Кто-то назовет это проклятием, кто-то – благословением, но двойственность – это всегда дисгармония и воображаемые тысячи смертей. Это крикливые выходки и тихие минуты горячечных в своей сути размышлений. И чем глубже входит в вас привычка все продолжать внутри, все опускать ниже крестца, тем все яснее Творцу, что вы не тот, что вы не годитесь для его Прототипа, что вы мелочный гигант мысли и немысли, что вы вечно чистый, но с грязью под ногтями (хотя, не думаю, что тот Творец такой привереда и чистюля)...

А что делать мне, когда я растворяюсь, умираю в собственном остове, что не осуществляю влияний извне, так как не гожусь для столь тщетной роли – вечное гнездовое существование, пахнущее картинками и светом электрических ламп... Я совсем не эстетична, потеряла кров и вкус – не желаю ничего, чтобы во мне оно желало. Вы полагаете, легко ли найти столь крупного зверя, который способен проглотить мои чаяния и надежды, отделить меня от света, но и от тьмы? Нет?.. Да?.. Не люблю прощания – женщина всегда как-то странно уходит, а мужчина остается. В этом отношении моя мужская половина страдает вместе с остальными. Но я так наловчилась исчезать, стараясь создать из собственного существования некий идеал, который трудно-то и назвать столь странным именем. Это, скорее, идол, идол красоты и вечной жизни, идол, требующий, жаждущий вечного поклонения. И я такая... То, что требуется в действительной жизни – это требования от меня как от полумужчины, как от того существа, что обожает истину и может тратить на поиски ее свою крохотную жизнь и искалеченную душу. Искалеченную именно стремлением женственной половины к идеалу. А вы задаете себе вопрос, почему так трудно, скучно и одиноко...

Я и хочу избавить себя от этой двойственности и понимаю, что она и есть моя суть – что она аморфное тело с наполнением – что это и есть то сааме сокровенное мое я. От него идет, как в центральной нервной системе, весть поток мудрости, света и тьмы.