Глава № 8

Владимир уже собрался пройти к гостям, когда к нему быстрым шагом подошел Андрей:
- Владимир, надеюсь, ты уделишь мне несколько минут… - напыщенный и враждебный тон, с которым это было сказано, удивил Владимира.
- Конечно Андрей, я весь в твоём распоряжении, - барон небрежно опёрся о мраморные перила балкона, готовясь выслушать.
Андрей остановился перед ним, нервным жестом поправил очки, вытянулся, от чего стал казаться ещё нелепее в своём парадном мундире:
- Я только что танцевал с Анной…
- Не волнуйся, за это я не вызову тебя на дуэль, - прервал его Владимир пытаясь разрядить обстановку шуткой.
- А?... Что?... Причём здесь это!?... – Андрей недоумённо уставился на него.
«Боже, как же с ним иногда бывает трудно…»
- Похоже, с той поры как нацепил эполеты, ты перестал понимать шутки…
Князь Долгорукий набрал полную грудь воздуха и выпалил ему в лицо:
- Во время танца мы увидели… я увидел, как ты целовал Лизу!!!
«Мы увидели, я увидел…Я вообще сомневаюсь, что ты что-нибудь видел в тот момент, кроме хорошенькой мордашки нашей крепостной принцессы… Анька, что не могла язычок за зубами удержать? Ну попадись ты мне… Теперь придется с этим воинствующим идиотом разбираться…».
- Да ну!!! Неужели???... Быть не может… - Владимир издевательски покачал головой изобразив на лице крайнее изумление. - Ну, если ЭТО ты называешь поцелуем, то мне тебя жаль… - тонкая насмешка не достигла цели.
- Надеюсь, ты сможешь мне достойно объяснить, по какому праву…
- Ни черта я тебе объяснять не собираюсь, - грубо оборвал его Корф.
- Это лучше ты мне скажи, кому в голову пришла эта идиотская мысль, выдать Лизу за это ничтожество Забалуева?
- Андрей Платоныч в высшей степени достойный человек! В отличие от… - князь осёкся…
- В отличие от кого, Андрюша? – барон спросил безмятежно, почти ласково.
Долгорукий решил, что благоразумней будет промолчать, он уже начал жалеть, что связался с Владимиром.
- Или Долгорукие меряют «достоинства» людей по их деньгам и связям? – Владимир больше не считал нужным оставаться вежливым.
«Что касается денег, то я сейчас могу всю Вашу проклятую семейку с потрохами купить…»
- Да как ты смеешь! Не лезь не в своё дело… - голос Андрея срывался на визг, хорошо, что из-за музыки его не было слышно.
- Правильно Андрюша, это не МОЁ дело, это ТВОЁ дело, ты – брат Лизы, и это к тебе она должна обращаться за помощью, а не ко мне! – рявкнул на него Владимир.
- Кому-нибудь из Вас приходило в голову, что она тоже живой человек, а не кукла? Я посмотрю, если бы тебя заставляли жениться на какой-нибудь престарелой пятидесятилетней матроне, как бы ты тогда заверещал!?
- Мы говорим сейчас не о замужестве Лизы, а о твоём поведении!!! – Андрей благоразумно сбавил тон.
- Вот как? Хорошо. Так что тебе в нём не нравиться? – Владимир взглянул на него с усмешкой.
- Ты компрометируешь мою сестру!!!
- Интересно, чем? – вздорное обвинение позабавило его.
- Своим поведением. Я знаю, о твоих похождениях и как ты относишься к женщинам, но я, например, никогда…
- А о твоём отношении к женщинам, в частности к крепостным девкам я бы вообще помолчал… - перебил его Корф.
- Что ты хочешь этим сказать??? – от возмущения у князя запотели очки.
- Тебе напомнить? Изволь, в прошлый мой приезд, я застал тебя без штанов в комнате одной из ваших крепостных, как бишь её зовут? Татьяна кажется?
- Ты всё неправильно понял! Мы вместе выросли, она мне как сестра и я… я… Я всего лишь учил её грамоте!
Такой ответ искренне развеселил Владимира:
- Андрюша, не считай меня полным идиотом, я знаю только одну вещь, которой мужчина может научить женщину сняв штаны, если ты нашёл что-то другое, то просвети меня – сирого и убогого…
Теперь он смеялся прямо в лицо Андрею:
- Кроме того, мы с Анной тоже выросли вместе, но у меня, почему-то нет привычки шастать по утрам у неё спальне в одних кальсонах…
«Но нужно признать, я был бы совсем не против этого…».
Насмешливый и издевательский тон окончательно вывел из себя Долгорукого:
- Не смей уходить от ответа! Я не дам тебе опозорить сестру и нашу семью!!!
- Плевал я на Вашу семью. Что касается Лизы, то её позорит лицемерный братец, готовый кричать на каждом углу о якобы «грешной» сестре. Имей ввиду, если я об этом услышу, ты сильно пожалеешь… Ясно?! – теперь он не скрывал своей ярости.
- Ты мне угрожаешь??? – испуганно спросил князь.
- Ну что ты, Андрюшенька, ПОКА только предупреждаю. Ты ведь не захочешь, чтоб о твоих «невинных» шалостях с крепостными девицами узнал весь уезд? Интересно как к этому отнесётся Марья Алексеевна… - Корф стал сама любезность.
Лицо Андрея пошло красными пятнами, он побледнел, открывая и закрывая рот, пытаясь, что-то сказать, но что поразило Владимира, это ужас в глазах князя, несоизмеримый с его угрозой. Этому могло быть только одно объяснение…
«Опань-ки, а ведь он не только за себя испугался, нет, здесь что-то ещё скрыто… Интересно, неужели у нашего «святого» семейства «скелетик в шкафу» объявился? Надо будет разузнать об этом по подробнее…».
- Как бы то ни было, мы поняли друг друга, я, пожалуй, могу признать, что вёл себя несколько неосмотрительно в отношении Лизы, но надеюсь, и ты предашь этот эпизод забвению… - барон специально угрожающе подчеркнул окончание фразы, предоставляя своему разгромленному противнику последний шанс достойно покинуть поле битвы.
Андрей с радостью ухватился за предоставленную возможность сохранить остатки достоинства:
- Хорошо, поскольку ты осознал всю глубину своей ошибки, я считаю этот разговор законченным, - пафос, прозвучавший в словах Андрея, взбесил Владимира, он чудом сдержался, чтоб не ответить резкостью, но вспомнил про Лизу и промолчал.
«Лицемер чёртов, непременно хочешь, чтобы последнее слово осталось за тобой!? Ничего, по крайней мере ты теперь у меня под ногами путаться не станешь… Кроме того страху я на тебя нагнал, будешь теперь знать, что о Лизе есть кому позаботиться…».
Вместо ответа барон наградим князя таким презрительным взглядом, от которого тот поспешно ретировался...



[показать]

***
Владимир отвернулся и посмотрел на догорающий закат, багровые небеса тлели как последние угли костра, в воздухе витало какое-то напряжение, отчего становилось неуютно, а может, это ему просто казалось…
Он услышал шаги сзади. Кого ещё нелёгкая принесла? Сейчас ему просто хотелось побыть одному…
- Владимир, вот ты где … - услышал он голос отца.
- Аннушка сейчас будет петь, надеюсь, ты вернёшься в зал? Просто не вежливо перед гостями так пропадать…
- Да отец, я сейчас приду… - ему больше не хотелось ни с кем спорить.
«Как же, наша звезда почтит нас своим выступлением, все должны внимать и восхищаться…».
- Володя… - в голосе отца послышалась неожиданная робость – ты потанцуешь с Аннушкой?
- Непременно отец… - и, не удержавшись, с сарказмом добавил – Ну как я могу Вас ослушаться?...
«Уж не она ли Вас об этом попросила?».
Спустя несколько минут Владимир со скучающим видом направился в зал, где Анна, сидя за роялем, готовилась спеть…



[показать]

***
Анна перебирала ноты, решая, чтобы сыграть гостям, но мысли витали далеко отсюда, постоянно невольно возвращаясь к Владимиру… Ну почему она просто не может забыть о нём? Всё было так просто и понятно когда он её ненавидел… Тогда она не могла и представить что когда-нибудь сможет думать о нём иначе чем о жестоком барине…
За столом, когда он произносил тост в честь неё, Ане показалось, что он готов всё открыть и уничтожить её… Глупо конечно, но она привыкла ожидать от него самого худшего. Он просто хотел отдать дань её таланту, а она вообразила невесть что… Вот только сердце до сих пор замирает вспоминая эту сцену, и на душе так тревожно…
Владимир, кто он ей? Друг или враг? Искренен барон или всё это только изощренное издевательство и он играет с ней как кошка с мышкой, чтоб потом сделать ей ещё больнее… Нет, она знает, верит, на такое он неспособен… Ведь она не сделала ему ничего плохого…
Анна не понимала себя, стоило ему перемениться в отношении неё и тут же простила все эти годы унижений, насмешек и обид… Слишком легко и слишком быстро… Словно ждала этого всю жизнь… Какими будут их новые отношения?
И если … если он только захочет, она станет ему самой преданной и любящей сестрой… Подумав «любящей» Аня почувствовала, как краска заливает щёки… А вот это уже никуда не годиться, все гости на неё смотрят… и ОН тоже…
Больше всего Аня корила себя за свою несдержанность в отношении Андрея. В конце концов, какое ей дело, чем занимаются Лиза и Владимир на балконе? Нечего было так на них пялиться, тогда бы Андрей не проследил за её взглядом и не заметил их поцелуй… Как он сразу в лице переменился, и после танца даже не поблагодарил её, сразу бросился к Владимиру... Господи, что ж он ему там наговорил??? От Ани не укрылось, в каком состоянии князь вернулся после разговора с бароном. Уж кто-кто, а она то знала, Владимир мог несколькими словами превратить любого в полное ничтожество, сколько раз на себе это испытала… Теперь братец наверняка попытается отыграться на сестре… А если ещё Владимир решит, что это она сказала Андрею про него с Лизой… Ну почему, почему так глупо всё получилось…
«И что на неё нашло? Признайся хотя бы самой себе, отчего тебе стало так больно, когда наблюдала за танцующими Лизой и Владимиром? Ты ведь никогда ни кому не завидовала чёрной завистью… тем более Лизе. А в тот момент почти ненавидела её…».
А когда увидела их целующимися… что-то оборвалось внутри, захотелось закрыть глаза и больше ничего не знать, ничего не чувствовать, но вопреки всему, в сладостный миг полёта фантазии, неожиданно представила себя на месте Лизы, которую целует Владимир… А вдруг она… НЕТ!!! Что за глупость!!!... Быстро возьми себя в руки и успокойся… Да что же с ней происходит…
Будь Анна немного постарше и опытней, она смогла бы получить ответ у своего сердца, но сейчас одна мысль об этом приводила её в ужас…
Усилием воли девушка отогнала все посторонние думы. Сейчас надо сосредоточиться на музыке. Оглянулась, словно ища кого-то, встретила ободряющий взгляд Ивана Ивановича, с гордостью взирающего на свою воспитанницу, дружескую улыбку Лизы, от которой почувствовала укол совести, мельком оглядела другие лица…
Но где же… конечно, на границе света и тьмы разгоняемой слабым светом свечей, словно укутавшись в тени, скрывающей лик, Владимир взирал на неё с вежливым интересом. Дорого девушка отдала, чтоб знать, о чём он сейчас думает…
Однако пора начинать, пауза и так уже слишком затянулась, а она ещё не выбрала песню. Хватит волноваться…
Случайно Аня вспомнила старинную песенку, которую разучивала ещё в детстве, и тут же решила, начнёт именно с неё. Пусть это будет извинением Владимиру за её невольные обвинения…
«Надеюсь, он об этом не догадается…».
Успокоившись, Анна привычно коснулась клавиш, первые аккорды вернули утраченную было уверенность. Нежный голос набрал силу, зазвенел, околдовывая слушателей… И даже самой себе сейчас она бы не призналась, что играла и пела только для одного человека…



[показать]

***
Владимир наблюдал за Анной, находясь чуть позади круга, образованного гостями. Он специально выбрал как раз это место, отсюда легко можно наблюдать за всеми, самому оставаясь незамеченным, в тени…
Облокотившись о стену, он с удивлением заметил, как нервничает Анна. Странно, она ведь столько раз выступала для них…
В который раз с удивлением отметил, как хрупкая девушка с лёгкостью извлекает тонкими пальчиками из инструмента чарующую музыку… Анна запела, ласковый голосок напоминал пение райских птичек, было в нём что-то от хрустального звучания весенних ручьёв и мелодий ветра… Владимир поймал себя на том, что просто наслаждается им, даже особо не вслушиваясь в слова.
Вспомнилось, как в детстве и юности он подслушивал под дверью, когда она играла и пела. Вслух всегда издевался над её исполнением, молча восхищался. Как не странно музыка всегда сближала их, сметая все преграды сословных предрассудков.
Владимир непроизвольно залюбовался исполнительницей, как же она прекрасна… Движение рук, губ, каждая чёрточка лица дышали одухотворённостью. Всевышний явно не поскупился, создавая столь гармоничное во всех отношениях творение.
«Опомнись, ещё немного и ты начнёшь молиться на неё как на икону, как будто не знаешь, что она представляет собой на самом деле». Но теперь он сам уже в это не верил…
Смысл слов постепенно доходил до него. Это была простая французская песенка, которую Анна разучивала ещё в детстве. Да, он хорошо её помнил. В незамысловатом сюжете рассказывалось о раненом солдате, возвращающемся домой, и любимой девушке ожидающей его.
«О раненом солдате возвращающемся домой» - как же он сразу не догадался… Барон готов был спорить на что угодно, что Анна пела её для него…
Странное, доселе незнакомое чувство заполнило его сердце, заставляя щипать глаза. С губ тихонько сорвалось «Спасибо», и если бы кто-нибудь догадался заглянуть сейчас в глаза Владимира, то изумился бы их странному блеску…
Аня закончила одну песенку и начала другую, а он как зачарованный слушал полуприкрыв глаза, ни о чём не думая – просто блаженствуя…



[показать]

***
Перед Корфом, не видя его, стояли братья Полоцкие, о чём-то громко шушукаясь. Недовольный, что они мешают ему внимать музыке, Владимир невольно прислушался к их разговору:
- А девочка то, совсем поспела… Интересно, кто первым сорвёт этот юный цветочек? – Сергей что-то ещё сказал брату, и оба противно захихикали, отпуская пошлые намёки…
- Я бы тоже не прочь познакомиться с малышкой гораздо ближе… - послышался ответ Николая.
Владимир почувствовал, как вскипает ненависть, и непроизвольно сжимаются кулаки. Стоп, приказал он себе, хватит на сегодня скандалов…
«Ублюдки, ваше счастье, Анне праздник портить не хочу…».
Владимир демонстративно громко кашлянул, братья оглянулись, только сейчас заметив барона, испуганно сжались и тихонько перебрались от него подальше, не решаясь больше рта раскрыть.
«Правильно, а то я вам змеи, языки вырву», - злорадно подумал он про себя.
В это время Анна закончила выступление, все зааплодировали. Владимир подошёл ближе, слегка похлопывая.
Раскрасневшаяся от смущения Анна благодарила слушателей, когда случайно подняла глаза… Их взгляды встретились, и теперь он точно знал, что первая песня предназначалась именно для него. Поняв это, он невольно улыбнулся, сделав девушку совершенно счастливой.
«В конце концов, играет и поёт она замечательно, талант, что ещё скажешь и…» он что, оправдывается сам перед собой?


***
Снова заиграла музыка оркестра Корфов. Анна всё ещё выслушивала комплименты о своём прекрасном выступлении, когда к ней приблизились братья Полоцкие.
- Позвольте выразить Вам своё восхищение за очаровательное пение, - покровительным тоном похвалил её Сергей и дольше, чем полагалось приличиями, целовал ей ручку, пока девушка буквально не вырвала её. Николай в это время жадным, похотливым взглядом обшаривал её грудь.
- Надеюсь, Вы подарите мне этот танец? – Сергей по хозяйски протянул руку…
Анна задрожала, она всеми силами пыталась этого избежать весь вечер… Оба брата вызывали у неё омерзение. Как ей хотелось отказать ему, но они оба пьяны, не дай бог, устроят скандал, с них станется…
Братья, нагло ухмыляясь, наблюдали за ней…
- Позвольте господа, но вы опоздали, - угрожающий голос человека, ни в чём не знающий отказа и сомнений, знакомый, властный, твёрдый, с металлом в интонациях, прозвучал для Анны райской музыкой.
- Анна уже приглашена на этот танец. И на все другие танцы этого вечера тоже. МНОЙ, - последнее слово прозвучало резко, как выстрел, расставляя все точки над «и», отметая любые возражения…
Даже не удостоив взглядом Полоцких, Владимир встал перед Анной. Чёткий поклон темноволосой головы и всё понимающий взгляд, от которого становиться так тепло и надёжно.
Безупречный реверанс в ответ. Девушка радостно, с готовностью протянула свою руку барону. Он чуть улыбнулся, получив её наполненный бесконечной благодарностью взгляд, и решительно вовлёк Аню в танец…


***
Анна летела как на крыльях, изящно и грациозно выполняя танцевальные па. Больше всего на свете боясь опозориться перед своим партнёром. Учителя танцев не могли нахвалиться своей ученицей, но вот как её оценит такой изысканный кавалер как Владимир? Вдруг сочтёт неуклюжей? Она бы этого не вынесла…
Сам Владимир танцевал превосходно, легко, словно нехотя, с кошачьей грацией, казалось, не прилагая ни малейших усилий или желания. Именно эта способность, оставаться естественным и полностью уверенным в себе в любых ситуациях, всегда так восхищала в нём.
Аня чувствовала себя такой маленькой и хрупкой по сравнению с бароном, твёрдая мужская рука крепко обхватила её талию. Ей казалось, что она ощущает жар через тонкую ткань платья …
От него исходил не передаваемый лёгкий аромат дорогого бренди, табака и ещё чего-то чисто мужского. Сейчас ей больше не хотелось ни о чём думать, хотелось просто отдаться танцу и кружиться, кружиться… и чтоб всё это длилось бесконечно… Его близость пьянила, сладко кружа голову и навивая запретные мечтания…
Хотелось закрыть глаза, и представить, пусть совсем не надолго, что они влюблённая пара, никто ведь не узнает…
«Любимый человек кружит её в танце, наклоняется всё ниже и ниже, наконец, нежно касается губами…».
Разгорячённое воображение нарисовало столь реальную картину, что Анна невольно оступилась… О нет! Нашла время мечтать, что он о ней теперь подумает!?... Девушка почувствовала, как заливается краской стыда, ругая себя последними словами…
- Заметила что-то интересное на моей рубашке или я просто посадил на ней пятно? – услышала она ироничный голос барона, приведший её в чувство…
Действительно, ну что она как дурочка уставилась на его грудь, боясь даже поднять глаза. Будь что будет, Анна взглянула на него… И их глаза встретились… Серые глаза, непроницаемые, прекрасные, опасные, надменные, сколько эпитетов можно им подобрать… Она попала в их сладостный плен, покорно подчинившись властному взгляду… Жаркая волна накрывала с головой, теснила грудь, сбивая дыхание, заставляя сердце рваться из груди…
Боже мой! Ну, разве можно быть таким красивым!? По её напряжённому телу пробежала дрожь, а где-то в глубине разлилась сладкая истома… Собравшись с силами попыталась улыбнуться и пошутить:
- Просто Вы такой высокий Владимир Иванович, что мне нужна подставка, чтобы смотреть Вам в глаза…
«Ой, зачем было так дерзить? Теперь он точно рассердиться…»
Несколько секунд он недоумённо взирал на неё, затем вдруг запрокинул голову и весело рассмеялся:
- А за то время, что мы не виделись, ты отточила свой язычок до остроты клинка! Браво!!!
«Молодец, девочка!»
Анна тоже засмеялась, почувствовав, как пропадает всё её напряжение и страхи, на душе сделалось легко и свободно. Впервые она могла ТАК разговаривать с грозным Владимиром, и не опасаться получить в ответ оскорбления или издёвки.
Некоторое время они танцевали молча, наслаждаясь моментом, пока девушка не вспомнила произошедшую ранее сцену:
- Владимир Иванович… Спасибо Вам… - она застенчиво и признательно посмотрела на него.
- О, не стоит, пожалуй, мне это доставило удовольствие… - усмехнулся он, прекрасно понимая, о чём речь.
- Напротив, это я должен тебя поблагодарить...
«Милый ребёнок, ты даже не догадываешься, как много для меня сделала…»
- Меня!? За что!? – удивилась Аня.
Он взглянул на неё, из его глаз исчезало веселье и озорные огоньки, они становились серьёзными:
- За возвращение домой… - таинственно отозвался Корф.
«Хорошо, хоть один человек это заметил…»
Она так и не поняла, что он имел в виду, а спросить не решилась, опасаясь ответа…
Во время танца Анна заметила, как он немного не естественно держит левую руку.
«Он же был ранен!!! И как раз в руку…».
- Владимир Иванович… Вам не больно… ваша рука… - в её голосе было столько сострадания…
Владимир улыбнулся:
- Нет… Уже нет, но всё равно, спасибо за заботу… - ему было приятно её участие.



[показать]

Глава № 9

Музыка смолкла, и они остановились в центре зала. Владимир всё ещё не отпускал её, да и она не торопилась избавиться от этого сладостного плена.
Барон со вздохом отодвинулся от Ани, собираясь вернуться к столу, но невольно остановился перехватив её наполненный мольбой взгляд… Она ни когда не посмела бы его попросить в слух, но…
Владимир поднял вверх руку, властно щёлкнув пальцами, делая знак музыкантам продолжать, и с лёгкой улыбкой подхватил счастливую девушку.
- Владимир Иванович, а как же приличия? Разве Вы забыли, что нельзя танцевать подряд два танца с одним и тем же партнёром? – она озорно посмотрела на него.
«Я готова танцевать с тобой хоть до утра!»
- А разве я не обещал, что ты приглашена мной на все оставшиеся танцы этого вечера? Впрочем, мадемуазель, если вы возражаете… - он с притворной обидой взглянул на неё.
- Нет-нет!!! Что Вы… - торопливо и испуганно проговорила она и, поймав его лукавый взгляд, с облегчением поняла, что он просто шутит…
- Вы опять надо мной издеваетесь…
- Напротив, я тобой восхищаюсь… - он умудрился во время движения поднести её ручку к губам, запечатлев на ней поцелуй.
«Как же ты красива!!!»
- Правда? Или Вы Владимир Иванович, говорите это всем девушкам? К тому же раньше Вы так не думали…
«Как бы я хотела, чтоб это было правдой…»
Владимир почувствовал в её словах затаённую боль и улыбнулся:
- Два года большой срок, можно многое переосмыслить… и осознать…
Анна не поняла, неужели он пытается таким образом извиниться перед ней? На всякий случай осторожно спросила:
- Вы хотите сказать, что больше не считаете меня своим… своей… - Аня неловко замялась, пытаясь найти подходящее определение.
- Я хочу сказать, что ты стала настоящей красавицей, и думаю нам уже давно пора перестать вести себя как обиженные дети, - он снова, как всегда, ушёл от прямого ответа.
Как это не странно он был искренен. Владимир и сам бы не мог определённо выразить, что он чувствовал к этой красивой, хрупкой девочке, но одно знал определённо – ненависти к ней он больше не испытывал…
Напрасно Корф пытался убедить себя, что для него этот танец всего лишь дань вежливости, не более, приходилось признать, что он хотел этого не меньше чем она. А возможно и больше…
Чем эта девчонка его околдовала, спрашивал он снова и снова, не находя ответа… По чему он ведёт себя как глупый мальчишка, а не взрослый умудрённый жизнью мужчина…
Танцы закончились, Владимир нехотя освободил девушку из объятий:
- Проводить тебя к столу?
«Спасибо, мне уже давно не было так хорошо…».
- А можно… Владимир Иванович… мы немного подышим свежим воздухом? – робко попросила она.
«Я хочу ещё хоть чуть-чуть побыть с тобой наедине…»
- Ну, а почему бы и нет? – он галантно предложил ей руку.
«Сегодня - все, что ты захочешь…».
Аня доверчиво улыбнулась ему, и маленькая ручка скользнула в сильную руку мужчины, жест полный безграничного доверия, свойственного только ребёнку. Владимир был тронут…



***
Спустя минуту они стояли на балконе. Мягкие летние сумерки окутывали их, ограждая от посторонних глаз. Закат полностью догорел, уступив место мягкому серебристому свету луны и жемчужному мерцанию звёзд…
Анна взволнованно смотрела на барона:
- Всё так хорошо, что мне даже не вериться! Я и мечтать не могла… - просто и бесхитростно сказала ему девушка.
«Пусть всё это продлиться как можно дольше»
Владимир усмехнулся, ничего не ответив. Сегодня он уже стоял здесь с другой девушкой, но к ней он испытывал совсем другие чувства…
Анна поёжилась, становилось довольно свежо…
- Смотри не простынь… - с неожиданной заботой, барон снял с себя мундир и накинул на плечи Анны, невольно улыбнувшись – вид у девушки получился презабавный…
- Владимир Иванович, я вовсе не хотела Вас раздевать… - фраза получилась настолько двусмысленной, что, он не выдержав, рассмеялся…
- Я, пожалуй, не стал бы возражать… - поддел он Аню.
Аня очаровательно покраснела, сердито стрельнув глазками:
- Почему Вы всегда над всем насмехаетесь?
- Что ты, насмехаться над тобой мне совесть не позволит… - снова в его словах проскользнула знакомая насмешливость…
- Ну почему Вы всегда такой… - она замолчала…
- Какой такой? – он с интересом ожидал её ответа.
- Самоуверенный, смелый, властный, очень гордый… - Аня могла бы продолжить, но не решилась.
- Да, это точно я! – девушку развеселил его самодовольный тон.
- Кстати, из-за своей гордыни, Люцифер попал в ад… Вас ведь тоже прозвали Люцифером? - её меткий отзыв попал в цель.



[показать]

Владимир иронически приподнял бровь:
- Откуда тебе это известно?
- Лиза рассказала, у неё подружка в этом году впервые стала выезжать в свет, и они часто переписываются… В высшем обществе о Вас легенды ходят…
- Вот как? Не стоит верить всему, что обо мне говорят, половина этого – неправда…
- Только половина!? А думала гораздо больше… Тогда мне действительно нужно бежать от Вас подальше… - с наигранным испугом воскликнула Анна…
Корф, не спуская с неё пронзительного взгляда, медленно приблизился вплотную, неожиданно нежно обнял её за тонкую талию и притянул к себе:
- Так почему же не бежишь!? – спросил он своим низким, бархатным голосом, серые глаза манили, приковывали…
«Сбежала, если бы могла…или хотела…»
Владимир с загадочной улыбкой, не спеша провёл пальцами по алебастровой щёчке девушки, ласково взял её за подбородок, чуть приподняв личико. Анна, слегка прикрыв глаза, наблюдала за ним в предвкушении… Чего? Она и сама не знала, но мечтала о чём-то восхитительном, волшебном…
Барон медленно наклонялся к ней, не сводя страстного взгляда с её розовых губок, таких манящих и сладких…
«Сейчас он меня поцелует…». Пронеслось у Анны в голове, всем своим существом она жаждала и одновременно боялась этого…
Огромные голубые глаза Ани потемнели, став синими, такими же, как прекрасные сапфировые серьги в её маленьких, изящных ушках…
Владимир откровенно любовался девушкой, забыв кто она, свои детские обиды, свою ненависть. Сейчас он хотел только одного, впиться жадным поцелуем в эти влекущие губки, испить из источника наслаждения и слиться с ней в водовороте страсти…
Они потянулись друг к другу и казалось нет такой силы, способной их остановить… Но вдруг, в самый последний момент, Владимир замер, что-то увидев… и тут же Аня почувствовала, как он словно отгородился от неё невидимой стеной…
Владимир смотрел и не верил своим глазам… Нет, он не мог ошибиться… Он отлично их помнил… Невозможно… Знакомое чувство ударило в голову – НЕНАВИСТЬ заполнила, затопила его, жестоко прогнав сладостный туман влечения…
«Да как она ПОСМЕЛА??? Что эта крепостная дрянь о себе возомнила??? Стервятница… Господи, а он то и вправду поверил ей… Размяк как последний идиот… Забыл, что она представляет на самом деле…».
Он сорвал с её плеч свой мундир и грубо отшвырнул девушку от себя… Взгляд, ещё мгновения ранее такой страстный, обещавший внеземное наслаждение, теперь обжёг ненавистью, словно ударил кнутом…
- Пошла вон проклятая девка, тебе место на конюшне, а не среди приличных людей… - бросил он злобно сквозь зубы, и резко развернувшись на каблуках, ринулся в зал, на ходу торопливо застёгивая мундир…
Оглушённая его ненавистью и злобой, ни чего не понимающая, Анна без сил вцепилась в мраморные перилла, пытаясь не упасть без чувств. Всё произошло настолько быстро… Только что она была так счастлива… и вот все кончилось, исчезло, жестоко оборвавшись… Сердце ныло тупой болью и казалось остановилось…
«За что??? Почему, Владимир??? Что я такого сделала? Что сказала не так? Чем провинилась? Мы ведь только стали понимать друг друга… Почему…Почему??? Ведь всё было так замечательно… Как больно… больно…». Тысячи вопросов и не одного ответа…
Она бессильно, с отчаяньем смотрела, как барон быстрым шагом двигается к Ивану Ивановичу…
По бледным щекам несчастной девушки струились слёзы, Аня до крови кусала губы, которые он так и не поцеловал…




[показать]


***
Владимир искал отца, тот должен немедленно ему объяснить, что всё это, чёрт побери, значит… Нетерпеливо отмахнулся от пытающейся что-то ему сказать Лизы, обшаривая глазами зал.
Он заметил его в стороне, о чём-то оживлённо беседующим с Петром Михайловичем Долгоруким.
Нечеловеческим усилием воли подавил свою злость и подошёл к ним с отсутствующим выражением лица.
- А Володя! – обрадовался ему Иван Иванович, - Я только что говорил Петру Михайловичу, как замечательно вы смотрелись с Аннушкой…
- Отец, нам нужно поговорить, и немедленно… - он взглянул на Долгорукого, - Извините нас Пётр Михайлович…
- Конечно, конечно… - князь с удивлением посмотрел на Владимира, обычно тот так себя не вёл, но кто его знает…
- Володя ты ведёшь себя возмутительно!!! Что это на тебя нашло!? В конце концов… - накинулся на него Иван Иванович, когда они отошли.
- Я не собираюсь выслушивать Ваши нравоучения!!! Лучше объясните мне, почему на крепостной девке мамины серёжки!? – он с трудом сдерживал себя, накопившаяся ярость требовала выхода, и немедленно.
- Что! На какой девке? – отец недоумённо уставился на него…
- Не делайте вид, что не понимаете! Я говорю о Вашей ненаглядной Анне… - теперь он почти кричал, теряя остатки самообладания.
- Вот оно что! Сколько раз я требовал от тебя, чтоб ты её не смел так называть!!!
- Я буду называть её так, как сочту нужным! И не смейте уходить от ответа! Мне надоели Ваши увёртки!...
Старший Корф испуганно огляделся по сторонам, Владимир говорил слишком громко, их могли услышать посторонние…
- Немедленно прекрати орать, нас могут услышать…
- И что из того? – Владимир оглянулся, - Пусть узнают, кого так чествуют сегодня, или Вы боитесь, что…
- Замолчи! – оборвал его отец и, вздохнув, унимая раздражение, продолжил:
- Хочешь получить ответ!? Хорошо! Я подарил их Анне сегодня утром. Это МОЙ подарок для неё! Ты всё понял?!
- Они мамины! Мамины! Неужели для Вас не осталось ни чего святого и её память пустой звук!? – Владимиру было очень больно…
- Она только раз их надевала… И вряд ли Вера стала возражать чтоб их носила Анна… - барон понял, что пытается оправдаться перед сыном, и это только разозлило его…
- В конце концов, я хозяин в поместье и я решаю, что кому дарить… - отрезал он.
- Да, конечно, вот только по состоянию, в котором сейчас находиться поместье, не скажешь, что у него вообще есть хозяин… - голос молодого барона был полон сарказма.
- Всё, хватит. Ни хочу больше ни чего слышать… Тебе всё ясно!?
- О да!!! – издевательски протянул Владимир, - Теперь мне всё ясно… Холопка в драгоценностях баронессы Корф! И за какие же заслуги перед Вами, она их получила? – гаденькая ухмылка появилась на его лице.
- Что ты имеешь в виду??? – с холодной яростью спросил его старший Корф.
- Вы прекрасно всё поняли… Плата за весело проведённые ночи холодной зимой? Что ж, я вполне Вас понимаю – девочка она премиленькая… - Владимир сам ужаснулся сказанному, конечно у него и в мыслях не было этих абсурдных подозрений. Просто хотелось причинить ему боль, такую же, какую испытывал сейчас сам… Поэтому он оскорблял отца, оскорблял Анну…
«О боже, что же я несу!!! Не слушай меня…».
- Мерзавец!!! – отец смотрел на него потрясенным взглядом, отказываясь верить в услышанному…
- Ублюдок!!! – рука Ивана Ивановича взметнулась, он хотел дать Владимиру пощёчину, стереть эту ненавистную ухмылку с лица сына…
Молодой барон перехватил его руку, и злобно глядя прямо в глаза отцу, прошипел сквозь зубы:
- Не смейте даже и пытаться! Иначе пожалеете… Да и гости могут увидеть… Хотите чтобы я им всё объяснил??? – Владимир неожиданно успокоился, вспышка гнева погасла, оставив после себя угли сожаления и горечи. Но было поздно…
Он отступил от отца, окинув его презрительным взглядом…
- Как же Вы все мне надоели… - сказал тихо и спокойно.
Их глаза встретились… И Иван Иванович не смотря на всю его злость, был поражён безграничной усталостью, отчаянием и ещё чем-то, чему трудно подобрать название, но что невольно заставило сердце сжаться от жалости к сыну…



[показать]

Владимир медленно, как под тяжестью невыносимой ноши, отошёл от него. Лицо сохраняло выражения невозмутимости, не выдавая, что твориться в сердце.
Предельно вежливо молодой барон попрощался с гостями, сославшись на сильную усталость с дороги, пообещал Долгоруким заехать к ним в гости с утра и удалился провожаемый понимающими взглядами…
Подходя к лестнице, он не удержался и ещё раз посмотрел на балкон… Аня всё ещё была там, маленькая, несчастная, поникшая фигурка. А ведь совсем не давно она буквально светилась от счастья…
Ему всё-таки удалось испортить ей праздник, но только радости от этого он совсем не чувствовал, скорее наоборот…

Глава № 10

Утро застало Владимира ещё в постели, что совсем было для него не свойственно. Просто смертельная усталость всё-таки взяла своё, и он уснул сразу, как только голова коснулась подушки, провалившись в тяжёлый сон, более похожий на забытье… Сон без сновидений… впрочем, ему уже давным-давно не снились сны, только кошмары…
Корф чувствовал себя совершенно разбитым и обессиленным. На душе было так погано из-за всех произошедших событий. С трудом заставил себя встать с постели и одеться, шатаясь как пьяный, несколько раз прошёлся по комнате.
В таких случаях по его обширному опыту помогало только одно средство. Владимир достал гранёный графин бренди, налил рюмку и залпом проглотил её… Замер, закрыв глаза, чувствуя, как огненная жидкость струиться внутри, налил ещё одну…
Лекарство действовало, постепенно железная воля брала своё, тело наливалось привычной силой и ловкостью. Годы лишений и тяжких испытаний закалили его, выковав характер…
Владимир специально не стал спускаться к завтраку в гостиную, сидеть за одним столом с отцом и Анной после вчерашнего было выше его сил. Не то чтобы он сожалел о содеянном, как раз нет, просто сейчас он находился в таком состоянии, что мог только усугубить ситуацию…
Поэтому он предпочёл остаться в комнате, тем более у него имелось дело, которым он и собирался заняться…
В дверь постучали:
- Войдите, - недовольно буркнул Владимир…
На пороге появилась служанка Корфов – Полька:
- Барин… - бесстыдные глаза скользнули по великолепному поджарому телу, видневшемуся через расстегнутую рубашку, - Иван Иванович к завтраку просят…
«Ну, надо же, в этом доме меня ещё и кормить собираются…».
Вернувшаяся способность иронизировать обрадовала, значит, он полностью оправился…
- Отцу передай, что я ещё не встал, мол, позже позавтракаю… - повернулся к ней спиной и стал застёгивать рубашку.
Обернувшись, заметил, что девка всё ещё топчется на пороге:
- Барин… - томно протянула она, - Может Вам ещё чего надо? – взгляд и интонация, с которыми это было сказано, не оставляли сомнений, что под этим подразумевалось…
Молодой барон внимательно глянул на неё, Польку он знал с детства и к числу людей, приятных ему, она явно не относилась, можно сказать, он видел её насквозь. Много лени, подлости, зависти, самомнения и глупости, мало ума, доброты и отзывчивости… Обычна дешёвая шлюшка, с радостью готовая прыгнуть в любую постель, лишь бы это было выгодно… Что ж, возможно, в будущем она ему ещё и пригодиться…
Полинка истолковало затянувшееся молчание по-своему, обольстительно улыбнувшись, шагнула в комнату, призывно поведя бёдрами…



[показать]

Владимир посмотрел ей прямо в глаза и ухмыльнулся:
- Да ты права, мне ещё кое-что нужно от тебя… - он выдержал эффектную паузу…
- Принеси перо и бумагу… - она замерла, недоумённо хлопая глазами, похоже, ожидала совсем иного…
- Ну же ступай… Мне что, до вечера теперь ждать?! – Владимир повысил голос…
Служанка выскочила вон, бросив на него обиженный взгляд…
Владимир раздражённо смотрел ей в след. Ну почему та, другая крепостная, так на неё не похожа? Как легко тогда было бы ему её ненавидеть… Но в том то и дело, что в Анне ничего подобного не было, напротив, он почти не знал благородных девиц, которых можно с ней сравнить…
«Чёрт возьми, почему я не могу выкинуть её из своих мыслей…».
Корф дождался пока Полька принесёт требуемое, и закрыл дверь прямо у ней перед носом.
Он быстро очинил перо и уселся за стол, глядя на белоснежный лист бумаги.
Наташа… вот перед кем он действительно чувствовал себя виноватым. Обещал, что останется в Петербурге, а сам укатил в поместье. Ничего не сказав, не объяснив… Только трусливо прислав записку…
И вот теперь с запоздалым раскаяньем пытается оправдаться перед ней. Но как доверить безликим листкам бумаги всё то, что он чувствует? Как выразить словами то бесконечное уважение и любовь… Почему ему так легко говорить о любви другим женщинам, а сказать тоже самое своей единственной…
Владимир криво усмехнулся сам себе:
«Считайте это признанием барон, то во что вы никогда не верили и высмеивали, всё же случилось…».
Владимир грубо смял и бросил на пол уже третий листок бумаги… Не то… Всё не то… Слишком сухо, по светски… Холодно…
Обнял голову руками, взъероша себе волосы и задумался, пока, наконец, не решился…
Если бы кто-нибудь смог сейчас заглянуть в комнату к Владимиру, то был бы поражён открывшейся картиной: перо, яростно скрипя, летало по бумаге, выводя буквы, сливающиеся в слова, впервые он позволил руководить своей рукой не разуму, а сердцу, фразы, ложащиеся на листок, шли из самой его глубины, отражая все чувства…
Но самым удивительным было выражение лица барона, с него исчезла вечная ухмылка и издевка, из глаз испарилась затаённая в них насмешка, а их место заняли безграничная нежность и любовь…
Он закончил писать, и быстро, словно боясь своих эмоций, доверенных бумаге, запечатал конверт, даже не прочитав написанное… Теперь осталось только передать его Наташе лично в руки, а вот это уже становилось проблемой…
Всё ещё раздумывая, что же ему делать с письмом, Владимир оделся и спустился в кухню…



[показать]

***
Знакомые с детства запахи встретили его на пороге, в глубине кухни, у плиты, возилась её хозяйка – кухарка Варвара…
Владимир с улыбкой подошёл к ней сзади:
- Чем угощать будешь, Варвара?
Кухарка буквально подскочила на месте, испуганно оглянувшись на него:
- Ох! Ох! Господи!!! – схватилась за сердце, - Владимир Иванович… Да разве ж можно так пугать бедную женщину то? Подкрались бесшумно, … - она перекрестилась.
- Ну, ну, Варвара, с каких это пор ты стала такой пугливой? – с насмешкой спросил барон.
- С тех самых, как шляются тут всякие… - неожиданно зло выпалила она, имея в виду управляющего.
Владимир изумлённо посмотрел на неё, но спросить не успел...
- Ой, да что это я? Вы ж поди ещё не завтракали? – всплеснула кухарка руками.
- Да, не успел я Варя… - он, разумеется, не стал объяснять причину своего отсутствия за столом.
- Так я Вас сейчас пирожками накормлю, только приготовила, а там и шанюшки к чаю поспеют… Может Владимир Иванович ещё чего приготовить? – захлопотала Варвара.
- Нет, Варвара, спасибо тебе, пирожков вполне достаточно… Да и у Долгоруких всё равно за стол усадят.
- Вы к Долгоруким поедите? Разве ж у них накормят? С тех пор как ихняя кухарка, Авдотья то, представилась, упокой господи её душу, они себе повара нерусского взяли – француза. Так он, говорят, мало того что по нашему ни слова не знает, так ещё и хозяев бог знает чем потчует…
Варвара, выкладывая на стол румяные свежеиспечённые пирожки, заговорчески понизила голос:
- Сказывают, он их лягушками и улитками кормит, да грибами какими то заморскими - поганки по нашему… Вот Вам крест не обманываю, мне самой Татьяна, их крепостная, рассказывала… Говорит все лягушек французик в окрестностях переловил… Вы как хотите, а я считаю, русскому человеку еда нужна своя, а не всякая заморская пакость, которую даже представить то противно, не то что есть . Тьфу ты, господи…
Владимир искренне веселился, слушая Варин рассказ.
- А вот и пирожки готовы, кушайте на здоровье, Владимир Иванович…
- Спасибо Варя… - поблагодарил он её.
От вида аппетитных, дымящихся поджаренной корочкой пирожков, у Владимира буквально потекли слюнки. Сразу вспомнилось детство…
Варвара стояла невдалеке от стола, наблюдая за молодым хозяином и невольно любуясь им. В чём-то для неё он был как сын…
Владимир уже собрался отдать должное замечательной стряпне, когда ему неожиданно показалось, что стоящая рядом кухарка плачет… Он поднял голову – так и есть…
- Варвара, что случилось!? – изумлённо спросил он.
- Так, ведь я… Владимир Иванович… матушку Вашу покойную вспомнила… Веру Михайловну… Не видит она, каким Вы красавцем стали… Вот бы не нарадовалась сердешная…Такая барыня хорошая была… - кухарка утирала мокрые глаза передником, всхлипывая, потом смущённо повернулась к плите и загремела кастрюлями.
Барон помедлил, встал и подошёл к ней, неловко положил руку на плечо женщины, пытаясь утешить:
- Ну, всё Варя, не надо… - ответом ему послужило швырканье и горестный вздох, но быстро взяла себя в руки и взглянула на молодого барина:
- Владимир Иванович, может Вам наливочки налить? Домашней, рябиновой… сама ставила! – заботливо спросила она.
- Рябиновой!? А что, с удовольствием! Только на этот раз в меру… - невольно улыбнулся Корф. С рябиновой наливкой было связано одно из забавнейших воспоминаний его детства.
В десять лет, когда ещё была жива мама, маленький Володя решил стать «настоящим мужчиной», что для него ассоциировалось с курением трубки и употреблением бренди – отец в то время был для него примером во всём. Поскольку с трубкой обращаться он ещё не умел, а трогать отцовское бренди не решился, то выбор пал на домашнюю рябиновую наливку, которую всегда ставила Варвара. Несмотря на все попытки маленькой Ани отговорить его от этой затеи, он храбро выпил пол бутылки…
В результате получил «незабываемую» ночь, на смерть перепугав отца и маму, а утром впервые в жизни познал «прелести» тяжкого похмелья… Две недели домашнего ареста в своей комнате, после этого, явно пошли ему на пользу…
Если разобраться, то ещё повезло, что в его «подвиге» не учувствовала Лиза, которая, несомненно, увязалась бы за своим кумиром и, учитывая характер Марьи Алексеевны, последствия могли быть куда тяжелее…
Варвара тоже улыбнулась сквозь слёзы, вспомнила… Грусть постепенно рассеивалась…
- Да, кстати, Варвара, а где отец? С утра его не видел…
- Так ведь Иван Иванович в уезд по делам с раннего утра уехал. Дай Бог только к вечеру вернётся… - ответила она.
Владимир рассеяно кивнул и вернулся к завтраку. Неожиданно почувствовал, как кто-то запрыгнул ему на колени. Совсем ещё маленький котёнок, широко раскрыв изумлённые глазёнки, внимательно изучал нового человека на кухне…
- Эй, а ты ещё кто?! – шутливо спросил кроху барон.
- Ну ты только посмотри! – удивилась женщина, - Ото всех, кроме хозяйки, шарахается, а тут сам ластиться…
- Хозяина видать признал… - усмехнулся Корф, почёсывая котёнка за крохотным ушком, от чего тот довольно заурчал.
- Никак Анька опять где-то нашла!? Вечно она то щенят, то котят подбирала… Звать то его как?
- Лучиком. Конечно, Аннушка принесла, кто же ещё, он у конюшни мяукал, один одинёшенек бедняжка. Сердечко у девочки доброе, мимо пройти ни как не смогла… - кухарка с интересом наблюдала забавную картину – всегда такой сдержанный барин играл с котёнком…
Лучик явно решил, что Владимир ему очень нравиться, и взглянув на него доверчивым взглядом голубых глаз, так напоминавших барону глаза его хозяйки, широко зевнув, свернулся клубком у него на коленях, показывая всем своим видом, что намерен заснуть.
Владимир с нежностью посмотрел на малыша, потом спросил:
- Ну ладно Варвара, что ещё у нас новенького, пока я отсутствовал?
Тут же Варвара решила, что, наконец, настал подходящий момент, выложить барину всё про управляющего…
- Много чего случилось Владимир Иванович… В двух словах и не расскажешь… Да и дела не совсем хорошие у нас творятся… - задумчиво протянула она.
Владимир взял стакан с наливкой:
- А ты рассказывай, я пока ещё ни куда не тороплюсь… - он приготовился слушать.
Варвара набрала по больше воздуха в грудь, и выложила всю подноготную на Карла Модестовича, описав его воровство, подлость, коварство и низость.
Владимир выслушал её молча, не прерывая, со стороны могло показаться, что ему всё равно, но она то прекрасно видела, как сжались кулаки у молодого Корфа.
Наконец он судорожно вздохнул:
- Да, я действительно слишком долго отсутствовал… Пора наводить порядок в поместье…
- Это, Владимир Иванович, ещё не всё… - подвела она к главному.
- Сволочь эта, Аннушке проходу давно не даёт, вчера опять приставал к ней, хорошо, что смогла вырваться, голубка, а то надругался бы над девочкой…
- Что??? – Владимир чуть не подпрыгнул, - Да как он посмел??? – ему захотелось тут же убить мерзавца…
- А что отец молчит!? Не может эту дрянь выгнать!? – он был в бешенстве…
- Боится она ему рассказать, огорчать не хочет, на Вас теперь вся надежда, - Варя выжидательно смотрела на барона.
Рука, стиснутая в кулак побелела – с такой силой он её сжимал…
- Ладно, Варвара, когда вернусь, я с этой мразью по своему потолкую… - злобно, сквозь зубы процедил Владимир. В его глазах полыхал огонь ярости…
Глядя на него, кухарка впервые за долгое время почувствовала спокойствие за свою любимицу. Владимир Иванович Аннушку в обиду не даст...



[показать]

***
Дверь отворилась, и на пороге показался Никита – крепостной Корфов. Простоватый, добродушный деревенский парень, силач и увалень, похожий на доброго медведя из сказки - давний товарищ по детским играм молодого барина.
- Варвара я уже поехал… - заметив барина, снял картуз и поклонился:
- Доброго утра Владимир Иванович.
- И тебе того же Никита. Ни как куда то уезжаешь? – поинтересовался Корф.
- Да, Иван Иванович приказал, какие то бумаги в Петербуржское поместье отвести, вот я и выполняю…
Варвара тем временем наложила в корзинку пирожков и разной снеди и тщательно всё упаковав, передала её парню:
- Вот тебе Никитушка на дорогу… - заботливо напутствовала она его.
- Благодарствую Варя… Ну я поехал… - Никита направился к выходу…
- Никита, стой! – властный окрик барина остановил парня.
- Подожди немного в гостиной, у меня для тебя есть небольшое поручение… - приказал он ему.
- Хорошо барин… - Никита вышел из кухни.
Владимир поднялся, осторожно переложив заснувшего Лучика на лавку, котёнок недовольно замурчал спросонья.
- Спасибо Варвара, всё было как всегда очень вкусно…
- Владимир Иванович, так ведь ничего толком то и не поели… А Вам ведь ещё ехать, - заохала кухарка.
Корф только ласково улыбнулся ей вместо ответа и вышел вслед за Никитой…


***
Владимир быстро спустился с лестницы и подошёл к неуклюже топтавшемуся Никите:
- Вот, Никита, - он протянул парню письмо, - передашь его по этому адресу, он на конверте, княжне Наталье Репниной. Если спросят от кого – скажешь от меня. Передай только ей лично в руки, ни слугам, никому! Понятно!?
- Понятно… барин… - крепостной взял конверт.
- Хорошо, теперь ступай, - он повернулся, собираясь уйти…
- Владимир Иванович! А что, еже ли дома барыни не случиться, как быть то? – Никита растеряно вертел письмо в руках…
- Тогда приди позже, ты ведь Петербурге весь день будешь!? – осведомился он у крепостного.
- Да, Иван Иванович приказал…
- Ладно, - прервал его Владимир, - Если всё-таки её дома так и не застанешь, привезёшь письмо обратно, и отдашь его мне… Всё, теперь можешь идти…
Никита неторопливо удалился, пряча конверт, и сжимая в руке картуз… Молодой барон смотрел ему в след… Потом перевёл взгляд на часы и спохватился, его же ждут у Долгоруких…



[показать]

***
Владимир скакал по дороге, полной грудью вдыхая влажный утренний воздух. Ураган, застоявшийся в стойле, нетерпеливо перебирал копытами, всё норовя пуститься в галоп и недовольно фыркал на сдерживавшего его пыл седока…
В тот момент, когда поместье уже скрывалось за поворотом, молодой человек неожиданно оглянулся, такой знакомый жёлтый дом в лучах восходящего солнца вдруг приобрёл зловещий вид. Дурное предчувствие кольнуло сердце, словно чувствуя, что с одним из его обитателей в его отсутствие случиться что-то страшное и непоправимое…
Возникшее чувство было настолько сильно и реально, что всегда привыкший доверять своим ощущениям Владимир, чуть было не повернул назад, но усилием воли заставил себя остановиться. Что за глупости с ним творятся? Отец уехал в уезд, и вернётся только к вечеру, а больше в доме ни кого не осталось… Кроме Анны конечно…
Барон ещё некоторое время колебался, посмеиваясь сам над собой… В конце концов, он решительно отбросил глупые предчувствия и пришпорил коня, Ураган, радостно заржав, рванулся вперёд…



[показать]