Сначала анек-боян:
- Всё больше не поеду в Израиль - мне ещё пожить хочется.
- А шо так? Из-за палестинцев-террористов?
- Та нет, из-за жары - там даже в тени 40 градусов!
- Так ты-таки, не ходил бы в тень.
Ванька Шихтман, тридцатидевятилетний мальчик, оттерев со лба, щёк и подбородка пот, склонился над письмом и вывел:
"Милый незнакомый начальник Гидрометцентра Израиля, дедушка Аарон Моисеевич"
Ванька приподнялся, попробовал ладонью дующий из кондиционера горячий воздух, после чего сел и продолжил писать ручкой, плавящейся в его руках:
"Спасибо, что не забываешь меня. Только вчера получил от тебя известие, что в Израиле начинается аномальная жара. Только я по глупости и серости своей не понял. А что же до этого было?"
Ванька испугался, что дедушка может не правильно его понять, поэтому зачеркнул написанное и перешёл сразу к самому важному:
"Сил нет терпеть. Тело в ожогах. А всё потому, что взбрело же мне вчера выйти из дома, чтобы выбросить мусор... Тело, конечно, заживёт, а вот загоревшуюся на нём рубашку - уже не спасти..."
Ручка вконец оплавилась, поэтому Ванька поспешил закончить письмо такими словами:
"Милый незнакомый дедушка, всеми праотцами прошу, забери меня отсюда. А то сил уже нет терпеть эту жару. Остаюсь твой верный неизвестный внук, Ванька Шихтман"
Ванька свернул вчетверо обугленный по краям лист, запечатал письмо остатками расплавленной ручки и написал карандашом адрес:
"На Мальдивские острова, в отель для отдыхающих, дедушке". [500x233]