Вот решила постебаться над нашими родными текстами из Нотра и РиДжа.
На вашу оценку...

Кафедралы.

После очередного праздника актеры решили вспомнить Нотр… кто-то орал, что лучше РиДж. Но так никто и не определился… День следующий… После большой пьянки ребята слабо понимают, что от них вообще требуется…
Выходит Дыбский в костюме Гренгуара и плаще Герцога:
«Вас удивить ничем нельзя!
Но так считаете вы зря!
Гхм… че эт я???
Настала время, пробил час…»
Максимов, слыша из-за кулис знакомые слова выбегает:
«Пробил час, пробил час, пробил час!»
Его шпыняют со сцены, Гренго-герцог продолжает:
Мы начинаем наш рассказ.
О жизни, смерти и любви…»
Не выдерживают Ли и Шульжевский:
Смерть, тем и страшна,
Что может всех усыновить»
Николаич грозно смотрит на обоих. Они испуганно уходят…
«…Как это было в наши дни…»
Из-за кулис раздаются вопли: «Вражда! Вражда!»
«Дневник история ведет
И каждый век и каждый год
Заносит в летопись ее
Предание свое».
Ворожцова и Овсепян вырываются на сцену:
«Плачьте по Ромео,
По Джульетте рыдайте…»
Со сцены их уводят вовремя подоспевшие Белявский и Ли.
Дыбич, тем временем продолжает:
«Пришла пора соборов кафедральных,
Гордых крестов, устремленных в небеса»
Из-за кулис: «Два крыла любви
Подари ей, небо!»
«…Великий век открытий гениальных,
Время страстей, потрясающих сердца!»
На сцену вылетает неизвестно откуда взявшийся Александрин:
«Ангел, сердец разбитых,
Дай нам, во имя всех влюбленных…»
Андрея уволакивает Софа…
Володе все пооофиг. Он вдохновенно поет дальше.
«Лишь ты артист и трубадур,
Творец полотен и скульптур,
Особым даром наделен
Воссоздавать лицо времен…»
Ему не дают допеть вырвавшиеся из рук державших их танцоров Оля и Карина:
«Их любви на свете, жить во все времена!»
Обеих с трудом ловят и уводят обратно!
«…Пусть ты отвержен и забыт…»
Максимов, высунув голову из-за колонны:
«Я одинокий волк, среди овец…»
Пост вовремя впихивает Пашу обратно за колонну.
«…Но всюду песнь твоя звучит.
И оживают вместе с ней
Преданья наших дней»
Неизвестно почему, Александрина клинит и он орет: «Утро, утро!!!»
Софа резко затыкает ему рот, шипя: «Какое к черту утро???!!!»
«…Пришла пора соборов кафедральных,
Черных костров, для пылающих сердец…»
Тут не выдерживает Софа… Ну и Андрей…
«Счастье, когда есть двое,
Двое, с единым сердцем!»
Дыбич невозмутимо:
«Пора событий грозных и фатальных,
Век катастроф, век убийца и творец!
Пришла пора пиратов и поэтов…»
Максимов вновь вырывается из цепких рук держащего его Поста:
«Ты бездарный поэт! Пустой рифмоплет!!»
На помощь Саше приходит Бабенко, и вдвоем они уносят вырывающегося, брыкающегося и жаждущего дуэли с Дыбским Пашку.
«Мрачных пиров, карнавалов на крови…»
Нервы сдают у Шульжевского:
«Я лишь в одном виновен – что мы родня по крови!»
Эда пинками впихивает за кулисы прорвавшаяся на сцену Солнешко.
«…Пришла пора закатов и рассветов!
Дней и ночей для страданий и любви!»
Большая часть актеров хором орет из-за кулис:
«Зачем нам жизнь, где нет любви?!»
Народ наконец-то успокаивается и Дыбский в нормальных условиях допевает до конца:
«Грядущий век заменит век вчерашний,
Придёт и уйдёт
Новых варваров орда,
Поднимутся и снова рухнут башни,
Но песнь о любви
Не умолкнет никогда!
Не умолкнет никогда!»