В середине 80-х годов прошлого века я проходил службу в одной из авиационных частей в Западной Белоруссии, в почетном звании «двухгодичника». Таких как я было нас человек двадцать, жили мы в деревянном бараке гордо именуемом - полковая гостиница. Весной 86-го в моей комнате поселился веселый парень Олег, его Родина отправила на другой конец города, служить командиром танкового взвода. В августе того года в наших краях начались крупномасштабные учения, и Олег вместе со своим полком убыл учиться. Вернулся он через восемь дней грязный, усталый, с трясущимися руками и абсолютно не членораздельной речью.
Способность разговаривать вернул Олегу стакан спирто-водяной смеси именуемой у нас МАСАНДРА ( Микоян Авиацию Снабдил Алкоголем- Народ Доволен Работой Авиаконструктора). Далее рассказ от лица Олега.
Наш полк был дислоцирован в печально знаменитых Пинских Болотах. Все семь дней учений полк преследовали ЧП и неудачи. То застрелился дежурный по полку, то солдаты в поисках самогона устроили драку в деревне, то утопили танк и много всего другого. Поскольку генералов всех уровней вокруг было предостаточно, то оргвыводы следовали немедленно и жестоко. Командиры полка менялись чаще, чем
подгузники у грудничка. Поэтому полк к месту постоянной дислокации вел уже четвертый(!) за неделю командир- молодой и энергичный командир первого батальона майор Ковбасюк.
Первый день, после возвращения с учений, всегда посвящен приведению техники в порядок. Липкая болотная грязь на жарком солнце быстро превратилась в камень и иначе как ломом, сбить ее было не возможно. Я расставил бойцов на работу, а сам прилег под кустом - поспать.
Спать пришлось не долго. Проснулся я от энергичного встряхивания, это будил меня командир 180-го борта сержант Хохлов.
- Товарищ лейтенант, проснитесь! У меня Дурдыев башню ломом пробил!
- Ты очумел что ли? Какую башню, каким ломом? Твою пустую башню, подставку под пилотку?
- Да нет, у танка!
- Ты совсем ох@ел! Там же броня, ее и снаряд то не каждый возьмет!
- Пойдемте тащ лейтенант, сами увидите!.
Делать нечего, пошли. То, что я увидел не может присниться в самом страшном сне. В башне, в полуметре от ствола пушки, зияло отверстие диаметром сантиметров в 12. Вокруг машины столпилась вся рота и бойцы живо обсуждали событие. Я подорвался с места и к ротному, нашел его в канцелярии, где капитан Лысенко и с ним еще двое ( замполит и бутылка водки) обсуждали прошедшие кадровые перемены. Я ворвался и
ору что-то про танк, Дурдыева и лом, пробивший дыру в башне. Лысенко с ненавистью глянул на меня, мол понабрали в армию всяких гражданских идиотов. Вспомнил всех моих родственников и вступил с ними в оральную половую связь. Я ничего не мог ответить и только лишь взял Лысенко за руку и потащил в парк. Ротный увидел ЭТО, судорожно сглотнул слюну и рванул к комбату. Что говорил ему комбат можно лишь догадываться, но и он появился в парке минут через десять. Увидел, беззвучно выматарился и побежал за другой, еще более высокой инстанцией. Так добрались до ВрИО комполка Ковбасюка. Пока начальство бегало друг за другом, я осмотрел дыру в башне и понял, что дыра-то ровная и сделана явно в заводских условиях, а еще
через пять минут я нашел деревянный чурбачек, точненько под диаметр отверстия. Это потом уже Большая Комиссия выяснила, что когда-то на этом самом месте стоял некий прибор, который был демонтирован во время капремонта на одном секретном заводе, а отверстие заделали вот таким «мудрым» способом, типично по-советски. К стати такую же доработку, только позже, обнаружили еще на добром десятке машин, прошедших капиталку на том же заводе. Ковбасюк, прибыв на место, быстро оценил ситуацию и приказал восстановить « все как было». Нечего из-за ерунды поднимать шум, через три дня приезжает комиссия, которая и будет решать - достоин Ковбасюк
новой должности или ему еще рановато. Тем более, что доклад «на верх»
о дыре в башне пробитой ломом, мог навести большое начальство на мысль о психическом нездоровье потенциального комполка.
Комиссия прибыла через дней десять, проторчала у нас три дня, все излазили, изнюхали и похоже пришли к выводу о достойности Ковбасюка.
В последний день, хорошенько откушав, в том числе и водочки, комиссия перед отъездом возжелала еще раз осмотреть технику, на линейке готовности.
Вот идут они и мирно беседуют, и тут то ли водка по жаре, то ли мозгов у Ковбасюка действительно не было, но приспичило ему рассказать солдатскую байку про лом, пробивший броню на танке. Комиссия весело ржала, а тут аккурат проходили мимо 180-й машины, и Ковбасюк возьми и ляпни: « Так вот она, та самая!». Со словами: «Эта что ли?»,
моложавый полковник- председатель комиссии, одним прыжком взлетает на борт и, подражая каратистам, наносит не сильный, но резкий удар по броне. Попал! Снайпер хренов!
А теперь представьте реакцию полковника-танкиста, только что пробившего лобовую броню танка ……..ударом кулака!
Ну, рассохлась затычка от жары, на краске держалась. Финал у этой истории более чем печальный:
- Через неделю полк принимал новый командир;
- На далекий сибирский военно-секретный завод уехала большая комиссия, сплошь состоящая из особистов.
(с)

LI 5.8.17