1857
Сергей Александрович Романов
русский великий князь, четвёртый сын императора Александра II; Московский градоначальник, генерал-губернатор. Супруг великой княгини Елизаветы Феодоровны. Погиб от бомбы террориста Каляева. Участник русско-турецкой войны 1877—1878. С февраля 1887 года — командир лейб-гвардейского Преображенского полка. С 10 марта 1891 года московский военный генерал-губернатор; с 1896 командующий Московским Военным Округом (генерал-лейтенант). С 1892 года почётный член находящегося под покровительством великого князя Владимира Александровича берлинского православного Свято-Князь-Владимирского братства. В 1892 году состоялись торжественное открытие и освящение здания Московской городской думы на Воскресенской площади; в конце того же года проведены выборы гласных по новому «Городовому положению». В его генерал-губернаторство состоялось Высочайшее повеление от 27 октября 1892 года: «евреям отставным нижним чинам, служившим по прежнему рекрутскому набору, и членам их семейств, приписанным к городам внутренних губерний, а также тем, кои по выходе в отставку, не приписались ещё ни к какому обществу» воспрещалась приписка к податным обществам и причисление к ремесленным цехам Москвы и Московской губернии; вышеозначенным лицам, а также «тем, которые приписаны к обществам в черте еврейской оседлости», воспрещалось как временное, так и постоянное жительство в Москве и Московской губернии — в соответствии с общими правилами, установленными для временного пребывания евреев вне черты еврейской оседлости (то есть в соответствии со статьёй 157-й «Устава о паспортах и беглых»); повеление предписывало все перечисленные категории евреев, «которые окажутся на жительстве в Москве и Московской губернии ко времени издания настоящих правил, удалить, с членами их семейств, из названных местностей, в сроки, определяемые в каждом отдельном случае, по взаимному соглашению Московского Генерал-Губернатора и Министра Внутренних Дел»; указанные ограничения не распространялись на евреев из отставных нижних чинов, уже приписанных к мещанским обществам Москвы и губернии, а также вступивших в вечные ремесленные цехи. Для создания нормальных условий жизни студентов, приезжавших в Москву, Сергей Александрович возбудил вопрос об организации общежитий при Московском университете. Первый корпус общежития открыт в 1899, второй — в 1903. В 1893 завершилось сооружение новой очереди Мытищинского водопровода. В 1899 городской транспортный парк пополнили трамваи. В 1896 открыт Музей московского городского хозяйства, в 1898 — Художественно-общедоступный театр. По инициативе Сергея Александровича в 1892 началось создание портретной галереи бывших московских генерал-губернаторов. Мрачным эпизодом правления Сергея Александровича стала катастрофа на Ходынском поле. В катастрофической давке, по официальным данным, погибли 1389 человек и 1300 получили тяжёлые увечья. Преступная халатность царских властей вызвала общественное возмущение в России. Правительство произвело следствие, московский оберполицмейстер и ряд второстепенных чиновников были смещены. Главный виновник «Ходынки» — московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович (прозванный «князем Ходынским») в том же 1896 был назначен командующим войсками Московского военного округа. Поддерживал правительственные профсоюзы (зубатовщину) и монархические организации, был оппонентом революционного движения. Большое влияние на ситуацию в Москве после 1896 года оказывал обер-полицмейстер Д.Ф.Трепов. Великий князь был решительным противником конституционных преобразований. Противодействовал попыткам министра внутренних дел П.Д.Святополк-Мирского ввести в России народное представительство. В декабре 1904 года убедил Николая II вычеркнуть из высочайшего указа пункт о «выборных представителях населения».
[497x700]
После Событий 22 января 1905 года оппозиция объявила Сергея Александровича и его брата Владимира Александровича главными виновниками применения военной силы. Во дворце Сергея Александровича в Санкт-Петербурге были выбиты окна. Боевая организация партии эсеров вынесла ему «смертный приговор». 14 января 1905 покинул пост Московского генерал-губернатора, но остался во главе войск округа, став Главнокомандующим войсками Московского Военного Округа. Был одним из инициаторов создания и с 21 мая 1882 года членом-учредителем, а с 6 мая 1889 года и до своей гибели — Председателем Православного Палестинского общества; с 1881 года, по смерти императора Александра III, почётным председателем правления Императорского Российского Исторического музея. Сообразно своему положению (как одного из старших членов Императорской фамилии), состоял президентом, председателем, членом или благотворителем многих научных обществ и организаций: Московского архитектурного общества, Дамского попечительства о бедных в Москве, Московской духовной академии, Московского филармонического общества, Комитета по устройству при Московском университете Музея изящных искусств имени императора Александра III, Московского археологического общества, а также состоял почётным членом Академии наук, Академии художеств, Общества художников исторической живописи, Московского и Санкт-Петербургского университетов, Московского археологического общества, Общества сельского хозяйства, Общества любителей естествознания, Русского музыкального общества, Археологического музея в Константинополе и Исторического музея в Москве, а также Московской Духовной Академии, Православного миссионерского общества, Отдела распространения духовно-нравственных книг. 17 февраля 1905 года, около 3 часов пополудни, великий князь отъехал в карете от Николаевского дворца в Кремле; при подъезде к Никольской башне был разорван «адской машиной», брошенной членом «Боевой организации партии социалистов-революционеров» Иваном Каляевым; погиб сразу, смертельно ранило кучера, карету разнесло. Тело великого князя было расчленено взрывом на части; после бальзамирования и заморозки останки были положены во гроб, который был поставлен в соборе кремлёвского кафедрального Чудова монастыря. Из телеграмм из Москвы 8 февраля: «Кремль весь день переполнен народом. У гроба Великого Князя непрерывно служатся панихиды. Церковь святителя Алексия, в которой поставлен гроб с останками Великого Князя далеко не может вместить всех желающих поклониться праху <…>». Раненый кучер Андрей Рудинкин был доставлен в Яузскую больницу, где вскоре умер; его имя также поминалось на Высочайшей панихиде вечером 8 февраля, которую возглавлял митрополит Московский Владимир (Богоявленский) при всеобщем рыдании богомольцев. Отпевание, по высочайше утверждённому церемониалу, было совершено 23 февраля 1905 года в Алексеевской церкви Чудова монастыря в Кремле митрополитом Московским Владимиром (Богоявленским) в сослужении викариев; император и императрица не присутствовали. Последние присутствовали утром того же дня за заупокойным богослужением в соборе Большого Царскосельского дворца. Газетные сообщения из Москвы в день отпевания гласили: «Несмотря на будний день, тысячные толпы стремятся в Кремль отдать последний долг и поклониться праху мученически погибшего Великого Князя. В знак траура некоторые магазины закрыты, на генерал-губернаторском доме развеваются траурные флаги с белыми плерезами. Перед воротами Кремля благоговейно настроенная толпа образовала живые шпалеры <…>». В своём слове утешения Елисавете Феодоровне пред богослужением митрополит Владимир назвал великого князя «мучеником». В отличие от всех прочих великих князей, скончавшихся в царствование Николая II, не был похоронен в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга (или Новой усыпальнице при нём); его останки вскоре были преданы земле в храме-усыпальнице, устроенном под Алексеевским собором Чудова монастыря, снесённом в 1930 году (в 1995 году обнаружены при раскопках в Кремле и перенесены в Новоспасский монастырь).

Надгробие Сергея Александровича в Новоспасском монастыре
Известно, что великая княгиня Елизавета 7 февраля навестила в тюрьме убийцу своего мужа, террориста Ивана Каляева, и простила его от имени мужа. Много лет сотрудничавший с князем В.Ф.Джунковский писал по этому поводу: «Она, по своему характеру всепрощающая, чувствовала потребность сказать слово утешения и Каляеву, столь бесчеловечно отнявшему у неё мужа и друга». Узнав, что Каляев — человек верующий, она подарила ему Евангелие и маленькую иконку, призвав его к покаянию. Она же просила Императора о помиловании убийцы. Убийство Великого князя Сергея потрясло консервативно-монархические круги общества. Его осудил вождь ирландских террористов Микаэль Девильт, незадолго до трагедии встречавшийся с Великим князем в Москве. Он заявил представителям печати, что покойный генерал-губернатор был «гуманным человеком и постоянно проявлял интерес к улучшению жизни рабочих». В леворадикальной и еврейской среде, напротив, новость была встречена с удовлетворением, о чём может свидетельствовать циничная шутка того времени: «Наконец Великому князю пришлось пораскинуть мозгами!». 15 апреля 1908 года на месте гибели Сергея Александровича в Кремле был освящён и открыт памятник-крест, выполненный по проекту В.М.Васнецова; памятник был снесён 1 мая 1918 года, причём в сносе креста лично участвовал В.И.Ленин. После перенесения останков великого князя в Новоспасский монастырь в нём в 1998 году по эскизам В.М.Васнецова был воссоздан крест-памятник (автор проекта Д.Гришин, скульптор Н.Орлов). 27 июня 1884 года в Придворной церкви Зимнего дворца венчался браком с принцессой Гессен-Дармштадтской Елизаветой Александрой Луизой Алисой, в православии получившей имя Елисаветы Феодоровны. Последняя была второй дочерью великого герцога Гессенского Людвига IV, внучкой английской королевы Виктории и старшей сестрой императрицы Александры Фёдоровны — супруги Николая II. В семье Сергея и Елизаветы воспитывались великая княжна Мария Павловна и её брат, великий князь Дмитрий Павлович, мать которых умерла при преждевременных родах. После убийства мужа, оставив светскую жизнь, Елизавета Федоровна приняла монашество, впоследствии канонизирована как преподобномученица, убитая большевиками. Согласно составленному в 1992 году (после её канонизации) житию преподобномученицы Елизаветы, супруги независимо друг от друга, ещё до знакомства, дали Богу обет девства. Поэтому брак их был бездетным, они жили как брат с сестрой. Шарлотта Зеепват, представительница западноевропейской промонархистской историографии, пишет: «Элизабет Гессенская размышляляла больше года, прежде чем принять предложение великого князя Сергея Александровича, с детства ей знакомого. Князь тоже вёл себя нерешительно, и всё же в сентябре 1883 Элизабет и Сергей Александрович, наконец обручились. Отец невесты сказал Александру III: „Я дал своё согласие не колеблясь. Я знаю Сергея с детского возраста; вижу его милые, приятные манеры и уверен, что он сделает мою дочь счастливой“». Исследовательница считает, что недавно опубликованные приватные письма опровергают бытовавшее ранее мнение о том, что брак Элизабет был несчастливым. Такое мнение сложилось благодаря придворным сплетням и письменным воспоминаниям великого князя Александра Михайловича, который ненавидел Сергея. Великий князь Сергей был очень религиозным человеком, не скрывавшим неприязни к роскошному обществу, и, естественно, что у него было много врагов. Брат Элизабет, Эрнест Людвиг вспоминал: '„Он часто бывал самоуверенным. В такие моменты он напрягался, взгляд его становился жёстким… Поэтому у людей складывалось неверное впечатление. В то время как его считали холодным гордецом, он помогал очень многим людям, но делал это в строгой тайне“. Элизабет так сказала своему отцу: „Сергей — это человек, которого чем больше узнаёшь, тем больше любишь…“. Социолог, психолог и сексолог Игорь Кон утверждал (1997), что Сергей Александрович вёл открыто гомосексуальный образ жизни, приведя в качестве примера историю из воспоминаний министра иностранных дел графа Владимира Ламсдорфа. Историк В.Балязин отмечал: «Их семейная жизнь не задалась, хотя Елизавета Фёдоровна тщательно скрывала это, не признаваясь даже своим дармштадтским родственникам. Причиной этого, в частности, было пристрастие Сергея Александровича к особам другого пола». Содержательница столичного великосветского салона супруга генерала Е.Богдановича А.В.Богданович передавала в своём дневнике слова царскосельской подруги о том, что «Сергей Александрович живёт со своим адъютантом Мартыновым, что жене предлагал не раз выбрать себе мужа из окружающих её людей. Она видела газету иностранную, где было напечатано, что приехал в Париж le grand duc Serge avec sa maitresse m-r un tel. Вот, подумаешь, какие скандалы!» Нина Берберова в биографии современника князя композитора П.И.Чайковского, известного своей нетрадиционной ориентацией, упоминала такой эпизод: «Известен один случай с человеком, знакомым довольно многим, преподавателем латыни и греческого, любовником московского губернатора, великого князя Сергея Александровича (брата Александра Третьего), которого судили и которому дали три года „изгнания“ в Саратов, а затем вернули в Москву». Мнения ряда современников и некоторых исследователей о характере личной жизни великого князя дополняют их оценки его политической деятельности. Так, американский автор Вирджиния Коулз, говоря о том, что она считает антисемитами императора Александра III и великого князя Сергея, называла последнего «садистом и гомосексуалистом». Член Государственной думы первого созыва кадет В.П.Обнинский писал о нём в анонимно изданном немецким издательством труде «Последний Самодержец» (1912): «Этот сухой, неприятный человек, уже тогда влиявший на молодого племянника, носил на лице резкие знаки снедавшего его порока, который сделал семейную жизнь жены его, Елисаветы Фёдоровны, невыносимой и привел её, через ряд увлечений, естественных в её положении, к монашеству». Обнинский, рисуя панораму разложения правящей элиты и вооружённых сил России, утверждал также: «Позорному пороку предавались и многие известные люди Санкт-Петербурга, актёры, писатели, музыканты, великие князья. Имена их были у всех на устах, многие афишировали свой образ жизни. <…> Курьёзно было и то, что пороком страдали не все полки гвардии. В то время, например, когда преображенцы предавались ему, вместе со своим командиром, чуть ли не поголовно, лейб-гусары отличались естественностию в своих привязанностях». В течение всей жизни Сергей Александрович был весьма близок и дружен со своим двоюродным братом великим князем Константином Константиновичем, дневниковые записи которого содержат упоминания о гомосексуальных контактах. Сведения о сексуальных предпочтениях Сергея Александровича не всеми считаются достоверными, а среди ряда монархически настроенных православных имеется течение за канонизацию князя и даже пишутся его «иконы». Придворный чиновник генерал А.А.Мосолов в мемуарах на русском языке ничего не говорит о личной жизни великого князя: «Очень высокого роста, весьма породистой красоты и чрезвычайно элегантный, он производил впечатление исключительно холодного человека. <…> Офицеры Преображенского полка, которым он много лет командовал, очень любили Его Высочество. Государь относился к нему с явным уважением, но, по-видимому, особенной интимности между дядей и племянником не было, хотя они были женаты на двух сёстрах, к тому же очень дружных. Симпатии вел. князя клонились к крайне реакционным течениям, но влияние его на императора не сказывалось». Отзыв о нём великого князя Александра Михайловича в эмигрантских воспоминаниях: «Великий Князь Сергей Александрович сыграл роковую роль в падении Империи и был отчасти ответствен за катастрофу во время празднования коронации Николая II на Ходынском поле, в 1896 году. При всём желании отыскать хотя бы одну положительную черту в его характере, я не могу её найти. Будучи очень посредственным офицером, он, тем не менее, командовал Лейб Гвардии Преображенским полком — самым блестящим полком гвардейской пехоты. Совершенно невежественный в вопросах внутреннего управления, Великий Князь Сергей был тем не менее Московским генерал-губернатором, пост, который мог бы быть вверен лишь государственному деятелю очень большого опыта. Упрямый, дерзкий, неприятный, он бравировал своими недостатками, точно бросая в лицо всем вызов и давая, таким образом, врагам богатую пищу для клеветы и злословия. <…> Император Николай II не должен был допускать, чтобы Великий Князь Сергей сохранил бы свой пост генерал-губернатора после катастрофы на Ходынском поле. Как бы для того, чтобы ещё более подчеркнуть свою неприятную личность, он женился на старшей сестре Государыни Великой Княгине Елисавете Фёдоровне. Трудно было придумать больший контраст, чем между этими, двумя супругами!» В литературе: Выведен в романах Б.Акунина «Статский советник» и «Коронация, или Последний из Романов» под именем Симеона Александровича. В кинематографе: Исторические хроники. 13-я серия. «1913 год — Илья Репин». Библиография: Гришин Д.Б. Трагическая судьба великого князя. — Москва: Вече, 2006. ISBN 5-9533-1471-X.

[569x700]
1858
Карл Гауптман (немецкое имя — Carl Hauptmann)
немецкий писатель, драматург, брат Гергарта Гауптмана. Много работал в области естествознания и философии. Ему принадлежит работа «Metaphysik in der modernen Physiologie» (Метафизика в современной физиологии, 1893). Его первые драмы («Marianne», 1894; «Wanderleute» — «Странники», 1895; «Ephraims Breite», 1898) отмечены еще влиянием Гергарта Гауптмана. Основными произведениями Гауптмана, в которых намечается творческое развитие этого глубокого, своеобразного, но лишь с значительным опозданием понятого художника, являются: «Собрание стихов и наблюдений» — «Из моего дневника» (Aus meinem Tagebuch, 1900); драмы — «Горная кузница» (Die Bergschmiede, 1902), «Заклинание» (Die Austreibung, 1905), «Игры Пана» (Panspiele, 1909); романы — «Матильда» (1902), «Эйнгарт насмешник» (Einhart der Lachler, 1907) и наконец заключающие творческую деятельность Гауптмана произведения: «Война» (Krieg, 1913) и «Царь-отступник» (Der abtrunnige Zar, 1914). В его раннем, но многозначительном «Дневнике» убедительно раскрывается характерное противоречие, которое было противоречием и всего стиля мещанского искусства этой эпохи, от натурализма перемещавшегося к импрессионизму и далее — к символизму. С одной стороны, художник устремляется к точнейшей натуралистической интерпретации действительности — это основная струя «Дневника», и автор недаром неоднократно обращается к творческому опыту и художественным теориям Золя. Но рядом с этим проявляется стремление к символизации, построению отвлеченных образов — так намечается переход от натуралистического мировосприятия к чему-то существенно иному. От перегрузки деталей он зовет к широким основным линиям, к монументальному синтетическому искусству. Но под этим стремлением кроется лишь желание мещанского писателя уйти внутрь себя, замкнуться в своих изолированных чувствованиях. То, к чему звал Гауптман, было связано с отказом от действительности, с гиперболизацией личного. «Книга стихов и наблюдений» оказывается переломным пунктом в искусстве расслаивающейся мелкой буржуазии. Замечательный роман «Матильда» посвящен изображению рабочего быта. В этом произведении до некоторой степени воплощены представления Гауптмана о монументальном искусстве. Основное движущее роман положение сводится не к тому, чтобы возможно более полно конкретизировать картину рабочего быта, а чтобы раскрыть трагедию большой, независимой, преодолевающей косную среду индивидуальности. Матильда — работница. Но она является образом мещанского искусства: художник, тяготеющий к рабочей среде, не случайно — здесь сказывается несомненно «социальное сострадание» — создает образ, обращенный не к реальной действительности, а к системе мещанских представлений. От «Матильды» — прямой путь к «Эйнгарту насмешнику», только художник стал здесь более последовательным и откровенным. Перед нами тщетный искатель, сжигающий жизнь свою в трудной, бесплодной борьбе. Гауптман хочет монументализировать этот образ, он стремится превратить Эйнгарта в фигуру больших масштабов, и здесь становится вполне ясным, что именно означали ранние призывы Гауптмана к искусству синтетическому. От частного Гауптман звал к общему. И в его романе «частным» оказывается конкретная бытовая правда, от нее художник мещанства, переживающего кризис, отворачивается с брезгливостью, а «общее» — это трагический образ, гиперболизированный до того, что он становится символом, образ непонятого и обреченного искателя. В «Играх Пана» и в «Моисее» (Moses, 1906) мы встречаемся с образами, близко напоминающими Эйнгарта. Мы подходим здесь к основному узлу творческого развития нашего художника. Очень интересно дополняется образ непонятого мечтателя, данный в крупнейших вещах Гауптмана, его мелкими рассказами, в к-рых монументальное обобщение распадается на множество мелких и необычайно ярких черт, так что неудачливый искатель — образ падающего мещанства — оказывается здесь фигурой необычайно конкретной, насыщенной, ощутимой. В «Миниатюрах» (Miniaturen, 1904) Гауптман с тончайшим проникновением изображены люди усталые, утратившие смысл существования, одинокие и обреченные. В «Ночах» (Nachte, 1912) Гауптман дает новую россыпь миниатюр, посвященных темному, загадочному, щемящим человеческим трагедиям — несомненно, что все эти изображения тяготеют к основному образу Гауптмана, так полно раскрывшемуся в «Матильде» и «Эйнгарте». «Неверный царь» был новым и, может быть, самым последовательным возвращением к образу мятущегося искателя. Путь от величия, спокойствия, мощи — к отшельничеству, богоискательству, самоочищению — вот путь «царя неверного». Это произведение уже явно двойническое: глубочайшая противоречивость сознания обнажена здесь настолько, что необходимо двуплановое построение. Эта «легенда» Гауптмана была своеобразным предвосхищением «Человека из зеркала» Верфеля, типичнейшего произведения немецкого экспрессионизма. Именно экспрессионисты реабилитировали Гауптмана, все время остававшегося вне основного литературного потока. Это объясняется тем, что из всех художников предвоенной эпохи Гауптман был наиболее радикальным и последовательным выразителем драмы мещанского кризиса. Умер 4 февраля 1921 года. Библиография: Muschner-Niedenfuhr Georg, C. Hauptmann’s «Bergschmiede», 1905; Berger H., v., C. Hauptmann, 1907; Spiero H., C. Hauptmann, 1910; Borcherdt H. H., C.Hauptmann, 1911; Meridies Wilhelm, C. Hauptmann’s Lebenswerk (Preussische Jahrbucher, 183 B.), 1921; Lemke Ernst, C. Hauptmann, 1922.

[506x700]
1864
Этель Лилиан Войнич (Ethel Lilian Voynich)
ирландская и английская писательница, композитор. Родилась в Корке, Ирландия, в семье видного английского учёного и профессора математики Джорджа Буля, супруга Михаила-Вильфреда Войнича. Своего отца она фактически не знала, так как он умер вскоре после её рождения. Ее мать, Мери Эверест (Mary Everest), была дочерью профессора греческого языка. Мери была талантливым математиком и преподавателем математики. Их фамилия довольно известна в мире, потому что так называется самая высокая горная вершина в Гималаях, названная в честь дяди Мери Эверест — Джорджа Эвереста (Sir George Everest). Мать в нужде воспитывала своих пятерых дочерей, поэтому, когда самая младшая, Этель, достигла восьмилетнего возраста, она отвезла ее к брату своего мужа, работавшему интендантом на шахте. Он был очень религиозным и суровым человеком. В 1882 г. Этель получила небольшое наследство и начала изучать музыку в берлинской консерватории как пианистка. В Берлине она также посещала лекции славистов в университете. Приехав в Лондон, она присутствовала на собраниях политических иммигрантов, среди которых был русский писатель Сергей Кравчинский (псевдоним — Степняк). Он много рассказывал ей о своей родине — России. У Этель возникло желание посетить эту загадочную страну, которое она осуществила в 1887 г. Она проработала в России два года как гувернантка и преподавательница музыки и английского языка в семье Веневитиновых в Воронежской губернии. Вышла в 1890 г. замуж за М.В.Войнича, белорусского литератора и библиофила, переселившегося в Англию после побега из сибирской ссылки (он известен как первооткрыватель «Рукописи Войнича»). Этель Войнич была членом «Общества друзей русской свободы» и «Фонда вольной русской прессы», которые критиковали царский режим России. Под впечатлением разговоров с русским писателем Кравчинским, а также прочитанных биографий великих итальянских патриотов Джузеппе Гарибальди и Джузеппе Мадзини Войнич создала образ и характер героя своей книги — Артура Бертона, который зовется в книге также «Оводом» (The Gadfly). Такой же псевдоним имел знаменитый древнегреческий философ Сократ. В 1897 г. книга «Овод» была издана в США и Англии. В следующем году появился её русский перевод в России, где он имел грандиозный успех. Позже книга была неоднократно переиздана на многих языках. Трижды, в 1928, 1955 и 1980 годах вышли фильмы «Овод» по мотивам романа Этель Войнич.
[509x699]
Несколько драматургов и режиссёров представили спектакли и оперы в театрах. В 1895 г. она написала книгу «Юмор России» (The Humour of Russia). Одновременно она перевела много книг известных русских писателей и поэтов: Николая Гоголя, Михаила Лермонтова, Федора Достоевского, Михаила Салтыкова-Щедрина, Глеба Успенского, Всеволода Гаршина на английский язык. В 1901 г. писательница закончила свой новый роман «Джек Реймонд» (Jack Raymond). В героине другого её романа (1904 г.) «Оливия Летем» (Olive Latham) заметны черты характера самой Этель Войнич. В 1910 г. появилась её книга «Прерванная дружба» (An Interrupted Friendship). Её перевод на русский был озаглавлен «Овод в изгнании». Шесть лирических поэм великого украинского поэта Тараса Шевченко (Six Lyrics from Ruthenian of Taras Shevchenko) она также успешно перевела на английский в 1911 году. Позже она долгое время ничего не сочиняла и не переводила, предпочитая музицировать. Она создала несколько музыкальных произведений, из которых считала лучшей ораторию «Вавилон». В 1931 году в США, где она поселилась, был издан её перевод коллекции писем великого польского композитора Фредерика Шопена с польского и французского языков на английский. Весной 1945 года (ей тогда был 81 год) она закончила писать своё последнее произведение «Сними обувь твою» (Put off Thy Shoes). О своей невероятной популярности в СССР, огромных тиражах и экранизациях «Овода» забытая в США Войнич узнала только в этом возрасте: её разыскала в США литературовед Евгения Таратута («Наш друг Этель Лилиан Войнич» Библиотека "Огонёк", № 42, 1957 год). Ей стали приходить письма от советских читателей, её навещали в Нью-Йорке делегации пионеров, артистов Большого театра, моряков и разных других советских граждан, оказывавшихся по работе в США. Этель Лилиан Войнич умерла в Нью-Йорке 28 июля 1960 года. Согласно завещанию, её тело было кремировано, а прах развеян над Центральным парком Нью-Йорка. Произведения: Овод; Прерванная дружба; Сними обувь твою; Джек Реймонд; Оливия Лэтам. В Липецке в честь Войнич назван переулок. Писатель Робин Брюс Локхарт (сын Брюса Локхарта) в своей авантюрной книге «Король шпионов» утверждал, что любовником Войнич якобы был Сидней Рейли, которого позже назвали «асом шпионов», и что они вместе путешествовали по Италии, где Рейли рассказал Войнич свою историю и стал одним из прототипов героя книги Артура Бертона. Однако Эндрю Кук — биограф Рейли и историк спецслужб — оспорил эту романтическую, но бездоказательную легенду. По его словам, куда вероятнее, что шпион Рейли путешествовал по пятам вольнодумствующей англичанки, чтобы докладывать о ее передвижениях и встречах. Библиография: Войнич Э.Л. Собрание сочинений: В 3 томах — Москва: Правда, 1975.


1865
Граф Владимир Сергеевич Татищев
банкир, действительный статский советник, чиновник особых поручений Министерства финансов Российской империи. В 1892 году был Минским уездным предводителем дворянства. Председатель правления и директор-распорядитель московского Соединённого банка (1909—1917). Председатель правлений: Московского общества подъездных путей, Общества производства и торговли резиновыми изделиями «Богатырь», Товарищества для торговли и промышленности в Персии и Средней Азии, Московского домовладельческого и строительного общества, Московского лесопромышленного товарищества; директор Русского страхового общества, член правления Санкт-Петербургского общества электрических сооружений. В 1916 году при помощи министра внутренних дел Александра Хвостова выдал Манасевич-Мануйлову требуемую им взятку помеченными купюрами, что привело не только к взятию с поличным и аресту последнего, но и к смещению с министерской должности Хвостова. В 1919 году работал заместителем министра финансов Первого Крымского краевого правительства М.А.Сулькевича. После этого — в эмиграции (Франция). Умер на борту парохода «Dumbea» в Красном море в 1928 году. Был дважды женат. В 1886 году сочетался первым браком с Александрой Александровной Володимеровой (1866—1945).
Дети
От первого брака: Николай (1888—1918); Мария (1890—1967), первый муж (с 1915 года) — Всеволод Викторович Брянский (1890—1948), второй муж (с 1929) — Михаил Ильич Изергин (1875—1953); Наталья (1892—1975), супруга (с 1912 года) Ивана Сергеевича Хвостова (1899—1955); Александр (1897—1967). Был дважды женат, имел трое детей. От второго брака: Владимир (1901—?); Маргарита (1902—1983).


1866
Эдвард Лукас Уайт (Edward Lucas White)
американский писатель и поэт. Родился в Бергене, образование получил в университете Джонса Хопкинса в городе Балтиморе, где он создал большую часть своих работ. С 1915 до своей отставки в 1930 году он состоял учителем в школе для мальчиков в Балтиморе, преподавал латынь и греческий. Уайт написал ряд исторических романов включая: «The Unwilling Vestal» (1918), «Andivius Hedulio» (1921) и «Helen» (1926), но известность ему составили рассказы ужасов, самые известные из которых «Дом кошмара» (The House of Nightmare") и «Лукунду» ("Lukundoo"). Известно, что автор написал большую часть своих рассказов находясь под впечатлением своих от снов, а точнее кошмаров, пронзительных и ярких, посещавших его по ночам, используя своего рода автоматическое письмо, Уайт записывал их словно находясь в трансе. Эта способность роднит его с Лавкрафтом. При его жизни выходили два сборника рассказов: «Песня Сирен» (The Song of the Sirens) (1919) и «Лукунду и другие рассказы» (Lukundoo and Other Stories) (1927). Он умер от собственной руки. 30 марта 1934, спустя семь лет после смерти жены, Агнес Джерри, он был найден мертвым в заполненной газом ванной своего дома в Балтиморе. Коронер определил что причина смерти - самоубийство. Последняя книга Уайта, «Супружество» Matrimony (1932) была мемуарами о счастливых годах семейной жизни. «Лукунду», самый известный рассказ Уайта, рассказывает о исследователе затерянных областей Африки, навлекшем на себя гнев местного шамана. Из-за проклятья, на теле несчастного образуются гнойники, развивающиеся в миниатюрных гомункулов. От них можно избавляться лишь отрезая им головы. Единственный выход, который остается несчастной жертве, уставшей с ними бороться, это уйти из жизни. Два посмертных издания его рассказов были опубликованы издательством «Midnight House» «Дом кошмара» (The House of the nightmare) (1998), под редакций Джона Пелана и «Sesta and Other Strange Stories» (2001)», под редакцией Ли Вайнштейна. В последнем собраны неопубликованные ранее вещи. В архиве Уайта имеется научно-фантастический утопический роман «Plus Ultra», создание которого началось в 1895 году. Уайт уничтожил рукопись, но возобновил работу в 1901. Позднее он написал новеллу «From Behind the Stars», включенную в окончательную версию романа, огромного формата (С.Т.Джоши оценивает её размер в 500,000 слов.) Книга продолжает оставаться неопубликованной. Лавкрафт с большим уважением отозвался о своем коллеге по писательскому ремеслу: «Весьма примечательны в своем роде некоторые концепции автора романов и рассказов Эдварда Лукаса Уайта, который берет свои темы в основном из реальных снов. Странности в „Песне сирен“ очень жизненны, а „Лукунду“ и „Морда“ ("The Snout") пробуждают темный страх. Мистер Уайт вводит в свои рассказы одну особенность — косой свет, который придает убедительность его описаниям». Такой взыскательный критик как С.Т.Джоши признал писательскую магию Уайта и посвятил ему хвалебную статью, в которой он утверждает, что «Эдвард Лукас Уайт оставил нам маленькое но знаменательное собрание фантастических историй, которые очень долго ждали, пока появится новое поколение читателей, способных их оценить» («E.L. White: Dream and Reality», in The Evolution of the Weird Tale, Hippocampus Press, New York, 2001, p. 45).
Библиография
Романы: El Supremo: A Romance of the Great Dictator of Paraguay (1916); The Unwilling Vestal: A Tale of Rome Under the Caesars (1918); Andivius Hedulio: Adventures of a Roman Nobleman in the Days of the Empire (1921); Helen (1926). Сборники рассказов: The Song of the Sirens (1919); «The Song of the Sirens», «Iarbas», «The Right Man», «Dodona», «The Elephant’s Ear», «The Fasces», «The Swimmers», «The Skewbald Panther», «Disvola», «The Flambeau Bracket»; Lukundoo and Other Stories (1927); «Лукунду» (англ. "Lukundoo"), «Floki’s Blade», «The Picture Puzzle», «The Snout», «Alfandega 49a», «The Message on the Slate», «Амина» (англ. "Amina"), «The Pig-Skin Belt», «Дом кошмара» (англ. The House of the Nightmare), «Sorcery Island».Исторические труды: Why Rome Fell (1927). Автобиография: Matrimony (1932).


1869
Евгений Михайлович Казакевич
русский генерал-майор, герой Первой мировой войны. Происходил из дворян Санкт-Петербургской губернии. Окончил Пажеский корпус (1889), был выпущен подпоручиком в лейб-гвардии Преображенский полк. Чины: поручик (1897), штабс-капитан (1901), капитан (за отличие, 1905), полковник (1912), флигель-адъютант (1915), генерал-майор (7 апреля 1916). В 1894—1898 годах состоял в запасе, затем служил обер-офицером для поручений при начальнике Главного штаба (1898—1904).

Е.М.Казакевич, подпоручик. 1891 г.
Участвовал в русско-японской войне, служил адъютантом начальника полевого штаба Наместника на Дальнем Востоке (1904), адъютантом командующего 1-й Маньчжурской армией (1904—1905). Был контужен. Затем командовал ротой, батальоном Преображенского полка. С ним же вступил летом 1914 года в Первую мировую войну. Отличился в Галицийской битве, был награждён орденом Святого Георгия IV степени «за то, что в бою 2 сентября 1914 года у деревни Владиславов, командуя 2-м батальоном Преображенцев, проявил исключительное мужество и выдающуюся храбрость, повел две роты в контр-атаку в штыки; будучи ранен пулей — упал, но продолжал отдавать распоряжения и громко ободрял людей, овладевших командующими высотами, чем решил участь боя.»

Полковник Казакевич после ранения. 1915 г.
В октябре того же года был ранен во второй раз. В 1916 году был переведен на Румынский фронт для командования пехотной дивизией. После падения Временного правительства с лета 1918 года был участником антибольшевистской организации, собирал средства для царской семьи. В начале 1920-х годов был арестован, несколько лет провел в Бутырской тюрьме. После освобождения работал сторожем Стройтреста в Ленинграде. Был арестован по «Преображенскому делу» (часть дела «Весна»). Бывшие однополчане утверждали, что у Казакевича хранилось навершие полкового знамени, двуглавый орел. Однако сам он сказал, что навершие выкинул. Расстрелян в 1931 году.

Полковник Е.М. Казакевич в парадной форме Преображенского полка. 1912-1914 гг.
Воспоминания современников
Известный военный историк Н.Н.Головин в книге «Дни перелома Галицийской битвы» писал:
«Рассказывают, что когда перед самым началом атаки кто-то подошел к командиру II батальона полк. Казакевичу и сказал, что нет артиллерийской поддержки, полк. Казакевич, знавший, что артиллерии не было придано, ответил так громко, что слышали солдаты: "Преображенцы атакуют без артиллерии", и с этими словами сам повел цепи; в начале же атаки он был ранен.»
Упоминается в мемуарах князя Кирилла Николаевича Голицына, сидевшего вместе с Казакевичем в Бутырской тюрьме:
«Евгений Михайлович обладал добрейшей душой, искренней доброжелательностью к людям и был прост в обращении с ними. Что до рисовки, то она вообще была чужда всему его складу, да и не требовалась для украшения его бесхитростных речей. Лицом он не был красив, но удивительно симпатичен, своей крупной фигуре старался придать молодцеватость, но годы делали своё дело, и Казакевич выглядел более стариком, чем белый как лунь Гадон — старший по возрасту, да и по чину.
Никакими сколько-нибудь значительными познаниями Казакевич не отличался — иностранные языки и кое-какие сведении из гуманитарных наук — вот и все. Я думаю, что и в военном деле, кроме обязательной «шагистики», он полагался более на свою физическую силу и личную храбрость. Я бы сказал, что это был вполне заурядный военный, для которого все воспринимаемое извне преломлялось сквозь призму любимого Преображенского полка и этим ограничивалось. Материально он был прежде человеком обеспеченным: богатый помещик, владелец огромного доходного дома в Петербурге на Сергиевской улице.
Казакевич придерживался твердых взглядов на долг солдата, служил верой и правдой и ни от какого ратного труда не уклонялся. Он воевал и в 1904—1905, и в 1914—1917 годах. Его могучее тело было изрешечено и японскими, и немецкими пулями: на рукаве его старой солдатского сукна шинели почти до самого локтя были нашиты золотые и серебряные галуны — за ранения и контузии.
Убеждений Евгений Михайлович придерживался консервативных, и старому строю был предан всей душой. Перед памятью последнего российского самодержца он благоговел и, говоря о нем, называл не иначе, как «государь». Словом, это был законченный тип верного слуги престола, принимавшего монархический строй без критики и «за Веру, Царя и Отечество» не колеблясь подставлявшего себя под вражеские пули.»
Семья
Был женат на Юлии Петровне Дервиз (1878—1942). Их дети: Сергей и Мария. Сестра Казакевича Марфа была замужем за известным военным теоретиком А.М.Зайончковским. С этим родством связан следующий эпизод, упоминаемый в мемуарах князя Голицына: «Случилось небывалое: узник с трехгодичным сроком прямо из тюремной камеры попал... на высокопоставленные похороны. Умер Зайончковский — крупный советский военный деятель, который был женат на родной сестре Казакевича. Этот царский генерал остался служить при советской власти и, по-видимому, пользовался у новых хозяев авторитетом, как военный специалист. Когда он умер, к его вдове отнеслись с уважительным вниманьем и предложили высказать свои пожеланья относительно деталей погребальной церемонии. И тогда вдова объявила о своем непременном желании, чтобы на похоронах мужа присутствовал её брат. И он в сопровождении охранника был доставлен на квартиру сестры, участвовал в траурной процессии, присутствовал при погребении и, наконец, восседал за столом традиционных русских поминок.»
Усадьба
В конце 1890-х приобрел усадьбу Оленьково в Веневском уезде Тульской губернии. Также владел имением Мартемьяново в Каширском уезде. Избирался гласным Веневского уездного земского собрания, служил старостой храма во имя Славного Воскресения. Награды: Орден Святого Станислава III степени (1904); Орден Святой Анны 3-й ст. с мечами и бантом (1904); Орден Святого Станислава II степени с мечами (1904); Орден Святого Владимира IV степени с мечами и бантом (1905); Орден Святой Анны II степени с мечами (1905); Орден Святой Анны IV степени (1905); Орден Святого Владимира III степени с мечами (1915); Орден Святого Георгия IV степени (Высочайший приказ 14 июня 1915); бухарский Орден Благородной Бухары III степени (1902); прусский Орден Короны III класса с мечами (1906); датский Орден Данеброг IV степени (1910); румынский Орден Звезды Румынии офицерского креста (1912); черногорский Орден Князя Даниила I III степени (1912). Источники: Список генералам по старшинству. Составлен по 23 июля 1916. Петроград, 1916.

1869
Арчибальд Адам Уорден (Archibald Adam Warden)
британский теннисист, бронзовый призёр летних Олимпийских игр 1900. Родился в Эдинбурге. На Играх 1900 в Париже Уорден соревновался в трёх турнирах — одиночном, парном и смешанном. В первом состязании он проиграл в четвертьфинале своему соотечественнику Артуру Норрису. Во втором он снова, играя в паре с американцем Чарльзом Сандсом, проиграл в четвертьфинале. В смешанном турнире он, вместе с чешкой Хедвигой Розенбаумовой, прошёл в полуфинал и выиграл бронзовую медаль. Умер 7 октября 1943 года.

1870
Макс Игнац Вайсс (немецкое имя — Max Ignaz Weiss; псевдонимы — Antom Ph; Ernest Bisani; Problematicus)
немецкий шахматист и писатель. Умер в Бамберге 18 декабря 1943 года.

[548x700]
1870
Отокар Каднер (чешское имя — Otakar Kadner)
чешский педагог-демократ. С 1907 доцент, а с 1911 профессор педагогики Карлова университета в Праге. Вел исследования преимущественно в области истории педагогики, общей педагогики и организации школьного дела. Основные работы: "История педагогики" (том 1-3, 1909-1923); "Основы общей педагогики" (том 1-3, 1925-1926); "Развитие и современная система школы" (том 1-4, 1929-1938). Общую педагогику Каднер понимал как философию воспитания, как свод теоретических положений о содержании, цели и методе воспитания. Чрезмерное увлечение К. экспериментальным методом и фактографией отражает влияние на него позитивистской философии. Подчеркивая общественную роль воспитания и зависимость воспитательных учреждений от развития общества, цель воспитания Каднер видел в гармоническом развитии всех физических и духовных способностей личности. Каднер требовал демократизации образования: каждый должен получать образование в зависимости от его естественных способностей, а поэтому в школьной системе должны быть уничтожены классовые и социальные преграды, школа должна быть национальной по своему содержанию и организации. Каднер активно выступал против клерикализма и бюрократизма в школах. Большое значение Каднер придавал подготовке учителей, он содействовал открытию высших педагогических школ (в Праге и Брно, 1921), которые были организованы самими учителями; со дня основания до конца жизни Каднер руководил такой школой в Праге. Умер в городе Подебради 6 мая 1936 года. Литература: Otakar Kadner, jeho osobnost a dilo. Sbornik vzpominek a stati, red. J. . Klimy, Praha, 1920; Chiup О., ývoj i pedagogických idei v novern věcu, Brno, 1925.


1871
Эмилиано Чаморро Варгас (испанское имя — Emiliano Chamorro Vargas)
никарагуанский государственный деятель, генерал, один из лидеров Консервативной партии. Родился в Акойяпа, Никарагуа. В 1909—1910 вместе с генералом Х. Эстрадой развязал гражданскую войну против правительств Хосе Селайи и Хосе Мадриса. В 1910—1916 — посол Никарагуа в США, 5 августа 1914 подписал неравноправный договор с США о предоставлении США права строить ВМБ на острове Грей-Корн, Литл-Корн, в заливе Фонсека, а также строить и эксплуатировать межокеанский канал на территории Никарагуа. Находился в родственных связях с Педро Хоакином Чаморро, президентом Никарагуа (1875—1879). Впервые участвовал в общественно-политических событиях, когда он участвовал в Либеральной революции 1893 года в рядах консерваторов, проигравших в итоге Хосе Сантосу Селае. После смещения Селайи с поста президента в результате военного переворота в 1909 году он был назначен на должность председателя Учредительного собрания и был избран лидером Консервативной партии страны. После его активного участия в разгроме восстания против президента Адольфо Диаса он был назначен послом Никарагуа в Соединенных Штатах. Был одним из главных действующих лиц при заключении выгодного США Договора Брайана — Чаморро. По возвращении в 1916 году на родину при поддержки Соединенных Штатов был избран главой государства. В 1917—1920 годах — президент Никарагуа. На этом посту прилагал значительные усилия, чтобы расплатиться с кредиторами страны. В 1921—1925 годах — посол в США. В 1923 году вновь баллотировался на пост президента, но проиграл Карлосу Солорсано. В октябре 1925 года поднял мятеж против правительства Солорсано, в результате чего был назначен в ноябре главнокомандующим вооруженными силами Никарагуа. В январе-1926 года занимал пост вице-президента Никарагуа. 14 марта 1926 совершил военный переворот, потребовав удалить либералов из правительства. Переговоры между ним и Солорсано при участии бывшего президента Адольфо Диаса и посла США в Манагуа Чарльза Кристофера Эберхардта привели к тому, что президент удовлетворил требования мятежного генерала и назначил его главнокомандующим армией. Эмилиано Чаморро фактически получил контроль над страной. 2 мая 1926 года генерал Хосе Марии Монкада поднял в Блуфилдсе восстание против Эмилиано Чаморро. Однако через пять дней крейсер ВМС США «Кливленд» высадил в Блуфилдсе десант морской пехоты и правительственные части подавили выступление либералов. Генерал Монкада бежал в Гватемалу. Вскоре туда же из Мексики прибыл отстраненный от власти вице-президент Хуан Баутиста Сакаса, который назначил Монкаду командующим армией. В августе 1926 года Монкада высадился на никарагуанском побережье и с боем занял Пуэрто-Кабесас. Ему не удалось развить успех и добиться серьёзных побед над правительственными силами, но либералы получили стабильный плацдарм для дальнейшей борьбы за власть. К тому же Эмилиано Чаморро быстро утрачивал поддержку как своих сторонников среди консерваторов, так и в США. В октябре в порту Коринто на крейсере ВМС США «Денвер» под наблюдением поверенного в делах США Лоуренса Денниса и командующего морскими операциями в Карибском бассейне контр-адмирала Джулиана Лэйна Латимера собралось совещание противоборствующих никарагуанских сторон. Ситуация была не в пользу генерала и 11 ноября 1926 года он уступил пост президента Диасу. С 1927 года возглавлял Консервативную партию, в 1936 году — после переворота Анастасио Сомосы был вынужден бежать из страны, вернулся после объявленной амнистии. Первоначально выступавший против диктатуры Анастасио Сомосы, однако В 1950 году между Консервативной партией Э.Чаморро и Либеральной партией А. Сомосы были подписаны т. н. «пакты 50-го», которые установили, что в президенты Никарагуа могут избираться только члены семейства Сомосы Гарсиа. В обмен на это Консервативной партии было предоставлено несколько мест в Конгрессе. Это решение стоило ему поддержки многих радикальных членов Консервативной партии. Умер в Манагуа, Никарагуа, 26 февраля 1966 года. Образ президента Эмилиано Чаморро Варгаса появляется в романе «Крематор», созданным чешским романистом Ладиславом Фуксом и опубликованном в 1967 году, произведение было экранизировано режиссером Юрай Герцем в 1969 году. Источники: "Gobernantes de Nicaragua". Ministerio de Educación. 9 December 2012; Kinzer, Stephen (2013). The Brothers: John Foster Dulles, Allen Dulles, and Their Secret World War. New York: Times Books.


1871
Эмиль Палкоска (чешское имя — Emil Palkoska)
чехословацкий, ранее австро-венгерский, шахматный композитор. Родился в коммуне Прилепы, Австро-Венгрия (ныне район Прага-запад, Чехия). Редактор шахматных отделов газет «Народни политика» (1907—1945) и «Людова демокрацие» (1946—1955). Автор книг и статей по вопросам задачной композиции. Доктор юридических наук.
[354x699]
С 1888 опубликовал свыше 1 тысяч задач, преимущественно трёхходовки. Завоевал на конкурсах свыше 100 призов. Признавая обязательность правильных матов (патов) в задаче, в отличие от основных канонов ортодоксальной чешской школы в задаче требовал насыщения тематических вариантов идеями логического или стратегического характера, допуская при этом, что тематические варианты (как правило, не менее трёх) не обязательно заканчиваются различными правильными матами. Способствовал созданию в чешской школе нового направления, которое назвал «современным»; к нему примкнули многие чешские и иностранные проблемисты, в том числе в СССР С.Левман, назвавший его «художественной школой». Почти 50 лет вёл кружок шахматной композиции, получивший название «факультета», который посещали Э.Плеснивый, О.Вотруба, Я.Вашта, Я.Венда, Я.Шульц и другие проблемисты. Умер в городе Прага, ЧСР (ныне Чехия), 14 мая 1955 года.
Конкурс шахматного клуба в Тролльхеттане (1927), 1-2-й приз

Мат в 3 хода
1.Ла8! с угрозой 2.Фа2 Ф:а2 (d2) 3.Лf8#,
1. ... е5! 2.Фb2! Ф:b2 3.Лf8#,
1. ... Kpf1 2.Фа6 Ф:а6 3.Лf8#,
1. ... Ф:е4 2.Фа7+ Фd4 3.Лf8#.
1.Ла7? Ф:е4!
Книги: Schachprobleme. Weiß: Dame und ein Läufer, Leipzig, Veit, 1911 (соавтор); Idea a ekonomie v šachové uloze, Praha, Palkoska; Leipzig, Hedewig's Nachf., 1928. Литература: Шахматы : энциклопедический словарь / главный редактор А.Е.Карпов. — Москва: Советская энциклопедия, 1990. — Страницы 284. — 621 страница. — 100 000 экземпляров. — ISBN 5-85270-005-3.

[700x525]
1871
Мариано Фортуни-и-Мадрасо (испанское имя — Mariano Fortuny y Madrazo)
итальянский художник, изобретатель, фотограф и модельер. Родился в Гранаде, в творческой семье: его отец, Мариано Фортуни-и-Марсель (Mariano Fortuny y Marsal) был известным жанровым живописцем, а мать – дочерью другого известного испанского художника Раймундо де Мадрасо-и-Гаррета (Raimundo de Madrazo y Garreta). После смерти отца, Мариано не исполнилось тогда еще и четырех лет, семья переезжает из Испании во Францию, в Париж. С раннего детства становится ясно, что юный Мариано унаследовал талант своего отца. Во Франции он проводит время, обучаясь живописи. Однако в 1889 году семейство снова меняет место жительства: на этот раз они переезжают в Венецию. Обладая недюжинными способностями в области живописи, фотографии, скульптуры и архитектуры, молодой человек начинает путешествовать по Европе в поиске выдающихся творцов искусства. Так в 1892 году в Париже он впервые знакомится с Рихардом Вагнером (Richard Wagner). Вдохновившись его работами, Мариано едет в Германию, в город Байройт, где немецкий композитор построил особый театр специально для постановок своих опер. Его творчество настолько заворожило Фортуни младшего, что по возвращении в Венецию, тот решает нарисовать несколько сцен специально для Вагнера. Особенность вагнеровской драматургии состояла в том, что абсолютно все составляющие, включая декорации, архитектуру, песни, танцы и поэзию, были тесно взаимосвязаны между собой и шли к общей цели. Это новшество, позволяющее театральной постановке создать особую атмосферу, было совершенно в духе Фортуни. Он буквально загорелся идеей поучаствовать в жизни театра нового типа, где дизайнерские и технические решения шли бы рука об руку, начиная с самого рождения идеи и заканчивая ее реализацией. Фортуни справедливо полагал, что качество абсолютно любой продукции, как материальной, так и не материальной, можно в значительной степени улучшить, если иметь доскональное представление о процессе в целом, грубо говоря, если знать, что мы имеем в начале и что и как мы можем получить из этого в конце.

Хоакин Соролья. Елена Соролья Гарсиа в тунике Мариано Фортуни, 1909
Следуя данной концепции, в театре Вагнера Фортуни постарался вникнуть в наибольшее количество деталей: он побывал и осветителем, и архитектором, и изобретателем, и художником декораций, и даже директором. Одними из самых выдающихся изобретений Фортуни для театра явились его эксперименты со светом. Как дизайнер, он мечтал о простом способе, позволяющем сменять декорации, не прибегая к физической перестановке заднего плана. Проведя несколько опытов, Фортуни выяснил, что, отражаясь от разных поверхностей, свет может изменять оттенок, интенсивность и некоторые другие свои свойства. Взяв все эти особенности на заметку, он изобрел специальное устройство, позволяющее при помощи света создать в постановке абсолютно любое «небо» – от заката до рассвета. Несмотря на то, что это и некоторые другие его «театральные» изобретения позволили мировой драматургии сделать большой шаг вперед, имя Мариано Фортуни-и-Мадрасо осталось в памяти потомков, прежде всего, благодаря его дизайнерским изысканиям. Жена Мариано, Генриетта имела большой опыт в портняжном деле, и именно она на первых порах помогала своему возлюбленному воплощать в жизнь многие его задумки. Семейная чета жила в собственном палаццо в Венеции. Практически все помещение было заполнено картинами: здесь были работы отца Мариано, а также работы других художников, которые его отец коллекционировал. Позже к ним прибавились работы, собранные уже самим Мариано Фортуни. Живопись вдохновляла Фортуни, именно она помогла ему научиться тонко чувствовать цвет, что не могло не найти отражения уже в другом его увлечении – моделировании одежды и создании ткани. Надо сказать, что Фортуни, как дизайнер, испытывал на себе два серьезных влияния – одно внутреннее, другое внешнее. К внешнему влиянию можно отнести модернизм, главенствующий в начале ХХ века абсолютно во всех областях искусства, а также столь обожаемые Фортуни древнегреческий и венецианский стили. К внутреннему же влиянию относится унаследованная им от отца любовь ко всему арабскому и азиатскому. Одной из особенностей характера Фортуни являлось то, что его совершенно не интересовала мода. Он шил платья ради искусства, а не на продажу. Несмотря на то, что он имел прекрасную возможность основать собственный Дом моды, он отклонил эту затею. Следуя своей эксцентричной натуре, Фортуни и в моде пытался изобрести что-то новое. Одним из его первых экспериментов в этой области явились так называемые «Кносские шарфы», представляющие собой большой кусок материи с геометрическим узором, навеянным Фортуни искусством Киклад.

Кларисса Кудер, миссис Конде Наст в шёлковом платье Мариано Фортуни, около 1917 года.
По существу это были даже не шарфы, а полноценный наряд, так как прямоугольное полотно можно было связать, обвернуть вокруг тела и использовать в самых различных комбинациях, создавая одеяния, совершенно не стесняющие движений. При желании простой шарф мог превратиться и в жакет, и в юбку, и в тунику. При создании вещей Фортуни стремился подчеркнуть исключительную красоту женского тела, его изгибы и формы, поэтому он был ярым противником излишних украшательств, которые могли бы все это скрыть. Несмотря на то, что «Кносские шарфы» выпускались вплоть до 1930-го года, главным открытием Фортуни в области женской моды явились вовсе не они. В 1907 году дизайнер представляет на суд публики платье «Дельфос», ставшее настоящим революционным событием для затянутых в корсет женщин того времени. Платье простого покроя из плиссированного шелка, свободно спадало с плеч, облегая фигуру, подчеркивая естественные линии женского тела. В 1909 году Фортуни получает на свое изобретение патент. Платье отличалось значительной оригинальностью и прекрасно соответствовало духу эпохи модерн. Появляется множество вариаций: с короткими рукавами, с длинными рукавами, с широкими рукавами, собранными к запястью, или вовсе без рукавов. Оригинальные платья «Дельфос» имели рукава, напоминающие крылья летучей мыши, широкий вырез «лодочкой» и всегда, независимо от формы, шнурок, позволяющий регулировать плечи. Кроме того, подол платьев неизменно украшался мелким венецианским стеклярусом, что преследовало двойную цель: во-первых, это было великолепным украшением, а во-вторых, бусинки прижимали платье к полу, позволяя запатентованному плиссированному шелку мягко струиться вдоль изгибов тела, а не лежать, как попало. Однако в своем дизайнерском решении Фортуни намного опередил свое время, и женщины просто не отваживались носить его платья в качестве повседневного наряда. Долгое время платье «Дельфос» считалось домашним платьем или так называемым «чайным» платьем, в котором можно было принимать гостей, и лишь спустя несколько лет, в 1920 году женщины осмелились носить его вне дома. Изобретенный Фортуни метод плиссировки шелка оказался очень эффективным. До сих пор платья, созданные по этой технологии, обладают первозданной свежестью, как будто их только что сшили.

Сергей Есенин с Айседорой Дункан и её приемной дочерью Ирмой, одетыми в дельфосы. 1922
Кроме того, платья можно хранить в скатанном виде, что делает их необычайно удобными в транспортировке, к тому же они не нуждаются в глажении. Кроме экспериментов с шелком Фортуни увлекался набивкой рисунка на бархатных тканях, из которых он также шил платья, жакеты или накидки, которые он предлагал носить поверх платьев «Дельфос». Для всех своих моделей Мариано Фортуни лично изготавливал особые краски по старинному рецепту. При помощи этих красок и изобретенного им самим устройства, Фортуни набивал нужный ему рисунок на шелковых и бархатных тканях. К сожалению, на протяжении всей своей жизни Фортуни воздерживался от радикальных перемен в дизайне своих моделей, поэтому практически невозможно проследить точную хронологию его творений. Для Мариано Фортуни мода являлась тем же искусством, его неизменной частью, не подвластной законам коммерческого рынка. Несмотря на то, что многие современники Фортуни предлагали миру моды не менее инновационные проекты, все они были рассчитаны на специфику самого времени, и это автоматически обрекало их на постепенное устаревание. Одежда Фортуни отличается своей «вневременностью», и именно поэтому она не стареет. Элегантная простота, совершенный крой и необычный чувственный цвет – вот основа их неизбывной красоты. Все эти элементы делают платье от Фортуни не просто предметом одежды, но предметом искусства. Вот почему до сих пор различные музеи мира и частные коллекционеры стремятся заполучить в свое распоряжение хоть одно такое платье и готовы отдать за него практические любые деньги – на аукционах сумма может доходить до 40 тысяч долларов. Сегодня в доме этого выдающегося человека, в Венеции, где он прожил большую часть своей жизни, располагается музей. Фортуни приобрел этот дом в начале 20-го века. Именно здесь он сделал большую часть своих открытий, именно это место он называл своим «мозговым центром». Теперь здесь часто проходят всевозможные выставки. Умер в Венеции 3 мая 1949 года.
Фортуни и театр
Также Фортуни работал в сфере театра. Его интерес к театру зародился на волне увлечения музыкой и сценографией к операм Рихарда Вагнера. В 1892 году Фортуни слушал оперы Вагнера в Париже, а затем, во время путешествия по Германии, посетил театр в Байройте, специально построенный Вагнером для постановки его произведений. Сценография театра в Байройте побудили Фортуни заняться театральной инженерией и декорацией, поддержав его в интерес к созданию синтетического произведения искусства. Идеальный театр Фортуни — это организм, где технические принципы и декоративные элементы объединены в единую систему. Он изобрел систему смены театральных декораций, известную как «панорамный купол Фортуни». Он был обладателем патентов в области декоративного и театрального освещения. Один из первых патентов, связанных с осветительной системой театра был получен Фортуни в 1901 году. В 1922 году его изобретения были использованы в театре Ла Скала в Милане при постановке вагнеровского Парсифаля.
Галерея

Туника с бусинами из муранского стекла, около 1910 - 1920. Музей костюма, Мадрид.

Туника из плиссированного шёлка, около 1921 - 1950. Музей костюма, Мадрид.

Пальто из бархата, 1911 - 1920. Музей костюма, Мадрид.

Платье Дельфос, около 1921 - 1950. Музей костюма, Мадрид.
Литература: Васильева Е. Идеальный мир. О выставке Мариано Фортуни в Государственном Эрмитаже / Теория моды: тело, одежда, культура, № 43, весна 2017, страницы 283-287; Нейман Б. Наследие Мариано Фортуни-и-Мадрасо на выставке в Нью-Йорке / Теория моды. Одежда. Тело. Культура № 29 (осень 2013). страницы 225—229; Bolpagni P. Fortuny e Wagner. Il wagnerismo nelle arti visive in Italia / Catalogo della mostra, Venezia-Milano, Fondazione Musei Civici di Venezia — Skira, 2012. ISBN 978-88-572-1468-9; Deschodt A., Davanzo-Poli D. Mariano Fortuny — Un magicien de Vinise. Paris; Editions du Regard,1979; Osma G. De. Mariano Fortuny; his Life and Work. New York: Rizzoli, 1980. ISBN 0847803279.