1829
Джеронимо (Geronimo; мескалеро-чирикауанский апаче — Гоятлай, Goyaałé, «Тот, кто зевает»)
легендарный военный предводитель чирикауа-апачей, который в течение 25 лет возглавлял борьбу против вторжения США на землю своего племени. В 1886 году был вынужден сдаться американской армии. Гоятлай (Джеронимо) родился в племени бедонкое, которое является фратрией племени чирикауа (входящего в состав нации апачей), вблизи от реки Гила, на территории современной Аризоны, в то время — во владении Мексики, однако семья Джеронимо всегда считала эту землю своей. Происхождение прозвища Джеронимо неизвестно. Некоторые считают, что оно произошло от Святого Иеронима (в западном произношении: Джером), которого мексиканские враги Гоятлая призывали на помощь во время сражений. По другой версии прозвище Джеронимо — транскрипция того, как дружественные ему мексиканские торговцы произносили настоящее имя Гоятлая. Родители Джеронимо обучили его в соответствии с традициями апачей. Он женился на женщине из племени чирикауа и имел трёх детей. 5 марта 1851 года отряд из 400 мексиканских солдат из штата Сонора под руководством полковника Хосе Мария Карраско напал на лагерь Джеронимо возле Ханоса в то время, как большинство мужчин племени отправились в город торговать. Среди убитых оказались жена, дети и мать Джеронимо. Вождь племени, Мангас Колорадас, решил отомстить мексиканцам и отправил Гоятлая к Кочису за помощью. Хотя, по словам самого Джеронимо, он никогда не был вождём племени, с этого момента он стал его военным лидером. Для племени чирикауа это также означало, что он был и духовным лидером. Именно Джеронимо возглавлял многие рейды против мексиканцев, а впоследствии и против армии США. Всегда уступая противнику числом в сражении с мексиканскими и американскими войсками, Джеронимо прославился своими отвагой и неуловимостью, которые он демонстрировал с 1858 по 1886 год. В конце его военной карьеры он возглавлял крошечный отряд из 38 мужчин, женщин и детей. Целый год за ним охотились 5 тысяч солдат армии США (четверть всей американской армии на тот момент) и несколько отрядов мексиканской армии. Люди Джеронимо были одними из последних независимых индейских воинов, отказавшихся признать власть правительства Соединённых Штатов на Американском Западе. Конец сопротивления настал 4 сентября 1886 года, когда Джеронимо был вынужден сдаться американскому генералу Нельсону Майлзу в Аризоне. Джеронимо и другие воины были отправлены в Форт-Пикенс, штат Флорида, а его семья в Форт-Мэрион. Они воссоединились в мае 1887 года, когда все вместе были перевезены в Казармы Маунт-Вернон в Алабаме на пять лет. В 1894 году Джеронимо перевезли в Форт-Силл в Оклахоме.

Джеронимо (1898 г.)
В пожилом возрасте он стал знаменитостью. Он появлялся на выставках, включая всемирную выставку 1904 года в Сент-Луисе, штат Миссури, где продавал сувениры и собственные фотографии. Однако вернуться на землю предков ему не разрешалось. В 1905 году Джеронимо участвовал в параде по случаю инаугурации президента США Теодора Рузвельта. Он обратился к президенту с просьбой вернуть его племя обратно в Аризону, но получил отказ. В начале 1909 года 79-летний Джеронимо упал с коня и до утра пролежал на земле. Через три дня — 17 февраля 1909 года — он умер от пневмонии в Форте-Силл и был похоронен на местном кладбище пленных индейцев-апачей.
Автобиография
В 1905 году Джеронимо согласился рассказать свою историю С.М.Барретту, главе департамента образования в Лотоне (территория Оклахома). Барретт обратился за разрешением к президенту, чтобы опубликовать книгу. Джеронимо рассказывал только то, что хотел рассказать, не отвечал на вопросы и ничего не менял в своём повествовании. Предположительно Барретт не делал собственных крупных изменений в рассказе Джеронимо. Фредерик Тёрнер позже переиздал эту автобиографию, убрав примечания Барретта и написав введение для не-апачей.
Экранизации
Первый фильм о вожде апачей «Джеронимо»ruen вышел в США в 1939 году в кинокомпании Paramount Pictures; В 1952 году в США режиссёром Рэем Назарро был снят фильм «Индейское восстание», в котором одним из главных действующих лиц является Джеронимо, роль которого исполнил мексиканский актёр Мигель Инклан; В 1962 году в США вышел в прокат фильм «Джеронимо»ruen кинокомпании Metro-Goldwyn-Mayer (режиссер Арнольд Лэвен, в главной роли — Чак Коннорс; В 1993 году кинокомпанией Columbia Pictures снят кинофильм «Джеронимо: американская легенда» (режиссер Уолтер Хилл, в главной роли — Уэс Стьюди); В том же 1993 году компанией «Turner pictures» выпущен фильм «Джеронимо»ruen (режиссер Роджер Янг, в главной роли — Джозеф Раннингфокс).
Культурное влияние
Клич «Джеронимо!» используется в США десантниками-парашютистами во время прыжка из самолета. В 1940 году рядовой 501-го экспериментального воздушно-десантного полка по имени Эберхард предложил товарищу использовать в качестве боевого клича имя индейца из просмотренного накануне фильма. Через некоторое время весь взвод яростно кричал «Джеронимо!», десантируясь из самолета, а сегодня этот клич является уже традиционным для воздушно-десантных подразделений вооруженных сил США. Как боевой возглас, символизирующий ярость, отвагу и веру в победу (сходно по значению с русским «Ура!» и японским «Банзай!»), клич «Джеронимо!» упоминается в различных произведениях литературы, киноискусства, компьютерных играх. Клич «Джеронимо!» использует Одиннадцатый Доктор, герой британского фантастического сериала Доктор Кто, Агент Джонни Инглиш, герой одноимённого фильма, при прыжке с парашютом из вертолёта, а также полярные медведи из мультипликационного фильма «Балто» при прыжке в замёрзшее озеро. Такой же клич, но с несколько изменённым смыслом, использует герой Мэла Гибсона в фильме 1997 года «Теория заговора»: "Любовь даёт крылья, заставляет летать. Я называю это Джеронимо. Когда вы любите, вы прыгаете с Эмпайр-стейт-билдинг, и в полёте кричите ей: «Джеронимо!» " Клич «Джеронимо!» использует Франкенштейн в мультфильме «Монстры на каникулах» (оригинальное название «Hotel Transylvania»), во время прыжка со щупальца громадного монстра в бассейн. Переводчики заменили этот клич на аналогичный русский «Десантура!». Клич «Джеронимо!» используют Джедидайя и Гай Октавиус из фильма «Ночь в музее», во время прыжка с бордюра. Клич «Джеронимо!» использует Уоллес в мультфильме «Невероятные приключения Уоллеса и Громита: Стрижка «под ноль»», падая с кровати на втором этаже прямо на стул на кухне, через люк между этажами. Клич «Джеронимо!» использует Эпплджек в мультсериале «My Little Pony: Friendship is Magic», с высоты прыгая на кровать. (Эпизод «Look Before You Sleep», 1 сезон). Также клич «Джеронимо» используется в одном из рассказов американского писателя О. Генри, а именно в произведении «Вождь Краснокожих». Также клич «Джеронимо!» произнесла героиня сериала «Сонная Лощина» Лейтенант Эбби Миллз в эпизоде 3.18, прыгая в бездонный колодец, выбираясь из Катакомб, вместе со своим другом и напарником Икабодом Крэйном. Клич «Джеронимо» использован в комедийном художественном фильме «Горячие Головы 2» при прыжке главных героев фильма с парашютом. Клич «Джеронимо» использован в компьютерной игре Borderlands 2 при прыжке протагониста с обрыва. В Компьютерной игре Starcraft II данный клич используется как одна из реплик юнитом Reaper фракции терран (в официальной русской локализации — Головорез). Клич «Джеронимо» использован в конце художественного фильма «Дьявольский особняк» с Шэрон Стоун в главной роли. Клич «Джеронимо» использован в компьютерной игре «Die Hard Trilogy 2», при прыжке Джона Маклейна на джипе со скалы, во время погони за террористами. В альтернативно-исторической саге «Киров» Джона Шеттлера кодовое обозначение «Джеронимо» было присвоено британской разведкой времен Второй Мировой войны загадочному кораблю, предположительно из далекого будущего — то есть российскому атомному ракетному крейсеру «Киров», попавшему в эпоху Второй Мировой войны. Клич "Джеронимо" использовался главным героем фильма "Gunhed" Клич «Джеронимо!» использует персонаж класса громила в одном из своих мегаприжков в игре Borderlands: The Pre-Sequel! Клич «Джеронимо!» использует герой фильма Будка поцелуев, когда прыгает в бассейн. В анимации "Ледниковый период 3: Эра динозавров" Элли прыгает на шею динозавра с этим же кличем. Литература: Geronimo’s Story of His Life; as told to Stephen Melvil Barrett. Published: New York, Duffield & Company, 1906. Online at Webroots; Edition Oct 15 2002; Geronimo (edited by Barrett) «Geronimo, His Own Story» New York: Ballantine Books 1971. ISBN 0-345-28036-9. Also ISBN 0-85052-104-1; Carter, Forrest. «Watch for Me on the Mountain». Delta. 1990. (Originally entitled «Cry Geronimo».); Opler, Morris E.; & French, David H. (1941). Myths and tales of the Chiricahua Apache Indians. Memoirs of the American folk-lore society, (Vol. 37). New York: American Folk-lore Society. (Reprinted in 1969 by New York: Kraus Reprint Co.; in 1970 by New York; in 1976 by Millwood, NY: Kraus Reprint Co.; & in 1994 under M. E. Opler, Morris by Lincoln: University of Nebraska Press. ISBN 0-8032-8602-3);. Pinnow, Jurgen. (1988). Die Sprache der Chiricahua-Apachen: Mit Seitenblicken auf das Mescalero [The language of the Chiricahua Apache: With side glances at the Mescalero]. Hamburg: Helmut Buske Verlag;. Davis, Britton «The Truth about Geronimo» New Haven: Yale Press 1929; Bigelow, John Lt «On the Bloody Trail of Geronimo» New York: Tower Books 1958; Debo, Angie. Geronimo: The Man, His Time, His Place. University of Oklahoma Press : Norman, 1976; Pember, Mary Annette. (July 12, 2007). «'Tomb Raiders': Yale’s ultra-secret Skull and Bones Society is believed to possess the skull of legendary Apache chief Geronimo.» Diverse Issues in Higher Education 24(11), 10-11. Retrieved April 23, 2008; Faulk, Odie B. The Geronimo Campaign. Oxford University Press: New York, 1969. ISBN 0-19-508351-2; Dee Brown, Bury my Heart at Wounded Knee. New York: Holt, Rinehart & Winston, 1970. ISBN 0-03-085322-2.

[421x699]
1830
Альберто Блест Гана (Alberto Blest Gana)
чилийский романист. Родился в Сантьяго. Проживая во Франции в 1847–1851, страстно увлекся романами О.Бальзака. На родине стал основоположником чилийского романа, создав по европейским образцам около десятка романов. Шумный успех имел Мартин Ривас (Martin Rivas, 1862) – реалистически воссозданная история молодого человека на фоне восстания 1851 в столице, первый сколок чилийской жизни. Тогда же, в начальный период своего творчества, Блест Гана выпустил романы Арифметика любви (La aritmética del amor, 1860) и Идеал повесы (El ideal de un calavera, 1863). После длительного пребывания на дипломатической службе во Франции и Великобритании, обогащенный произведениями новых европейских литераторов, писатель вернулся к литературному творчеству и создал романы Во времена реконкисты (Durante la reconquista, 1897), Изгнанники (Los Transplantados, 1904), Безумный Эстеро (El loco Estero, 1909) и Глэдис Фэйрфилд (Gladys Fairfield, 1912). Безумный Эстеро – по мнению большинства критиков, лучший роман писателя – написан по воспоминаниям детства. Умер Блест Гана в Париже 9 ноября 1920 года.


1832
Виктор Фёдорович Винберг (шведское имя — Viktor Winberg)
генерал от кавалерии, член Военного совета Российской империи. Окончил Николаевское кавалерийское училище (1851), выпущен корнетом в лейб-гвардии Кирасирский Его Величества полк. Чины: поручик (1853), штабс-ротмистр (1857), капитан ГШ (1860), полковник (1863), флигель-адъютант (1871), генерал-майор (за отличие, 1872), генерал-лейтенант (за отличие, 1881), генерал от кавалерии (за отличие, 1895). В 1856 году окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду. В 1862—1863 годах состоял старшим адъютантом штаба 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. Затем был начальником штаба 2-й гвардейской кавалерийской дивизии (1863—1865), с которой участвовал в подавлении Польского восстания 1863—1864 годов. В 1865 году состоял для поручений при штабе войск Гвардии и Петербургского военного округа. Командовал 3-м гусарским Елисаветградским полком (1865—1872), был помощником начальника 2-й кавалерийской дивизии (1872—1873) и командиром 2-й бригады той же дивизии (1873—1874). В 1874—1878 годах был начальником Николаевского кавалерийской училища. Участвовал в русско-турецкой войне 1877—1878 годов. Затем был начальником 12-й кавалерийской (1878—1886) и 2-й гвардейской кавалерийской (1886—1890) дивизий, командовал 10-м армейским корпусом (1890—1901) 15 сентября 1901 года был назначен членом Военного совета и пробыл в этой должности до 1 января 1911 года, когда в числе других неприсутствующих членов Совета был уволен от службы с мундиром и пенсией. 22 января того же года вновь принят на службу с назначением почетным опекуном в Петербургское присутствие Опекунского Совета учреждений Императрицы Марии. Числился по гвардейской кавалерии и в списках генерального штаба. На 3 января 1917 в том же чине и должности. Дальнейшая судьба неизвестна. Награды: Орден Святого Станислава II степени (1861); Орден Святого Владимира IV степени с мечами и бантом (1863); Орден Святой Анны II степени с мечами (1863); Императорская корона к Ордену Святой Анны II степени (1864); Орден Святого Владимира III степени (1867); Орден Святого Станислава I степени. (1875); Орден Святой Анны I степени (1880); Орден Святого Владимира II степени (1887); Орден Белого Орла (1889); Орден Святого Александра Невского (1894); Знак отличия за XL лет беспорочной службы (1895); Алмазные знаки к Ордену Святого Александра Невского (1901); Знак отличия за L лет беспорочной службы (1903); Орден Святого Владимира I степени (1905); Прусский Орден Короны II степени (1864); Вюртенбергский Орден Вюртембергской короны II степени (1870); Шведский Орден Святого Олафа I степени (1875); Прусский Орден Короны I степени (1888); Черногорский Орден Данило I I степени (1889). Семья: Был женат на Ольге Иосифовне Вельц. Их дети: Фёдор (1868—1927), офицер, участник монархического движения. Источники: Альманах современных русских государственных деятелей. — Санкт-Петербург: Типография Исидора Гольдберга, 1897. — Страницы 887—888.


1834
Стефан Денисевич (польское имя — Stefan Denisewicz)
российский католический епископ, трижды занимал пост апостольского администратора Могилёвской архиепархии. Родился в Могилёвской губернии. Учился в семинарии в Минске, затем в Католической духовной академии в Санкт-Петербурге, которую окончил в 1863 году со степенью магистра богословия. 16 апреля 1863 года рукоположен в священники, служил в Орше и Могилёве. С 1886 года — настоятель прихода в Смоленске, с 1895 года — кафедральный каноник в Санкт-Петербурге и прелат могилёвского капитула. Курировал строительство храма Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии в Смоленске. После смерти 11 февраля 1903 архиепископа-митрополита Болеслава Иеронима Клопотовского в первый раз управлял Могилёвской митрополией в качестве её временного главы. 9 ноября 1903 года новым архиепископом был избран Ежи Шембек, который назначил Денисевича своим помощником. По просьбе Шембека Денисевичу было присвоено почётное звание апостольского протонотария. 30 июля 1905 года епископ Шембек скончался, и Денисевич повторно стал исполнять обязанности администратора митрополии. Однако в этот раз период его управления продлился почти три года, кандидатуру нового митрополита долгое время не удавалось согласовать из-за общественно-политической неразберихи в России, связанной с революцией 1905 года. Наконец 16 июня 1908 года новым архиепископом-митрополитом Могилёвским был назначен Аполлинарий Внуковский. Одновременно Денисевич был назначен вспомогательным епископом Могилёвской архиепархии. Епископская хиротония состоялась 30 ноября 1908 года, как и все вспомогательные епископы Денисевич стал титулярным епископом с титулом епископа Клавдиополя. Меньше чем через год после назначения митрополит Внуковский скончался, после чего Денисевич в третий раз оказался на посту администратора. 7 апреля 1910 года новым митрополитом был избран Викентий Ключинский. Денисевич работал в консистории в Санкт-Петербурге, однако в 1911 году был отправлен правительством в отставку за излишнюю, по мнению правительства, самостоятельность. Последние годы жизни провёл в Смоленске, где умер 3 декабря 1913 года. Литература: «Денисевич» //Католическая энциклопедия. Том 1, Издательство францисканцев, Москва : 2002. Страницы 1593—1594


1834
Александр Карлович Ельский (польское имя — Aleksander Jelski, белорусское имя — Аляксандр Карлавіч Ельскі)
белорусский историк, литературовед, краевед, публицист. Один из первых историков белорусской литературы и собирателей белорусских рукописей. Стал патриархом профессионального белорусоведения в конце XIX — начале XX ст. Пользовался литературными псевдонимами «Bocian z nad Ptyczy» («Аист из-над Птичи»), «Litwin-obywatel» («Литвин-гражданин») і «A. J.» Принадлежал к католического роду Ельских (герба «Пелеш»), который относился к среднесостоятельной знати Великого Княжества Литовского. Скарбовый комиссар (1792—1793) Речи Посполитой Станислав Ельский (?—1829) — дед Александра Ельского.

Скарбовый комиссар (1792—1793) Речи Посполитой Станислав Ельский (?—1829) — дед Александра Ельского.
Дед Александра Ельского (Ельский, Станислав Владиславович) был пятигорским полковником во времена короля и большого князя Станислава Августа (Понятовского) и был в браке из графиней Розай Прозор, дочкой витебского воеводы. Отец (Ельский, Кароль Станиславович) был владельцем поместий Дудичи и Замостье (в Игуменском уезде Минской губернии), выпускником Виленского университета (медицинского факультета), скрипачом-любителем, получил в свое время профессиональную подготовку в известных музыкантов Кіфелінга и Дащинского, написал несколько произведений для скрипки (поныне известно только единственное произведение «Полонез 1837 года»), был избранный дворянством Игуменского уезда на должность игуменского уездного хоружего. Поместье Дудичи Кароля Станиславовича Ельского согласно инвентаря от 1844 г. было довольно значительным — насчитывало 407 душ мужского пола и 411 душ женского, 1656 десятин земли; а поместье Замостье — 1372 десятины. Александр Ельский родился в поместье Дудичи в поместной католической дворянской семьи Кароля Станиславовича Ельского (1780—1855) и его жены-немки Людвиги Штейнберг (1808—1881), которая была гувернанткой в поместье Ельских. От этого брака также родились Михал Ксаверий Зигмунт Ельский (1831—1904) — музыкант и композитор, наследник Дудич; Юзеф Зигмунт Кароль Ельский — молодым умер в 1885 г. в Сибири во время службы в российской армии; Станислава Ельская (1828—1860) — вышла за Михала Грушвицкого. При крещении в католичество в 1834 г. в костеле в Смиловичах получил полное имя «Александр Винцент Ельский».

Гелена Колячинская (1838—1901) — жена Александра Ельского.
В 1858 г. Александр Каролевич Ельский женился на Гелене Колячинской (7 июля 1838—29 апреля 1901), от которой имел двух детей: Александра Ельская (1860—1899) — её мужем станет Зигмунт Гловер (1845—1910), известный польский этнограф. Ян (Ян-Бонавентура-Станислав) Ельский (1864—1930-е гг.), который был адвокатом в Минске и Гродно, — его женой станет Мария Пахневская, от которой будет иметь сына Генрика Ельского (около 1890—1939). Александр Ельский был счастлив в семейной жизни, а его дети были воспитаны в уважении к родителям и костёлу. Его любимая дочка (которую в семьи называли «Алесей») за деньги родителей несколько лет воспитывалась в католическом монастыре в городе Версале (Франция), а потому свободно владела французским языком, имела литературные способности, очень рана начала помогать отцу в описания музейных коллекций в Замостье.

Александр Ельский со своей дочкой Александрой («Алесей»).
Алеся Ельская написала интересный очерк о поместье Дудичи и его владельцев в прошлом (представителей знатных родов Заранков, Букатых, Прозоров, Ельских). Муж Алеси Зигмунт Гловер стал хорошим другом Александру Ельскому, часто с им переписывался и навещал поместье Замостье. В возрасте 39 лет Алеся умерла от воспаления легких, оставив мужу Зигмунту Гловеру двоих детей — Янину и Станислава. Внуки Александра Ельского (Янина и Станислав) не раз приезжали из Варшавы к своему деду в Замостье.

Бывшее строение минской гимназии, где учился Александр Ельский. Фото 2008 г.
Образование
Начальное образование получил в немецкой гимназии в городе Лаздене (Восточная Пруссия) — по мнению Владимира Мархеля, вероятно, в Лаздене жили родственники матери-немки Александра — Людвиги (Луизы). В дальнейшем закончил Минскую классическую гимназию (1852).
Служебная деятельность
Служил в 1852—1856 гг. в русской армии, принимало участие в Крымской войне (1853—1856). Вышел в отставку в звании поручика. Был мировым судьей Игуменского уезда (с 1861 г.). В 1880 г. в Минске было торжественно открытое новое здание минской реальной гимназии, на построение которого дворянство Минской губернии израсходовало 50 тысяч российских рублей. В опекунский совет минской реальной гимназии вошли три куратора: давние знакомые — Эдвард Войнилович, Ян Кукевич и Александр Ельский: Александр Ельский в 1882—1887 гг. был членом опекунского совета (куратором) реальной гимназии в Минске.

Усадебный дворец в поместье Замостье, фото начала XX века.
Поместье
Александр Ельский получил в 1857 году, после смерти отца, в наследие родовое поместье Замостье в Игуменском уезде Минской губернии (Российская Империя). В 1860-е гг. он построил в Замостье новый и уютный одноэтажный деревянный дворец. В дворце была также устроена домашняя часовня, где приезжие священники тайно от российских властей крестили и венчали местных крестьян в униатство, за что (в итоге разоблачения) Александр Ельский мог утратить поместье и осуждён российской властью на каторгу в Сибирь. После смерти Александра Ельского в 1916 году поместье Замостье перешло во владение его сына — Яна, который работал адвокатом в Минске, а в дальнейшем в Гродно.
Хозяйственная деятельность
Александр Ельский в своем поместье Замостье много внимания и усилий отдавал улучшению культуры животноводства и земледелия, присмотра леса, осуществлял мелиорацию почвы, принимал меры по повышению плодородия почвы. Серьезно и успешно занимался садоводством, огородничеством, рыбоводством, занимался благоустройством парка, где заложил уникальную травянистую поляну. Построил кирпичный завод. Вел образцовое и прибыльное хозяйство; в своей биографии не без чести напишет: «Не имею даже гроша долга за поместьем». Являлся членом Минского общества сельского хозяйства. Стал членом (1885) российского Императорского Свободно-Экономичного общества в Санкт-Петербурге. В 1901 г. Ельский стал почетным куратором игуменского уездного Общества взаимострахования от пожара. Добровольно и бескорыстно долгие годы с конца 1860-х гг. занимался посредничеством при устройстве людей на работу в разные частные поместья: получал от помещиков заявки на вакансии и подбирал кандидатов на должности лесников, экономов, винокуров, прислуги и т. д., для чего собственноручно писал в течение года до 3000 писем, стараясь каждый раз поднять нравственность обеих сторон. Ельский высылал кандидатам на вакансию печатную анкету, где всегда спрашивал, пьёт ли алкоголь и играет в карты кандидат. Работал всю жизнь, поскольку работа была для него, как сам отметил в письме к своему другу Яну Карловичу в 1901 г. после смерти его дорогой жены Гелены, «привычкой».
Белорусоведение
Писать начал с молодости, на белорусском, русском и польском языках. Хорошо знал французский и немецкий языки. Литературно-публицистическая деятельность Александра Ельского началась в 1860 году с сообщений в газету «Виленский вестник», посвящённых преимущественно освобождению крестьян от крепостничества, и подписывался литературными псевдонимами «Bocian z nad Ptyczy» («Аист из-под Птичи») і «Litwin-obywatel» («Литвин-гражданин»). В публицистических корреспонденциях он писал об улучшении крестьянской участи; по рукам местных помещиков ходили и сатирические стихотворения Ельского о помещиках, которые прижимали крестьян. Был человеком либерально-буржуазных взглядов, временами становился на консервативные позиции. Во времена Январского восстания (1863—1864) Александр Ельский находился под наблюдением российской полиции. Родная сестра его жены (София Колячинская) была замужем за его близким родственником — Владимиром Людвиговичем Ельским (1820—1875), собственникам поместья Игнатьичи в Минском уезде Минской губернии, который не подписал после подавления Январского восстания верноподданный адрес российскому царю, а потому был арестован и сослан в Челябинск. Александр Ельский всю жизнь опекался детьми Владимира Ельского — Вильгельмом Ельским (1867—1919), Владиславом, Петром и Кларой.

Здароў, Вінцэсь, айцец «Гапона»!
Табе паклон ад Гелікона
За «Вечарніцы» і за «Дудара»
І за «Навума» — сяла гаспадара,
Бо твае песні гладкі і лоўкі <…>

А вось табе, сумленны дзед,
Наш стары лірнік і паэт,
Слаўцо із сэрца я кладу,
Ты толькі нам заграй: ду-ду!
Бо ўжо вельмі сумна стала,
Як твая песня замаўчала.
Александр Ельский «Вінцуку Дуніну-Марцінкевічу, беларускаму паэту» (1872)

9 июля 1872 г. Александр Ельский в стихотворном послании «Вінцуку Дуніну-Марцінкевічу, беларускаму паэту» благодарил поэта за его творчество, призывал Марцинкевича продолжать литераторскую деятельность и говорил о возможности издания произведений Викентия Дунина-Марцинкевича за пределами Российской Империи (в Лейпциге). Свидетельством высокой оценки поэтического творчества Марцинкевича и уважения были использованные Ельским выражения «поклон от Геликона» (знаменитой усадьбы муз), «старый лирник» и «дед». Однако это стихотворение было впервые напечатан только в 1920 г. Ромуальдам Земкевичем в статье «Стары Мінск у беларускіх успамінах». Деятельность Александра Ельского проходила в сумрачные времена реакции (1863—1905) в белорусских землях Российской Империи после подавления Январского восстания (1863—1864): насаждение русского землевладения, дискриминация католиков, русификация системы образования и общественной жизни, отсутствие в белорусско-литовских губерниях высших учебных заведений, господство идеологии западнорусизма, фактический запрет белорусскоязычной печати, отсутствие белорусского языка в школах и др. С 1880-х гг. Александр Ельский пишет много работ на польском и русском языках, какие посвященный прошлому Белоруссии, её истории, литературе, экономике, народу. С 1882 г. был журналистом консервативного польскоязычного санкт-петербургского журнала «Kraj» (1882), где опубликовал кусок основательных статей по белорусской проблематике: наиболее значительные и интересные из их — «О белорусской речи» (1885), «Из белорусской литературы» (1889), «К вопросу о хронологии белорусской литературы» (1889), «О белорусской этнографии» (1889), «„Мария“ Мальчевского в переводах малорусском и белорусском» (1889). Журнал «Kraj» называл Александра Ельского «наиболее компетентным знатоком белорусских дел». Именно в 1880-е гг. его журналистская деятельность наиболее активная — сотрудничал более чем с 20 периодическими изданиями. К значительным статьям того периода также относятся «Словечко о старом Заславле», «Заметки о путешествии па Минской губернии», «Адам Мицкевич на Белоруссии», «Словечко о материалах, которые служат для исследования белорусской речи, этнографии и литературы» (статья из незначительными сменами помещена в седьмой том польской «Большой всеобщей иллюстрируемой энциклопедии» (1892)), «Исторические сведения о радзивиловской ткальне поясов в Слуцке» (1893), «Исторические сведения о фабрике стекла и декоративных зеркал в Уречье Радзивиловском на Литве» (1899). Александр Ельский стал первым настоящим белорусским энциклопедистом: написал из 1890-х гг. свыше 10 тыс. историческо-краеведческих статей о Белоруссии для основательных и многотиражных польских «Географического словаря Королевства Польского и других славянских стран» (1880—1902) и «Большой всеобщей иллюстрируемой энциклопедии», в том числе такие основательные и объёмистые статьи в седьмой том (1892 г.) «Большой всеобщей иллюстрируемой энциклопедии» как «Белоруссия», «Белорусский язык» и «Белорусская литература и библиография». Свои очерки по истории белорусской литературы начинал от пражских изданий Франциска Скорины в XVI в. Именно Александр Ельский первым в Российской Империи занялся всесторонним и действительно ученым исследованием одновременно истории, языка, литературы, материальной культуры, сельского хозяйства, промышленности, этнографии белорусов как самостоятельного народа в славянском мире — всесторонне осмыслил развитие белорусского языка и литературы, популяризировал развитие белорусскоязычной культуры, стал настоящим авторам идеологии субъектности белорусов и белорусоцентрической концепции истории народа. Он посвятил этим исследованиям более чем полвека и стал настоящим патриархом профессионального белорусоведения в конце XIX — начале XX в.

Колокольня в Докшицах — автор Александр Ельский. Напечатан в 1909 г. в книге Зигмунта Глогера «Деревянное строительство и изделия из дерева в бывшей Польше».
Из 1880-х гг. Александр Ельский настойчиво настраивал и использовал контакты для сбора памятников белорусской и белорусскоязычной письменности. Александр Йельский был другом и первым биографом писателя Викентия Дунин-Марцинкевича (опубликовал в журнале «Kraj» первую подробную биографию Марцинкевича). Именно у Ельского оказалась сохранённая часть архива Дунина-Марцинкевича — рукописи со знаменитого сундука (который в доме Дунина-Марцинкевича видел вовремя учёбы Ядвигин Ш.), в том числе рукописи комедий «Ухаживания» и «Пинская шляхта». Ельский переписывался с многими писателями и журналистами (например, сохранилась около 5000 писем от Адама Киркора к Ельскому). О своей целеустремленности поисков и сборов памятников белорусскоязычной письменности Ельский, например, отметил в своём письме от 18 (30) июля 1884 г. к Винсента Коротынского: «Я собираю все произведения нашей литературы, написанные на белорусской речи, а в связи с тем, что не имею красивого стихотворения Вашего из года 1858 в честь Александра II <…>, передайте мне его, за что останусь Вам благодарен навсегда». Был знаком с оригинальной поэзией и переводами Янки Лучины. В поместье Александра Ельского в Замостье бывали в свое время знаменитые тогда учёные братья Катарбинские, Мариан Здзеховский, Михаил Федеровский, антрополог Юлиан Талько-Гринцевич, художник Генрих Вейсенгоф и др. По адресу Александра Ельского шли письма, посылки, бандероли из многих городов. Современники вспоминали, что Ельский проводил за грамотным столом па 12 часов в сутки, был педантом во всем, нумеруя даже собственную многочисленную корреспонденцию. Много год вел свой дневник. В конце 1880 — начале 1890 гг. между Александром Ельским и молодым Митрофанам Довнар-Запольским настроились контакты в историко-исследовательской сферы, ведь Митрофан Довнар-Запольский делал попытки создания «беларуского колеса» и хотел реализовать идею издания белорусского журнала, ученого товарищества и публичной библиотеки в Минску, однако идея не была реализована. В дальнейшем Митрофан Довнар-Запольский охарактеризует в своей «Истории Белоруссии» Александра Ельского как «белоруса польской культуры, но преданного белорусскому делу». В своём письме к Яну Карловичу Александр Ельский похвалил Довнар-Запольского за первое издание журнало-справочника «Северо-Западный календарь» (1888). Довнар-Запольский хотел также опубликовать фарс-водевиль «Пинская шляхта» в журнале «Северо-Западный календарь» на 1890 год, но получил отказ у царского цензора. В 1891 г. в журнале «Kraj» Александр Ельский опубликовал свою рецензию на работу Митрофана Довнар-Запольского «Очерки истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия» и заметку о фольклористической работе Довнар-Запольского «Женская доля в песнях пинчуков», а после посещения в 1892 г. Довнар-Запольским поместья и музея в Замостье (Игуменский уезд) отметил уважительно о Довнар-Запольском в заметке в журнале «Kraj» у 1892 г.: «Господин Запольский, известный уже несколькими серьёзными этнографическо-историческими работами, заглянув теперь и в нашу страницу, добыл интересный этнографический материал с губ деревенских сказочников, лирников и певиц». По своей инициативе Александр Ельский устроил контакты и переписку с молодым журналистом журнала «Kraj» Франциском Богушевичем. Ельский в своём письме от 28 февраля 1890 г. к своему другу Яну Карловичу высказался о будущем белорусского народа: «Мир находится накануне катаклизмов, после которых должны прийти новые общественные группировки. От этой поворотной точки начнется свободное национальное движение, так и несколькомиллионный белорусский народ разовьет свой дух в естественном направлении. Припомним, в каких фатальных обстоятельствах находился к недавнему времени чешский язык: без литературы, почти без прошлого и будущего, а сегодня — сверкает среди первостепенных языков мира и имеет чудесную сравнительно литературу и прессу. <…> Белоруссия дождется ещё своего Шевченко». Именно друг Ельского Ян Карлович в скором времени возьётся за организацию напечатанного в 1891 г. в Кракове первого сборника Франциска Богушевича «Дудка белорусская (белор.)русск.», который стал манифестом белорусского национально-культурного возрождения и сильным толчком развития профессиональной белорусскоязычной культуры. Между корреспонденциями, заметками, статьями в журналы, газеты и энциклопедии Александр Ельский работал над своими основательными польскоязычными исследованиями «Очерк развития краевого хозяйства в сопоставления с обычаями народа от первобытных времен к последнему времени» (1893—1897, два тома) и «Зарисовки обычаев знати в сопоставления из экономикой и судьбой народа в Польше и Литве» (два тома), которые были напечатаны в 1890-е гг. в Кракове (Австро-Венгрия).

Начало первого письма Вацлава Ивановского к Александру Ельскому от 24 февраля 1905 г. в деле белорусского книгоиздательства.
В 1890 г. Александр Ельский сделал стихотворный перевод на белорусский язык первой части польскоязычной поэмы Адама Мицкевича «Пан Тадеуш» и напечатал её в 1893 г. (на переплёте — 1892 г.) во Львове (Австро-Венгрия). Ельский в своем письме от 28 февраля 1890 г. к своему другу Яну Карловичу засвидетельствовал, что ему самому очень нравится перевод, так же как и местным белорусским крестьянам, которым Ельский лично читал стихотворные белорусскоязычные строчки: «Не принимайте моих слов за похвальбу, лишь признаюсь вам, что народ, когда я читаю, понимает такого „Пана Тадеуша“, и слезы стоят в его глазах». Ельский также перевел на белорусский язык сонет Адама Мицкевича «Буря на море»: ценность перевода была в том, что впервые в белорусскоязычной поэзии появилась новая форма — сонет. Александр Ельский также собирал сам и записывал белорусский фольклор (песни, предания, легенды, сказки и поговорки). В Вильно вышел белорусскоязычный сборник Ельского «100 поговорок, загадок, придумок и разговоров для пожитков белорусского (кривицкого) народа» (1908, Вильно). В 1895 г. Александр Ельский со своего архива передал Митрофану Довнар-Запольскому для опубликования рукописный экземпляр белорусскоязычной анонимной поэмы «Тарас на Парнасе», сделанный собственно рукой Викентия Дунина-Марцинкевича и подписанный Марцинкевичем одним со своих псевдонимов «Наум». Ельский был уверен, что автором этой поэмы является Викентий Дунин-Марцинкевич. Запольский поддержал эту версию авторства поэмы и опубликовал поэму и свою статью «Дунин-Марцикевич и его поэма „Тарас на Парнасе“» в газете «Витебские губернские ведомости» двумя частями в 1895 и 1896 г., а в дальнейшем в 1896 г. отдельным изданием в Витебске, где высказал благодарность Ельскому за предоставленную рукопись. (Теперь в белорусском литературоведении считаться, что все-таки Викентий Дунин-Марцинкевич не был автором поэмы «Тарас на Парнасе», а только сделал копию). Александр Ельский был обеспокоен моральным и материальным состоянием крестьянства в Белоруссии: опубликовал свою статью «Замечания о крестьянском вопросе» (1884); принимал меры, чтобы организовать образовательные популярные издания для крестьянства по примеру переведённой им на белорусский язык работы польского экономиста Ю. Супинского «Семь вечеров» (рукопись Ельского с переводом работы Супинского утрачена). Вел настойчивую борьбу против пьянства, ущербных явлений в поведении и быту людей. Александр Йельский мечтал, чтобы в каждой деревне вместо трактира с водкой появились трактиры, где можно будет сельчанину-хозяину на досуге хорошо поесть, попить пива, почитать газеты и книжки и поговорить с соседями о надобностях деревни; хотел, чтобы деревенский люд стремился «радеть», «более цивилизоваться». Перевел из польского на русский язык исследования польского философа Ю. Охоровича «Любовь, преступление и мораль» (1876), «Об основных противоречиях в наших знаниях о вселенной» (1877). Александру Ельскому принадлежат несколько собственных стихотворных и прозаичных брошюр на белорусском языке — «Сынок» (1895, Санкт-Петербург), «Выбіраймася ў прочкі» (1896, Санкт-Петербург и Витебск), «Слова аб праклятай гарэлцы і аб жыцці і смерці п’яніцы» (1900, Санкт-Петербург). Все эти произведения выдержаны в духа просветительства (из автора заботой о моральной жизни деревни и оптимистичным взглядом в будущее), хотя они не очень совершенные па своему художественному уровню. Ельский распространял эти брошюры среди белорусских дворян и крестьян в литографированном виде. В своем письме от 24 мая 1896 года Эдвард Войнилович (главный лидер Минского общества сельского хозяйства) благодарил Александра Ельского за присылку белорусскоязычных книг и пообещал распространить их среди помещиков на заседаниях Минского общества сельского хозяйства, признаваясь в любви к тому языку: «Каждому этот язык милый, каждый из нас засыпал в колыбели под народные песни наших нянек, каждый на этом языке разговаривает с местным крестьянством, а все древние родовые документы обычно написаны по-белорусски». В 1906 году общество «Заглянет солнце и в наше окошко» предложило Александру Ельскому написать популярную книгу о Белоруссии, которую общество собиралось издать, но Ельский уступил написание такой книги Констанции Скирмунт, однако она не согласилась написать такую книгу. В своем произведении «Гутарка аб тым, якая мае быць „Зямля і Воля“ сельскаму народу. Праўдзівы абразок, жыўцом зняты з цяперашняга жыцця вёскі на Белай Русі, даўняй Крывічызне» (1906, Вильно) рассуждал относительно решения аграрного вопроса в Белоруссии и осуждал отдельные моральные изъяны тогдашнего общества: призывал к реформам и рациональному ведению хозяйства, но выступал против социализма (его идеей национализации земли) и оправдывал социальное неравенство. В 1892 г. Александр Ельский стал действительным членом Исторической комиссии и Комиссии истории искусства филологического отделения Академии наук в Кракове (Австро-Венгрия). Был выбранный одним из трех председателей на III съезде польских историков в Кракове (Австро-Венгрия). Ельский также приняло участие в Российской Империи в археологических съездах в Вильно (1893) и Риге (1896). Сам Ельский высказывался, что никогда не стремился к высоким ученым должностям и званиям, а свою деятельность называл разрывом души — «работой по милости Божеской». По слухам, у Александра Ельского были неприязненные отношения с Янкой Купалой. Будто Ельскому не нравились произведения Купалы и его взгляды.
Частный музей в Замостье
В 1864 г. в своём поместье Замостье (Игуменский уезд) Александр Ельский из родовых архивов и сборов ценностей и занимательных фактов создал частный литературно-краеведческий музей, для которого собирал экспонаты в течение своей жизни, а также приобретал книги для собственной библиотеки. О масштабах собирательской деятельности Ельского свидетельствуют его письма, адресованные известному романисту Юзефу Крашевскому, которые хранятся в библиотеке Ягеллонского университета в Кракове. В своем приобретении Ельский имел свыше 2000 гравюр, эскизов и рисунков голландских, английских, польских и отечественных художников; около 60 картин; ценные коллекции фарфора, монет, стекла, слуцких поясов; библиотеку в 10 тысяч томов XVII—XIX вв. — в том числе старопечати из XVII столетия, почти все польские и литовско-белорусские хроники, древние юридические документы, диариуши, разные биографические справочники, энциклопедии, атласы, униатские религиозные издания, первые издания произведений Адама Мицкевича, описи архивов, материалы восстаний XIX ст. в Белоруссии и Отечественной войны 1812 года, богатые другие материалы па белорусоведении; около 20 тыс. автографов и документов — в том числе российского царя Петра I, российского царя Павла I, французского короля Людовика XVI и его жены Марии-Антуанетты, Наполеона I Бонапарта, Мартино Лютера, Джорджа Вашингтона, Адама Мицкевича, Тадеуша Костюшко и др.; личные вещи многих известных лиц; археологические экспонаты. Музей и библиотека были открыты для посетителей, сборами Александра Ельского пользовались местные и заграничные ученые (Тадеуш Корзон, Владимир Спасович, Зигмунт Гловер и др.), Краковская академия, Московское этнографическое товарищество, музей Румянцева в Москве, библиотека имени Асалинских «Асалинеум» во Вроцлаве. По этой причине поместье Замостье стало настоящим культурным центром в Северо-Западном крае. В 1882 г. Александр Ельский завел специальную книгу посетителей своего музея в Замостье («книга для записи лиц, которые осматривают сборы в Замостье, начатая в 1882 году»), первая запись в которой была сделана 16 (28) июля 1882 г. В книге посетителей есть автографические записи посетителей на белорусском, польском, русском, немецком, французском и даже датском языках — совокупно 234 автографа: Яков Наркевич-Иодко (запись от 1883 г.), Мариан Здзеховский (1886, 1902), антрополог Юлиан Талько-Гринцевич (1891), Митрофан Довнар-Запольский (26 июля 1892 г.), гиполог Лев Франтишек Ельский (24 сентября 1892 г.), Наполеон Черноцкий (1901), Михаил Федеровский (1902), директор сборов имени Асалінскіх Войцех Кантшинский, нумизмат граф Эмерик Чапский, доктор философии Стефан Суржицкий, Зигмунт Ковровский, профессор Томаш Семирадский, литературовед Тадеуш Грабовский, журналист и коллекционер Люциан Узенбла, фотограф Ян Булгак, художник Генрих Вейсенгоф, художник Игнатий Врублевский, игуменский уездный предводитель Владимир Владимирович Столяров, княгиня Радзивилл, родственники и помещики-соседи (Ельские, Ратынские, Ваньковичи, Грушвицкие, Уняховские и т. д.) и др.. Преобладают автографические записи на польском языке. На белорусском языке оставили записи только два человека — Митрофан Довнар-Запольский и Лев Франтишек Ельский (троюродный брат Александра Ельского). Последняя запись в «Кнігу для запісу…» сделан 15 августа 1915 г. Теперь эта книга находится в Национальной библиотеке в Варшаве в отделе рукописей. Многие знаменитые посетители музея ознакомились из музейной коллекцией ещё до появления «Кнігі для запісу…», поэтому их автографы отсутствуют: Тадеуш Корзон, Владимир Спасович, Белинский, Дубицкий, Соколовский, Мейе, Ролле, Дыкштейн. Музей, однако, не сохранился к нашему времени, большая часть сбора погибла во времена гражданской войны в 1917—1921 гг. в белорусских земля. Сбереглись только те рукописи, экспонаты и рисунки, которые в 1900 г. сам Ельский даровал Ягеллонскому университету в Кракове, — около 20 000 единиц. Сбереглись некоторые рукописи, какие Ельский даровал в 1907 г. архиву Товарищества друзей наук в Вильно (эпистолярное наследие Адама Киркора). Часть рукописных и книжных сборов попала в музеи и архивы Минска (в Белорусском государственном архиве-музее литературы и искусства есть небольшой фонд Ельского, материалы которого были переданы после Второй мировой войны из Москвы) и Варшавы (фонд Прозоров и Ельских в Главном архиве древних актов). Часть рукописей Ельского находится в фонде бумаг Митрофана Довнар-Запольского в Центральном историческом архиве Украины в Киеве, а рукопись Ельского «Паведамленне пра беларускія казанні» — в Центральном историческом архиве Украины во Львове. Среди идейных наследников, которых успел воспитать Александр Ельский, был и его племянник — Ельский, Вильгельм Владимирович (1867—1919), сын Владимира Людвиговича Ельского (1820—1875), — который хорошо хозяйничал в поместье Игнатьичи (Минская губерния) и вывел в поместье новую породу коров, назвав её «литовско-белорусской». Вильгельм Ельский из прибылей своего поместья запланировал построить музей в Минске, проект которого уже был исполнен в 1919 г. художником Игнатием Врублевским. Однако реализовать проект музея в Минске помешали события гражданской войны в 1917—1921 гг. и смерть Вильгельма Ельского в 1919 г.

Памятник (могильная плита) на могиле Александра Ельского на семейном погребении Ельских в урочище Кобань. Фото 2014 г.

Памятник (могильная плита) на могиле Гелены Ельской (из рода Колячинских) на семейном погребении Ельских в урочище Кобань. Фото 2014 г.
Смерть и похороны
Перед смертью Александр Ельский тяжело заболел, но просил, чтобы врача не называли, говоря: «Ни один Ельский не прожил больше чем 82 года». Просил, чтобы похоронили скромно, без расточительства. Неизвестно, сохранилось ли завещание Александра Ельского. Известно только, что Ельский жалел, что российские законы не позволяют яму исполнить свой старый замысел: все свои деньги распределить таким способом, чтобы на них после смерти Ельского можно было построить полезное для окольных деревень заведение — спасительный комитет, больницу или другое подсобное общественное заведение Умер 10 сентября 1916 года в своем поместье Замостье (Игуменский уезд, Минская губерния, Российская империя) и покоился на семейном погребении семьи Ельских в урочище Кобань (около деревни Дудичи), где находятся могилы в том числе родителей Александра Ельского — Кароля Ельского и его жены Гелены. В последний путь неутомимого хозяина поместья Замостье проводил в большинстве своём местный люд. С течением времени точное место похорон Александра Ельского на холме в урочище Кобань утратилось и не найдено поныне; могильная плита была сдвинута и не соответствует месту начальных похорон Александра Ельского

Мемориальная доска на бывшем здании минской гимназии, где учился Александр Ельский. Фото 2008 г.
Чествование памяти
Художник Игнатий Врублевский. сделал в 1888 г. прижизненный рисунок-портрет Александра Ельского. Из этого рисунка в дальнейшем была отлитая памятная медаль Александра Ельского. После смерти Александра Ельского Антон Луцкевич опубликовал в конце 1916 г. в виленской белорусскоязычной газете «Homan» («Гоман») свой некролог «Александр Ельский», в котором похвально оценил деятельность Ельского и поблагодарил за моральную и финансовую поддержку новому поколению деятелей белорусскоязычной культуры: «Ельский искренне любил родной край и считал, что повинность жителей нашей землицы — работать ради лучшей участи этой последней. Еще в 80-х и 90-х годах он писал о этом в статьях, печатаемых в петербургской польской газете „Kraj“. <…> не имея приобщить свои слабеющие силы к работе „молодых“, он в постоянной переписке с ими посылал им свои внимания и советы, призывая к осторожности, рассудительности и христианскому милованью даже своих врагов. Когда же для белорусских работников наступали тяжелые моменты, он спешил и с материальной помощью, доверяя им свои сбережённые деньги». Ромуальд Земкевич в 1919 г. написал о значительности личности Александра Ельского: «Будущий историк края, когда будет штудировать упадок белорусского народа во времени тёмной тьмы реакции, от 1861 к 1905 г., не может миновать ни одной печатной строчки Ельского. Это был в полной значимости помещик-гражданин, светлая память которого в особенности должна быть чтима белорусами». Ведь только Манифест 30 октября 1905 года, изданный российским императором в ходе общероссийской революции 1905—1907 годов, предоставил свободу использования любого языка и свободу печати в Российской Империи, чем значительно ускорил процесс формирования профессиональной белорусскоязычной художественной культуры. Вышли воспоминания племянника Александра Ельского — Владислава Ельского (1859—1946) «На зямлі продкаў», где между прочим упоминается Александр Ельский, подробности его жизни и деятельности, и воссоздается родословная Ельских. Опубликован реестр (сделанный в основном по памяти внуком писателя — Генрихом Ельским) коллекций Александра Ельского. В наше время белорусское частное издательство напечатало два нотных сборника под названием «Музыка семьи Ельских» (Кароля, Михала и Александра Ельских), а в дальнейшем была записана и аудиокассета «Музыка семьи Ельских». В Минске (Белоруссия) на здании бывшей минской классической гимназии размещена мемориальная доска со списком знаменитых учащихся, где есть и имя Александра Ельского.
Музей «Дудутки»
В вынешней Белоруссии жизнь и творчество Александра Ельского обычно интересовала только специалистов и любителей, но последним временам, с ростом популярности музея материальной культуры «Дудутки» (стародавнее название поместья Дудичи), Александром Ельским стали интересоваться больше.
Высказывания Александра Ельского
«Родная мова ў дакладным значэнні ёсць самая любімая спадчына нацыі; праз яе пасрэдніцтва лягчэй за ўсё пранікнуць у душу нацыі, закрануць пачуцці, праясніць розум, падштурхнуць адпаведную думку, заклікаць да дзеяння, змагацца са страсцямі, стварыць дабрачыннасці!».
Библиография: Ельскі, А. Аберагаючы памяць народа (Скарбы Замосця) / А. Ельскі // Беларусіка — Albaruthenica. Кн. 20. — Мінск, 2001; Ельскі, А. Нарыс па гісторыі Мінскай дыяцэзіі / А. Ельскі // «Наша вера». — 2002. — № 4 (22); Ельскі, А. Выбранае / А. Ельскі. — Мінск : Беларускі книгазбор, 2004. — 496 страниц; Ельскі, А. Выбранае / А. Ельскі // Веснік Беларускага дзяржаўнага універсітэта. серия 4. — 2005. — № 2. Литература: Гісторыя Беларусі : у 6 т. / рэдкал.: М. Касцюк (гал. рэд.) [і інш.]. — Мінск : Экаперспектыва, 2000—2012. — Т. 4 : Беларусь у складзе Расійскай імперыі (канец XVIII—пачатак XX ст.) / М. Біч [і інш.]. — 2005. — 519 страниц; Гісторыя беларускай літаратуры XI—XIX стагоддзяў: у 2 т. / Нац. акад. навук Беларусі, Ін-т мовы і літ. імя Я. Коласа і Я. Купалы; навук. рэд. тома У. Мархель, В. Чамярыцкі — Мінск: Беларус. навука, 2010. — Т. 2. Новая літаратура: другая палова XVIII—XIX стагоддзе. — 582 страницы; Дзеля блізкіх і прышласці : матэрыялы міжнар. навук.-практ. канф. «Універсітэты Ельскіх» (да 165-годдзя з дня нараджэння Ельскіх), Мінск, 7 кастр. 1999 г. / Бел. ун-т культуры; рэдкал.: (адк. рэд.) А. У. Пазнякоў [і інш.]. — Мінск: Бел. ун-т культуры; рэкламна-выдав. фірма «Ковчег», 1999. — 156 страниц; Довнар-Запольский, М. В. История Белоруссии / М.В.Довнар-Запольский. — Минск : Беларусь, 2003. — 680 страниц; Дрозд, Д. М. Землевладельцы Минской губернии, 1861—1900 : справочник / Д.М.Дрозд. — Минск : Медисонт, 2010. — 672 страницы; Дрозд, Д. М. Землевладельцы Минской губернии, 1900—1917 / Дмитрий Дрозд. — Минск : Медисонт, 2013. — 694 страницы; Карлюкевіч, А. (белор.)русск. Традыцыі Аляксандра Ельскага ў пухавіцкім краязнаўстве / А. Карлюкевіч // Дзеля блізкіх і прышласці : матэрыялы міжнар. навук.-практ. канф. «Універсітэты Ельскіх» (да 165-годдзя з дня нараджэння Ельскіх), Мінск, 7 кастр. 1999 г. / Бел. ун-т культуры; рэдкал.: (адк. рэд.) А. У. Пазнякоў [і інш.]. — Мінск: Бел. ун-т культуры; рэкламна-выдав. фірма «Ковчег», 1999. — Страницы 140—149; Куль-Сяльверстава, С. (белор.)русск. Лісты Канстанцыі Скірмунт да Аляксандра Ельскага / С. Куль-Сяльверстава, В. Скалабан (белор.)русск. // Дзеля блізкіх і прышласці : матэрыялы міжнар. навук.-практ. канф. «Універсітэты Ельскіх» (да 165-годдзя з дня нараджэння Ельскіх), Мінск, 7 кастр. 1999 г. / Бел. ун-т культуры; рэдкал.: (адк. рэд.) А. У. Пазнякоў [і інш.]. — Мінск: Бел. ун-т культуры; рэкламна-выдав. фірма «Ковчег», 1999. — Страницы 14071—14075; Кісялёў, У. Ельскія на Беларусі / У. Кісялёў // Дзеля блізкіх і прышласці : матэрыялы міжнар. навук.-практ. канф. «Універсітэты Ельскіх» (да 165-годдзя з дня нараджэння Ельскіх), Мінск, 7 кастр. 1999 г. / Бел. ун-т культуры; рэдкал.: (адк. рэд.) А. У. Пазнякоў [і інш.]. — Мінск: Бел. ун-т культуры; рэкламна-выдав. фірма «Ковчег», 1999. — Страницы 140 26—140 32; Киштымов, А. Ельские: опыт сельских хозяев (19 — начало 20 вв.) / А. Киштымов // Дзеля блізкіх і прышласці : матэрыялы міжнар. навук.-практ. канф. «Універсітэты Ельскіх» (да 165-годдзя з дня нараджэння Ельскіх), Мінск, 7 кастр. 1999 г. / Бел. ун-т культуры; рэдкал.: (адк. рэд.) А. У. Пазнякоў [і інш.]. — Мінск: Бел. ун-т культуры; рэкламна-выдав. фірма «Ковчег», 1999. — Страницы 140102—140118; Ліс, А. Беларуская ідэя ў кантэксце адраджэння славян. 20-90-я гады XIX стагоддзя / А. Ліс // Цяжкая дарога свабоды: артыкулы, эцюды, партрэты / А. Ліс. — Мінск : Мастацкая літаратура, 1994. — Страницы 1403—1427;. Луцкевіч, А. Выбраныя творы: праблемы культуры, літаратуры і мастацтва / Антон Луцкевіч; уклад., прадм. , камэнт., індэкс імёнаў, пер. з пол. і ням. А. Сідарэвіча. — Мінск : книгазбор, 2006. — 460; Марачкіна, І. Руплівец з Замосця / І. Марачкіна // Дзеля блізкіх і прышласці : матэрыялы міжнар. навук.-практ. канф. «Універсітэты Ельскіх» (да 165-годдзя з дня нараджэння Ельскіх), Мінск, 7 кастр. 1999 г. / Бел. ун-т культуры; рэдкал.: (адк. рэд.) А. У. Пазнякоў [і інш.]. — Мінск: Бел. ун-т культуры; рэкламна-выдав. фірма «Ковчег», 1999. — Страницы 14050—14071; Мархель, У. «книга для запісу…», або 234 аўтографы / У. Мархель // Дзеля блізкіх і прышласці : матэрыялы міжнар. навук.-практ. канф. «Універсітэты Ельскіх» (да 165-годдзя з дня нараджэння Ельскіх), Мінск, 7 кастр. 1999 г. / Бел. ун-т культуры; рэдкал.: (адк. рэд.) А. У. Пазнякоў [і інш.]. — Мінск: Бел. ун-т культуры; рэкламна-выдав. фірма «Ковчег», 1999. — Страницы 1405—26; Памяць: Гіст.-дакум. хроніка Мінска. У 4 кн. Кн. 1-я. — Мн.: БЕЛТА, 2001. — 576 с.: іл. ISBN 985-6302-33-1; Пугачова, С. Невядомы зборнік А. К. Ельскага з асабістай бібліятэкі Э. Ажэшкі ў фондах Нацыянальнай бібліятэкі Беларусі / С. Пугачова // Дзеля блізкіх і прышласці : матэрыялы міжнар. навук.-практ. канф. «Універсітэты Ельскіх» (да 165-годдзя з дня нараджэння Ельскіх), Мінск, 7 кастр. 1999 г. / Бел. ун-т культуры; рэдкал.: (адк. рэд.) А. У. Пазнякоў [і інш.]. — Мінск: Бел. ун-т культуры; рэкламна-выдав. фірма «Ковчег», 1999. — Страницы 14085—14091; Сільнова, Л. Ельскі, Ельскага, Ельскаму… / Л. Сільнова // Дзеля блізкіх і прышласці : матэрыялы міжнар. навук.-практ. канф. «Універсітэты Ельскіх» (да 165-годдзя з дня нараджэння Ельскіх), Мінск, 7 кастр. 1999 г. / Бел. ун-т культуры; рэдкал.: (адк. рэд.) А. У. Пазнякоў [і інш.]. — Мінск: Бел. ун-т культуры; рэкламна-выдав. фірма «Ковчег», 1999. — Страницы 14076—14085; Смалянчук, А. Ф. Паміж краёвасцю і нацыянальнай ідэяй. Польскі рух на беларускіх і літоўскіх землях. 1864 — люты 1917 г. / А. Ф. Смалянчук. — Санкт-Пецярбург : Неўскі прасцяг, 2004. — 406 страниц; Федорук, А. Старинные усадьбы Ельских на Минщине / А. Федорук // Дзеля блізкіх і прышласці : матэрыялы міжнар. навук.-практ. канф. «Універсітэты Ельскіх» (да 165-годдзя з дня нараджэння Ельскіх), Мінск, 7 кастр. 1999 г. / Бел. ун-т культуры; рэдкал.: (адк. рэд.) А. У. Пазнякоў [і інш.]. — Мінск: Бел. ун-т культуры; рэкламна-выдав. фірма «Ковчег», 1999. — Страницы 140 119—129; Шыбека, З. Нарыс гісторыі Беларусі (1795—2002) / З. Шыбека. — Мінск : Энцыклапедыкс, 2003. — 490 страниц; Jurkowski, R. Polacy-mińszczanie z kręgu Mińskiego Towarzystwa Rolniczego / R. Jurkowski // Знакамітыя мінчане : Матэрыялы VI Беларуска-польскай навук. канф., Мінск, 9 лістап. 2005 г. / Бел. дзярж. пед. ун-т імя М. Танка; рэдкал. А. Вялікі [і інш.]; навук. рэд. А. Вялікі і З. Вінніцкі. — Мінск: БДПУ, 2005. — Страницы 80—108; Pierzyńska-Jelska, E. Non omnos moralis / E. Pierzyńska-Jelska // Дзеля блізкіх і прышласці : матэрыялы міжнар. навук.-практ. канф. «Універсітэты Ельскіх» (да 165-годдзя з дня нараджэння Ельскіх), Мінск, 7 кастр. 1999 г. / Бел. ун-т культуры; рэдкал.: (адк. рэд.) А. У. Пазнякоў [і інш.]. — Мінск: Бел. ун-т культуры; рэкламна-выдав. фірма «Ковчег», 1999. — Страницы 14036—14042; Woyniłłowicz, E. Wspomnienia. 1847—1928 / E. Woyniłłowicz. — Wilno : Józef Zawadzki, 1931. — Cz. 1. — 368 s; Войнилович, Э. Воспоминания / Э.Войниллович; перевод с польского, общая редакция В. Завальнюка. — Минск: издание Минской римо-католической парафии Святых Симона и Елены, 2007. — 380 страниц — 250 экземпляров.


1834
Владимир Александрович Ратьков-Ражнов
русский общественный деятель, предприниматель и промышленник, сенатор, действительный тайный советник. Принадлежит к древнему дворянскому роду Костромской губернии. В 1857 году окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета со степенью кандидата прав и поступил на государственную службу в канцелярию Сената. Занимал должности помощника секретаря, и обер-секретаря в разных департаментах. По введении в действие новых судебных уставов был назначен товарищем председателя Санкт-Петербургского окружного суда, а затем избран и назначен членом Санкт-Петербургского судебной палаты. В 1886 году был произведён в тайные советники, в 1898 году пожалован в действительные тайные советники.

В.А.Ратьков-Рожнов
С 1882 по 1893 год состоял попечителем дома призрения малолетних бедных в Санкт-Петербурге Императорского человеколюбивого общества, затем состоял по выбору Санкт-Петербургского дворянства депутатом в главном выкупном учреждении и членом совета государственных кредитных установлений. Также состоял по выбору в Санкт-Петербургской городской думе председателем комиссии, затем был заведующим всеми больницами Санкт-Петербурга, председателем комиссии по определению сирот и городских стипендиатов в разные учебные заведения и членом училищной комиссии, заведующий народными школами, членом Санкт-Петербургского городского училищного совета. С 1876 года состоял гласным Санкт-Петербургской городской думы. В 1904 году был назначен сенатором, присутствующим в судебном департаменте Правительствующего Сената. В 1910 году Ленское золотопромышленное товарищество, совладельцами которого были Владимир Ратьков-Рожнов и его сын, предводитель дворянства Ананий Владимирович, приобрело Андреевский прииск. Скончался в Санкт-Петербурге 2 апреля 1912 года. Награды: Орден Святого Александра Невского с бриллиантовыми знаками; Орден Белого орла; Орден Святого Владимира I степени; Орден Святого Владимира II степени ; Орден Святой Анны I степени; Орден Святого Станислава I степени. Благотворительность: Ратьков-Рожнов являлся одним из основных жертвователей при строительстве русской церкви в немецком курортном городе Бад-Хомбурге. Семья: С 1865 года был женат на дочери вице-адмирала Вере Яковлевне Шихмановой. Их дети: Яков (1870—1959), чиновник Министерства иностранных дел, в д. гофмейстера. В эмиграции во Франции, общественный деятель; Ананий (1871—1948), царскосельский уездный предводитель дворянства, камергер; Илья (1882—1907), воспитанник Александровского лицея. Коллекционер, секретарь Кружка любителей русских изящных изданий; Ольга (родилась в 1868), с 1889 года замужем за кавалергардом Михаилом Аполлоновичем Серебряковым. В эмиграции во Франции. В 1922 году, после смерти мужа, вышла замуж за принца П.А.Ольденбургского. Источники: Альманах современных русских государственных деятелей. — Санкт-Петербург: Тип. Исидора Гольдберга, 1897. — Страница 1187; Правительствующий Сенат. Санкт-Петербург. Типо-литография Санкт-Петербургской Одиночной Тюрьмы. 1912. Страница 92; Мурзанов Н.А. Словарь русских сенаторов, 1711—1917 гг. — Санкт-Петербург, 2011. — Страница 363.