Как говорят, здесь этого еще не лежало.

Loreley

Рыбак в челне, плывущий по теченью,
Не ведая ни смысла, ни основ,
Не сознавая тяжести оков,
Внимает лишь фортуны мановенью.

И катит челн его ворчливый Рейн.
И, созерцая прихоти погоды,
Рыбак плывет, и в скуке тают годы.
Его несет к утесу Лорелей,

Где девы тень витает над вершиной
Скалы крутой. Уж челн подходит к ней.
В младых устах бесплотной Лорелей
Звучат напевы песенок старинных.

Их звуки стянуты тугим бутоном,
Парят и над землей и над водой
И в час ночной, и в полуде′нный зной
Чарующих мелодий перезвоном.

Узором заплетая влажный ветер,
Она поет. Челнок летит быстрей
К скале златоволосой Лорелей,
Чьи песни старины – рыбачьи сети.

Как рыбку в них поймает рыбака.
И череду его рутинных дней
Прекрасная колдунья Лорелей
Как Мойра оборвет, наверняка.

А он старинной песней очарован,
Златых волос сияньем ослеплен,
Застыл и оказался вне времен,
Душой к ее лишь образу прикован.

Заслышав пенье, понял, что живой.
Пленился красотой на миг единый.
На краткий миг, но все ж разбередил он
Забытых ран спасительный покой.

И тут его уж ждал водоворот,
Круженьем волн своих пророча смерть.
Но, Боже мой, не может не смотреть
В глаза ее. Пускай волна несет!

Челн захватив, в пучину тянет вниз,
Коварный Рейн. Рыбак накрыт волной.
Ведь Лорелей, довольная игрой,
За жизни миг и забирает жизнь.