1856
Теобальд Теодор Фридрих Альфред фон Бетман-Гольвег (немецкое имя — Theobald Theodor Friedrich Alfred von Bethmann Hollweg)
(продолжение)
Уже в 1918 году Бетман-Гольвег признался военному историку Гансу Дельбрюку, что сохранение суверенитета Бельгии было бы объективно наилучшим решением, но из-за давления со стороны военных («проклятых настроений в Ставке») это было невозможно. Вследствие этого канцлер пытался оттянуть окончательное решение вопроса об аннексиях до окончания войны. В отношении французских и бельгийских территорий он использовал термин «залог» («Faustpfand»), рассчитывая такой формулировкой смягчить требования военных, а также обеспечить лояльность социал-демократов. Канцлер также всегда подчеркивал оборонительный характер войны, говоря о «защите Рейха» или о «более сильной Германии» в случае победы, но — как неодобрительно замечал член Пангерманского союза, химик Ганс фон Либих — «никогда ни о чём большем».
Гражданский мир
В первый месяцы войны правительству на время удалось преодолеть присущий Германии политический партикуляризм с помощью концепции «Гражданского мира», который во многом основывался на идеях канцлера. Девизом Гражданского мира стала знаменитая фраза, произнесённая Вильгельмом II в рейхстаге 4 августа 1914 года: «Я не знаю больше никаких партий, я знаю только немцев». C самого начала войны Бетман-Гольвег решительно отверг план ведущих военных чиновников (в частности, Альфреда фон Тирпица) арестовать исполнительный комитет СДПГ и распустить партию. Вместо этого он открыто обратился к социал-демократам, чтобы в долгосрочной перспективе склонить их к сотрудничеству. 29 июля 1914 года он спросил через социал-демократа Альберта Зюдекума, который был близок к канцлеру и часто действовал как связующее звено между правительством и парламентской оппозицией: как СДПГ отнесётся к войне? К удовлетворению канцлера, его заверили, что он может не ожидать саботажа или всеобщих забастовок. На заседании Прусского государственного министерства 15 августа Бетман-Гольвег призвал к справедливому обращению с социал-демократами, что вызвало возмущение консерваторов.

Бетман-Гольвег на рисунке Макса Либермана, 1915
Впоследствии Бетман-Гольвег вспоминал день начала войны как одну из величайших вех в истории Германии, день, когда пали внутренние барьеры, мешавшие объединению в подлинно национальное государство. В начале октября 1914 года он говорил демократу Конраду Хаусману:
«Барьеры должны быть сняты, после войны начинается новая эра. Классовые различия стёрты больше, чем когда-либо прежде»
Охватившие Европу шовинистические настроения канцлеру были чужды. В 1916 году, выступая в рейхстаге, он воскликнул: «Всё новые народы погружаются в кровавую бойню. С какой целью?». В разгар войны Бетман-Гольвег читал книги французских писателей Оноре де Бальзака и Анатоля Франса, восхищался красотой французского языка и сожалел, что современное искусство не так популярно в Берлине, как в Париже. Его любимым художником был импрессионист, лидер Берлинского сецессиона, Макс Либерман, с которым они также были близки по политическим взглядам. Тем не менее, политические соображения для канцлера иногда окаывались важнее вопросов морали. Когда в 1915 году участились сообщения об убийствах армян в Османской империи и даже немецкий посол в Костантинополе потребовал вмешательства, Бетман-Гольвег заметил, что единственная цель Германии — удержать Турцию на своей стороне до конца войны, независимо от того, гибнут армяне или нет.
1915 год
Политика неоориентации
В феврале 1915 года германским правительством был взят курс на т. н. «политику неоориентации», предусматривавшую, помимо прочего, давно откладываемую реформу прусской избирательной системы. Бетман-Гольвег поручил министру внутренних дел Пруссии Фридриху Вильгельму фон Лёбелю разработать соответствующий законопроект. Однако проект реформы, внесённый Лёбелем в начале лета 1915 года, вновь предусматривал многоступенчатые выборы. После нескольких проектов, ни один из которых не мог обеспечить прямых равных выборов, Бетман-Гольвег наконец прямо заявил начальнику рейхсканцелярии Арнольду Ваншаффе, что «трёхклассная» избирательная система «стала невозможной» и необходимо перейти к равным выборам. В конце сентября 1915 года Бетман-Гольвег пригласил на обед социал-демократа Филиппа Шейдемана. Позже в своих мемуарах Шейдеман писал, что: «каждое предложение канцлера дышало стремлением к миру и доброй воле». Между тем, слева и справа канцлера обвиняли в политической слабости. Его план требовал, в первую очередь, лояльности со стороны национал-либералов, но их лидеры Эрнст Бассерман и Густав Штреземан не стремились к сотрудничеству с лево-либералами, стоявшими за Бетманом-Гольвегом. С неудовольствием отреагировали на возобновление усилий по реформированию избирательного законодательства и военные: полковник Альбрехт фон Таер назвал канцлера «непригодным», а реформу «крайне чрезмерной», заметив, что канцлеру «лучше бы быть учителем женской школы». Впоследствии Бетман-Гольвег замечал, что наиболее активные сторонники крупных военных аннексий были также и наиболее активными противниками прусской избирательной реформы.
«Силезское предложение»
Насколько ясно канцлер видел военное положение Германии уже весной 1915 года, показывает его не совсем обычное предложение Прусскому государственному министерству. В нём Бетман-Гольвег предлагал передать Австро-Венгрии районы Леобшютц и Плесс в Силезии, чтобы Дунайской монархии было легче предоставить территориальные уступки Италии. По мнению канцлера, это был единственный способ предотвратить вступление Италии в войну на стороне Антанты. Он доказывал министрам, что если Италия вмешается, война будет проиграна. Его коллеги отвергли это предложение как «совершенно непрусское». С объявлением войны Италией 23 мая 1915 года обсуждение «силезского предложения» стало неактуальным.
Отношения с США и дискуссия о подводной войне
В повестку дня вернулся вопрос о неограниченной подводной войне. Ещё в ноябре 1914 года гросс-адмирал Тирпиц считал подводную войну единственным по-настоящему эффективным средством против английской морской блокады. Канцлер со своей стороны пытался избежать или, по крайней мере, отсрочить неограниченную подводную войну. Он сомневался в решающей важности такой военной акции против британской военной экономики, кроме того, опасался, что Соединенные Штаты вступят в войну на стороне Антанты. Вильгельм II первоначально считал подводную войну «нехристианской», но впоследствии частично уступил Адмиралтейству. В феврале 1915 года воды вокруг Британских островов были объявлены Германией зоной боевых действий. Это ещё не означало неограниченную подводную войну, но сразу вызвало резкие протесты среди нейтральных стран. мая 1915 года немецкая подводная лодка торпедировала у берегов Ирландии британский пассажирский лайнер «Лузитания», одновременно числившийся в списках британского военно-морского флота в качестве вспомогательного крейсера. При этом погибло более 120 американцев, что серьёзно обострило отношения с США. 19 августа 1915 года, Бетман-Гольвег выступая перед рейхстагом, произнёс знаковую и резонансную фразу: «Мы можем применять силу — даже вовне — только в интересах свободы».
1916 год
Продолжение дискуссии о подводной войне
Введение всеобщего воинского призыва в Великобритании в январе 1916 года вызвало недовольство не только в Берлине, но и в Вашингтоне. Президент США Вильсон выступил с предложением созвать мирную конференцию и направил в Берлин посланника полковника Хауса. 19 февраля 1916 года рейхсканцлер написал свой «меморандум о подводных лодках», в котором использовал ставшее впоследствии столь известным выражение «железный занавес», который, по его словам, не удастся опустить вокруг Англии. Он также выразил озабоченность адмиралу фон Мюллеру относительно того, что нейтралы могут объединиться против Германии, если она не будет соблюдать положения Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны: «Нас забьют до смерти, как бешеную собаку». В начале марта 1916 года Бетман-Гольвег необычайно жёстко выступил в Ставке в Шарлевиле. Под угрозой отставки он фактически добился отсрочки неограниченной подводной войны, которую назвал «преступлением против немецкого народа». После этого гросс-адмирал Альфред фон Тирпиц — главный противник канцлера и сторонник подводной войны — подал прошение об отставке, которую получил 12 марта. 24 марта 1916 г. произошёл раскол в рядах Социал-демократической партии Германии. Во время заседания рейхстага большое число социал-демократов поддержало Бетмана-Гольвега. Умеренное крыло под руководством Фридриха Эберта полностью отделилось от лево-радикальной части партии. Председатель СДПГ Гуго Гаазе, горячо выступавший против принятия военного бюджета, ушёл с поста и вместе со своими сторонниками был исключён из парламентской фракции СДПГ. Бетман-Гольвег надеялся, что социал-демократы, поддерживавшие его военную политику, и Прогрессивная народная партия объединятся в центральную группу («фракцию благоразумных»). Но в тот же день снова возникли проблемы с США: был торпедирован английский корабль Сассекс. Бетман-Гольвег призвал Вудро Вильсона через американского посла в Берлине Джеймса Герарда выступить посредником в международном конфликте. Канцлер намеревался отправить на переговоры с США Вильгельма Зольфа, заявив, что Германия согласится на мирный договор в любое время «на либеральных условиях».

Гинденбург и Людендорф, 1917 г.
Приход к власти Гинденбурга и Людендорфа
В феврале 1916 года началось немецкое наступление под Верденом. Повторить быстрое продвижение времён Франко-прусской войны, не удалось, началась «окопная война». Когда новости о тяжелейших боях под Верденом попали в немецкую прессу, Бетман-Гольвег написал, главе Тайного гражданского кабинета Рудольфу фон Валентини, что необходимо повлиять на кайзера и назначить Пауля фон Гинденбурга новым главой генерального штаба. Немецкие промышленники, такие как Карл Дуйсберг, Эмиль Кирдорф и Эрнст Пёнсген, Пауль Рорбах и Вальтер Ратенау, также высказывались за передачу Верховного армейского командования (сокращённо OХЛ, немецкое название — «Oberste Heeresleitung», ОHL), «волевым людям» — Паулю Гинденбургу и Эриху Людендорфу — и наделение их авторитарными полномочиями в гражданском секторе. Бетман-Гольвег поддержал эти планы, публично заявив, что имя Гинденбурга наводит ужас на врага. Он добился, чтобы кайзер передал Гинденбургу верховное командование всем Восточным фронтом.
28 августа 1916 года, по настоянию Бетмана-Гольвега, прежний начальник германского Генерального штаба Эрих Фалькенхайн был уволен, а на следующий день Вильгельм II назначил Гинденбурга начальником Генерального штаба полевой армии, а Людендорфа — Первым генерал-квартирмейстером (должность была введена специально для него). Под их руководством начало свою работу третье Верховное командование армии, фактически возглавляемое Людендорфом, которого кайзер считал «сомнительным персонажем, снедаемым амбициями».
Польский вопрос и вопрос о принудительном труде
В 1916 г. снова стал актуальным польский вопрос. Ещё 31 июля 1914 года Вильгельм II в разговоре с полковником Богданом фон Хуттен-Чапским (поляком по происхождению, впоследствии назначенным советником военного губернатора Польши) обещал, что в случае победы Германии в войне он предоставит польскому народу свободу и независимость. Год спустя Польша оказалась в руках Центральных держав. Фалькенхайн настаивал на присоединении Польши к Австро-Венгрии, что Бетман-Гольвег назвал «наименее неблагоприятным» решением в отношении перспективы мира с Россией. После смены руководства Генерального штаба настроения изменились: Людендорф потребовал немедленного создания «марионеточного» Королевства Польского в качестве «базы для людей, которые требуются для дальнейших боёв на Востоке». Идеи Людендорфа о необходимости обязательного военного призыва в Польше противоречили взглядам Бетмана-Гольвега. Весной 1916 года канцлер, выступая в рейхстаге, заявил: «За Германию, а не за чужую землю, сыны Германии истекают кровью и умирают». На что Карл Либкнехт, представитель антибетмановского лево-радикального крыла СДПГ, вскочив, воскликнул: «Это неправда!». На переговорах в августе 1916 года представители Центральных держав договорились о создании независимого конституционного Королевства Польского, которое, как настаивал Бетман-Гольвег, не должно было быть провозглашено до окончания войны. 18 октября 1916 года, после протестов Вены, августовское соглашение о Польше было признано недействительным, а решение вопроса о независимости Польши — перенесено на ноябрь. 5 ноября 1916 года было провозглашено Королевство Польское. Бетман-Гольвег уступил давлению армейского командования и Дунайской монархии. Он смог лишь предотвратить принудительную вербовку поляков в немецкую армию. Однако сразу после провозглашения независимости Польши военные начали набирать добровольцев в т. н. «польские вооружённые силы» или «польский вермахт», что соответствовало планам Людендорфа. В то же время по настоянию ОХЛ происходила депортация бельгийских рабочих в Германию. Несмотря на призывы Бетмана-Гольвега тщательно рассмотреть вопрос о принудительных работах, эта практика имела место вплоть до февраля 1917 года.
Сложности возникли и при решении вопроса о трудовой мобилизации германского населения. Осенью 1916 года OХЛ, всё больше становившееся реальной правящей силой в Германской Империи, представило «Законопроект о вспомогательной службе Отечеству», предполагавший введение всеобщей трудовой повинности под девизом «кто не работает, то не ест». Полковник Макс Бауэр, автор проекта, столкнулся с ожесточёнными протестами со стороны канцлера и Прусского Военного министерства, которые в конечном итоге разрушили этот план. Обсуждение законопроекта с представителями профсоюзов и рейхстагом привело тому, что в него было включено множество дополнительных статей, предусматривающих больше прав, чем обязанностей работников, в результате чего — к неудовольствию военных — он превратился в средство давления социал-демократов партии и рабочих на работодателей и государство.
Переговоры о мире
9 ноября 1916 года Бетман-Гольвег произнёс широко известную речь в рейхстаге, в которой — в ответ на утверждения министра иностранных дел Великобритании — заявил, что аннексия Бельгии никогда не была намерением Германии, и провозгласил, что «Германия в любой момент готова присоединиться к Лиге наций, […] встать во главе Лиги Наций, которая держит нарушителей мира в узде». Тем самым германский канцлер дал понять, что рассчитывает на посредничество президента США. Но Вильсон не торопился проявлять мирную инициативу, поскольку считал её помехой в предстоящей предвыборной кампании. Кроме того, Бетман-Гольвег и его сторонники с беспокойством следили за подъёмом Дэвида Ллойд-Джорджа в Британии. Ллойд-Джордж, в сентябре 1916 года выступивший со знаменитой милитаристской речью о «нокауте», который необходимо нанести Германии, уже в декабре того же года стал премьер-министром Великобритании.

Вильгельм Зольф, статс-секретарь Колониального ведомства, с 1918 года — статс-секретарь Ведомства иностранных дел Германской империи.
7 октября фракция Центра полностью поддержала линию военных в вопросе о неограниченной подводной войне. Бетман-Гольвег позже писал в воспоминаниях, что рейхстаг тем самым полностью передал политическую власть ОХЛ. 20 октября на заседании Прусского Государственного министерства канцлер выдвинул предложение о начале мирных переговоров Центральными державами, сославшись на отсутствие ощутимой инициативы со стороны США, а также не поддержку австрийского министра иностранных дел Штефана фон Буриана. Он предусматривал максимально возможное восстановление довоенного положения. Адмирал Хеннинг фон Хольцендорф писал адмиралу фон Мюллеру о предложении канцлера: «Ничего, кроме заботы, ничего, кроме стремления к миру, не культивируют его ум и сердце». В середине ноября 1916 года Бетман-Гольвег попросил посла в Вашингтоне Иоганна Генриха фон Бернсторфа узнать о перспективах мирной конференции. Но Белый дом продолжал медлить, и Бетман-Гольвег увидел последний шанс для компромиссного мира в своей собственной мирной инициативе. 12 декабря 1916 года, после разгрома румынской армии, канцлер, выступая в рейхстаге, предложил Антанте «мир взаимопонимания». Он получил полную поддержку кайзера, который, соглашаясь с усилиями Бетмана-Гольвега, писал, что мирное предложение было «моральным актом, необходимым для того, чтобы освободить мир от давящей на всех тяжести». Однако правительства государств Антанты были иного мнения. 18 декабря состоялась долгожданная мирная инициатива Вильсона. Американский президент потребовал от Германии раскрытия чётко сформулированных целей войны, а также освобождения Бельгии. В качестве реакции на требования «пангерманцев» Вильгельм Зольф выдвинул компенсационное предложение о создании целостной немецкой колониальной империи в Центральной Африке с присоединением Бельгийского Конго: после создания Германской Центральной Африки, мир не будет отягощён аннексиями в Европе. В действительности колониальная война никогда не была приоритетной для Германии — таким образом Бетман-Гольвег и Зольф хотели сформулировать военную цель Германии которая была бы приемлемой и внутри страны, и за рубежом: в возможность победоносного мира оба политика уже не верили.
1917 год
Неограниченная подводная война
После того, как Антанта отвергла все выдвинутые Центральными державами компромиссные предложения, Бетман-Гольвег 7 января 1917 года потребовал, чтобы враг немедленно сдался, иначе Германия отреагирует неограниченной подводной войной. Комментарий канцлера к этой петиции, направленной им послу Бернсторфу, вновь показывал безвыходность ситуации: «Возможно, вы всё ещё знаете какой-нибудь способ избежать разрыва с Америкой». 8 января канцлер отправился в Плесс на заседание Тайного совета по вопросу о подводной войне. ОХЛ и рейхстаг уже дали свое согласие, окончательное решение оставалось за кайзером. Людендорф утверждал, что у Америки «нет солдат», а если и есть, то Франция и Англия уже потерпят поражение в подводной войне, когда прибудут американские войска. Этот аргумент заставил кайзера задаться вопросом, почему у Бетмана-Гольвега «всё ещё есть возражения». По утверждению Бетмана-Гольвега, подводная война в конечном итоге была начата потому, что этого хотело большинство в рейхстаге, Верховное командование армии и немецкий народ, но он со своей стороны — при поддержке Вильгельма Зольфа и Иоганна Генриха Бернсторфа — до последнего боролся за компромиссный мир. Эти внутренние противоречия заставили канцлера задуматься об отставке. Но он остался на своей должности, чтобы — как позже признавался Вальтеру Ратенау — сохранить шанс на мирное соглашение, несмотря на подводную войну. По словам биографа канцлера, Эберхарда Вича, он руководствовался глубоким чувством преданности императору, которое не хотел разрушать своей отставкой. Тем не менее, с этого момента Бетман-Гольвег окончательно приобрёл в Германии репутацию неудачливого политика.
strong>Конференция в Бад-Кройцнахе
В феврале 1917 года в России произошла революция. 29 марта Бетман-Гольвег, выступая перед прессой, вопреки желанию консерваторов, заявил, что Германия ни при каких обстоятельствах не восстановит царское правительство: внутренние дела России — это дело русского народа. Кроме того, русская революция увеличивала шансы на сепаратный мир, для чего, немецкое правительство, в частности, содействовало возвращению в Россию Ленина. В связи с изменением политической ситуации в России (а также — со вступлением в войну США) Вильгельм II созвал в штаб-квартире в Бад-Кройцнахе совещание по вопросу о целях войны. Первая Кройцнахская конференция 23 апреля 1917 года проходила в напряжённой атмосфере: Бетман-Гольвег рассматривал возможность отказа от каких бы то ни было аннексий, но ОХЛ это предложение категорически отвергло. Военные требовали аннексии Курляндии и Литвы, «польской пограничной полосы», размер которой будет зависеть от будущего господства Германии в Польше. Россия должна была получить в качестве компенсации Восточную Галицию и часть Молдовы. Австро-Венгрии, в свою очередь, предполагалась компенсация за счёт Сербии, Черногории и Албании. На западе претензии оставались прежними: Бельгия должна была уступить Льеж, фламандское побережье с Брюгге и район Арлона, который, как Люксембург и Лонгви-Брие, должен был перейти к Германии. Кроме того, Франция должна была разрешить отдельные «изменения границ» в Эльзасе-Лотарингии, где ей предусматривалось оставить лишь несколько «пограничных пунктов». Бетману-Гольвегу нечего было противопоставить Гинденбургу и Людендорфу. Военное командование вырвало свою «программу-максимум» у слабого канцлера. Однако у адмирала Мюллера сложилось впечатление, что Бетман и его министр иностранных дел Циммерман не восприняли ситуацию драматично, потому что надеялись, что в конце концов всё обернётся совсем иначе. Тайный советник Рудольф Валентини назвал переговоры «детскими», так как всем их участникам было очевидно, что канцлер согласился с требованиями военных только потому, что не верил, что они когда-либо будут выполнены.
Сам Бетман-Гольвег заявлял:
«Я подписал протокол только потому, что мой уход из-за фантазий был бы нелепым. Кроме того, я никоим образом не связан протоколом. Если где-нибудь возникнут возможности для мира, я буду их использовать.»
О состоянии канцлера в этот период также дают представление слова, сказанные им своему другу Вайцзеккеру:
«Легче находиться в окопах, потому что там можно пусть себе пулю в голову. Я в этой ужасной ситуации не могу сделать подобного.»

Вильгельм II.
Реформа прусского избирательного права
В последние месяцы своего правления рейхсканцлер преследовал цель перехода от дуалистической конституционной монархии к парламентской, также он вновь поднял вопрос о всеобщем избирательном праве в Пруссии. Ещё в 1916 году в своей тронной речи Вильгельм II выразил поддержку курсу «неоориентации», но этот намёк императора, встревоживший консерваторов, не слишком помог канцлеру. 27 февраля 1917 года Бетман-Гольвег выступил перед рейхстагом с речью о вопросе, который он позже называл «самым важным»:«Как будто это зависит от нас, хотим мы новой ориентации или нет. Нет, наступила новая эра с новыми людьми. Их создала великая война.». Канцлер видел типично немецкую форму демократической государственности в монархии, опирающейся «на широкие плечи свободного человека», в этом для него заключалось истинное назначение королевской власти. Он вновь пытался примирить радикалов с монархической формой правления: прогрессивная социальная «народная империя» казалась ему приемлемым решением как для «левых», так и для «правых». Но канцлер не учёл «международного контекста»: такая форма государственности не имела привлекательности для Антанты, и прежде всего — для США. Внутри страны под воздействием затянувшейся войны обстановка также накалялась. 9 марта 1917 года консерваторы ещё больше отдалились от центристских позиций и теперь отвергали «любые либеральные и парламентские идеи». Чтобы окончательно не порвать с консерваторами, канцлер во время своего выступления перед верхней палатой прусского ландтага 14 марта 1917 года воздержался от упоминания конституционной реформы. Но он категорически отверг возможность сохранения «трёхклассного» избирательного права и заявил, что хотел бы как можно скорее провести в Пруссии избирательную реформу. Тем не менее, он заметил, что лихорадочная спешка в таком деле может иметь «гибельный эффект».
В этом же выступлении Бетман-Гольвенг произнёс знаменательные слова:
«Горе государственному деятелю, который не признаёт знамений времени, горе государственному деятелю, который считает, что после катастрофы, подобной которой мир никогда не видел, мы можем просто восстановить то, что было раньше.»
Хотя канцлер пытался избежать раскола с помощью обтекаемых формулировок, правые восприняли речь как выражение антигосударственных настроений. Реакционное крыло консерваторов критиковало канцлера как «последователя евреев и социал-демократов». С другой стороны, Прогрессист Конрад Хаусман, говорил об «историческом событии», поскольку канцлер открыто занял сторону левых. Насколько Бетман-Гольвег готов претворить в жизнь свои либеральные взгляды, можно судить по его признанию Вольфгангу Эттингену: будь он в силах, он бы «возглавил социал-демократов» и ввёл равное право голоса незамедлительно и без лишних слов; но он был слаб, а консерваторы намного сильнее, чем казалось. 31 марта 1917 года Бетман-Гольвег созвал комиссию по разработке императорского послания, в котором должно было быть заявлено о введении в Пруссии равного избирательного права. Воспользовавшись болезнью одного из своих главных политических противников — прусского министра внутренних дел фон Лёбеля, канцлер отправился в Бад-Хомбург, чтобы увидеться с Вильгельмом II. Кайзер в целом поддерживал политику «неоориентации», но, опасаясь недовольства консервативных кругов, отказывался напрямую упоминать о переходе к прямым и равным выборам. Бетман-Гольвег в ответ заявил, что для него невозможно представить положение, когда «рабочий, награждённый Железным крестом I класса, имеет неравное право голоса по сравнению с зажиточным бездельником из той же деревни». Наконец, Вильгельм II согласился с формулировкой пасхального послания и, следовательно — с демократическими реформами в Пруссии. Людендорф охарактеризовал пасхальное послание кайзера от 7 апреля 1917 года, обещавшее отмену «трёхклассной» избирательной системы, как «низкопоклонство перед революцией».

Папа Бенедикт XV.
Продолжение переговоров о мире
В конце июня 1917 года социал-демократы Филипп Шейдеман и Эдуард Давид направили канцлеру отчёт о Международном социалистическом конгрессе в Стокгольме, в котором они оценили шансы на заключение сепаратного мира с Россией как очень незначительные. Бетман-Гольвег, заинтересованный заявлениями социал-демократов, запросил и получил соответствующий меморандум. СДПГ требовала от правительства Германии заключения мира без аннексий. В это время появилась надежда на посредничество в переговорах о мире со стороны Папы Бенедикта XV. Канцлер и кайзер согласились на условия Папы и даже готовы были освободить Бельгию и уступить французам Эльзас и Лотарингию. Папский нунций в Баварии Эудженио Пачелли позже заметил, что перспективы мира были бы хорошими если бы не отставка Бетмана-Гольвега.
Отставка
Тем временем в партийных и военных кругах росло недовольство политикой канцлера. Бетман-Гольвег уже не устраивал большинство партий рейхстага в качестве переговорщика с Антантой, поскольку решение вопроса о заключении мира слишком затянулось. Кроме того, по их мнению, канцлер проявлял слабость в отношениях с Верховным командованием. Военные, в свою очередь, были недовольны его планами внутренних реформ. Во время очередного выступления в рейхстаге Бетман-Гольвег был поражён тем радикализмом, с которым депутаты выступали против него. Депутат рейхстага Густав Штреземан объявил канцлера непригодным для мирных переговоров: «[…] Канцлер должен уметь настоять на своём, а если он на это не способен, то должен сделать выводы». В своем ответе Бетман-Гольвег говорил об «огромных усилиях народа в этой войне». Он был твёрдо убеждён, что равное право голоса принесёт «не ущемление, а исключительное усиление и укрепление монархической идеи». Под впечатлением от этих слов кайзер Вильгельм II сказал Рудольфу Валентини: «И я должен уволить человека, который выше всех остальных на голову!». Через два дня после выступления канцлера император опубликовал свое «июльское послание», в котором обещал, что следующие выборы в прусский ландтаг пройдут при равном избирательном праве. Вильгельм Зольф назвал это «полной победой идеи социальной империи». В ответ на это полковник Макс Бауэр, представитель Верховного командования армией, распространил новость о том, что Людендорф считает войну проигранной, если канцлер останется в должности. Кронпринц Вильгельм — давний противник канцлера — предложил своему отцу опросить представителей парламентских фракций о возможности оставить Бетмана-Гольвега в должности. Депутаты Куно фон Вестарп, Густав Штреземан и Эрих Мертин высказались за отставку, только Фридрих фон Пайер и Эдуард Давид выступили в поддержку канцлера. В телеграмме кайзеру от 12 июля 1917 года Людендорф пригрозил уйти с поста начальника штаба Верховного командования армии, если Бетман-Гольвег останется канцлером:
«Во время самого серьёзного кризиса, поразившего Германию и Пруссию, Ваше Величество решили оставить главу этой политики, рейхсканцлера, в своём кабинете. […] Отечество должно страдать от этого недостатка доверительного сотрудничества. […] Я больше не могу служить Вашему Величеству на своём посту, и смиренно прошу Ваше Величество позволить мне уйти.»
К этому ультиматуму присоединился и Гинденбург. Чтобы избавить императора от колебаний, Бетман-Гольвег сам подал прошение об отставке. Вильгельм II, поддавшись давлению военного руководства, удовлетворил просьбу; 13 июля 1917 года Бетман-Гольвег ушёл в отставку. Реакция на отставку канцлера была столь же разнообразной, как и оценки его работы во время пребывания в должности. Кронпринц Вильгельм назвал это «самым прекрасным днём в своей жизни». Напротив, сторонники Бетмана-Гольвега Вильгельм Зольф и Макс Баденский были разочарованы известием о его отставке. Георг фон Гертлинг, вспоминая об этом событии, говорил, что он обнаружил в Берлине «только замешательство, недоумение и отсутствие направления». Единство присутствовало только в одной мысли: «Бетман должен уйти, кто за ним последует, не имеет значения».
Последние годы
После отставки Бетман-Гольвег удалился в свое поместье Хоэнфинов и посвятил себя сельскому хозяйству. Свой образ жизни он описывал как «довольно бедный». Экс-канцлер принимал у себя своих оставшихся политических единомышленников: Адольфа фон Гарнака, Ганса Дельбрюка, Фридриха Майнеке, Вильгельма Зольфа, Вальтера Гетца, Эрнста Трёльча, но разговоры о политике приносили ему мало утешения. После того, как в январе 1918 года был отстранён от должности умеренный глава Гражданского кабинета Валентини, Бетман-Гольвег написал, что «реакционный шовинизм всё больше становится козырной картой» в Берлине. О мирных переговорах в Брест-Литовске, он говорил, что «военно-оправданная воля к победе» должна быть ограничена «пониманием того, чего можно достичь». В то же время он выражал сомнения в значении своих замечаний: «В конце концов, это слова на ветер. Разжалованному и ненужному чиновнику лучше держать язык за зубами». В ноябре 1918 года в Германии произошла революция. Переворот экс-канцлер назвал «катастрофой», он говорил, что результатом мировой войны должна была стать настоящая Лига Наций, но теперь получится только «псевдосоюз, построенный на империалистических оргиях». Тем не менее, незадолго до революции он советовал Вильгельму Зольфу, ставшему в 1918 году статс-секректарём иностранных дел, не отвечать слишком энергично на ноту Вильсона, в которой он требовал свержения кайзера, чтобы не разорвать дипломатических связей. В 1919 году, когда правители Антанты требовали, чтобы Вильгельм II предстал перед их судом, Бетман-Гольвег продемонстрировал последнее доказательство верности монархии, предложив допросить его вместо императора. В мае 1919 года вышла первая часть мемуаров экс-канцлера «Мысли о войне», в которой он описал события, предшествовавшие Первой мировой войне. Оглядываясь назад, Бетман-Гольвег оценивал вклад Германии в начале войны следующим образом:
«Мы были сильно обременены 70/71 и нашим центральным географическим положением. С тех пор, как кайзер пришёл к власти, мы часто делали противоположное тому, что мы могли бы сделать, чтобы облегчить это бремя. Конечно, мировой империализм восторжествовал бы даже без нашего вмешательства, и остаётся очень сомнительным, могли ли мы предотвратить естественное противостояние Франции, России и Великобритании, даже если бы действовали разумно. Мы взяли вину на себя, но лишь совместная вина всех сторон могла стать причиной мировой катастрофы.»
Теобальд фон Бетман-Гольвег умер от острой пневмонии в первый день 1921 года, не успев завершить вторую часть своих воспоминаний. Похоронен в Хоэнфинове. На его надгробии, написан выбранный им стих из Евангелия от Матфея: «Блаженны алчущие и жаждущие правды».

Могила Теобальда Бетмана-Гольвега в Хоэнфинове
Воспоминания: Бетман-Гольвег Т. Мысли о войне. — Москва: Госиздат, 1925. — 120 страниц; Betrachtungen zum Weltkriege. 2 Bände, Hobbing, Berlin 1919–1921; Bd. 1: Vor dem Kriege. (Digitalisat); Bd. 2: Während des Krieges. (Digitalisat). Выступления: Englands Schuld am Weltkrieg. Rede des deutschen Reichskanzlers am 19. August 1915 und die anschließende Auseinandersetzung mit Sir Edward Grey, zusammengestellt in amtlichen Aktenstücken (= Volksschriften zum Großen Krieg. Bd. 54/55, ZDB-ID 342905-2). Verlag des Evangelischen Bundes, Berlin 1915; Italiens Treubruch. Reichstagsrede des deutschen Reichskanzlers wegen der Kriegserklärung Italiens an Österreich-Ungarn. Rieck, Delmenhorst 1915; Speech – delivered in the Reichstag on Dec. 2nd, 1914 (= War tracts, No. 6). Deutsch-Amerikanischer Wirtschaftsverband, Berlin 1915; Zehn Jahre Ententepolitik. Zur Vorgeschichte des Krieges. Rede des deutschen Reichskanzlers vom 19. August 1915. Stilke, Berlin 1915 (In französischer Sprache: Dix Années de politique d’entente. Ebenda 1915; in englischer Sprache: The Triple Entente. Ten Years of its Policy. Preuß, Berlin 1915, Digitalisierte Ausgabe der Universitäts- und Landesbibliothek Düsseldorf); Das Friedensangebot Deutschlands. Kaiserliche Order an Heer u. Flotte und Rede des Deutschen Reichskanzlers im Deutschen Reichstage am 12. Dezember 1916. Reimar Hobbing, Berlin 1916; Wer ist schuld am Kriege? Rede des Deutschen Reichskanzlers im Hauptausschusse des Deutschen Reichstages am 9. November 1916. Hobbing, Berlin 1916 (In französischer Sprache: Les Origines de la Guerre et l’avenir de l’Europe. Frankfurter, Lausanne 1917); Die Kanzlerrede vom 27. Februar 1917. Elsner, Berlin 1917; Die Reichstagsreden des Kanzlers und des Schatzsekretärs zum Weltkrieg: An das deutsche Volk. 7 Reden. Heymann, Berlin 1915; Reichstags-Reden. (a) Reichskanzler Dr. v. Bethmann-Hollweg über die politische und militaerische Lage, (b) Staatssekretaer des Reichs-Schatzamts Dr. Helfferich über die finanzielle Lage, (c) Staatssekretaer des Reichsamts des Innern Dr. Delbrück über die wirtschaftliche Lage. August 1915. Kriegs-Zeitung, Laon 1915; Seven War-Speeches by the German Chanceller 1914–1916. Orell Füssli, Zürich 1916; Sechs Kriegsreden des Reichskanzlers. Hobbing, Berlin 1916; Bethmann Hollwegs Kriegsreden. Herausgegeben und eingeleitet von Friedrich Thimme. Deutsche Verlags-Anstalt, Stuttgart u. a. 1919. (Digitalisat); Friedensangebot und U-Boot-Krieg. Wortlaut der Aussage des früheren Reichskanzlers im Untersuchungsausschuß. Hobbing, Berlin 1919. (Digitalisat). Литература: Эггерт З. К. Борьба классов и партий в Германии в годы 1-й мировой войны (август 1914 — октябрь 1917). — Москва, 1957; Kötschke, Hermann. Unser Reichskanzler. Sein Leben und Wirken. – Berlin: Augustin, 1916; Vietsch, Eberhard von. Bethmann Hollweg. Staatsmann zwischen Macht und Ethos. - Boppard am Rhein: Boldt, 1969; Ritter, Gerhard. Staatskunst und Kriegshandwerk. Das Problem des „Militarismus“ in Deutschland. Band 3: Die Tragödie der Staatskunst. Bethmann Hollweg als Kriegskanzler (1914–1917). — München: 1964; Egelhaaf, Gottlob. Theobald von Bethmann Hollweg, der fünfte Reichskanzler (Aufrechte Männer, № 6). – Stuttgart: Evangelische Gesellschaft, 1916; Zmarzlik, Hans. Bethmann Hollweg als Reichskanzler, 1909–1914. Studien zu Möglichkeiten und Grenzen seiner innerpolitischen Machtstellung (Beiträge zur Geschichte des Parlamentarismus und der politischen Parteien. Bd. 11. – ISSN 0522-6643). – Düsseldorf: Droste, 1957; Rathenau, Walther. Tagebuch 1907–1922. – Düsseldorf: Droste, 1967; Geiss, Imanuel. Julikrise und Kriegsausbruch 1914. Eine Dokumentensammlung. 2 Bände. –Hannover: Verlag für Literatur und Zeitgeschehen, 1963–1964; Erdmann, Karl Dietrich. Zur Beurteilung Bethmann Hollwegs (mit Tagebuchauszügen Kurt Riezlers). // Geschichte in Wissenschaft und Unterricht. Jg. 15, 1964; Liebig, Hans von. Die Politik Bethmann Hollwegs. Band I. – München: J.F. Lehmann, 1919; Regierte der Kaiser?: Kriegstagebücher, Aufzeichnungen und Briefe des Chefs des Marine-Kabinetts Admiral Georg Alexander von Müller, 1914-1918. – Gottingen: Musterschmidt, 1959.

[597x699]
1857
Григорий Павлович Беляев
участник русско-японской войны, командир канонерской лодки "Кореец", капитан 1-го ранга. Родился в Кронштадте, в морской семье. После окончания Морского училища плавал в Балтийском море. В 1883-1885 гг. вахтенным начальником на клипере "Разбойник" перешел на Тихий океан, нес крейсерскую службу в Беринговом, Охотском и Японском морях. В мае 1886 г. на клипере "Опричник" вернулся в Кронштадт, в течение почти двадцати лет служил на Балтике. В 1902-1903 гг., командуя эскадренным миноносцем "Властный", перешел на Тихий океан; был назначен командиром мореходной канонерской лодки "Кореец" в составе Тихоокеанской эскадры. 8 февраля 1904 г. вместе с крейсером 1-го ранга "Варяг" участвовал в бою при Чемульпо с превосходящими силами японской эскадры (14 кораблей). После русско-японской войны служил в Европейской России. Умер 2 декабря 1907 года, спустя три дня после празднования своего 50-летия.

[514x700]
1857
Александр Владимирович Жиркевич (псевдоним - А.Нивин)
русский поэт, прозаик, публицист, военный юрист, коллекционер, общественный деятель. Родился в Люцине Витебской губернии (ныне Лудза, Латвия), в семье потомственных военных, внук И.С.Жиркевича. Учился в Виленском реальном училище, где среди его педагогов были И.Н.Ливчак, художник И.П.Трутнев, публицист, сотрудник «Виленского вестника», «Виленских епархиальных ведомостей», «Московских ведомостей», журнала «Заря» С.В.Шолкович. Окончив Виленское пехотное юнкерское училище, служил в пехотном полку в Ошмянском уезде Виленской губернии. Тогда же дебютировал в печати. В 1885—1888 годах учился в Военно-юридической академии в Санкт-Петербурге. Как подающий надежды литератор вошёл в литературно-художественные круги столицы и познакомился с поэтами А Н.Апухтиным, К.М.Фофановым, художником И.Е.Репиным. В 1888—1903 годах служил в Вильне военным защитником, помощником прокурора (с 1891 года), военным следователем (с 1897 года), видя свое призвание в применении гуманных принципов, спасении невинно осужденных, облегчении участи наказанных.
[604x700]
А.В.Жиркевич. Портрет работы И.Репина (1888).
Состоял членом губернского статистического комитета, действительным членом Общества ревнителей исторического просвещения в память Александра III, сотрудником-делопроизводителем Виленского общества Красного Креста, много сил отдал созданию общества Белого Креста для помощи нуждающимся офицерам и семьям военных, пострадавших от невзгод в мирное время и школы-интерната при нём, участвовал в деятельности виленского отделения Русского Музыкального общества, устраивавшего музыкальные вечера и концерты, при нём образовались музыкальное училище и любительский хор. В начале 1901 года организовал в Вильне выставку живописи В.В.Верещагина в генерал-губернаторском дворце. Поддерживал знакомства с К.М.Галковским, Т.Даугирдасом, А.А.Навроцким, Э.Ожешко, Е.К.Остен-Сакен. Общался с необычайно широким кругом представителей культуры, общественных и государственных деятелей, со многими из них вступал в переписку (Н.С.Лесков, Я.П.Полонский, В.С.Соловьев, А.А.Фет, А.П.Чехов), гостил у Л.Н.Толстого в Ясной Поляне. У него в Вильне в 1893 года останавливался по дороге в Германию И.Е.Репин, которому Жиркевич показывал достопримечательности города. Репин написал два портрета Жиркевича, который к тому же позировал для одной из фигур картины «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». После нескольких лет службы в Смоленске в 1908 году был назначен военным судьей в Вильне с чином генерал-майора, но вскоре вышел в отставку. Во время Первой мировой войны с приближением германских войск к Вильне в 1915 году эвакуировался с семьёй (жена и три дочери) в Симбирск. В Симбирске занимался культурно-просветительской и благотворительной деятельностью. Среди прочего организовывал краеведческий музей, был попечителем тюрем и госпиталя. Познакомился с чувашским просветителем И.Я.Яковлевым, записал и литературно обработал его воспоминания (неоднократно переиздавались). После революции бедствовал. Преподавал на курсах ликвидации безграмотности, читал лекции, служил архивариусом. В 1926 году вернулся в Вильну. Умер в Вильне 13 июля 1927 года.
[525x700]
Похоронен на Евангелическом кладбище на Погулянке, где в 1912 году был похоронен его сын. С ликвидацией кладбища в 1960-е годы могила и надгробный памятник были перенесены на Евфросиниевское кладбище.
Дебютировал рассказом «Из воспоминаний охотника» в журнале «Природа и охота» (1881) и заметками в «Виленском вестнике». Рассказы, статьи, очерки печатали журналы «Вестник Европы», «Исторический вестник», «Русская старина», «Северный вестник», «Наблюдатель», газеты «Виленский вестник», «Западный вестник» и другие издания. Стихи вошли в сборник «Друзьям» (Петербург, 1899), посвящённый Репину. Большинство стихотворений снабжено посвящениями знакомым художникам и писателям (Жемчужников, Фофанов, Чехов, Ожешко); в книгу вошёл перевод стихотворения А.Мицкевича. Автобиографическую поэму «Картинки детства» издал под псевдонимом А.Нивин в Санкт-Петербурге (1890); переработанное второе издание напечатано в Вильне (1900). Публиковал мемуары о своих знакомых Апухтине («Исторический вестник», 1906, № 11), Верещагине («Вестник Европы», 1908, № 4, 5), Н.М.Чагине, Э.Ожешко, М.М.Антокольском и других, в том числе о П.В.Кукольнике, на внучатой племяннице которого он был женат. Писал статьи о тяжёлых условиях тюрем и гауптвахт, о жертвах судебных ошибок; издавал книги и брошюры этой тематики в Вильне: «Пасынки военной службы. (Материалы к истории мест заключения военного ведомства в России)» (1912), «Архимандрит Зосима (в мире Дмитрий Рашин) был невиновен… (История ещё одной судебной ошибки)» (1913), «Гауптвахты России должны быть немедленно же преобразованы на началах закона, дисциплины, науки, человеколюбия, Евангельских заветов, элементарной справедливости, блага Родины» (1913). Книга «Пасынки военной службы» вызвала бурную полемику, в которой Жиркевича поддержал В.В.Розанов в «Новом времени». В книге «Сонное царство великих начинаний (К столетнему юбилею дня рождения Ивана Петровича Корнилова)» (Вильна, 1912) критиковал пассивность чиновников русских культурных и просветительских учреждений в Вильне, проигрывавших конкуренцию с энтузиастами польской культуры. В наследии Жиркевича особую ценность представляет дневник, который он вёл в 1880—1925 и перед отъездом в Вильну вместе с личным архивом, альбомами фотографий и автографов передал Государственному музею Л.Н.Толстого в Москве. На его страницах запечатлены встречи с выдающимися писателями, художниками, государственными и церковными деятелями. Фрагменты дневника публиковались в журналах России и Литвы («Знамя», «Слово», «Вильнюс», «Волга», «Лад» и др.). Ещё гимназистом получил от И.С.Тургенева фотокарточку с автографом. С тех пор коллекционировал рукописи, предметы старины, произведения искусства, чертежи, орудия наказания и пыток, со временем передавая их в музеи, архивы, библиотеки Гродно, Ковны, Минска, Москвы (Румянцевский музей), Санкт-Петербурга (Библиотека Академии наук, императорская Публичная библиотека). Ягеллонской библиотеке в Кракове подарил автографы Т.Костюшко, А.Мицкевича, других выдающихся деятелей польской истории и культуры. Виленская публичная библиотека получила от него ценные документы, рукописи и автографы Стефана Батория, Станислава Августа Понятовского, Екатерины II, А.С.Шишкова, Г.Р.Державина, К.Н.Батюшкова, А.И.Герцена, Ф.М.Достоевского, М.И.Глинки, А.Г.Киркора, Ю.И.Крашевского, Л.Кондратовича. Был одним из инициаторов создания Музея М.Н.Муравьёва в Вильне, открытого в 1901 году. Задача музея заключалась, по его мнению, не в том, чтобы прославлять Муравьёва, а в том, чтобы сохранить свидетельства исключительной для истории края эпохи 1863—1865 годов, что он и делал, по его словам, «в качестве ревностного археолога-любителя, спасающего всякую старину, не разбирая, к кому она относится, к Муравьеву, Костюшке, Стеньке Разину и т. п.». Узнав о его причастности к Музею М.Н.Муравьёва, Элиза Ожешко разорвала с ним отношения. Военный музей при Виленском военном собрании долгое время состоял из его пожертвований. В 1922 году передал Симбирскому художественно-краеведческому музею огромную коллекцию (около 2 тысяч единиц хранения) живописи и графики русских и зарубежных художников (И.К.Айвазовский, К.П.Брюллов, С.К.Зарянко и другие). Благодаря Жиркевичу в музеях, архивах, библиотеках Литвы, Белоруссии, Польши, России сохранились ценные документы и историко-литературные реликвии, также виды и чертежи архитектурных памятников, необходимые для реставраторов. Книги: А.Нивин (А.В.Жиркевич). Картинки детства. Поэма. Санкт-Петербург: Общественная польза, 1890; Друзьям. Стихотворения. Части 1, 2. Санкт-Петербург: Типография М.Стасюлевича, 1899; Ив.Ив.Орловский (Биографический очерк с приложениями — двумя портретами Орловского и его статьею). Вильна: Русский почин, 1909; Сонное царство великих начинаний (К столетнему юбилею дня рождения Ивана Петровича Корнилова). Вильна: Русский почин, 1911; Пасынки военной службы (Материалы к истории мест заключения военного ведомства в России). Вильна: Русский почин, 1912; Памяти Э.Б.Оржешко-Нагорской. Вильна: Типография М.А.Дворжеца, 1912; Гауптвахты России должны быть немедленно же преобразованы на началах закона, дисциплины, науки, человеколюбия, Евангельских заветов, элементарной справедливости, блага Родины. Посвящается гг. членам Государственной думы. Вильна, 1913; Александр Жиркевич. Потревоженные тени... Симбирский дневник / Составитель, предисловие, примечания Н.Г.Жиркевич-Подлесских. — Москва: Этерна, 2007. — 644 страницы — 1000 экземпляров — ISBN 978-5-480-00126-6. Литература: Четыре письма Н.С.Лескова к А.В.Жиркевичу / Публикация В.Жданова // Русская литература. 1963. № 4. Страницы 203—207; Письма Я.П.Полонского к А.В.Жиркевичу / Публикация И.А.Покровской // Русская литература. 1970. № 2. Страницы 126—133; Письма А.А.Фета к А.В.Жиркевичу / Публикация И.А.Покровской // Русская литература. 1971. № 3. Страницы 94—101; М.В.Нестеров. «Продолжаю верить в торжество русских идеалов». Письма к А. В. Жиркевичу / Вступитительная статья, публикации и комментарии Н.Г.Подлесских // Наше наследие. 1990. №. III (15). Страницы 17—24; Н.Г.Жиркевич-Подлесских, Н.А.Хмелевская. Жиркевич Александр Владимирович // Русские писатели. 1800—1917: Биографический словарь / Главный редактор П.А.Николаев. Том 2: Г—К. Москва: 1992. Страницы 269—271; Н.Жиркевич-Подлесских. «Спешите делать добро» // Вильнюс. 1992. № 5 (119). Страницы 135—142; П.Лавринец. Русская литература Литвы (XIX — первая половина XX века). Вильнюс: 1999. Страницы 77—85; «по Пскову-то сам Пушкин мне земляк…»/ Автор и составитель Н. Г. Жиркевич-Подлесских // Государственный музей-заповедник А. С. Пушкина «Михайловское». сельцо Михайловское, 2000 г., 256 листов; Жиркевич А.В. Встречи с Толстым: Дневники. Письма/Составитель, вступитительная статья Н.Г.Жиркевич-Подлесских.- Тула: Издательский дом «Ясная Поляна», 2009. — 800 страниц+ 16 листов иллюстраций; «Жиркевич А. В.» -биографический словарь «Русские писатели. 1800—1917 гг.». Москва, 1992. Том 2. Страницы 269—271. Москва, «Большая Российская Энциклопедия»; «Жиркевич А. В.» — «Ульяновская-Симбирская Энциклопедия». Ульяновск. 2000. Том 1. Страница 204. Ульяновск; «Остен-Сакен Е. К.» — биографический словарь «Русские писатели. 1800—1917 гг.». Москва, 1999. Том 4. Страница 462; «Остен-Сакен Е. К.» — Пушкинская энциклопедия «Михайловское»: В 3 томах. — с. Михайловское — Москва. 2003. Том I. Страницы 288—289; «А.В.Жиркевич» — Энциклопедия «Лев Толстой и его современники» Москва, 2008. Страницы 149—150; «А.Жиркевич. Три встречи с Толстым» // «Знамя». 1990. № 11; «А.Жиркевич. Голод в Поволжье» // «Слово». 1991. № X и XII; «Симбирский дневник генерала А. В. Жиркевича» // «Волга». 1992. № № 7-12; «Александр Жиркевич. Встречи, впечатления, размышления (по страницам дневника)» // «Лад». Вильнюс. 1993. № 4; «Неизвестные письма А.Ф.Кони к А.В.Жиркевичу» // «Знамя». 1995. № 1; «Усадьба Иваньково: архивы и жизнь» // «Лукоморье». Рига. 1995. № 1; «Новые материалы об А.Н.Апухтине из архива А.В.Жиркевича» // «Русская литература».1998. № 4; 1999. №. 3. Публикация Н.Г.Подлесских — Жиркевич; «Забытые уголки русской провинции. Усадьба Иваньково» // «Михайловская Пушкиниана». Сборник статей Государственного музея — заповедника «Михайловское». Москва, 1999. Выпуск 5; «Накануне патриаршества». Издание Православного Свято-Тихоновского Богословского Института. 2000. Вступительная статья Н.Жиркевич; Письма Е.В.Федоровой (секретаря А.А.Фета) к А.В.Жиркевичу" // Юбилейный сборник. Курск — Орел. 2000; Л.Н.Толстой и И.Е.Репин (новые материалы из архива А.В.Жиркевича)" // Толстовский ежегодник № 1. Государственный музей Л.Н.Толстого (Москва). 2001; «Значение архива А.В.Жиркевича для отечественной истории и культуры» — «Коллекционеры и меценаты Поволжья». Материалы V Поливановских чтений. 27-28 ноября 2007 года. Страницы 5-21; «Моя бабушка — Екатерина Константиновна Жиркевич. Из семейной хроники». «Михайловская Пушкиниана». № 47. Страницы 86-115. — Материалы научно-музейных чтений в Государственном Пушкинском Заповеднике; «А.В.Жиркевич и его коллекции». — «Художественный вестник» № 3. Санкт-Петербург, 2008. Страницы 213-13; Дамский альбом начала XIX из наследия рода Жиркевичей" — «Михайловская Пушкиниана». № 50. Страницы 181-…. Государственный Музей-Заповедник А.С.Пушкина. 2010; «В гостях у Айвазовского» // ж. «Третьяковская галерея». 2010. № 2 (27) Страницы 35-47; «А.А.Пластов и А.В.Жиркевич — собиратель русской культуры» // журнал "Международная ассоциация художников «Пластовская осень». 24-27 сентября 2012 г. Ульяновск 2012 г. Страницы 113—116; «Александр Жиркевич: К моим сокровищам ещё придет труженик-историк» // Краеведческий журнал «Мономах» № 6(78) 2013. Ульяновск. Страницы 52-55; «Служение Отечеству из века в век…» // Віцебскія старожытнасцi. Матэрыялы навуковых канферэнцый. Минск. 2013. Страницы 157—163; «Служение Отечеству из века в век…» // журнал «Край Смоленский». № 2. Смоленск. 2014. Страницы 8-13; «Новые материалы о художнике Илье Ефимовиче Репине (по страницам архива А.В.Жиркевича)» // журнал «Художник». 2014.
Архив в наши дни
С 1986 года над ним работает его внучка Наталья Григорьевна Жиркевич-Подлесских. На основе архивных данных ею были подготовлены несколько десятков публикаций, а также ряд книг. За книгу «Жиркевич А. В. Встречи с Толстым: Дневники. Письма» ей была присуждена Горьковская литературная премия за 2011 год.


1857
Франц Йозеф Ниденцу (немецкое имя — Franz Josef Niedenzu или Franz Niedenzu)
немецкий ботаник, натуралист (естествоиспытатель) и математик. Франц Йозеф Ниденцу родился в Нысе, ныне Ныский повят, Опольское воеводство, Польша. Большую часть своей карьеры Ниденцу был профессором, а затем ректором Lyceum Hosianum в Браунсберге, Восточная Пруссия (ныне Бранево, Польша), где он также основал ботанический сад. Большая часть работы Франца Йозефа Ниденцу была сосредоточена на семействе растений Мальпигиевые. Он внёс значительный вклад в ботанику, описав множество видов семенных растений. Франц Йозеф Ниденцу умер в Браунсберге, Восточная Пруссия, Третий рейх, 30 сентября 1937 года. Франц Йозеф Ниденцу специализировался на семенных растениях. Литература: Robert Zander; Fritz Encke, Günther Buchheim, Siegmund Seybold (Hrsg.): Handwörterbuch der Pflanzennamen. 13. Auflage. Ulmer Verlag, Stuttgart 1984, ISBN 3-8001-5042-5.


1858
Павел Фёдорович Иорданов
российский врач, общественный и государственный деятель, городской голова Таганрога (1905—1909). Родился в Таганроге, в семье купца 3 гильдии Фёдора Петровича Иорданова. Окончил таганрогскую мужскую гимназию с золотой медалью в 1877 году. Первые два класса в гимназии был соучеником Антона Чехова. Учился на медицинском факультете Харьковского университета. Доктор медицины. Службу начал санитарным врачом в Таганроге. Избирался гласным городской думы Таганрога, городским головой. С 1904 — представитель Таганрогского баржевого общества во всех правительственных и общественных учреждениях. Известна его переписка с А.П.Чеховым по поводу установки памятника работы М.М.Антокольского Петру Первому в Таганроге к 200-летию основания города. В 1912—1917 годах — выборный член Государственного совета от торговли, входил в группу центра. Во время Первой мировой войны — помощник верховного начальника санитарной и эвакуационной части принца А.П.Ольденбургского. Сенатор (1917). Революцию 1917 года встретил на посту главного санитарного врача Российской империи. Вернувшись вскоре в Таганрог, возглавил санитарную службу Добровольческой армии. После переезда в Кисловодск вернулся к врачебной практике. В 1919 году по поручению международной организации Красного Креста сопровождал транспорт с раненными и больными военнослужащими из Новороссийска в Константинополь. Затем работал в госпитале на одном из Принцевых островов, острове Принкипо, где заболел тифом и умер 1 марта 1920 года. Прах его был перевезён сыном в Рим и захоронен в семейном склепе на кладбище Тестаччо.
Награды: Орден Святого Станислава; Орден Святой Анны.
Семья: Жена, Мария Александровна Иорданова (урождённая Лакиер; 14 декабря 1871—20 июня 1962), похоронена рядом с мужем на кладбище Тестаччо. Младший сын П.Ф.Иорданова, Николай Павлович Иорданов (22 августа 1894—3 июля 1925), выпускник Императорского Александровского лицея (LXXII курс, выпуск 1916 года), чиновник Особой канцелярии по кредитной части, за участие в монархической контрреволюционной организации 22 июня 1925 коллегией ОГПУ Ленинградского военного округа был осужден к высшей мере наказания. Был расстрелян в Ленинграде в 1925 году по «Делу лицеистов». Посмертно реабилитирован 31 января 1994 года. Старший сын, Александр Павлович Иорданов (29 июня 1889—6 марта 1966), был секретарём Императорского Российского посольства в Риме. Решением суда кантона Женева (Швейцария) А.П.Иорданову было разрешено принять от дяди Дмитрия Ивановича Ознобишина его родовую фамилию и именоваться впредь Иордановым-Ознобишиным. Источники: Пащенко И. Вот эта улица, вот этот дом. Дом Иорданова // Таганрогская правда. — 2010. — 19 ноября; Киричек М.С., Назаренко И. В. Иорданов Павел Фёдорович // Энциклопедия Таганрога. — Таганрог: Антон, 1998. — Страница 367. — ISBN 5-88040-017-4; Лопухин В. Б. Записки бывшего директора департамента министерства иностранных дел. — Санкт-Петербург : Нестор-История, 2008. — 540 с. — ISBN 978-5-98187-268-6.


1858
Пётр Стахевич (польское имя — Piotr Stachiewicz)
польский живописец, жанрист и иллюстратор. Родился в селе Новосëлки Гостинные, Подолье,ныне Самборский район, Львовская область,Украина. В 1877—1883 годах прошëл курс обучения в краковской школе изящных искусств в классе Владислава Лужкевича, Александра Гридлевского и Флориана Цинка, после чего продолжил учëбу в Мюнхенской академии художеств (1883—1885). В 1885 году Стахевич поселился в Кракове. Писал картины на религиозные и исторические сюжеты, жанровые полотна и портреты.

Автопортрет
Наибольшую известность художнику принесли созданные им портреты женщин, одетых в малопольские (краковские) национальные наряды. Пётру Стахевичу принадлежит авторство мозаик, украшающих модернистский иезуитский костëл в Кракове. Наиболее известные картины автора: «Рыцари на Бабьей горе», «Польский косиньер», «Молитва», «Импровизация», «Ракита», «По дороге в Сибирь». Автор иллюстраций к «Quo vadis» Г Сенкевича, произведениям Адама Мицкевича и М.Конопницкой. Также Пётр Стахевич активно занимался созданием рекламных иллюстраций.

Гуцулка.Ксеня: Гуцулы
Совместно с Влодзимежем Тетмайером в 1931 году он издал красочный «Альбом цветных репродукций Величка» (пол. Album kolorowych reprodukcji Wieliczka). Был в числе организаторов краковского журнала «Świat». Пётр Стахевич умер в городе Кракове 14 апреля 1938 года и был похоронен на Раковицком кладбище. Литература: Стахевич, Петр // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 томах (82 тома и 4 дополнительных) — Санкт-Петербург, 1890—1907.

[488x698]
1859
Константин Васильевич Изенберг
русский художник-акварелист и скульптор.Родился в Санкт-Петербурге, в семье доктора медицины. Первоначальное художественное образование получил в Училище технического рисования барона Штиглица. Затем окончил Академию художеств по классу ваяния И.А.Лаверецкого. Помимо скульптуры, увлекался акварелью, состоял в обществе русских аквалеристов, которое возглавлял известный художник А.Н.Бенуа. Художественное наследие Изенберга не столь велико, но, несомненно, интересно. Одна из самых ранних его композиций - дипломная работа «Голова Иоанна Крестителя», привлекающая реализмом, глубиной пластического решения образа. Среди других произведений скульптора - мраморный бюст А.В.Суворова для кают-компании броненосца «А.В.Суворов» (погиб вместе с кораблём, копия сохранилась в музее Суворова); статуя воина, князя Черногорского, которая находится в городе Цетине в Югославии. В Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи хранится макет одного из моментов ляоянского сражения. Среди других работ мастера привлекают внимание иллюстрации к сказкам А.С.Пушкина. В последние годы жизни скульптор трудился над проектом памятника флотоводцу С.О.Макарову. 23 мая 1911, в присутствии императора Николая II, в Александровском парке на Каменноостровском проспекте в Санкт-Петербурге открылся памятник, посвящённый геройской гибели в бою миноносца «Стерегущий» по проекту Изенберга и архитектора А.И. фон Гогена (расчёты фундамента выполнил профессор В.Н.Соколовский, отлил скульптурную композицию талантливый литейщик В.З.Гаврилов). Памятник изображает двух матросов, открывающих кингстоны, так как по информации, именно В.Новиков и И.Бухарев затопили корабль, чтобы он не достался врагу.

Мемориальная композиция миноносцу «Стерегущий»
Многие произведения мастера, к сожалению, не сохранились. Среди них памятник Петру l перед Гостиным двором, памятник воспитанникам Военной Академии, погибшим при исполнении служебного долга, мраморный бюст Суворова для кают-компании броненосца "Князь Суворов", погибшего в Цусимском бою (копия бюста находится в музее Суворова). Умер в Санкт-Петербурге 1 августа 1911 года. Похоронен на Волковском лютеранском кладбище. Сын — Владимир Константинович Изенберг (1895—1969) — скульптор, художник. В 1954 году руководил работами по реставрации памятника «Стерегущему». Источники: А.Д.Гдалин. Ещё о скульпторе К.В.Изенберге // Филокартия. — 2014. — № 4. — Страница 50.

1859
Андреас Мозер (немецкое имя — Andreas Moser)
немецкий скрипач-педагог, методист и историк скрипичного искусства. Отец Ханса Иоахима Мозера, дед Эдды Мозер. Родился в Землине, близ Белграда. По происхождению австриец. Прервав первоначальное инженерное образование, в 1878 г. поступил к Йозефу Иоахиму в класс скрипки в Высшей музыкальнойц школе в Берлине. Физические данные не позволили Мозеру начать исполнительскую карьеру, и он стал ближайшим помощником Иоахима в его педагогической деятельности, с 1888 года и до конца жизни преподавал в Берлинской Высшей школе музыки. В 1898 г. напечатал двухтомную биографию Иоахима (немецкое название — Joseph Joachim, ein Lebensbild, второе дополненное издание вышло уже после смерти Иоахима в 1908—1910 гг.), в 1902—1905 гг. опубликовал «Школу игры на скрипке» (немецкое название — Violinschule), написанную совместно с Иоахимом и раскрывающую не только методологию, но и философию иоахимовского метода, а в 1911—1912 гг. два тома его переписки с Иоганнесом Брамсом. Вместе с Иоахимом редактировал издание ряда скрипичных сочинений Иоганна Себастьяна Баха, вместе с Хуго Дехертом подготовил известное издание струнных квартетов Йозефа Гайдна («30 знаменитых квартетов», немецкое название — 30 berühmte Quartette, 1918). Среди трудов: «J. Ioachim» (В., 1898, 2Bd 1—2, В., 1908—1910), «Geschichte des Violinspiels» (В., 1923). Опубликовал переписку И.Брамса с Иоахимом. Редактор произведений И.С.Баха (совместно с X.Беккером), венских классиков (совместно с Иоахимом). Автор методического труда «Violinschule» (Bd 1—3, В., 1905, совместно с Иоахимом). Умер в Берлине 7 октября 1925 года. Сочинения: Joseph Joachim. Ein Lebensbild, В., 1898; neue Aufl., Bd 1-2, В., 1908-10; Methodik des Violinspiels, Bd 1-2, Lpz., 1920; Geschichte des Violinspiels, В., 1923.