Утро... Вроде как и не мартовское, а какое-то весеннее. Но нет, в марте все не так: там небо режет глаза синевой, а птицы где-то так высоко, что их не видно. А это именно январская оттепель..
Год (или 2) назад была такакя оттепель, а потом пришли морозы, но снег уже сошел. Выглядело это очень специфически.
Усталое серое, рванное на клочки пыльных облаков небо подсвечивается с углов рассветным солнцем. Выстуженный, весь голый, выбеленный внезапными холодами город зияет на стеклянной Земле как накрепко примерзшее к окну пятнышко инея. Северный ветер бесстрастно стягивает жесткими кольцами, подобно мифической гидре, улицы и пустые дворы, обертывает суровым полотном вихря пики высотных зданий. Вот он летит мимо моего окна: промчался – и нет его. Как-то все внезапно затихло. Вот он, город, открытый, неожиданно застывший, как на ладони. Я ощущаю его ткань, его холст, могу даже потрогать руками. Вдруг в каком-то месте холстина разрывается, и из дыры вылетает белое пятно наподобие сгустка материи, несется стремительно вниз, но не падает, а взмывает вверх. Еще такое же, и еще, и еще… Белые птицы наполнили пространство! Город птиц, это он! Падающие с неба, взлетающие из-под земли, они пробудили город, словно мертвую царевну, ото сна, прорвали сиплую тишину. Заговорили с ним на птичий манер.
Если бы всегда был город птиц…