...лежу, почитываю книгу В. Астафьева "Царь-рыба". невеселое произведение. О тайге, о тундре, о начале Норильска, о Енисее. читаю, и узнаю свой север, где унылая снежная пустошь да звезды, - крепко прикрученные к небу сколыши льда, где бесконечный лес за окном и река. однажды, помнится, проснулась утром, смотрю в окно - туман плотной стеной. ничего не видно. ну, думаю, тепло небось. удивительное дело в январе! оделась соответственно - капроновые колготки, юбка, легкая шубка до колена. выхожу на остановку - ни души. рано вышла, думаю. через минуту понимаю, что мне трудно дышать. не просто трудно, а прямо таки невозможно. дышу в варежку. еще через минуту становятся железными коленки, а еще через пару - понимаю, что хочется лечь в сугроб и спать... когда я поняла, что просто замерзаю заживо, дунула домой. тогда я жила в двухэтажном деревянном общежитии в большой угловой комнате на первом этаже. залетаю я, значит, в комнату, включаю свет и... смотрю на стену над кроватью. рисунок обоев серебрится под инеем! стена промерзла насквозь. надо, думаю, включить горячую воду, отогреться. не снимая шубы иду в ванную. руки и ноги не слушаются. кручу вентиль крана, воды нет. елки зеленые - трубы перемерзли! звоню в коммунальную службу. "тут, говорю, того... авария". "девушка! - возмущенный голос, - мы весь город предупредили, что нужно включить воду, чтобы текла все время! вы что, с луны свалились?" а что объяснять. мне - девятнадцать лет, первая зима, как я в Белоярском... через час коммунальщики лазили под общежитием, отогревая трубы паяльными лампами, а я уныло сидела на кровати, в шубе и шапке. холодно было.
а на работе в тот день никого не было. люди забаррикадировались в домах, магазины не работали, машины не ездили.

минус сорок девять по цельсию - это не просто мороз. это вакуум.