Минск 27.05.2006

Билеты на концерт были куплены, как водится, заранее. И оставалось лишь дождаться. Но чем ближе подходила дата концерта, тем меньше оставалось эмоций и ожиданий.
Смерть Серафимыча погрузила в беспросветную грусть. И день концерта был смутным. Настроение соответствовало погоде – то мелкий дождик, то ветер нагонит страшных черных туч, то солнышко пробивается сквозь все это безобразие светлыми лучами.
Перед самым концертом на ступенях Дворца мы какое-то время ждали утрясания мелких житейкостей. И на небе родилась огромная радуга, которая буквально через минуту накрылась черной тучей, а после оставшаяся часть засияла новыми линиями ярко-ярко.
В зале мы разделились. Иногда хочется переживать свои эмоции один на один с собой (конечно, зная, что софорумчане в зале!). При любом раскладе, ложа, в которой я уверенно расположилась, кажется, велась на мое настроение.
В первом отделении напряженно ждала, когда же АЯ скажет про Серафимыча. Грусть штрихами ложилась на песни…
Поймала АЯ, чтобы подарить цветы, незащищенным возле рояля (Ах, Наташка, если бы ты раньше напомнила мне…). Услышала: Спасибо, родная.
Не узнал, конечно же, но… Все равно… Родной, человечище….
Перед началом второго отделения достала Наташку звонками – ну не перекрикиваться же через весь зал. Что-то я совсем бестолковая была…
И наконец…. Белыми облаками летела светлая память…. И катились слезы…
Белые розы к гитаре….
Музыканты и Яковлевич в черном. Но настрой не был черным и мрачным. Да, была грусть. Но… мне сложно описать. Все-таки зажигали.
Засмотрелась, как АЯ на песне «Шабес-гой» танцует что-то сложно-еврейское (как-то слабо верилось, что он бывает таким пластичным, наверно, стоило неоднократно протереть глаза и ущипнуть себя), и чуть не пропустила наш выход к музыкантам. Я взяла на себя четверых. Самых близких. К кому просто не могла не подойти. С каждым несколько секунд – улыбнулась (мгновение узнавания), поцелуй (вот только к Аладьину не дотянулась и даже слов уже особых не нашла). Всем сердцем вложилась в тепло улыбки, чтобы поняли, как мы их любим, как много они для нас значат - все вместе, родные наши мужики.

Из экстремального. Кто меня знает, мог бы догадаться, что без очередного намека на возможность практики для АЯ обойтись я не смогу. Пока я наслаждалась секундами общения с музыкантами, время моего возможного пребывания на сцене подошло к концу. Уж не знаю, как летела Золушка к своей тыкве, но я бы помчалась сломя голову, вот только потеряла тропу между проводами, усилителями и еще чем-то на сцене, чему я просто не знаю названия. Выбрав самый простой вариант, совершила козий прыжок через что-то там, не сильно громоздкое, и вылетела к краю сцены. До лестницы оставалось метра два, и я сдуру решила, что это слишком далеко и долго. Сцена невысокая. Я маханула с борта. К ужасу первых и не только рядов (по рассказам неожиданно объявившихся очевидцев) я чуть ли не взрыла носом землю. Полукруглая площадка под сценой спружинила, ноги подкосились. Выпрямилась, подпрыгнула для проверки целостности организма и мимо уже устремившихся ко мне с помощью охранников полетела к ложе. Уфф…

Который день делюсь впечатлениями со всеми, попадающими под руку. Все с тем же восторгом и задором рассказываю про АЯ, про замечательных музыкантов (некоторые особо молодые коллеги попытались было заикнуться, что они старые… гм)…

В грустное верить не хочется. Просто живой. Просто почему-то не успела подбежать, заглянуть в лицо, улыбнуться.
А белые облака плывут, плывут, плывут…

Хочется, чтобы они все время были на глазах, чтобы знать – все в порядке, в дорогу им вслед шепнуть несколько слов, чтобы она была легкой, на концерте вернуть все самое теплое и светлое, на что только способно сердце…