Глава 16.

Энгвар сидел возле костра и аккуратно подкладывал сосновые лапы в огонь. Приятный аромат хвои немного успокаивал, напоминая о детстве и Новом Годе. Темный воин, уединившись в метрах четырех от нас, сидел на камне.
- Будет больно.
Мальчик склонился надо мной, лежащим на расстеленном плаще, и, ухватившись за стрелу, вытащил ее из моего плеча.
- А-а! Ты кто такой!?
От боли я не мог его разглядеть. Не ответив, он стал стягивать с меня одежду, освобождая рану. Увидев татуировку, улыбнулся, чуть-чуть, краешками губ. Слава Богу, что он не стал бегать вокруг меня, размахивая руками и кричать, что я посланник неизвестных миров. Сейчас бы я этого не вынес.
Молча, положив руки на рану, мальчишка прикрыл глаза, только на секунду, и я ощутил тепло и легкое покалывание в плече, боль ушла.
- Все, - он решительно поднялся. – Мне пора.
- Погоди, кто ты? – я задержал его, взяв за плечи.
Пламя костра освещало лицо мальчика – светлое, еще детское. Глаза какой-то дикой смеси синего и зеленого цветов, но такого знакомого сейчас оттенка, смотрели чуть испуганно. Я мог поклясться, что эти глаза очень легко меняют цвет.
- Мне надо идти. Отец не знает, что я здесь.
Он мог быть эльфом – красивое ясное лицо, если бы не что-то азиатское в скулах и разрезе глаз - странное сочетание.
Мальчик улыбнулся - показалось, что в лесу стало светлее.
- Ты ангел? – глупо улыбаясь в ответ, спросил я.
- Я Алик. Я видел тебя во сне, в грезах, и голос сказал, что я могу помочь тебе. Прощай. Отец ждет.
Он стал удаляться.
- Кто твой отец?
- У него много имен, - Алик обернулся. – В этом мире его зовут Хонсу-Ат-Каалайя.
Возникший из пустоты свет забрал его. Я некоторое время смотрел на куст, возле которого он исчез. Мне вспомнился рассказ Че о больнице, о маленьком мальчике, что увел его за собой. Значит, и мне довелось увидеть сына Главного Хранителя.
Одевшись, я подсел к костру. Темный рыцарь бродил вокруг, проявив странную нерешительность.
- Просто фантастика, - разминая плечо, обратился я к эльфу. – Я уже попрощался с жизнью - и вдруг этот свет и мальчишка. Алик. Ты его знаешь?
- Лет пятьсот назад он был у нас с вашем Хонсу, - Энгвар спокойно помешивал очередное варево. – Тебе повезло. Силы Света на нашей стороне.
- Остается вопрос. Кто наш неизвестный помощник?
Энгвар поднялся и, кратко поговорив на эльфийском с новым знакомым, подвел его к костру. Молчаливым оказался наш гость. За все время не проронив ни слова, он только качал головой «да» или «нет». Энгвар, деликатно пресек все мои расспросы, да и сам не настаивал на ответах.
Ночь прошла спокойно. Мне ничего не снилось, что было для меня счастьем, так как я ужасно устал от бесконечных вещих снов, пророчеств и символов. Проснувшись, я некоторое время не мог сообразить, где нахожусь, но постепенно реальность вернулась. От золы все еще поднимался дымок, смешиваясь с низко стелящимся молочным туманом. Лук и другое вооружение Энгвара лежали рядом, но ни его самого, ни темного рыцаря видно не было.
Медленно отходя ото сна, я побрел на поиски своих товарищей. Лес Падающих Птиц - кажется, так назвал его Энгвар, но никаких признаков подтверждающих это я не обнаружил. Лес, как лес. Тут знакомая коричневая куртка мелькнула в зарослях ольховника впереди. Я направился к эльфу, который, завидев меня, знаками велел двигаться тише.
Подкравшись, я заглянул в проем между ветками, Энгвар смотрел в ту же сторону. За ольхой открывался прекрасный вид на небольшое озеро, с камышами по правому берегу и удобным спуском к воде слева. Именно там, присев над водой, расположился темный рыцарь. Доспехи лежали рядом, и теперь он начал снимать шлем, гладкая поверхность которого сверкнула в лучах восходящего солнца. Густые серебристые волосы упали на плечи незнакомца. Он повернул голову, и мы с Энгваром одновременно выдохнули.
- Девушка-эльф.
Тонкий девичий профиль склонился к воде.
- Пойдем!
Энгвар потянул меня в сторону лагеря. В его лице произошли некоторые перемены – глаза сияли более обычного, а кожу цвета свежих сливок окрасил румянец. Он тут же занялся костром, по его движениям было видно, как он волнуется.
- Это девушка, - повторил я.
- Да, - коротко бросил он.
- Кто она и почему помогла нам?
- Не знаю. Хотя… Нет, не думаю….
Он обернулся ко мне и покраснел еще сильнее. Сзади подошла наша незнакомка. Она осталась в легкой походной одежде, доспехи исчезли неизвестно куда. Серебро волос, уложенное в косы, обрамляло небесно-прекрасное лицо с темными бровями и ресницами. Девушка смущенно смотрела на нас огромными фиалковыми глазами и улыбалась.
Энгвар низко поклонился.
- Энгвар Квеллас рад приветствовать тебя, о Прекраснейшая из Перворожденных
Я мог бы оспорить это утверждение. По-моему, прекраснее принцессы Элианы никого не было, хотя объективно и незнакомка была красива.
- Как мы должны называть тебя, Прекрасная Дева? – вновь обратился к ней эльф.
- Алассэттари , дочь Эгласа Мудрого.
Энгвар побледнел.
- Дочь Эгласа!
- Твой отец хотел убить нас, - удивился я. – А ты нас защищала.
- Мой отец вспыльчив, - извинилась она. – Простите его. Он ненавидит в этом мире только две вещи – людей и эльфов-полукровок. Их он сразу чувствует и может узнать по одному разговору, по одной черте. Прости же ему его маленькую слабость, - она с грустью посмотрела на меня.
- Ничего себе, маленькая слабость, мы чуть не погибли от рук этого эльфийского расиста, - воскликнул я, но, заметив просительный взгляд Энгвара, смягчился. – Но скажи, почему он назвал меня полукровкой? Ведь я человек.
- Да. Ты человек, - она, как и отец, обошла вокруг меня. – Ты настолько же человек, насколько и эльф, а может кто-то еще. Моя способность различать расы не так сильна, как у отца.
- Я не могу быть эльфом. Это не мой мир, не мое время. В моем мире нет эльфов. Да и где вы видели эльфа-компьютерщика?
Мой разум сопротивлялся пониманию сказанного Алассэттари, но я вдруг ощутил необъяснимую легкость на сердце. Наверное, моя душа уже знала ответ.
- Этого не может быть, - я продолжал цепляться за факты. – Мой дед был человеком.
- Тебе лучше спросить об этом родителей, - ее глаза встретились с моими.
- Они погибли в экспедиции.
- Да, кажется…,- в глазах девушки зажегся темный огонь, - я вижу. Они умерли. Их жизни сгорели в пламени ненависти и гордости.
Словно очнувшись, она отшатнулась от меня. Меня взволновали ее слова.
- Ты что-то знаешь?
- Нет. Больше ничего.
Голова гудела от мыслей, бегущих во всех направлениях, казалось, что они вот-вот столкнуться, и произойдет авария, последствия которой будут плачевны. Я – эльф. Смешно! Значит, Серега был прав, подозревая меня. Но как узнать, что здесь правда?. Нужно вернуться в свой мир, порыться в архивах деда. Возможно, там есть что-то об обстоятельствах моего рождения. Бред!
Я сел, придавленный невеселыми мыслями. Энгвар с удивительным проворством наловил прямо руками рыбы в озере и тут же ее изжарил в золе. Мы позавтракали и собрались в поход.
- Я иду с вами.
Алассэттари решительно вложила меч в ножны. Глаза Энгвара радостно сверкнули. Кажется, мой эльфийский друг не равнодушен к этой амазонке в мужском наряде.
- Отец, верно, все еще сердит на меня, - оправдалась она. – Пусть остынет. Ведь вы не против?
Мне было абсолютно все равно, пойдет она с нами или улетит на Луну, а вот мой друг горячо заверил девушку, что будет просто замечательно, если она разделит с нами путь.
Смело наш пополнившийся отряд ступил на тропу леса Падающих Птиц. Алассэттари теперь шла впереди, а молодой эльф погрузился в грустное молчание. Может, следовало предложить опять устроить игры с бегом, но тихая прогулка по лесу была намного приятнее. У меня появилась возможность подумать о прошлом, где оставалось слишком много загадок; настоящем, которое больше походило на сон, и о моем неопределенном будущем. Было бы здорово просто проснуться у себя дома, убедившись, что кошмар закончился.
Пока я размышлял, эльфы остановились. Мы вышли на небольшую поляну, где недавно был разбит лагерь, что было видно по утоптанной земле и черным углям костра.
- Один, - осмотрев место, бросил Энгвар.
- Не эльф, - добавила Алассэттари.
- Согласен. А это что?
Я взглянул на вещь, найденную молодым воином в траве, и засмеялся.
- Черт! Это же консервная банка!
- Для чего она нужна?
Вопрос заставил меня задуматься.
- Для еды. Да. Для хранения еды. Дай посмотреть.
Он протянул находку мне.
- Так. Это тушенка. Мясо. Дата изготовления – 1999 год. Мое время.
Я смотрел на консервную банку с ностальгией. Кусочек прежней жизни, такой далекой теперь.
- Почему этот предмет вызвал у тебя такие сильные чувства?
Эльф все время наблюдал за мной.
- Это оттуда, где я родился. Вспомнил свой город. Как же она здесь оказалась? Можно предположить, что человек из моего мира был здесь.
Энгвар забрал банку и повертев, понюхал.
- Фу! Как люди могут это есть!
Я охотно с ним согласился. Загадка появления консервов все еще волновала меня, когда мы двинулись дальше. Но следующая наша находка совсем смутила мой и без того неустойчивый разум. Метров через сто после стоянки, я увидел большие куски стали, вросшие в землю, и рядом сохранившуюся хвостовую часть самолета. Алассэттари и Энгвар со всех сторон рассмотрели находку. Как я уже понял, жажда познания у эльфов в крови.
На одной из железяк я разглядел опознавательные знаки ВВС США. Американский самолет в эльфийском лесу. О, я уже ничему не удивлялся!
- Упавшая птица, - девушка указала на самолет.
- Лес Ланталайвэ, лес Падающих Птиц, - напомнил Энгвар.
- Упавшие самолеты. Их много?
- Никто не знает, - ответила эльфийка.
Я поднял голову, посмотрев в небо. Приближающийся гул расколол голубое пространство. Вначале стал заметен белый след за самолетом, потом я различил серебристые крылья. Самолет улетел.
- Если есть самолет, то должен быть и аэродром, - предположил я.
Эльфы не понимали, о чем я говорю.
- Это странный лес, - Энгвар пошел вперед. – Мне рассказывали, что, идя по одной тропе, можно попасть совсем в разные миры.
- Что объясняет появление самолетов, - я еще не разучился логически мыслить в этом фантастическом мире. – Если этот лес – портал, для перехода в другое измерение, то объекты, перемещающиеся в моем измерении, могут попасть сюда.
Через несколько метров нам встретился очередной самолет, теперь гражданских авиалиний Британии и еще два американских. Все сильно разбитые и местами заросшие кустарником.
К ночи мы встали лагерем. Сидя у огня, Энгвар рассказывал Алассэттари что-то веселое по-эльфийски. Видно было, что им хорошо вместе. Я же лег и, глядя в ночное небо, утешался воспоминаниями об Элиане. Так незаметно и заснул. К утру прошел дождь. От сырости я начал просыпаться. От костра доносились приглушенные голоса. Алассэттари сидела боком к огню и быстро заворачивала коренья в листья ароматной травы, укладывая их в котелок. Улыбаясь, Энгвар подбросил сухих веток и сел напротив девушки, бросив несколько фраз на родном языке. Он помогал ей сворачивать листья, и было в их согласованных действиях что-то большее, чем обыденные движения. Некая магия момента жизни. Я даже не вставал, боясь разрушить их интимный союз.
Я заметил, как пальцы Энгвара случайно коснувшись руки Алассэттари, задрожали. Оба замерли и неотрывно смотрели в глаза друг друга. Их лица сияли. Одновременно медленно подняв руки ладонями навстречу, эльфы соединили их. Палец к пальцу, линия к линии. Чудесный свет, исходящий от них, усилился, и я просто видел счастье, окутывающее фигуры мужчины и женщины.
Как бы мне хотелось увидеть это счастье на лице Элианы. Я закрыл глаза, почти увидел ее темные волосы и синие глаза. Она подняла руки, чтобы я мог коснуться ее ладоней. Я ощутил это прикосновение. Ощутил его вместе с чувством глубокого понимания, метаний и счастья. Неужели я люблю ее?! От подобной мысли я подскочил.
Эльфы продолжали свой немой диалог более традиционным способом, просто начав целоваться, но, услышав поднятый мной шум, краснея, отпрянули друг от друга и вернулись к готовке, как будто ничего не было. Но их лица сохранили, то выражение возвышенного счастья, что я видел. Любовь! И в этом мире все как везде, только с местным колоритом.
Сам я относился к категории людей, которым трудно было быстро сходиться с другими, а тем более с девушками. Были девушки, которые мне нравились, я с ними проводил время, свидания, волнение, но чувств похожих на те, что я испытывал к Элиане, мне еще не приходилось ощущать. Надо поговорить с Энгваром об особенностях любви у эльфов. Кроме того, я сам почти эльф.
Помотав головой, чтобы окончательно проснуться я подсел к костру. Коренья были готовы, и мы принялись за еду.
Всходило солнце, воздух прогревался и становился каким-то густым. Я заметил, что лес вокруг стоял в струящемся воздухе. Пространство вокруг колебалось.
- Вы это чувствуете? – я вопросительно посмотрел на сидящих спутников.
- Что-то с воздухом, - Энгвар быстро осмотрелся.
Тишина, давящая и глухая, упала на нас. Это длилось всего несколько секунд, а затем тишину разбила автоматная очередь. Ломая ветки из кустов справа выскочили люди в немецкой форме времен Второй Мировой Войны. Стремительно промчавшись мимо нас, они прокричали пару фраз по-немецки и растаяли в воздухе. Мы как сидели вокруг костра, так и остались сидеть застывшие от изумления. Эльфы, конечно, не понимали, что это было за видение, но я-то понимал. Я читал о таких случаях, когда люди видели картины из прошлого, когда прошлое прорывалось в настоящее.
- Странное место, - повторял Энгвар.
Быстро собравшись, мы продолжили путь. Эльф шел рядом со мной, и я решил, что настало время задать несколько вопросов. Я долго собирался с мыслями, не зная с чего начать.
- Ты хочешь, что-то узнать? – Энгвар почувствовал мой настрой. – Спрашивай.
- Хм-м, - мне не хотелось, чтобы он поднял меня на смех. – Как вы, эльфы, узнаете, что влюблены? Что для вас любовь?
Его реакция оказалась более спокойной, чем я ожидал. Он отрешенно посмотрел вдаль, улыбаясь чему-то своему, близкому его душе.
- Любовь – это Жизнь. Она сильнее Тьмы, сильнее Смерти. Каждый эльф имеет право на Любовь, и у каждого из эльдар есть та близкая душа, при соединении с которой может родиться Любовь, Свет и Новая Жизнь. Здесь не может быть случайностей или обмана. Если мы встречаем близкий дух, то сразу видим это. По сиянию глаз, по жестам, по разговору, чему угодно. Это может случиться только раз, и ничто не разлучит любящих, ибо нет среди моего народа страшнее греха, чем помешать двум близким душам объединиться.
- А смерть? Вы живете долго, но и вы смертны? Я прав?
Тень легла на прекрасное лицо эльфа.
- Смерть может разлучить, но не уничтожить любовь. У того, кто живет, появляется надежда встретить возрожденную душу любимого. Поэтому новая встреча – это только продолжение прежней любви.
- Может ли быть так, что один эльф полюбил другого, но ответного чувства нет.
- Нет. Мы никогда не ошибаемся, потому что можем полюбить только близкую душу. Нас невозможно обмануть в этом – ложь сразу видна. И если эльф любит – это видно каждому. Например, я знаю, что ты любишь.
- Я сам это понял только сейчас. Как же ты можешь быть уверен?
- Как ты думаешь, я люблю? – неожиданно спросил он.
- Думаю, да. С тех пор как увидел Алассэттари?
- Она мой близкий дух. Теперь лишь смерть разлучит нас. Ты это видишь. Вот и я вижу, что ты любишь. Только пока не знаю, кто она.
- А как же отец Алассэттари? – поспешил я перевести тему на него. – При таком мировоззрении он едва ли обрадуется тебе, хоть ты и эльф.
- Он ничего не сделает, так как чтит древний закон.
Энгвар сказал это уверенно, но мне показалось, что на самом деле в его сердце живет сомнение. Так и в моей душе все еще мучительно бились противоречивые чувства. Элиана… Я совсем не знаю ее. Или нет, мне кажется, что не знаю. Но стоит увидеть ее или представить в грезах, как понимаю взгляд ее глаз, биение сердца, понимаю и принимаю все. Вот думаю об Элиане, и вновь это чувство ее близкого присутствия, ее поддержки. Будто узы, связавшие нас, простираются на все расстояние, разделяющее наши души.
- Вот, горы Охталорн . Горы спящего воина.
Энгвар остановился на краю леса и зорко следил за полетом одинокой птицы. Горизонт резали белые вершины гор.
- Мы пойдем в город Поверивших в Свет? – спросила девушка.
- Нам не миновать его.
Я шел следом за двумя проводниками, спустился в долину, раскинувшуюся у подножия гор. Так мы вышли на широкую песчаную дорогу, ограниченную двумя глубокими каналами с водой. За каналами, по обеим сторонам, тянулись ухоженные поля с неизвестными мне растениями. Огромная равнина была разделена на квадраты, и кое-где виднелись работающие фигуры.
Через несколько часов мы достигли городских ворот, которые просто условно обозначались двумя резными каменными столбами с изображением голов ягуара. И пройдя столбы, как и любые путешественники, мы окунулись в бурную городскую жизнь.
Город напоминал своими прямоугольными домами со стенами цвета сухой глины, пыльными от песка улицами, похожие, как близнецы, поселения Центральной Америки. Я видел такие же по телевидению в историях о путешествиях. Когда я осмотрелся, то иллюзия мексиканской глубинки усилилась. Вся эта шумная говорливая толпа, занятая продажей или покупкой, спешащая по делам, в полосатых домотканых накидках-пончо. Люди, в основном, смуглые и черноволосые, с характерными чертами коренного населения Америки. Все подчеркивало колорит города.
Такие путешественники, как мы, должны были вызвать острый интерес у местных жителей, но никаких заинтересованных взглядов, никакой реакции не последовало. Эльфы тихо переговаривались.
- Купим еды?
- Да и пойдем в горы. Там устроим лагерь, не будем терять время.
Энгвар, а за ним и мы, углубился в торговые ряды. Чего тут только не было – фрукты всех ярких цветов, какие дарит солнце; овощи, травы, посуда. Уверенно можно сказать - на рынке было все!
Алассэттари извлекла из-за пояса небольшой мешочек.
- Надеюсь, этого хватит.
Мы остановились возле лотка с ароматными лепешками и хлебом. С удивлением отметил, что продавец был европейцем. Невысокий, кругленький и рыжеватый, он носил пышные усы и напоминал англичанина или ирландца.
- Нам, пожалуйста, лепешек. Сколько вы сможете нам продать за это?
Девушка высыпала на ладонь пару сверкающих камешков. Мужчина смотрел на нас, как человек не понимающий, что ему говорят. Однако камешки взял и, повертев в руках, с улыбкой выложил с десяток больших толстых лепешек.
- Пожалуйста, господа, - вежливо сказал он по-английски.
Я даже на месте подскочил. Английским я немного владел.
- Вы англичанин?
- О, да! – радостно закивал он. – Из Лондона. Вы были в Лондоне?
- К сожалению нет. Но как вы оказались здесь?
Мужчина вздохнул.
- Это место не хуже остальных. Да и там меня никто не ждет. В пятьдесят втором году…
- 1952?
- Да. Так вот…в пятьдесят втором, как торговый агент я вылетел в США из Лондона. Все шло отлично, пока самолет не достиг Бермудских островов. Погода неожиданно испортилась, пришлось обходить грозовой фронт, самолет сбился с курса. Было утро. Я помню, что видел в иллюминаторе голубой туман и искры. Да…. Часы вдруг остановились. Я еще подумал, что в магазине гарантировали чуть ли не сто лет работы. Потом мы стали падать… Извините.
Он отвлекся на новых покупателей, а затем продолжил рассказ.
- Очнулся в лесу. Нас было четверо спасшихся. Так и оказались здесь. Все-таки среди людей.
Я подумал, что им повезло. Если бы они пошли в другую сторону, то могли оказаться в замке Эгласа.
- Вы знаете, что это за мир?
- Мир как мир. Люди везде живут. Народ здесь хороший. Ты, судя по всему, на новенького здесь? А похож вроде на этих, - он кивнул в сторону эльфов.
- Еще полтора месяца назад я понятия не имел об эльфах и прочей мифологии.
- Ничего, привыкнешь. Их род тоже здесь есть, правда немного. Мне один индеец рассказывал, есть здесь такой луноликий - так они эльфов называют, что с первыми переселенцами пришел тысячи лет назад.
- Откуда?
Не знаю. Ты, парень, лучше у профессора нашего спроси.
- Где его можно найти?
Я уже забыл обо всем. Жажда хоть немного прояснить загадки этого мира победила.
- Да вон он идет. Всегда в это время за кексами ко мне заходит.
Я повернулся к Энгвару.
- Мне необходимо поговорить с одним человеком. Думаю, мы не потеряем много времени.
- Хорошо. Остановимся в городе. Я вижу, что это важно для тебя, Максим.
- Спасибо, Энгви. Извини, Энгвар.
Он засмеялся.
- Мне нравится, как ты сказал. Энгви…. Звучит приятно.
Энгвар сказал Алассэттари несколько слов по-эльфийски.
- Энгви, - повторила девушка и с другой интонацией, весело. – Энгви.
Тем временем, человек, о котором говорил англичанин, подошел к лотку. Это был высокий сухой мужчина в огромной соломенной шляпе. Светлые глаза цепко и внимательно смотрели из-под седых бровей. Увидев нас, он приподнял в приветствии шляпу и улыбнулся.
- Добрый день, господа!
Его русский был довольно хорош, но не безупречен.
- Как дела, Джейк? – уже по-английски добавил он.
- Все отлично! Тебе как всегда?
- Да. Четыре кекса и последние сплетни.
- Ничего интересного, - продавец аккуратно заворачивал покупку. – Но, возможно, этот мальчик расскажет тебе что-нибудь.
- Профессор Мильтон Брукс, - представился мужчина.
- Максим Смирнов, - я пожал протянутую руку. – А это Энгвар и Алассэттари.
- Вы от него? – профессор коснулся моего перстня.
- От кого? – не понял я.
- От Хранителя.
Брукс показал кольцо на своей руке.
- Знаете, пойдемте ко мне, - взяв меня под руку, сказал он. – Если вы, конечно, не возражаете. Там и поговорим. А друзья ваши пока отдохнут.