое отношение общество считает более гуманным, чем эвтаназия?

Удивительно, но через полтора года после того, как другой врач дал нам понять, что можно было попытаться что-то исправить путем несложной операции. Но было поздно. Нас не направили к нему. Потому, что такие пациенты - находка для вымогательства, для проведения никчемных дорогостоящих операций. Жутко, но это так.

Отсюда мне пришлось сделать парадоксальный вывод. Смысл заключается в том, что при грамотном составлении закона об эвтаназии наш ребенок или осознавал бы окружающий мир и его бы не мучили судороги или не жил бы той жуткой жизнью.

Вкратце это выглядит так. Когда врач выписывает больного с рекомендациями о паллиативном лечении, под этим де-факто подразумевается его рекомендация на проведение эвтаназии. (Только не надо возмущаться - мы слышали сами, спрашивали тех родителей, кто попадал в подобную ситуацию, многие упоминают о сетованиях врачей в разговоре с ними об отсутствии эвтаназии.) Далее пациент или его родственники подают в суд заявление на разрешение проведения эвтаназии. В судебном заседании обязательно участвуют лечащий врач, доказывающий невозможность дальнейшего лечения и медэксперт. Таким образом, у пациента появляется еще два шанса на то, что ему окажут необходимую помощь:

1. Врачи будут значительно вдумчивей проявлять нездоровый гуманизм - назначать паллиативное лечение так как за этим может последовать судебное разбирательство.

2. В ходе судебного разбирательства могут открыться неиспользованные (Что такое врачебный консилиум сегодня? Часто ли врачи обращаются к коллегам из других медицинских учреждений?) методы лечения пациента. (В нашем случае мы самостоятельно, но поздно, обнаружили это).

Кроме этого, врач, подписавший приговор в виде паллиативного лечения, на сегодняшний день избавляет свое лечебное заведение от статистики смертности в нем и никто не станет задавать «неправильные» вопросы правильности лечения. В случае введения закона об эвтаназии, действия врача, как и в случае с умершим на его столе пациентом, подлежат такому же расследованию. Жестоко? Может быть. Но сегодняшняя жизнь говорит о следующем: современные методы реанимации позволяют поддерживать жизнь человека при неповрежденном стволе головного мозга сколь угодно долго.

В дальнейшем, с развитием технологий, мы будем все чаще и чаще сталкиваться с таким явлением, как вегетативное состояние. Пациенты все в большем количестве будут лежать под седативными, с открытыми невидящими глазами, покрытые пролежнями. Дай бог, чтобы они не страдали. В теории это так, в реальности мы прекрасно видим, как страдает наш сын. Вместе с нами, с 10 месяцев своей жизни. Сейчас ему 3 года.

Пока общество не перестанет лицемерить под маской гуманности, пока эвтаназия - разменная монета политиков, пока о ней ведут дискуссии те, кто ничего не знает об этом, наше общество не сможет обеспечить нуждающимся Права на достойную смерть, которое неразрывно связано с его Правом на достойную жизнь.

спасибо Николаю К-ову за это письмо! если бы от меня что-то зависело... не дай бог кому с этим столкнуться!