За окном проплывали огни. Луч солнца, отражаясь,перебегал с окон одного дома на другой, изредка скрываясь в тени более высоких. Облака розовато-персикового отлива застыли на небе. Как будто примерзли к нему. Луч солнца ласково играл с расписанными морозом окнами, и ещё не проснувшийся народ щурился, если шаловливый лучик попадался им на глаза...Невыспавшийся город разминал руки в ожидании нового вдохновения, новой мелодии..потоки крови-машин уже бежали по венам-улицам, согревая замерзшие пальцы..
И начиналась новая мелодия, сотканная из тончайших нитей чувств и эмоций капелек крови, людей. Капель, согревающая людям души, пробуждала ото сна и нежные, любовные мотивы. Мелодия свивалась, проделывала кульбиты в воздухе и улетала ввысь, сливаясь там с мелодиями других городов. Где-то напряженными, где-то веселыми, а где-то грустными или скорбящими... но вот она вздрогнула, так как её коснулась мертвенно холодная струя горя и страдания. там недавно стреляли. Там был крик потерянных детей и вой матерей по убитым сыновьям, дочерям, отцам и мужьям...Там была боль. И теплая мелодия не выдержала...её порезала бритвенно холодная сталь. Она криком раненной птицы сорвалась вниз, она летела, не видя куда летит, сложив крылья и закрыв глаза.
А музыкант держал на руках раненного голубя. Его крылья безжизненно повисли и лишь слабое трепыханье выдавало жизнь. Бесконенчная боль и грусть выднелась в его черном глазе. Кровь капала на белоснежный, только что выпавший снег, на лежавшую рядом гитару, смешиваясь с кровью гитариста на струнах...Птица взрогнула и скинула с себя камень, утремившись ввысь.
По щеке музыканта текла слеза...