1877
Алексий I (в миру - Сергей Владимирович Симанский)
епископ Русской православной церкви; Патриарх Московский и всея Руси c 4 февраля 1945 года. Богослов, педагог, кандидат юридических наук (1899), доктор богословия (1949). Занимал Московский Патриарший престол более 25 лет — дольше всех в истории Русской Церкви. Ни при жизни, ни после его смерти — до интронизации Алексия II — никогда не использовался номер при имени. Родился в городе Москва, Российская империя. Из дворян. Потомок Рюриковичей, Ивана III и Софьи Палеолог (правнук в 13 колене) Был первенцем в семье Владимира Андреевича Симанского (1853—1929), у которого позже появились другие дети: Анна (1878), Андрей (1882), Филарет (1885), Александр (1887). В.А.Симанский служил в канцелярии московского генерал-губернатора, затем в Воспитательном доме; в 1891 году вышел в отставку, получив звание камергера и был пожизненно прикомандирован к Канцелярии Святейшего Синода. Мать, Ольга Александровна (1833—1922) — дочь от первого брака А.А.Пороховщикова с Варварой Александровной Приклонской, дочерью губернатора Костромской губернии А.Г.Приклонского. Оба родителя надолго уехали за границу. Сестра Анна Погожева (по мужу) после Великой Отечественной Войны стала монахиней с именем Евфросиния киевского Покровского монастыря. Начальное образование получил дома. С 1888 до 1891 года обучался в Лазаревском институте восточных языков, состоявшем тогда из пятиклассной гимназии и специальных классов с трёхлетним сроком обучения арабскому, персидскому, турецкому языкам, а также истории, языкам и культуре стран Востока и Закавказья. В 1891 году был переведён в аристократическое учебное заведение — Московский лицей Цесаревича Николая («Катковский»), директором которого в то время был известный монархист В.А.Грингмут. Обучение в этом заведении оказало значительное влияние на мировоззрение юноши, он сблизился с московским монархическим движением, а впоследствии, в 1908 году в Туле, был избран председателем губернского отдела Союза русского народа — крупнейшей монархической организации империи. Окончив лицей в 1896 году, поступил на юридический факультет Императорского Московского университета, продолжая жить в лицее. Закончил полный курс в три года и получил учёную степень кандидата прав за своё сочинение «Комбатанты и некомбатанты во время войны». В 1899—1900 годах находился на военной службе в качестве вольноопределяющегося в 7-м гренадерском Самогитском полку. Вышел в запас в чине прапорщика. В 1900 году поступил в Московскую духовную академию, которую окончил в 1904 году со степенью кандидата богословия (тема кандидатской работы «Господствующие в современном нравственно-правовом сознании понятия перед судом митрополита Филарета»). Значительное влияние на него оказал тогдашний ректор академии епископ (затем митрополит) Арсений (Стадницкий); инспектором Академии был архимандрит Евдоким (Мещерский).

архимандрит Алексий (Симанский)
Монашество и преподавательская деятельность
22 февраля 1902 года в Гефсиманском скиту Троице-Сергиевой Лавры пострижен в монашество епископом Арсением; 30 марта того же года рукоположён во иеродиакона, 3 января 1904 года — во иеромонаха. В 1904 году окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия (тема кандидатской работы «Господствующие в современном нравственно-правовом сознании понятия перед судом митрополита Филарета»). В 1904—1906 годах — инспектор Псковской духовной семинарии, одновременно преподавал Священное писание Нового завета (в этот период владыка Арсений был Псковским архиереем). В 1906 году стал архимандритом и ректором Тульской духовной семинарии. Председатель Тульского отдела Союза русского народа. С 19 октября 1911 года — ректор Новгородской духовной семинарии и, одновременно, настоятель монастыря святого Антония Римлянина (владыка Арсений к тому времени стал архиепископом Новгородским и перевод архимандрита Алексия был осуществлён по его инициативе).
Архиерейство
10 апреля 1913 года был высочайше (императором Николаем II) утверждён доклад святейшего синода о бытии архимандриту Алексию епископом Тихвинским, 2-м викарием Новгородской епархии (епархиальным архиереем был архиепископ Арсений (Стадницкий)). Наречение 10 мая во Входиерусалимском соборе в Новгородском кремле и хиротонию 11 мая 1913 года в Софийском соборе возглавил Патриарх Антиохийский Григорий IV (находился в России с визитом) в сослужении Арсения (Стадницкого) и других; присутствовал обер-прокурор В.К.Саблер. Указом святейшего синода от 9 июня 1913 года был утверждён в должности председателя Новгородского Епархиального Училищного Совета.

В день епископской хиротонии архимандрита Алексия (сидит в первом ряду, третий справа), 11 мая 1913 г.
Согласно высочайшему повелению от 24 декабря 1916 года, с 21 января 1917 года, по хиротонии во епископа (2-го викария Новгородской епархии) Варсонофия (Лебедева), стал именоваться первым викарием. После Октябрьской революции, в январе 1920 года вместе с митрополитом Арсением был арестован Новгородской ЧК, однако вскоре оба архиерея были освобождены. В ноябре 1920 года предстал перед судом по обвинению в самовольном освидетельствовании мощей святых накануне их вскрытия органами власти и был приговорён к условному сроку заключения. 21 февраля 1921 года Патриархом Тихоном, по просьбе митрополита Петроградского Вениамина (Казанского), был назначен епископом Ямбургским, первым викарием Петроградской епархии. Переехав в Петроград, жил в доме при Казанском соборе, затем в Александро-Невской лавре. Несмотря на уговоры приехавшего в Петроград в апреле 1921 года бывшего епископа Пензенского Владимира (Путяты) покинуть Петроград и занять Пензенскую кафедру, успешно воспротивился переводу. 29 мая 1922 года, после ареста митрополита Вениамина (Казанского), вступил в управление епархией. По свидетельству Анатолия Левитина: «…тотчас после его вступления в должность управляющего Петроградской митрополией, он был вызван в некое нецерковное учреждение (помещавшееся по Гороховой улице, 2) и ему был предъявлен ультиматум: трое священников, отлучённых митрополитом от церкви, должны быть восстановлены в своих правах — в противном случае митрополит будет расстрелян. Епископ Алексий, ссылавшийся сначала на свою некомпетентность, затем просил дать ему неделю на размышление. Эта просьба епископа была удовлетворена. Затем, на протяжении недели, происходили совещания в Епархиальном совете, причём по указанному вопросу мнения разделились. Викарные епископы — собратья владыки Алексия — также не могли установить по этому поводу единой точки зрения. В конце концов, в Епархиальном совете победила та точка зрения, что необходимо идти на всё для спасения жизни владыки-митрополита…» В результате епископ Алексий составил послание к петроградской пастве, в котором он снял отлучение. «Когда епископ узнал, что митрополит Вениамин все же приговорен к расстрелу, он разрыдался, как ребёнок». Отказался подчиниться обновленческому Высшему Церковному Управлению митрополита Антонина (Грановского). Ввиду ультиматума последнего либо признать его власть, либо покинуть Петроград, 24 июня 1922 года сложил с себя обязанности временно управляющего епархией. Через 2 месяца, вместе с другим петроградским викарием — епископом Петергофским Николаем (Ярушевичем), учредил «петроградскую автокефалию», декларировавшую лояльность властям, но не присоединявшуюся ни к одному из движений. Согласно Питириму (Нечаеву), принятие Введенского в общение было совершено в обмен на обещание сохранить жизнь митрополиту Вениамину. В октябре 1922 года был арестован по обвинению в «контрреволюционной деятельности», осуждён и в конце того же года сослан на три года в город Каркаралинск (ныне в Карагандинской области), где имел возможность служить в городском храме; состоял в переписке с Патриархом Тихоном и митрополитом Сергием (Страгородским). В марте 1926 года ему было позволено вернуться в Ленинград, где он продолжил борьбу с обновленчеством. В сентябре 1926 года Митрополит Сергий назначил его управляющим Новгородской епархией с титулом архиепископа Тихвинского, позже — Хутынского (епархиальный архиерей митрополит Арсений находился в ссылке в Средней Азии и не мог управлять епархией). Проживал в то время в квартире своего отца на Большой Дворянской, на Петроградской стороне. Служил обычно в деревянном Троице-Петровском соборе на Петроградской стороне (снесён в 1936 году). С 1927 года по 1935 год — член Временного Патриаршего Синода, легализации которого удалось добиться Заместителю Патриаршего местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому). Поддерживал церковно-политический курс последнего. Одним из требований к митрополиту Сергию (Страгородскому), высказанных в письме духовенства и мирян Ленинграда, настроенных против «Декларации 1927 года», которое было вручено митрополиту Сергию 12 декабря 1927 года, было: «Пересмотреть состав Временного Патриаршего Синода и удалить из него пререкаемых лиц, в особенности митрополита Серафима Тверского (Александрова) и архиепископа Алексия (Симанского)». С 19 мая 1932 года — митрополит Старорусский. В августе 1933 года назначен митрополитом Новгородским (после официального перевода владыки Арсения на Ташкентскую кафедру). 5 октября 1933 года, по уходе на покой митрополита Серафима (Чичагова) — областной митрополит Ленинградский (к «области митрополита Ленинградского» относились все епархии, находившиеся в границах Ленинградской области того времени: Ленинградская, Новгородская, Боровичская, Псковская и Череповецкая). 29 октября прибыл в Ленинград; поселился в игуменских покоях Новодевичьего монастыря у Московской заставы; в 1937 год выселен оттуда и проживал на колокольне Князь-Владимирского собора; с 1940 года — на хорах Николо-Морского собора, ставшего кафедральным, и где он с того времени обычно служил. В ходе «Большого террора» 1937—1938 годов было расстреляно около 800 священников и диаконов, служивших в «области митрополита Ленинградского», и к 1941 году число действовавших храмов на этой территории, включая Ленинград, не превышало 20. Во время войны, в период блокады Ленинграда оставался в городе, совершал литургии и молебны, проповедовал, ободрял и утешал верующих. В будние дни, часто без диакона, сам причащал и читал поминания. Постоянно обращался с патриотическими посланиями к своей пастве.

«Православная русская церковь вместе со всеми народами Великого Советского Союза горит одним желанием — всемерно помогать наступающей Красной Армии. Ленинградская епархия — духовенство и верующие, воодушевлённые патриотическим движением всего советского народа, с первых дней Великой Отечественной войны нашей Родины против ненавистных немецко-фашистских захватчиков стали поддерживать военно-патриотические мероприятия, направленные на строительство и укрепление обороны Союза ССР и нашего города-фронта, героически отстоявшего свою целость. Руководимая мною ленинградская епархия, находящаяся в условиях блокады, до сего времени внесла в фонд обороны страны 3 182 143 рубля наличными деньгами, а также пожертвования ценными вещами. Руководствуясь призывом патриаршего местоблюстителя митрополита Московского Сергия, епархия вносит на постройку колонны танков имени Дмитрия Донского ещё 500 000 рублей. Сбор средств продолжается с верой в непоколебимую победу нашего правого дела над кровавым безумием фашизма. Усердно молим Бога о помощи Вам в Вашем великом историческом призвании — отстоять честь, свободу и славу нашей страны.»
Алексий — митрополит Ленинградский

Прошу передать православному русскому духовенству и верующим ленинградской епархии мой привет и благодарность Красной Армии за их заботу о Красной Армии.
И.СТАЛИН


Митрополит Ленинградский, 1940-е
4 сентября 1943 года был вместе с митрополитами Сергием (Страгородским) и Николаем (Ярушевичем) на встрече со Сталиным в Кремле. Результатом встречи стало указание Сталина об избрании Патриарха и дозволении открытия церковных учебных заведений; партийным куратором церковной политики стал В.М.Молотов, непосредственным её проводником — полковник госбезопасности Г.Г.Карпов, возглавивший Совет по делам Русской православной церкви при СНК СССР. 8 сентября 1943 года участвовал в соборе епископов, избравшем на Патриарший Престол митрополита Сергия. Был постоянным членом образованного при Патриархе Сергии Священного Синода. 10 декабря 1943 года, ещё до освобождения Новгорода от оккупации, получил титул «митрополита Ленинградского и Новгородского». С большой осторожностью отнёсся к первым заявлениям верующих об открытии храмов. Так, в декабре 1943 года на коллективном ходатайстве о возобновлении богослужений в часовне Ксении Блаженной поставил резолюцию: «Сейчас несвоевременно возбуждать ходатайство об открытии часовни».
Патриарший Местоблюститель и Патриарх
Местоблюститель
Патриарх Сергий (Страгородский) скончался 15 мая 1944 года. По его завещанию, составленному ещё в октябре 1941 года, Местоблюстителем стал Преосвященный Алексий. В своём письме 19 мая 1944 года Председателю Совета Народных Комиссаров, Маршалу Советского Союза И.В.Сталину, Местоблюститель писал:
<…> В предстоящей мне деятельности я буду неизменно и неуклонно руководиться теми принципами, которыми отмечена была церковная деятельность почившего Патриарха: следование канонам и установлениям церковным — с одной стороны, — и неизменная верность Родине и возглавляемому Вами Правительству нашему, — с другой. Действуя в полном единении с Советом по делам Русской православной церкви, я вместе с учрежденным покойным Патриархом Священным Синодом буду гарантирован от ошибок и неверных шагов. Прошу вас, глубокочтимый и дорогой Иосиф Виссарионович, принять эти мои заверения с такою же доверенностью, с какою они от меня исходят, и верить чувствам глубокой к Вам любви и благодарности, какими одушевлены все, отныне мною руководимые, церковные работники.»
Лояльная по отношению к властям позиция была выражена и в Первом послании Патриаршего Местоблюстителя к Православной Русской Церкви от 28 мая:
«Труд мой облегчается тем, что Святейший Патриарх ясно наметил путь, по которому должен пойти тот, кому вверено водительство корабля церковного: это — строгое следование священным правилам церковным, верность Родине, нелицемерная, по наставлению Апостольскому, покорность предержащей власти, яже есть, по Апостолу, от Бога» (Римл. 13,1).
Патриаршество
При Сталине
2 февраля 1945 года митрополит Алексий был избран Патриархом Московским и всея Руси на первом Поместном соборе Патриаршей Церкви (не обновленцев) после 1918 года. 10 апреля 1945 года состоялась встреча Патриарха со Сталиным, в которой с церковной стороны участвовали также митрополит Николай (Ярушевич) и протопресвитер Николай Колчицкий, управляющий делами Московской Патриархии; правительство, кроме Сталина, представлял В.М.Молотов. Сталин обрисовал иерархам своё видение того вклада, который предстояло внести Московской Патриархии в дело укрепления международных позиций СССР, нацелил их на занятие лидирующей роли во вселенском православии, приобретение нужных контактов, политическую нейтрализацию антисоветски настроенной русской эмиграции. Обсуждались также перспективы расширения сети духовных школ и создание церковной издательской и полиграфической базы. С 27 мая 1945 года по 26 июня 1945 года Патриарх Алексий, с разрешения Сталина, обеспечившего ему «личную охрану в штатском», совершал первое в истории московских первосвятителей паломничество в Святую землю (Иерусалим, Александрия, Каир, Бейрут, Дамаск и Лидда), нанеся визиты восточным патриархам. В ходе путешествия преследовалась политическая цель вовлечь неславянские православные Церкви в орбиту Московского Патриархата, что удалось в некоторой степени в отношении Антиохийского Патриарха Александра III. В ходе визита Алексий I встретился также с коптским патриархом Макарием III.
22 октября 1945 года состоялось оформление передачи Сербскою Церковью Мукачевско-Пряшевской епархии в каноническое ведение Московского Патриархата. Весной 1946 года Патриарх прикрыл своим именем одно из неоднозначных событий в истории русского православия советского периода: по секретному решению правительства СССР Украинская грекокатолическая церковь на территории СССР была упразднена, а её паства и духовенство (за исключением заранее арестованных епископов) «воссоединены» с РПЦ, которая получала в «бесплатное пользование» все грекокатолические храмы Западной Украины. Все мероприятия «по отрыву приходов грекокатолической церкви в СССР от Ватикана и последующему присоединению их к Русской православной церкви» были разработаны органами госбезопасности и Советом по делам РПЦ в марте 1945 года и одобрены лично Сталиным. С открытия на Пасху 1946 года Троице-Сергиевой лавры — её священноархимандрит. Заботами Патриарха Алексия лавра в короткий срок стала духовным центром русского Православия. С 20 мая по 3 июня 1946 совершил официальный визит в Болгарию.При вручении ему 23 августа 1946 года председателем Президиума Верховного Совета СССР Николаем Шверником первого государственного ордена Трудового Красного Знамени сказал:
«позвольте мне, глубокоуважаемый Николай Михайлович, в Вашем лице благодарить Верховный Совет нашего Союза и Правительство во главе с нашим великим вождём Иосифом Виссарионовичем Сталиным за высокое внимание ко мне, выразившееся в пожаловании мне ордена Трудового Красного Знамени. <…>»
Весной 1947 года Патриарх просил Совет по делам РПЦ ходатайствовать перед правительством о передаче Патриархии и епархиям некоторых из изъятых ранее мощей, что частично было удовлетворено правительством (в частности в Богоявленский собор в Москве были переданы мощи святителя Алексия), несмотря на отрицательную позицию Совета в данном вопросе. С 1 по 15 июня 1947 годы совершил официальный визит в Румынию. В мае 1948 года посетил Харьков, Полтаву, Киев и Чернигов. В июле 1948 года в Москве торжественно отмечалось 500-летие автокефалии Русской Церкви. К юбилею было приурочено Совещание Глав и Представителей поместных Православных Церквей (первоначально мероприятие задумывалось руководством СССР как вселенский собор «для решения вопроса о присвоении Московской Патриархии титула Вселенской»), которое осудило экуменическое движение и унию как орудие экспансии папизма. На Совещание, однако, не прибыли предстоятели Восточных греческих патриархатов. С середины 1948 года политика государства к Церкви и религии значительно ужесточилась. Начинаются репрессии против отдельных активных епископов, становится неприкрытым активное вмешательство Совета в кадровую политику Патриархии. В 1952 году, к 75-летию Патриарха, правительство предоставило Московской Патриархии территорию бывшей усадьбы Колычевых-Боде Лукино (Переделкино). Там была устроена подмосковная патриаршая резиденция. Ещё раньше, в 1946 году, началось оборудование летней резиденции Патриарха в Успенском монастыре в Одессе.
После Сталина
9 марта 1953 г., в день похорон И.В.Сталина, Патриарх Алексий I провёл панихиду по главе Советского Союза и произнес речь: "Великого Вождя нашего народа, Иосифа Виссарионовича Сталина, не стало. Упразднилась сила великая, нравственная, общественная: сила, в которой народ наш ощущал собственную силу, которою он руководился в своих созидательных трудах и предприятиях, которою он утешался в течение многих лет. Нет области, куда бы не проникал глубокий взор великого Вождя. Люди науки изумлялись его глубокой научной осведомленности в самых разнообразных областях, его гениальным научным обобщениям; военные – его военному гению; люди самого различного труда неизменно получали от него мощную поддержку и ценные указания. Как человек гениальный, он в каждом деле открывал то, что было невидимо и недоступно для обыкновенного ума..." 7 июля 1954 года было принято постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах её улучшения», которое призывало партийные организации к активной борьбе с «религиозными предрассудками и суевериями», к разоблачению «реакционной сущности и вреда религии». 10 ноября того же года последовало постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения», которое ознаменовало временную приостановку активного наступления на религию. Из записи беседы Карпова с Патриархом 17 апреля 1956 год видно, что при том, что Патриарх прислушивался к рекомендациям Совета, в кадровых вопросах он не был механическим исполнителем указаний Карпова; так, в ответ на рекомендацию последнего не назначать митрополита Нестора (Анисимова), в связи со смертью Одесского архиепископа Никона (Петина), на Одесскую кафедру и предложение назначить туда Бориса (Вика), Патриарх, «ничего не говоря о Борисе, сказал: „В таком случае я назначу Нестора в Казань“. (Часом позднее я узнал, что патриарх, разрешив Киевскому митрополиту Иоанну выехать на похороны в Одессу, дал указание вызвать архиепископа Бориса в Одессу, которому и поручить проведение службы, связанной с похоронами Никона. Значит ли это, что патриарх его оставит в Одессе или нет, трудно пока сказать). Патриарх поставил меня в известность, что на Ворошиловградскую епархию он назначает в епископы священника Коноплёва, служащего в церкви на Воробьевых горах.» 17 мая 1958 года Патриарх, вместе с митрополитом Николаем (Ярушевичем), был принят Н.С.Хрущёвым как главой правительства СССР; состоявшаяся беседа, в ходе которой Патриарх высказал ряд просьб, вселила в него определённый оптимизм. Однако, уже осенью того же года в партийном аппарате победила линия на фронтальное наступление на религию и религиозные организации в СССР. В конце 1958 года начала осуществляться новая широкомасштабная кампания по искоренению религии в СССР, инициированная Н.Хрущёвым: храмы (особенно на Украине, в Белоруссии и Молдавии) закрывались сотнями, многие сразу же уничтожались. Было закрыто более 40 монастырей, включая Киево-Печерскую лавру, ликвидировано 5 семинарий из 8, прекращено издание журнала Экзархата Украины «Православний вісник», уменьшено число епископов. Отдельные, наиболее активные, религиозные деятели подвергались уголовному преследованию, во время пасхальных богослужений устраивались провокации и бесчинства, ряд священнослужителей публично сняли с себя сан и занялись финансируемой государством атеистической пропагандой. Вначале Патриарх пытался по мере ограниченных возможностей противостоять антицерковному натиску. Во время встречи с Георгием Карповым 20 февраля 1959 года Патриарх протестовал против налога на свечное производство и выпадов в прессе против церкви и духовенства, на что Карпов ответил, что постановления отменяться не будут и их надо исполнять в полном объёме; по вопросу о открытии «13 — 15 церквей», что, по словам Патриарха, было ранее обещано Никитой Хрущёвым во время их встречи, Карпов «напомнил патриарху о том, что, Н.С.Хрущёв не обещал открывать новые церкви, а заявил, что, когда будет прислано письмо, правительство рассмотрит этот вопрос». В течение 1959 года Патриарх безуспешно добивался встречи с Хрущёвым, направлял на его имя письмо и записку, которые рассматривались Карповым «как своего рода жалоба на Совет» (о чём он прямо заявлял Патриарху). В письме Карпову от 20 ноября 1959 года Патриарх изложил перечень (11 пунктов) проблем, которые он хотел бы поднять в беседе с Хрущёвым, первым из которых был: «1. Продолжающееся нападение на духовенство и верующих под флагом антирелигиозной пропаганды, с извращением и непроверенно приводимыми фактами, с выводами, оскорбляющими религ[иозные] чувства верующего человека, с дискредитацией духовенства вообще в глазах народа с целью опорочить всю церковь и её служителей». 10 декабря того же года патриарх и другие лица были приняты Карповым, который, выслушав обеспокоенности Патриархии, заявил, в частности, что «научно-атеистическая пропаганда велась и будет вестись, причём она будет вестись ещё в более широком масштабе — таков закон развития нашего общества»; подводя же итог беседы, Карпов заявил: «Мы ещё раз говорим, что с нашей точки зрения в этих вопросах нет вопроса для постановки в правительстве.» То была последняя встреча Карпова с Патриархом. 30 декабря 1959 года Священный Синод вынес постановление: «Бывшего протоиерея и бывшего профессора Ленинградской Духовной Академии Александра Осипова, бывшего протоиерея Николая Спасского и бывшего священнослужителя Павла Дарманского и прочих священнослужителей, публично похуливших имя Божие, считать изверженными из священного сана и лишёнными всякого церковного общения <…> Евграфа Дулумана и прочих бывших православных мирян, похуливших имя Божие, отлучить от Церкви». В феврале 1960 года на заседании Конференции советской общественности за разоружение (Москва, 1960) Патриарх в своем выступлении говорил об исторических заслугах Православной Церкви и о том, что она сегодня несправедливо «испытывает нападки и порицания»: <…> Церковь Христова, полагающая своей целью благо людей, от людей же испытывает нападки и порицания, и тем не менее она выполняет свой долг, призывая людей к миру и любви. Кроме того, в таком положении Церкви есть и много утешительного для верных её членов, ибо что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против него выпады предвидел Сам Иисус Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата адова не одолеют Церкви Его. Вероятно в связи с тем, что выступление было воспринято как нелояльное и вызывающее, его фактическое авторство взял на себя митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич). 21 апреля 1960 года Куроедов, процитировав в извлечении речь Патриарха на конференции общественности, сказал: «Эта речь была по существу выпадом против научно-атеистической пропаганды. Совет разъяснил патриарху, что подобные взгляды являются враждебными.» 15 июня 1960 года состоялась беседа В.А.Куроедова, нового председателя Совета по делам РПЦ при Совете Министров СССР, с Патриархом, на которой Первосвятителю было сделано внушение о «совершенно неудовлетворительно поставленной» внешней работе Патриархии. Куроедов потребовал снять митрополита Николая с должности Председателя ОВЦС и с Крутицкой кафедры, что было исполнено поэтапно. В заседании 12 сентября 1960 года Совет по делам РПЦ постановил, среди прочего: «1. Признать целесообразным вступление Русской православной церкви в члены Всемирного совета церквей в целях усиления внимания на характер и направление его деятельности в интересах мира. <…> 3. Поручить т. Куроедову переговорить с патриархом Алексием по вопросу вступления Русской православной церкви в члены Всемирного совета церквей.»
В 1961 году не смог противостоять требованию Совета по делам Русской православной церкви ограничить роль настоятелей в приходах чисто богослужебно-пастырскими обязанностями, передав все хозяйственно-финансовые функции исполнительным органам религиозной общины (прихода), то есть приходскому совету и старосте, которые фактически назначались органами государственной власти. Соответствующие изменения в 4-й раздел («О приходах») Положения об управлении Русской Православной Церковью (принятого на Поместном Соборе 1945 года) внёс Архиерейский собор 18 июля 1961 года по докладу архиепископа Пимена (Извекова). (Фактическое решение о разграничении обязанностей клира и исполнительных органов было принято и сразу проведено в жизнь постановлением Священного Синода ещё 18 апреля того же года). Попытка отдельных архиерев, во главе с архиепископом Ермогеном (Голубевым) добиться их отмены в 1965 году, после смещения Хрущёва, была пресечена властями. (Деятельность архиепископа Ермогена была признана «неполезной» для церкви Синодом 30 июля 1968 года). Собор 1961 года также одобрил решение Священного Синода от 30 марта 1961 года о вступлении РПЦ во Всемирный Совет Церквей. В период с 14 по 21 июля 1963 года в Москве и Троице-Сергиевой лавре проходили торжества в связи с 50-летним юбилеем архиерейского служения Патриарха, на которые прибыли представители православных и инославных церквей мира и которые, по словам «Журнала Московской Патриархии», «вылились в поистине экуменическое общение всего христианского мира». Первые 10-15 лет у кормила церковного управления ближайшими соработниками Патриарха были митрополиты Николай (Ярушевич) и Григорий (Чуков), а также протопресвитер Николай Колчицкий. Митрополит Григорий скончался в 1955 году, а в 1960 году отошёл от дел по болезни протопресвитер Николай и был отстранён митрополит Николай. В последнее десятилетие жизни Патриарха, огромное влияние на него и на повседневное течение церковного управления оказывал его личный секретарь Даниил Андреевич Остапов, потомственный слуга дворян Симанских; внешнеполитическая деятельность Патриархии была полностью в руках Председателя ОВЦС архимандрита (впоследствии митрополита) Никодима (Ротова). Издательским отделом с 1963 года руководил епископ Волоколамский Питирим (Нечаев). С 22 декабря 1964 года Управляющим делами Московской Патриархии был Преосвященный Алексий (Ридигер). Экзархом Украины 14 мая 1966 года был назначен архиепископ Филарет (Денисенко) (возведён в сан митрополита 25 февраля 1968 года). 4 февраля 1970 года было отпраздновано 25-летие интронизации Патриарха Алексия. Юбиляр получил поздравительную телеграмму Председателя Совета министров СССР А.Н.Косыгина. Последнее богослужение совершил вечером 14 февраля 1970 года (всенощная под праздник Сретения Господня).
Покушение
1 апреля 1961 года, в разгар антирелигиозной кампании, во время всенощного бдения в Богоявленском патриаршем соборе произошло нападение на патриарха Алексия. Некий гражданин, вооружившись ножом, напал на патриарха, когда тот поднимался по ступеням в алтарь. Патриарх смог защитить голову своим жезлом, но был ранен в плечо. После следствия преступник был официально признан невменяемым
Смерть и погребение
В 21 час 40 минут 17 апреля 1970 года, в канун Лазаревой субботы, Патриарх скончался в Переделкине от «сердечной недостаточности»; незадолго до того перенёс инфаркт миокарда. С 18 апреля до 14:00 20 апреля гроб с телом новопреставленного находился в Богоявленском соборе, что в Елохове. После обнесения гроба вокруг собора (в его ограде) траурная процессия направилась в Троице-Сергиеву Лавру, где 21 апреля, после литургии преждеосвященных даров, в неотапливаемом Успенском соборе было совершено отпевание по иерейскому чину. Погребён возле могилы глубоко чтимого им митрополита Макария (Невского) в крипте Успенского собора Лавры. Награды: Орден Святого Владимира III степени 1915; четыре ордена Трудового Красного Знамени (16 августа 1946, 8 ноября 1952, 8 ноября 1962, 6 ноября 1967); медаль «За оборону Ленинграда» (1943); медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1946); орден Святого равноапостольного великого князя Владимира I степени (поднесён 15 июля 1961); орден святого апостола Марка (Александрийская православная церковь); Высшие ордена Ливанской и Сирийской Республик; Большая лента Императорского Ордена Святой Троицы; Большой крест ордена Звезды Румынии (1947 год).
Оценки современников
Наиболее резкий отзыв, известный из воспоминаний архиепископа Василия Кривошеина, принадлежит митрополиту Никодиму (Ротову) в ноябре 1964 года: «А Патриарх Алексий робкий и равнодушный человек, он аристократ и барин, а поэтому смотрит на Церковь как на свою вотчину. Он считает, что может в ней распоряжаться, как ему вздумается. К архиереям он относится свысока, чуждается их, считает невеждами. Странная вещь: сам же их выбрал, сам их рукоположил, а теперь чуждается их. Свои аристократические связи ставит выше церковных отношений. Вспомните, как он в Лондоне после церковной службы снял себя патриарший крест и дал протоиерею Владимиру Родзянко, долго разговаривал с ним. Там в алтаре, сослужили ему наши заслуженные, старые священники, никого из них Патриарх ничем не наградил и не сказал им ни слова. А протоиерей Родзянко даже в нашей Церкви не состоит. И всё только потому, что дед о. Владимира был соседом отца Патриарха по новгородскому имению. Я был глубоко возмущён!» Диссидент Левитин-Краснов, знавший Патриарха «задолго до его восшествия на патриарший престол»: «При восшествии на вершину церковной власти он мало переменился. Те же барственность, высокомерие, верность традициям, глубокая религиозность, но английского типа, в строгих рамках этикета, в твердо установившихся, застывших формах. Строгий консерватор. Святейший мыслил церковь как нечто неподвижное в рамках нового советского государства.» Донесение профессора Ленинградской Духовной Академии Александра Осипова (впоследствии — воинствующего атеиста) уполномоченному Совета по делам РПЦ по Ленинградской области в июне 1951 года: «Сам Патриарх как личность представляет собой смешение аристократического сибаритизма с затаённым фанатизмом <…> влюблён в благочестие XVI века.»
C теплотой вспоминал о патриархе митрополит Питирим (Нечаев): «Патриарх был удивительным человеком. До последних дней он сохранял ясный блеск глаз и твёрдость почерка. В богослужении — да и в жизни, — он был неподражаем; повторять его было невозможно. Интересная деталь: на службе его сразу было видно, оптически взгляд фокусировался на нём, хотя он был <…> неполного среднего роста. С началом контактов с зарубежными Церквами к нам стали приезжать Патриархи с Востока, величественные, не знавшие, что такое репрессии, — но когда они стояли в одном ряду, наш Патриарх выделялся среди них своим духовным величием. Это внутреннее содержание выделяло его из ряда всех иерархов. <…> Характер у Патриарха был очень контрастный — я бы сказал, огненный. Когда он сердился, весь вспыхивал, приходил в страшный гнев, но потом всегда сам очень от этого расстраивался и жалел о случившемся. Кроме того, он обладал большим чувством юмора.»
[448x700]
Мемориальная доска на доме в Москве (улица Мясницкая, 46/2).
Увековечение памяти
В честь посещения Патриархом в 1949 году Покровского кафедрального собора и Иоанно-Златоустинского храма города Астрахань внутри этих храмов установлены памятные доски. Вскоре после кончины Патриарха, Священный Синод в своём заседании 6 мая 1970 года имел суждение об увековечении памяти покойного Патриарха Алексия, постановив, в частности, создать мемориальный музей в МДА (в здании чертогов) и издать 5-й, мемориальный том трудов Патриарха; последний пункт постановления исполнен не был. Имя Патриарха носит Церковно-археологический кабинет Московской духовной академии, многие экспонаты которого являются дарами самого Патриарха. 5 декабря 2007 года, к 130-летию со дня рождения Патриарха, состоялось открытие мемориальной доски на доме Мясницкая № 46, где родился Сергей Симанский; в церемонии приняли участие Патриарх Алексий II и мэр Москвы Ю.М.Лужков. Изображен на картине Корина «Русь уходящая». Сочинения: Слова, речи, послания, обращения, доклады, статьи. Москва, 1948—1963. Тома 1-4; Письма Патриарха Алексия своему духовнику [митрополиту Арсению (Стадницкому) за 1917, 1918 и 1921 гг.]. Москва., 2000; Письма патриарха Алексия I в Совет по делам Русской православной церкви при Совете народных комиссаров — Совете министров СССР. В 2 томах. Москва, 2009—2010.


1877
Тейшейра де Пашкуайш (португальское имя — Teixeira de Pascoaes; настоящее имя — Жуакин Перейра Тейшейра де Вашконселуш, Joaquim Pereira Teixeira de Vasconcelos)
португальский писатель и поэт. Настоящее имя — Жуаки́н Пере́йра Тейше́йра де Вашконсе́луш (порт. Joaquim Pereira Teixeira de Vasconcelos). Родоначальник и самый известный представитель такого направления португальской литературы, как саудозизм. Будущий литератор был вторым из семерых детей Жуана Перейры Тейшейры де Вашконселуша и Карлоты Гедеш Монтейру. Он родился в городе Амаранте, Португалия, в аристократической семье, глава которой был судьей, рос ребёнком замкнутым, ранимым и чувствительным. Получив почти полное школьное образование на малой родине, в 1895 году отправляется в Коимбру, где окончил школу и в 1896 году поступает на юридический факультет Коимбрского университета. В отличие от ровесников, в эпоху студенчества не заинтересовывается обществом местной богемы и пренебрегает им, предпочитая уединенные вечера, в продолжение которых читает и предается размышлениям. Окончив университет в 1901 году, устраивается адвокатом — сперва на малой родине, в Амаранте, а с 1906 года начинает работать по специальности в Порту, однако уже в 1913 году всецело отдается литературе. Приняв решение таким образом изменить свою жизнь, бывший адвокат переезжает в фамильную усадьбу в Гатане, расположенную неподалеку от Амаранте, где посвящает себя домашним делам, созерцанию невероятной красоты горного пейзажа, чтению и писательству. Будучи убежденным мистиком, в этот период своей жизни он особенно увлечен метафизикой и потусторонними силами. Несмотря на замкнутость хозяина, в Гатанской усадьбе де Пашкуайша побывало множество его выдающихся современников: ученых и деятелей культуры, причем как португальских, так и приезжавших навестить поэта из других стран. Однажды произошел такой конфуз: студенты, прибывшие в гости к де Пашкуайшу, приняли низкорослого худощавого мэтра за садовника, настолько скромно и аскетично он был одет. Нередко посещали этот дом поэты Эужениу де Андраде и Мариу Сезарини, с которыми де Пашкуайш особенно сдружился в последние годы своей жизни. Десятилетия спустя именно Сезарини переиздаст не одно произведение де Пашкуайша и включит тексты старшего товарища в поэтическую антологию 1970—1980-х годов, назвав его даже более великим поэтом, чем Фернанду Пессоа. Тейшейра де Пашкуайш скончался в фрегезии Гатан, Португалия, от пневмонии 14 декабря 1952 года, пережив собственную мать всего на несколько месяцев.
Творчество
Вместе с Антониу Сержиу и Раулем Проенсой встал у истоков движения Renascença Portuguesarupt («Португальское возрождение»). В 1910 году увидел свет журнал A Águiarupt — главный печатный орган этого движения; одним из его «отцов» также был Тейшейра де Пашкуайш. Помимо этого поэт сотрудничает с такими изданиями, как Serões (1901—1911), Atlântida (1915—1920) e Contemporânea [1915]-1926. Пять раз номинировался на Нобелевскую премию по литературе.
Библиография
Поэзия: 1895 — Embriões; 1896 — Belo 1ª parte; 1897 — Belo 2ª parte; 1898 — À Minha Alma e Sempre; 1899 — Profecia (в соавторстве с Афонсу Лопешем Виейрой); 1901 — À Ventura; 1903 — Jesús e Pan; 1904 — Para a Luz; 1906 — Vida Etérea; 1907 — As Sombras; 1909 — Senhora da Noite; 1911 — Marânus; 1912 — Regresso ao Paraíso; 1912 — Elegias; 1913 — O Doido e a Morte; 1920 — Elegia da Solidão; 1921 — Cantos Indecisos; 1924 — A Elegia do Amor; 1924 — Pobre Tolo; 1925 — D. Carlos; 1925 — Cânticos; 1925 — Sonetos; 1949 — Versos Pobres. Проза: 1915 — A Arte de Ser Português; 1916 — A Beira Num Relâmpago; 1919 — Os Poetas Lusíadas; 1921 — O Bailado; 1923 — A Nossa Fome; 1928 — Livro de memórias; 1934 — S.Paulo; 1936 — S. Jerónimo e a trovoada (художественная биография); 1937 — O Homem Universal; 1940 — Napoleão (художественная биография); 1942 — Camilo Castelo Branco o penitente (художественная биография); 1942 — Duplo passeio; 1945 — Santo Agostinho (художественная биография); 1951 — Dois Jornalistas (роман). Лекции: 1919 — Os Poetas Lusíadas; 1922 — Conferência; 1922 — A Caridade; 1950 — Duas Conferências em Defesa da Paz; 1951 — João Lúcio Пьесы: 1926 — Jesus Cristo em Lisboa (в соавторстве с Раулем Бранданом) Переводы на русский язык: Тейшейра де Пашкоайш. Стихи. Лузитанская душа. Стихи португальских поэтов XV—XX веков (Составитель и переводчик Ирина Фещенко-Скворцова). — Москва: «Водолей», 2017. — Страницы 104-107. — ISBN 978-5-91763-368-8. Литература: Franco A. C. Saudosismo / António Cândido Franco // Dicionário de Fernando Pessoa e do Modernismo Português : [порт.] / Coordenado por Fernando Cabral Martins. — Lisboa : Caminho, 2008. — 1086 p. — ISBN 9789722119856.


1878
Доротея Минола Элис Бейт (Dorothea Minola Alice Bate; также известна как Дороти Бейт, Dorothy Bate)
британская учёная-палеонтолог и археолог, считающаяся основательницей археозоологии. Областью её научных исследований являлся поиск окаменелостей сравнительно недавно (с палеонтологической точки зрения) вымерших млекопитающих с целью объяснения причин эволюции гигантских и карликовых видов. Бейт родилась в городе Кармартен, Кармартеншире, Великобритания, была дочерью суперинтенданта полиции Генри Реджинальда Бейта и его жены Элизабет Фрейзер Уайтхилл. У неё были старшая сестра и младший брат. Она имела небольшое формальное образование и однажды заметила, что её реальное образование «было только на некоторое время прервано школой».
Карьера
В 1898 году, в возрасте девятнадцати лет, Бейт получила работу в Музее естественной истории в Лондоне — сортировать шкурки птиц в Отделе зоологии птиц и позже заниматься подготовкой окаменелостей к изучению. Там она работала на протяжении пятидесяти лет и самостоятельно изучала орнитологию, палеонтологию, геологию и анатомию. Её труд оплачивался по сдельной системе оплаты труда, в зависимости от количества подготовленных ей ископаемых. В 1901 году Бейт опубликовала свою первую научную работу, «A short account of a bone cave in the Carboniferous limestone of the Wye valley», которая была опубликована в научном журнале о геологии «Geological Magazine», посвящённую костям мелких плейстоценовых млекопитающих. В том же году она посетила Кипр, оставшись там на 18 месяцев за свой счёт, для поиска костей на острове и обнаружила двенадцать новых месторождений ископаемых остатков в костноносных пещер, среди которых были кости кипрского карликового бегемота. В 1902 году, с помощью с трудом полученного гранта от Королевского общества, она благодаря найденным остаткам открыла в пещере в холмах Кирении новый вид карликового слона, которого назвала кипрский карликовый слон, и позже описала его в статье для Королевского общества. В это время же время она также занималась на Кипре наблюдениями за жизнью живущих здесь млекопитающих и птиц (а также ловила их с помощью ловушек, отстреливала и свежевала) и подготовила ряд других статей, в том числе описание кипрской игольчастой мыши (Acomys nesiotes) и подвида зимнего крапивника (Troglodytes troglodytes cypriotes). На Кипре Бейт жила в основном в Пафосе у окружного комиссара по фамилии Вудхауз. Не считая периодов путешествий в отдалённые районы, часто совершаемых в одиночку, в остальное время она вела активную жизнь. Позже она предприняла экспедиции на многие другие средиземноморские острова, в том числе на Крит, Корсику, Сардинию, Мальту и Балеарские острова, опубликовав работы об их доисторических фауне. На Балеарских островах в 1909 году она обнаружила ископаемые остатки балеарского козла (Myotragus balearicus), ранее неизвестного вида подсемейства козьих (Caprinae). На плато Каи в восточной части Крита ей были найдены остатки критского карликовой бегемота. На Крите она познакомилась с археологами, занимавшимися раскопками Кносса и другие мест на острове, что должно было пролить свет на историю минойской цивилизации. Когда за ней начал ухаживать британский вице-консул на Майорке, Бейт прокомментировала это так: «Я ненавижу стариков, которые мечтают заняться любовью с кем-то и ведут себя несоответственно занимаемой ими официальной должности».
В соответствии со статьёй о ней в «Daily Telegraph»,
« Её дни проходили пешком или верхом на муле, в пересечениях бесплодных и кишащих бандитами ландшафтов и ночёвок в находящихся во власти блох лачугах и хибарах. Она пробиралась через крутые склоны, чтобы достичь изолированных пещер на обрывах, куда она добиралась вся покрытая грязью и глиной, но никогда не расстававшаяся со своей сумкой для сбора образцов, сетей, коробкой для насекомых, молотком и — позже — динамитом.»
В 1920-е годы Бейт работала с профессором археологии Дороти Гаррод в Палестине, и в 1937 году они совместно опубликовали «The Stone Age of Mount Carmel», выпуск 1, часть 2: «Palaeontology, the Fossil Fauna of the Wady el-Mughara Caves» по итогам раскопок в Маунт-Кермел. Среди других находок ими были обнаружены ископаемые остатки бегемота. Бейт также работала с Перси Лоу, занимаясь поиском ископаемых страусов в Китае. Она была одним из первых археозоологов, особенно в области климатической интерпретации. Она сравнила относительные пропорции ископаемых остатков разных видов газелей. В конце 1930-х, в конце своей карьеры полевого исследователя, Бейт были найдены кости гигантской черепахи в Вифлееме. Многие археологи и антропологи опирались на её опыт в определении принадлежности ископаемых остатков, в том числе Луис Лики, Чарльз МакБёрни и Джон Десмонд Кларк. Во время Второй мировой войны Бейт была переведена из отдела геологии Музея естественной истории в Лондоне в его зоологический отдел в Тринге и в 1948 году, за несколько месяцев до её семидесятого дня рождения, она была назначена исполняющей обязанности его руководителя. Хотя она уже страдала от рака, но умерла в Вестклиф-он-Си, Саутенд-он-Си, Эссекс, Англия, Великобритания, от сердечного приступа 13 января 1951 года и, будучи адептом христианской науки, была кремирована. Её личные документы были уничтожены во время пожара, случившегося вскоре после её смерти. На её столе в Тринге был список «заметок для письма». Последней записью в списке были слова «Лебединая песня». Её имущество на момент смерти составляло 15369 фунтов. В 2005 году в Музее естественной истории было организовано «Доротея Бейт факсимиле» в рамках проекта по созданию галереи изображений известных деятелей естествознания для демонстрации их на своих витринах. Её фотография, таким образом, оказалась среди других учёных, включая Карла Линнея, Мэри Эннинг и Уильяма Смита. Эти экспозиции рассказывают истории и случаи из жизни и открытий представленных людей. Каролин Шиндлер в биографической книге об учёной «Discovering Dorothea: the Life of the Pioneering Fossil-Hunter Dorothea Bate» описывает Бейт как «остроумную, язвительную, умную и мужественную». Шиндлер также является автором её биографии в Словаре национальных биографий издания 2004 года. Основные труды: A short account of a bone cave in the Carboniferous limestone of the Wye valley, Geological Magazine, new series, 4th decade, 8 (1901), pp. 101–6; Preliminary Note on the Discovery of a Pigmy Elephant in the Pleistocene of Cyprus (1902—1903); Further Note on the Remains of Elephas cypriotes from a Cave-Deposit in Cyprus (1905); On Elephant Remains from Crete, with Description of Elephas creticus (1907); Excavation of a Mousterian rock-shelter at Devil’s Tower, Gibraltar (with Dorothy Garrod, L. H. D. Buxton, and G. M. Smith, 1928); A Note on the Fauna of the Athlit Caves (1932); The Stone Age of Mount Carmel, volume 1, part 2: Palaeontology, the Fossil Fauna of the Wady el-Mughara Caves (with Professor Dorothy Garrod, 1937); Награды: 1940: Уолластонский фонд геологического общества; 1940: избрана членом Геологического общества. Портрет: Акварельный портрет Бейт в её молодые годы, нарисованный её сестрой, находится в Музее естественной истории. На нём она одета в чёрное платье, отделанное белым кружевом, с большой розовой розой. Библиография: Shindler, Karolyn: Discovering Dorothea: the Life of the Pioneering Fossil-Hunter Dorothea Bate (London, Harper Collins, 2005, 390pp, 48 black and white plates) ISBN 0-00-257138-2; Miss D. M. A. Bate (Obituary) in Nature, London, 167, pp. 301—302; Miss Dorothea Bate, obituary in The Times, 23 January 1951; Nicholas, Anna: Goats from a Small Island (London, Summersdale, 2009, 320pp, ISBN 978-1-84024-760-2.


1878
Димитар Янакиев Влахов (болгарское имя — Димитър Янакиев Влахов, македонское имя — Димитар Влахов)
македонский и болгарский революционер, общественно-политический деятель, с 1946 по 1947 годы руководитель Социалистической Республики Македонии в составе СФРЮ. Один из идеологов македонизма. Известен под псевдонимами Д.Владиславов, Д.Казановски, Д.Калиновски, Данаилов, Константин, Марсель Вальтер, Казановский, Шварц, Чернев, Константин. Родился в городе Кукуш, Османская империя (ныне Килкис, Греция). По национальности болгарин. Брат революционера Христо Влахова, племянник инженера Христо Станишева (руководителя Верховного македонско-одринского комитета Учился с 1894 по 1897 годы в Солунской болгарской мужской гимназии, откуда был исключён за революционные настроения. Окончил Первую мужскую софийскую гимназию, работал учителем в Белоградчике. Изучал химию в университетах Германии и Швейцарии, окончил Софийский университет в 1903 году. С молодости поддерживал Болгарскую рабочую социал-демократическую партию, работал с Македонско-одринской социал-демократической группой. В Швейцарии установил связи с Македонским тайным революционным комитетом. Ему также приписываются связи с масонским движением и сионистами.
ВМОРО
С 1903 года Влахов учился в Софийской школе офицеров запаса, но во время Илинденского восстания дезертировал и вернулся в Македонию. После подавления восстания перебрался в Солунскую болгарскую мужскую гимназию работать преподавателем. Был принят во Внутреннюю македонско-одринскую революционную организацию, избран в ЦК и назначен руководителем отделением ВМОРО в Салониках вместе с Георгием Мончевым. Летом 1904 года арестован за революционную деятельность и уволен из гимназии, в 1905 году освобождён и вернулся в Болгарию, где был осуждён на три месяца заключения за дезертирство из армии. Продолжил работать преподавателем в Казанлыке, в 1908 году снова вернулся в Солунскую гимназию, где сблизился с левым крылом ВМОРО.
Политик в Османской империи
После Младотурецкой революции в 1908 году Влахов включился в политическую жизнь македонских болгар. Он был одним из руководителей образованной в Салониках Серской группы — Народной федеративной партии (болгарской секции). В 1908 году на парламентских выборах он прошёл в турецкий парламент и стал редактором газеты «Народна воля». В сентябре 1910 года газету запретили, а самого Влахова оштрафовали на 10 лир и приговорили к 10 суткам ареста. Роспуск Народной федеративной партии привёл к активизации групп болгарских евреев, ведомых Авраамом Бенароя и Ангелом Томовым. Они поддерживали БРСДП и издавали газету «Работнически вестник» на болгарском и иврите. Благодаря Димитару Влахову появилась газета «Солидаридад Оврадера», издававшаяся еврейской социалистической рабочей федерацией, которую также основал Влахов. Позднее Димитар перешёл в Османскую социалистическую партию и с февраля 1912 года стал издавать газету «Мюджаделе». В 1912 году на парламентских выборах он снова был избран в парламент и поддержал идею образования еврейского государства и переезда туда всех евреев мира. Давид Бен-Гурион, который в 1911 году переехал в Салоники, чтобы изучить турецкий язык и получить диплом юриста, парадоксально утверждал: «Влахов больше по целям сионист, поскольку все евреи — социалисты». В 1912 году Влахов был избран председателем Первого конгресса Профсоюза работников табачной промышленности в Салониках. В 1913 году греческие власти арестовали его и экстрадировали в Болгарию как потенциального шпиона (это было в разгар Второй Балканской войны.
На службе в Болгарии
В ходе Балканских войн и Первой мировой войны Влахов работал в Министерстве иностранных дел: с поддержки Симеона Радева он был назначен главой консульского отдела. Был болгарским консулом в Одессе, с его финансовой помощью с 1914 по 1915 годы в Одессе издавался журнал на русском языке «Балканский голос», который призывал к объединению Македонии и Болгарии. Журнал пользовался популярностью у болгарского общества «Братство». После начала Первой мировой войны Влахов был мобилизован в армию и назначен руководителем оккупированных Штипа и Приштины, а также торговым представителем и генеральным консулом Болгарии в Киеве. Окончание Первой мировой войны и образование ВМРО в 1920 году позволило Влахову войти в ЦК как представителю левого крыла. Он же стал секретарём Торговой палаты в Варне.
Специально уполномоченный член ВМРО
Тодор Александров, руководитель новообразованной ВМРО, назначил Влахова ответственным за установление дипломатических отношений Болгарии и Советской России, а также обязал его добиться поддержки ВМРО со стороны большевиков. Христиан Раковский, кум Александрова, был назначен связным Влахова как известный деятель Коминтерна, а ещё одним помощником Влахова стал зять Александрова Михаил Монев. В июле 1923 года делегация тайно отправилась в Москву, не сообщив об этом важным людям в ЦК ВМРО — ни Александру Протогерову, ни Петру Чаулеву. Делегацию встретили Ф.Э.Дзержинский, К.Б.Радек, Г.В.Чичерин и М.А.Трилиссер. В то время в Москве были Филип Атанасов и Славе Иванов, которые также хотели переговорить с делегацией Дзержинского. По возвращении из СССР Влахов сообщил в докладе, что СССР сочувствует македонскому освободительному движению и имеет желание поддерживать дальнейший контакт. Димитар своими силами вскоре образовал Македонский научный институт, а в 1924 году был назначен торговым представителем Болгарии в Вене. Там же по поручению ЦК ВМРО он связался с Балканским секретариатом Коминтерна и подписал в 1924 году Майский манифест. Манифест предполагал объединение всех коммунистических партий Балкан и их действия по свержению монархического строя в Югославии. Влахов принял позднее участие в организации новой, объединённой ВМРО, которая отрицала политику насилия и терроризма, одобряемую Ванчо Михайловым. Когда произошёл разрыв между ВМРО и Коминтерном, Михайлов обвинил Влахова в предательстве интересов македонского национального освободительного движения и приговорил его к смерти.
Болгарская коммунистическая партия
С того момента, как Влахов отказался от сотрудничества с главной ВМРО и стал членом ЦК «объединённой» ВМРО, его деятельностью заинтересовались советские спецслужбы. С того момента Влахов стал агентом-нелегалом ГПУ, а его связным стал Георгий Димитров. С 1925 по 1944 годы Влахов состоял в Болгарской коммунистической партии, с 1924 по 1932 годы был редактором франкоязычного издания «Федерасьон Балканик», а с 1925 по 1933 годы — газеты объединённой ВМРО «Македонско дело», выходившей в Вене, Берлине и Париже. В 1931 году Коминтерн призвал компартии обсудить вопросы о правах народов на самоопределение и отделение, и тем самым в 1932 году члены ВМРО впервые вынесли вопрос о македонском народе на повестку дня. В 1934 году Коминтерн издал резолюцию, по которой признал македонцев отдельным от болгар народом. ВМРО начало охоту за своим бывшим активистом, но уничтожить его не получалось. В 1936 году болгарский суд осудил его заочно на 12 с половиной лет лишения свободы по делу объединённой ВМРО, но Влахов успел уехать в СССР, где продолжил деятельность в Коминтерне и устроился научным сотрудником в Международный аграрный институт. НКВД хотело арестовать его как пособника троцкистов, но Георгий Димитров и Васил Коларов добились освобождения Димитара. С 1936 года Влахов сотрудничает с Иосипом Брозом Тито, который проживал в Москве и работал в Балканском секретариате Коминтерна.
Народно-освободительная война Югославии
Нападение Германии на Югославию и СССР стало серьёзным испытанием для этих стран: Болгария, будучи союзницей Германии, в свою очередь успела присоединить Македонию к своим территориям, развязав руки боевикам из главной ВМРО. В 1941 году в Москве образуется Всеславянский комитет, сооснователем которого и становится Димитар Влахов (под именем Димитрий Влахов) как представитель македонского народа[19]. Возвращение Влахова в Македонию состоялось только в 1944 году. В ноябре 1944 года он был принят в Коммунистическую партию Югославии и вошёл в состав ЦК Коммунистической партии Македонии. Однако поскольку его членство в Болгарской коммунистической партии не было приостановлено, Георгий Димитров пожаловался Тито по этому поводу в письме. Ещё до своего возвращения на Втором заседании Антифашистского вече народного освобождения Югославии Димитар Влахов был избран заместителем, а затем и председателем Президиума Народной скпущины ФНРЮ. В декабре 1944 года его избрали в Президиум Антифашистского собрания по народному освобождению Македонии. 17 января 1945 Влахов был утверждён как член Македонского научного института и вскоре занялся его упразднением.
После войны и конец жизни
После окончания войны Влахов продолжил занимать высшие партийные должности в новосформированной Народной Республике Македонии, став официально председателем Президиума ФНРЮ. В 1946 году он был в составе югославской делегации на заключении Парижского мирного договора, который позволил Болгарии восстановить свои права и войти в ООН. Спустя несколько лет Влахов совершил поездку в США, где вышел на связь с Македонским народным союзом и призвал его членов возвращаться на родину. С 1946 по 1947 годы он возглавлял Президиум Народного Собрания НР Македонии. В 1948 году выступил в защиту Тито во время его конфликта со Сталиным. Проблем у Влахова прибавилось ещё больше: в 1948 году на заседании ЦК Коммунистической партии Македонии он признал, что заявление объединённой ВМРО о существовании отдельного македонского этноса было серьёзной ошибкой, поскольку почти все жители Македонии говорили на болгарском языке. В книге «Моменты истории македонского народа» (1950) Влахов предложил ввести единый язык в Югославии путём слияния уже существующих. Фактически он слишком отдалялся от реальной позиции властей — а именно от молодого поколения проюгославски ориентированных коммунистов во главе с Лазаром Колишевским. Влахов продолжил руководить Народным фронтом Македонии и Социалистическим союзом трудового народа Македонии. На Шестом конгрессе КПЮ 1952 года он был избран в Центральную ревизионную комиссию Коммунистической партии, но его здоровье уже не позволяло ему активно участвовать в её деятельности. Димитар Влахов скончался в городе Белград, СФРЮ, 7 апреля 1953 года. Его сын Густав в 1968 году написал книгу «Воспоминания о моём отце». Награждён Орденом Национального освобождения. Литература: Македонска енциклопедија (књига прва). „МАНУ“, Скопље 2009. година; Залесский К.А. Кто был кто во второй мировой войне. Союзники СССР. Москва, 2004


1878
Иван Петрович Озол (вариант фамилии — Озоль; партийные клички — Zars, Kļims, Feldmanis)
латышский социал-демократ, депутат Государственной думы II созыва от Риги. По национальности латыш. Родился в Платонской волости, в семье земгальского кузнеца. Окончил реальное училище в Митаве (ныне Елгава), где сидел за одной партой с Карлисом Ульманисом. Окончил Рижский политехнический институт (1903) со степенью кандидата коммерции 1-го разряда. Работал учителем в коммерческом училище им. В. Олова. Коммерсант, бухгалтер, имел заработок 1200 рублей в год. Личный почётный гражданин. В конце 1890-х годов участвовал в создании первых социал-демократических рабочих кружков в Риге, в 1902 — один из основателей Прибалтийской латышской социал-демократической рабочей организации. Член Центрального комитета Латышской социал-демократической рабочей партии (ЛСДРП). Член редакции газеты «Циня». Меньшевик. Один из лидеров революции 1905 в Лифляндской губернии. С 10 по 25 апреля 1906 в Стокгольме участвовал в работе 4-го (Объединительного) съезда Российской социал-демократической рабочей партии. 23 февраля 1907 года был избран в Государственную думу II созыва от съезда городских избирателей Риги. Состоял в Социал-демократической фракции. Член Бюджетной комиссии. Выступал в прениях по вопросам о декларации Совета министров, о выдаче пособий художественно-промышленным мастерским, о взимании налога с городских недвижимых имуществ. Во время революции 1905—1907 годов в Лифляндии Озол собрал значительное количество фактов о пытках в тюрьмах, о злоупотреблениях полицейских чинов и карательных экспедиций. На основании собранных данных и учитывая, что 31 марта 1907 г. в Рижской центральной тюрьме произошло столкновение между тюремной стражей и заключенными, в результате которого 7 арестованных было убито и несколько десятков ранено, социал-демократическая фракция Государственной думы внесла 2 апреля 1907 г. запрос в соответствующую комиссию. В протоколе комиссии от 6 апреля были отражены факты издевательств над заключёнными, расстрелов без суда под предлогом попытки к бегству. Комиссия также рассмотрела многочисленные факты расправ над крестьянами, уничтожения их имущества повсеместно в Лифляндской, Эстляндской губерниях и населённых латышами уездах Витебской. «Задачей истязаний было не столько причинение боли и увечий и устрашение населения, сколько вынуждение показаний, достаточных для предания военно-полевому суду и расстрелу», — отмечалось в документах комиссии. Штаб-квартира думской фракции РСДРП помещалась в квартире, снимавшейся на имя И.П.Озола. 5 мая 1907 года там проведён обыск, что являлось грубым нарушением депутатской неприкосновенности. В правительственном требовании от 1 июня был включён в список 15 депутатов-социал-демократов, которых необходимо взять под стражу. Подвергался административным преследованиям. После того как в 1907 году Дума была разогнана, эмигрировал в США. Стал редактором латышской социалистической газеты в Бостоне, что давало средства существования. Упорно изучал английский язык. Поступил на социальный факультет одного из американских университетов. Защитил диссертацию на соискание степени Ph. D. После этого стал искать место для занятий преподавательской и научной деятельностью. Трижды посещал независимую Латвию. Его настороженное отношение к России мало изменялось с годами, он говорил: «Русские никогда не будут для нас настоящими друзьями». Скончался в городе Уилмингтон, штат Делавэр, США, 30 июня 1968 года. Литература: Боиович М.М. Члены Государственной думы (Портреты и биографии). Второй созыв. Москва 1907. Страница 164; Государственная дума Российской империи: 1906-1917. Б.Ю.Иванов, А.А.Комзолова, И.С.Ряховская. Москва. РОССПЭН. 2008; Latvijas enciklopēdija. 4. sējums. Rīga: Valērija Belokoņa izdevniecība. 2007. 643. lpp. ISBN 978-9984-9482-4-9; Miris politisks darbinieks Londonas Avīze - 1968.gada 19.jūlijs; Российский государственный исторический архив. Фонд 1278. Опись 1 (2-й созыв). Дело 309; Дело 621. Лист 3.