Тут вошло некое существо — женщина, с виду весьма пригожая, и чего только на ней не было: короны, скипетры, серпы, грубые башмаки, щегольские туфельки, тиары, колпаки, митры, береты, парча, шкуры, шелка, золото, дубье, алмазы, корзины, жемчуга и булыжник. Один глаз открыт, а другой закрыт; и нагая, и одетая, и вся разноцветная. С одного бока — молодка, с другого — старуха. Шла она то медленно, то быстро. Кажется, она вдалеке, а она уже вблизи. И когда подумал я, что она входит, она уже стояла у моего изголовья.
При виде столь причудливого скарба и столь нелепого убора я стал в тупик, словно человек, которому загадали загадку. Видение не устрашило меня, но удивило и даже не без приятности, потому что оно не лишено прелести. Я спросил ее, кто она такая, и услышал в ответ:
— Смерть.
Смерть! Я был ошеломлен. Сердце мое чуть не остановилось, и, с трудом ворочая языком, путаясь в мыслях, я проговорил:
— Зачем ты пришла?
— За тобой, — отвечала она...
По пути я сказал ей: я не вижу признаков смерти, потому что у нас ее изображают в виде скелета с косою.
Она остановилась и отвечала: «То, о чем ты говоришь, не смерть, но мертвецы, иными словами, то, что остается от живых. Скелет — основа, на коей держится и лепится тело человеческое. Смерти же вы не знаете, и каждый из вас сам себе смерть. Лик смерти — лицо каждого из вас, и все вы сами себе смерть.

Франсиско де Кеведо-и-Вильегас
Сон о смерти.
1650 г.