Я улечу, и мы больше не встретимся. Когда я вернусь, вас уже не будет, потому что время на земле и на небе течет нне одинаково. Что я там буду делать? Я буду парить, оетать, жить. Ночью планктон в мооре очень похож на мириады звезд. И каждая из них-это целая жизнь, пуст и короткая: планктона-по отношению к человеческому времяисчислению,звезды- по отношению к вселенскому. Человек-это тоже звезда. Он горит, согревая своим сиянием все, что вокруг. Если августовской ночьюпосотреть вверх, то понимаешь, насколько бесконечна галлактика, и насколько мало твое существо. Но, хоть оно и мало, но может стать всем для другого человека, для человека такого же как и ты.
Два тела, пылающих огнем, две души, которые поют о неземном счастье и неземной боль. ноги и руки сплетаются, образуя немыслимые картины; каждый мускул напряжен до предела, предвкушая момент истины.Это безумный танец првобытных племен. Вы уже перестаете существовать в этой реальности, время и пространство-все смещается. Теперь вы уже не просто смертные рода homo sapiens sapiens .Вы античные боги, в чьих рукках блещут молнии. Ты для него, он для тебя, вы оба- и цель и средство одновременно. И вот-вспышка, взрыв, армагедон, конец света-секунда, которая заполняет собой целую вечность. А потом- бесконечное парение на облаке. Все твои молекулы разлетаются, а затем собираются заново. Но ты конечно уже не такой, коким был раньше. Теперь ты знаешь ответь на все вопросы, но они тебе совсем не нужны, ибо у тебя есть нечто большее, чем просто слова- у тебя есть весь мир, со всеми звездами, и на небе, и в море. И этот мир ты делишь пополам-для себя и для самого божественного создания, что держит сейчас твою руку