[499x700]
1778
Михаил Леонтьевич Магницкий
симбирский губернатор (1817—1819), при князе А.Н.Голицыне — попечитель Казанского учебного округа, разработавший «целую программу уничтожения науки» в высших учебных заведениях. Родился в семье прокурора Московской синодальной конторы, внук математика Л.Ф.Магницкого. В 1793—1795 годах учился в московском университетском Благородном пансионе. На доске почёта, заведённой в пансионе, имя Магницкого было записано золотыми буквами третьим. В 17 лет поступил на службу в лейб-гвардии Преображенский полк; с 1798 года служил в коллегии иностранных дел: был секретарём посольства в Вене, затем служил в Париже. По возвращении из-за границы в 1803 году он поступил в министерство внутренних дел, что сблизило его с М.М.Сперанским, и после его возвышения он сделался ревностным исполнителем его планов. После опалы Сперанского Магницкий был сослан в Вологду, где пробыл под надзором полиции с 1812 по 1816 год. Дочь Сперанского вспоминала его особую переимчивость, талант к передразниванию:
«За эпиграммою следовал фарс; там опять какое-нибудь передразнивание, и всё это, с разносторонним его талантом, было приправляемо то стихотворною импровизациею, то прочитанным где-нибудь или тут же вымышленным рассказом.» Снискав расположение Аракчеева и князя А.Н.Голицына, М.Л.Магницкий был назначен 11 сентября 1816 года воронежским вице-губернатором; затем, с 26 июня 1817 года, был Симбирским гражданским губернатором, а в 1819 году членом Главного правления училищ. С 1819 года современниками отмечается его присутствие на всех собраниях Библейского общества в Петербурге. В правительственных сферах господствовали тогда реакционные течения — и бывший сотрудник Сперанского сделался крайним обскурантом и поборником «акта Священного Союза», на началах которого и построил свою деятельность в деле народного образования.
Разгром Казанского университета
В 1819 году Магницкий был послан в качестве ревизора в Казань с правами попечителя. В представленном им отчёте он обвинял новооснованный Императорский Казанский университет в растрате казённых денег и в безбожном направлении преподавания и предлагал торжественно разрушить самое здание университета. Такая мера не встретила, однако, сочувствия в Главном правлении училищ и не была одобрена государем; вместо уничтожения университета предположено было его преобразование, производство которого было поручено самому Магницкому, назначенному попечителем Казанского округа. Сущность преобразований Магницкого, по его же определению, заключалась в искоренении вольнодумства и основании преподавания всех наук на благочестии. Университет потерял даже тень самостоятельности и был всецело подчинён попечителю, старавшемуся сделать из высшего учебного заведения что-то похожее на монастырь. При самом назначении Магницкого по его представлению были уволены 11 профессоров; затем последовали новые увольнения лиц, не подходивших в чём-либо к пропагандируемому направлению. Преподавание римского права в университете было заменено правом византийским, и в качестве источника последнего Магницким указывалась Кормчая книга. Похвалы Магницкого удостоился только физико-математический факультет. Тем не менее, его декан, М.Ф.Бартельс, также покинул университет, а на его место назначили 28-летнего Лобачевского. В 1823 году была устроена особая «кафедра конституций», английской, французской и польской, «с обличительной целью». Профессора всех факультетов и кафедр, не исключая и медицинских, были обязаны проповедовать преимущество святого Писания над наукой. Так, политическую экономию предлагалось преподавать по Библии. В том же 1823 году Магницкий выступил в главном правлении училищ с доносом против московского профессора Давыдова, обвиняемого им в «следовании безбожному учению Шеллинга», и предлагал совершенно уничтожить преподавание философских наук в университетах. Этому противились как многие преподаватели, так и члены главного правления училищ (как, например, Лаваль). Самая жизнь студентов была подчинена в Казани строжайшим правилам монастырской дисциплины и наполнена упражнениями в благочестии. При таком порядке внутри университета водворились доносы и интриги, а местное общество начало брезгливо сторониться его.
Процесс Магницкого
Едва вступив на престол, Николай I занялся расследованием деятельности Магницкого, Рунича и других одиозных обскурантов. Назначенная в 1826 году ревизия генерал-майора П.Ф.Желтухина вскрыла перед правительством результаты системы Магницкого в виде полного падения университета; обнаружилась и громадная растрата казённых денег. Магницкий был отставлен 6 мая 1826 года от должности попечителя; для покрытия растраты был наложен секвестр на его имения. Доставленный с фельдфебелем в Ревель, остаток жизни он провёл вдали от государственных дел. В 1831 году доносил императору на «заговор иллюминатов», во главе которого якобы стоял его бывший покровитель Сперанский. В 1839 году за донос на генерал-губернатора М.С.Воронцова был выслан из Одессы в Херсон. Умер в Одессе в нищете 2 ноября 1844 года. Князь П.А.Вяземский оставил следующий отзыв о внешности Магницкого: «Он и в Ревеле был ещё видный, статный и красивый мужчина. Черты лица правильные, лицо выразительное, взгляд уклончивый и вместе с тем вкрадчивый. Внешние приёмы его отличались изящностью, щегольством, вежливостью и навыком к избранному обществу.»
Упоминания в литературе
Из сказки М.Е.Салтыкова-Щедрина «Медведь на воеводстве» (1884 год):
«…казённый ручной станок, который лесные куранты тискал, но ещё при Магницком этот станок был публично сожжён, а оставлено было только цензурное ведомство, которое возложило обязанность, исполнявшуюся курантами, на скворцов.»
«…но оказалось, что и тут Магницкий его намерения предвосхитил: университет в полном составе поверстал в линейные батальоны, а академиков заточил в дупло, где они и поднесь в летаргическом сне пребывают. Рассердился Топтыгин и потребовал, чтобы к нему привели Магницкого, дабы его растерзать, но получил в ответ, что Магницкий, волею божией, помре.»
Из агитационной песни К.Ф.Рылеева (написана совместно с А.А.Бестужевым, 1823 год):

Где Магницкий молчит,
А Мордвинов кричит:
«Вольно!»

Князь П.А.Вяземский в августе 1821 года написал:

Подлец, вертлявый по природе,
Модницкий, глядя по погоде,
То ходит в красном колпаке,
То в рясах, в чёрном клобуке.
Когда безбожье было в моде,
Он был безбожья хвастуном,
Теперь в прихожей и в приходе
Он щеголяет ханжеством.

А.И.Герцен записал: «Свободной России мы не увидим… Мы умрём в сенях, и это не от того, что при входе в хоромы стоят жандармы, а от того, что в наших жилах бродит кровь наших прадедов — сечённых кнутом и битых батогами, доносчиков Петра и Бирона, наших дедов-палачей, вроде Аракчеева и Магницкого, наших отцов, судивших декабристов, судивших Польшу, служивших в III отделении, забивавших в гроб солдат, засекавших в могилу крестьян. От того, что в жилах наших лидеров, наших журнальных заправил догнивает такая же гадкая кровь, благоприобретённая их отцами в передних, съезжих и канцеляриях».
Последние годы жизни провёл в Одессе (1841—1844), где принимал активное участие в литературной жизни.
Сочинения
Литературная деятельность М.Л.Магницкого началась публикацией «Печальной песни на кончину Императорского московского университета куратора И.И.Мелиссино» (Москва, 1795). В «Приятном и полезном препровождении времени» он поместил ряд стихотворений сентиментального содержания: «Дитяти», «Храм любви», «Песня моей Катенки: Тише, громкой соловей» и т. д. Несколько его стихотворений появилось и в «Аонидах» Карамзина. Своеобразное литературное дарование он проявил значительно позднее, в разных «мнениях», записках и донесениях, писанных крайне витиевато, но полных остроумной казуистики. В «Мнении об естественном праве» и «Доношении министру духовных дел и народного просвещения» («Русский архив», 1864, I) он доказывает, что естественное право — изобретение новейшего неверия с Кантом и Стефенсом во главе, и что взгляды Куницына нашли себе отклик в революциях Сардинии, Испании и Неаполя. «Сон в Грузине» («Русский архив», 1863, I, писан в 1825 г.) — лесть Аракчееву. Любопытны ещё донос на Кеппена по поводу издания им «Библиографических листов» («Чтения в Московском общесьве истории и древностей», 1864, II), «Две речи попечителя Казанского учебного округа» (Казань, 1827-1828) и проникнутая пиетизмом «Инструкция для осмотра училищ Казанского округа» («Русский архив», 1867). После своего падения М.Л.Магницкий издал под псевдонимом К-ц-н-г-м «Исторический альманах» (Москва, 1832), а затем, поселясь в Ревеле, руководил ежемесячным журналом «Радуга», издателем которого был учитель ревельской гимназии Бюргер. Журнал этот, выходивший в 1832-1833 г, был прототипом «Маяка», «Домашней беседы» и т. п. изданий. В «Радуге» преобладало глумление над западным просвещением и западной философией в особенности, что не помешало тогдашнему министру народного просвещения князю Ливену установить обязательную подписку на журнал в подведомственных ему учебных заведениях. Из числа статей, безусловно принадлежащих самому Магницкому, интересны: «Отломки от философского мозаика, степного отшельника, М.Простодумова, помещика с. Спасского, Саратовской губернии». Автор доказывает, что «одна религия есть предмет, предохраняющий науки от гниения». Философия, «холодно-богохульная в Англии, затейливо-ругательная во Франции, грубо-чувственная в Испании, теософо-иллюминатская в Германии», всегда только «облекала ереси в новые формы». «Голос над гробом Гегеля» оканчивается словами: «Да отпущено будет Гегелю в мире вечном земное мудрствование его, и да доступна будет философу жизнь, которой он не чаял! но да изгладятся со смертью его и следы философии его на земле»! В направленной против Карамзина статье «Судьба России» он предвосхищает идеи возникшего позже славянофильства. Полемизируя с историком, писавшем о периоде владычества татар как остановившем развитие России, Магницкий говорит: «Философия о Христе не тоскует о том, что был татарский период, удаливший Россию от Европы, она радуется тому, ибо видит, что угнетатели её, татары, были спасателями её от Европы». «Угнетение татар и удаление от Западной Европы были, может быть, величайшим благодеянием для России, ибо сохранили в ней чистоту веры Христовой»… «Чтобы превзойти Европу Россия, вместо сближения с Европой, удалялась от неё»… Переходя к реформам Петра, Магницкий заявляет, что «сближение с Европою нужно было совсем не для неё (России), как обыкновенно думают, а для самой Европы», которую Россия должна была обновить и очистить. По прекращении «Радуги», живя в Одессе, М.Л.Магницкий, по свидетельству П.О.Морозова, сотрудничал в «Одесском вестнике» и «Одесском альманахе». После его смерти напечатан «Взгляд на мироздание» («Москвитянин», 1843, XI). Отдельно вышло ещё «Краткое руководство к деловой и государственной словесности для чиновников, поступающих на службу» (Москва, 1835). Из сказки М.Е.Салтыкова-Щедрина «Медведь на воеводстве» (1884 год): «...казенный ручной станок, который лесные куранты тискал, но еще при Магницком этот станок был публично сожжен, а оставлено было только цензурное ведомство, которое возложило обязанность, исполнявшуюся курантами, на скворцов.» «…но оказалось, что и тут Магницкий его намерения предвосхитил: университет в полном составе поверстал в линейные батальоны, а академиков заточил в дупло, где они и поднесь в летаргическом сне пребывают. Рассердился Топтыгин и потребовал, чтобы к нему привели Магницкого, дабы его растерзать, но получил в ответ, что Магницкий, волею божией, помре.» Из агитационной песни К.Ф.Рылеева (написана совместно с А.А.Бестужевым, 1823 год):
«Где Магницкий молчит,
А Мордвинов кричит:
«Вольно!»
А.И.Герцен записал: «Свободной России мы не увидим… Мы умрем в сенях, и это не от того, что при входе в хоромы стоят жандармы, а от того, что в наших жилах бродит кровь наших прадедов — сеченных кнутом и битых батогами, доносчиков Петра и Бирона, наших дедов-палачей, вроде Аракчеева и Магницкого, наших отцов, судивших декабристов, судивших Польшу, служивших в III отделении, забивавших в гроб солдат, засекавших в могилу крестьян. От того, что в жилах наших лидеров, наших журнальных заправил догнивает такая же гадкая кровь, благоприобретенная их отцами в передних, съезжих и канцеляриях» Литература: Магницкий, Михаил Леонтьевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 томах (82 тома и 4 дополнительных). — Санкт-Петербург, 1890—1907; Минаков А.Ю. «Охранитель народной нравственности: православный консерватор М.Л.Магницкий»; Морозов П. «Моё знакомство с Магницким» (Москва, 1877); Подробное указание литературы у Иконникова, «Опыт русской историографии» (том I, книга 2, страницы 934-935); Попов, «Общество любителей отечественной словесности и периодической литературы в Казани 1805-1834 гг.» («Русский вестник», 1859); Сухомлинова, «Исследования и статьи по русской литературе и просвещению» (том I, Санкт-Петербург, 1889); Стурдза А. С. Воспоминание о Михаиле Леонтьевиче Магницком. Статья А.С.Стурдзы / Сообщено Н.В Неводчиковым // Русский архив, 1868. — Издание 2-е. — Москва, 1869. — Столбцы 926—938 (недоступная ссылка); Феоктистов, «М.Л.Магницкий» (Санкт-Петербург, 1865); Фортунатов Ф. «Памятные записки вологжанина» («Русский архив», 1867, № 12); Ч-в. Михаил Леонтьевич Магницкий. Новые данные к его характеристике. 1829—1834 гг. // Русская старина, 1875. — Том 14. — № 11. — Страницы 478—491.

[602x700]
1786
Николай Фёдорович Арендт (Николас Мартин Арендт)
знаменитый русский врач пушкинского времени, хирург, в 1829-1849 гг. лейб-медик Николая I. Известен тем, что облегчал страдания А.С.Пушкина после дуэли с Дантесом. Николай Фёдорович родился в Казани, в семье штаб-лекаря. Семья Арендтов была семьёй немецких ремесленников, живших в Казани. В Россию из Пруссии приехал дед Арендта, Иоганн — лютеранин и мастер медных дел. Он приехал в Москву в первой половине XVIII века, позднее принял русское подданство. В Москве в 1755 году родился отец знаменитого доктора — Фёдор Арендт. Когда родился Николай, Фёдор работал в Казанском адмиралтейском госпитале. Позже Фёдор Иванович вместе с семьёй переехал в Ревель, где работал штабс-лекарем полиции. Впоследствии отец отправился в Москву, где стал работать на такой же должности. В этом городе 3 марта 1801 года открылось московское отделение Императорской медико-хирургической академии. Николай Арендт был зачислен в это учебное заведение одним из первых учеников и успешно учился в нём. Позже московское отделение академии было закрыто. В сентябре 1804 года студент четвёртого курса Николай Арендт вместе с другими товарищами был переведён в Санкт-Петербургскую медико-хирургическую академию. В 1805 окончил курс академии и был награждён серебряным карманным набором хирургических инструментов. Имя будущего врача было занесено на мраморную доску в конференц-зале академии, где оно расположено в числе первых. В то время при академиях не имелось собственных клиник, и выпускники (кандидаты академии обязаны были оставаться какое-то время «при больших госпиталях для практических занятий и для знакомства с служебными порядками». Арендт был распределён (причислен) в Санкт-Петербургский генеральный госпиталь (современный второй военно-сухопутный), по месту распределения сразу же был произведён в лекари. На этом месте Николай Фёдорович прослужил всего около семи месяцев и был призван в армию. Россия после участия в русско-австро-французской войне 1805 готовилась к войне четвёртой антифранцузской коалиции. С апреля 1806 года, Арендт был призван лекарем в Навагинский мушкетёрский полк. Это воинское формирование участвовало во всех сражениях до заключения Тильзитского мира в 1807 году. После этого была Русско-шведская война 1808—1809 годов, по итогам которой 17 сентября 1809 года был заключен Фридрихсгамский мир. Арендт в качестве врача, участвовал в большом числе кровопролитных сражений, и это предоставило ему обширнейшую хирургическую практику. В этих войнах он прославился как искусный и смелый хирург (в те времена эта специальность называлась «оператор»). В декабре 1809 года он был удостоен Высочайшего подарка: ему был пожалован бриллиантовый перстень. К началу Отечественной войны 1812 года Арендт был высококлассным врачом. Он имел большой опыт и обширные теоретические знания и стал одним из ведущих специалистов врачебной отрасли. Арендт участвовал во всех главных сражениях войны: при Клястицах, Полоцке, Чашниках, Бауцене, Лейпциге и далее до взятия Парижа включительно. Современники отмечали неутомимую энергию, заботливость о судьбе раненых и необычайно успешную врачебную деятельность. Арендт последовательно продвигался по служебной лестнице: он был лекарем первого класса, дивизионным врачом 13-й пехотной дивизии и закончил войну штаб-доктором Первого пехотного корпуса. После заключения мирного соглашения остался во Франции в качестве главного врача русского оккупационного корпуса. В этот период читал лекции в Сорбонне, его обзор операций был высоко оценён медицинскими специалистами. Николай Арендт оставался во Франции до 22 марта 1815 года. Николай Фёдорович добился значительного успеха в выполнении хирургических операций. По мнению историков, такой результат в значительной степени достигнут за счёт уникального таланта диагноста и тщательного ухода, которым он окружал больного после совершения операции. Кроме того, Н.Ф.Арендт одним из первых применял антисептическое лечение, чему придавал самое серьёзное значение. Также Арендту приписывается следующее высказывание: «Хирург должен учиться всю жизнь». По свидетельству современников, он сам всегда следовал этому правилу, не считая зазорным учиться у молодых учёных и врачей. По возвращении в Россию он был назначен дивизионным врачом 12-й дивизии, на этой должности пробыл до 21 сентября 1819 года. После этого он был переведён из армии в гвардию на должность старшего доктора гвардейской кавалерии. С 1 февраля 1820 года Н.Ф.Арендт состоял главным врачом артиллерийского госпиталя в Санкт-Петербурге (был расположен по адресу Фурштатская улица, 29/А). В это время в Италии возникли беспорядки, и они вынудили Россию снова поставить армию на военное положение. Арендт срочно был командирован в войска, двигавшиеся на помощь Австрии в качестве полевого генерал-штаб-доктора армии. Военный поход не состоялся из-за того, что конфликт был улажен дипломатическими средствами (в 1820 году в Опаве состоялся Троппауский конгресс). Н.Ф.Арендт, проведя три месяца в войсках, возвратился в столицу. За время командировки он успел обнаружить огромную организаторскую деятельность, которая была оценена по достоинству. Масоны считают хирурга членом-основателем ложи «Святого Георгия Победоносца» в 1818-1819 годах. В 1821 году, с Высочайшего утверждения, комитет министров произвел его в доктора медицины и хирургии. С учётом беспримерных заслуг, для него было сделано исключение — степень была присвоена без экзамена. С декабря 1821 года он был назначен членом медицинского совета при министерстве духовных дел и народного просвещения. В это же время он получил прибавку жалованья по 800 рублей в год за сделанные им хирургические операции «после которых большая часть неспособных инвалидов поступили на действительную службу». В бытность свою главным врачом артиллерийского госпиталя в Санкт-Петербурге (он оставался в этой должности до 23 марта 1821 года) он широко прославился как оператор-виртуоз. Он провёл более 800 трудных операций, что было большим достижением для того времени. Современники сравнивали его с такими знаменитыми врачами как А.Грефе, Э.Купер, Д.Ж.Ларрей и Лисфранк. Лисфранк высоко оценивал работу Арендта, подчёркивая количество необычайно счастливо исполненных операций с ничтожным процентом смертности среди оперированных Арендтом, сравнительно с результатами оперативной деятельности других выдававшихся хирургов того времени. Кроме того, Николай Фёдорович на этой должности также проявил свой сильный организаторский талант, а также показал себя весьма опытным администратором медицинских учреждений. Главный медицинский инспектор по армии, желая использовать его таланты для улучшения работы подведомственных ему медицинских учреждений, испросил Высочайшее повеление об определении Арендта к нему для особых поручений. Просьба инспектора армии была удовлетворена, но объём медицинской практики Арендта не позволял ему одновременно занять и новую должность. По этой причине он просил об увольнении его от военной службы, и получил отставку 1 апреля 1827 года. По получении отставки Арендт перешёл на гражданскую службу в должность главного доктора заведений санкт-петербургского приказа общественного призрения. В январе 1829 года к Николаю Фёдоровичу обратились в связи с болезнью Императора Николая Павловича. Лечение императора прошло быстро и успешно, в связи с этим 22 апреля (3 мая) 1829 года он был назначен лейб-медиком Николая I. В связи с этим Арендт оставил все другие служебные обязанности, оставив за собой лишь консультации в гражданских санкт-петербургских больницах, и присутствие в медицинском Совете. Новый лейб-медик сопровождал Императора во всех его путешествиях, наблюдая за его здоровьем и применяя своё искусство в случае необходимости. Монаршей благодарностью отмечены три случая: внутренние болезни императора 1829 и 1839 годах и перелом ключицы, который произошёл во время пребывания государя в городе Чембаре, Пензенской губернии в 1836 году. Всего Арендт прослужил на этой должности до 1839 года, его преемником на этом посту стал пользовавшийся совершенно иной репутацией Мартин Мандт. В июле 1831 года Николай Фёдорович был причислен к главному штабу. В 1832 году он лечил М. Лермонтова, когда того в манеже Школы гвардейских подпрапорщиков лошадь ударила в правую ногу, расшибив её до кости, и Лермонтов лежал в лазарете, а позже Николай Фёдорович навещал поэта, продолжая лечение в доме Е.А.Арсеньевой. По инициативе Николая Фёдоровича в 1834 году была открыта Императорская Николаевская детская больница. Эта детская больница вместимостью 60 коек стала первой в России и второй в Европе (после парижской). Покровителем учреждения стал Государь, изначально больница занимала наёмный дом Оливье у Аларчина моста, во дворе была устроена часовня для панихид. Кроме основных должностных функций, Николай Фёдорович консультировал в Максимилиановской больнице и в Обуховской больнице. А.С.Пушкин был с Н.Ф.Арендтом в дружеских отношениях, поэт пользовался его услугами. 8 февраля 1837 Пушкин был смертельно ранен на дуэли Ж.Дантесом. В последние дни поэта, Николай Фёдорович руководил его лечением и навещал раненого по несколько раз в сутки. Арендту приписывается раскрытие Пушкину истинного положения вещей: «Приехал Арендт, он также осмотрел рану. Пушкин просил его сказать ему откровенно, в каком он его находит положении, и прибавил, что какой бы ответ ни был, он его испугать не может, но что ему необходимо знать наверное своё положение, чтобы успеть сделать некоторые нужные распоряжения. — Если так, — отвечал ему Арендт, — то я должен вам сказать, что рана ваша очень опасна и что к выздоровлению вашему я почти не имею надежды» — Из воспоминаний Данзаса. Кроме того, Н.Ф.Арендт вместе с поэтом В.А.Жуковским стал посредником между умирающим поэтом и царём: он передал царю просьбу о помиловании секунданта Данзаса и привёз прочесть Пушкину записку Николая I, в которой тот прощал поэта и просил не беспокоиться о жене и детях.
Свидетельство очевидца событий: «Арендт, который видел много смертей на веку своем и на полях сражений, и на болезненных одрах, отходил со слезами на глазах от постели его и говорил, что он никогда не видал ничего подобного, такого терпения при таких страданиях» — П.А.Вяземский. Всё предпринятое лечение не привело к положительным результатам и 10 февраля 1837 поэт скончался от перитонита. Существовали различные оценки деятельности врача, но современная медицина считает, что спасти жизнь поэта при уровне развития медицины в 1830-х годах было невозможно. Роль врача в этих событиях была отражена в вышедшей в конце XX века книге: «История одной болезни», эта книга была переиздана в виде сборника под названием «Дополнение к портретам: Скорбный лист, или история болезни А.С.Пушкина. Доктор А.П.Чехов». В конце января врач, побывав у заболевшего Лермонтова, рассказал ему подробности дуэли и смерти Пушкина. Возможно этот рассказ повлиял на написание стихотворения «Смерть Поэта». С 1838 года и до смерти по приказу императора лечил М.И.Сперанского. В 1844 году Николай Фёдорович назначен помощником медицинского инспектора, а в январе 1847 года он стал медицинским инспектором учреждений императрицы Марии, а в 1849 году — тайным советником. После выхода в отставку доктор посвятил себя исключительно медицинской практике. В 1828 году он приобрёл дом, построенный Луиджи Руска по адресу Миллионная улица, 26 и посвятил себя помощи больным. С 1847 по 1859 год был членом и медицинским инспектором Попечительского совета заведений общественного призрения в Санкт-Петербурге. Н.Ф.Арендт работал неутомимо, с утра до вечера, посещая больных в огромном большинстве. Некоторые пациенты были настолько бедны, что врачу нередко приходилось приобретать необходимые лекарства на свой счёт. По свидетельству современника: «Арендт — самый популярный и самый общедоступный доктор северной столицы, и его приёмная была полна бедными людьми из простолюдья, явившимися со всех концов Петербурга за безвозмездной врачебной помощью». 10 сентября 1855 года со дня окончания Арендтом академического курса и вступления его на действительную службу исполнилось 50 лет. Эта дата была отпразднована обширным кругом ученых и почитателей с необыкновенною торжественностью. Н.Ф.Арендт скончался в Санкт-Петербурге 14 октября 1859 года. Скорее всего он был похоронен на Смоленском кладбище. Николай Фёдорович не вёл теоретических изысканий, но на том уровне развития врачебной науки его превосходные и обстоятельные описания главнейших хирургических операций были весьма ценным вкладом в медицинскую науку. Обзор его главнейших операций был издан в «Северной Пчеле», в № 139 за 1851 год. Опубликовал их журналист Никитин. Позже они вошли в специальные руководства по хирургии: Callisen: «Medicin. Schriftstell.-Lexicon», том I; «Военно-Медицинский Журнал» 1823 г.: «Graefe’s und Walthev’s Archiv»: «Medic. Zeitung Russland’s», 1855. № 37, стр. 293 и № 42, страница 336 (содержат статьи Арендта о произведённых им операциях); «Русская Старина» (в статье «Записки Каратыгина» упоминается вкратце об Арендте); том XXIV, страница 468; том XIV, страницы 92—96 (в статье «Последние дни жизни А.С.Пушкина» говорится о записке, привезенной поэту от государя); в том же журнале за 1876 год (статья Чистовича; автор, сравнивая Арендта с Буяльским, отдает последнему, как искусному хирургу, пальму первенства), книга 2-я, страницы 300—309, и книга 3-я, страницы 311—315; «Русский Архив» за 1874 г., № 2. страница 273, и № 5, страница 1.347; Hirsch, August: «Biograph. Lexicon der hervorragenden Aerzte aller Zeiten u. Volker», том І, страница 185; A.Никитин: статья «Обзор главных операций Арендта» (в «Севарной Пчеле» за 1851 г., № 139); его же: «Краткий обзор состояния медицины в России в царствовании Императрицы Екатерины II», 1885 (вся книга посвящена Н.Ф.Арендту на память о его 50-летней деятельности); «Inland», 1860, № 44 и 45. В остальных источниках повторения или извлечения из перечисленных статей; «Протоколы заседаний общества русских врачей в Санкт-Петербурге» (1859—1860), страницы 136 и 143—150 (некролог, написанный Я.Чистовичем). Пикуль В.С. в своем произведении «Добрый скальпель Буяльского», дополняет портрет лейб-медика Николая Арендта — его конфликтом с хирургом И.В.Буяльским. «Сорок долгих лет продолжалось незавидное соперничество лейб-хирурга Арендта с Буяльским. Сорок лет Арендт заявлял: — Я приду к больному, если там не будет Буяльского!». Эти отношения характерны для периода который описывают как «кадровое засилье немцев в российской медицине». Существуют портреты врача, одним из них была литография Дюрие по рисунку Франца Крюгера «Портрет лейб-медика Николая Арендта». В конце XX века вышла книга: «История одной болезни», она была переиздана в виде сборника под названием «Дополнение к портретам: Скорбный лист, или история болезни А.С.Пушкина. Доктор А.П.Чехов». В тексте этого произведения описаны факты, связанные с дуэлью Пушкина и обширная часть этой книги посвящена Н.Ф.Арендту. Кроме того, Арендт вероятно повлиял на написание стихотворения «Смерть Поэта»: в конце января врач, побывав у заболевшего Лермонтова, рассказал ему подробности дуэли и смерти Пушкина, которого пытался спасти. 18 мая 2008 года вышла передача «Широкий формат» с Ириной Лесовой. В этой передаче был показан сюжет про лейб-медика Николая I. В фильме «Пушкин. Последняя дуэль» присутствовал персонаж Николай Арендт. Его сыграл актёр Виктор Кришякос. Арендт, Андрей Фёдорович — брат, известный в Симферополе врач. Арендт, Андрей Андреевич — правнук, врач, профессор медицины. Стал основоположником детской нейрохирургии. Арендт, Николай Андреевич (1833—1893) — сын А.Ф.Арендта племянник Н.Ф.Арендта, врач, общественный деятель, первопроходец отечественного воздухоплавания, теоретик, основоположник парящего и планируемого полета, изобретатель безмоторного аппарата. Женат дважды. Первая жена Мария Яковлевна Гиммис умерла в 1848. Вторая жена Генриетта Ричардовна Шиллингворт. От второго брака имел детей: Николая 1850, Федора 1852, Владимира 1855, Марию 1853.

[650x699]
1790
Егор Фёдорович Тимковский
русский дипломат, писатель. Родился в деревне Егорская Тимковщина Золотоношского уезда Полтавской губернии, ныне Черкасская область Украины. Из дворян. Учился в Киевской духовной академии и Московском университете. В 1811 г. окончил Московский университет. В 1813-1820 гг. - секретарь совета Главного управления путей сообщения в Санкт-Петербурге. В 1820 г. был назначен сопровождать в Пекин духовную миссию и возвратился из Китая в 1821 г. Результатом этой поездки было 3-томное "Путешествие в Китай через Монголию в 1820 и 21 годах", в котором описал быт, хозяйство, нравы, обычаи и религию монголов, сообщил обширные сведения о Китае и его столице. Труд переведён на английский, французский и немецкий языки. Сохраняет ценность как источник по истории монголов. В 1821-1830 гг. - начальник отделения Азиатского департамента МИД, в 1830-1936 гг. - консул в Яссах. С 1845 по 1875 гг. (в 1836-1845 гг. - в отставке) - в аппарате МИД. В конце жизни был управляющим Санкт-Петербургским главным архивом министерства иностранных дел и членом совета этого министерства. Умер в Санкт-Петербург 21 февраля 1875 года. Некролог в "Московских Ведомостях", 1875, № 66. "Воспоминания" Е.Ф.Тимковского напечатаны в "Киевской Старине", 1894, тома 44 и 45, с предисловием Н.В.Шугурова, дающим биографические сведения и об авторе.


1791
Екатерина Васильевна Салтыкова (урождённая княжна Долгорукова)
светлейшая княгиня, фрейлина, гофмейстерина российского императорского двора, кавалерственная дама ордена Святой Екатерины большого креста (9 сентября 1856) и баварского Ордена Терезы (1858). Дочь действительного тайного советника князя Василия Васильевича Долгорукова и княжны Екатерины Фёдоровны Барятинской. Родилась в Санкт-Петербурге, в доме родителей своих на улице Большой Морской, где и прошли её первые годы жизни. В 1799 году Долгоруковы подверглись опале со стороны императора Павла I, а весной 1800 года они с тремя детьми уехали за границу. Сыновья Долгоруковых, Василий и Николай, в 1802 году были определены в Страсбургский университет, а дочь Екатерина осталась при родителях. Она получила домашнее воспитание, была хорошей музыкантшей и танцовщицей. Долгоруковы много путешествовали по Европе, два года они провели в Дрездене, жили в Париже. В 1803 году они путешествовали по Швейцарии и Италии, зиму 1804—1805 годов провели в Неаполе, в 1806 году жили в Вене, а летом 1807 года вернулись в Россию.

Сергей Николаевич Салтыков
В Санкт-Петербурге Долгоруковы поселились в нанятом доме графа Н.И.Салтыкова на Дворцовой набережной, некогда подаренном фельдмаршалу императрицей Екатериной II. Из-за долгого отсутствия семейство Долгоруковых было вновь представлено ко двору. 22 июля 1808 года Екатерина Васильевна была пожалована в фрейлины. Вскоре она вышла замуж за графа Сергея Николаевича Салтыкова (1777—1828), младшего сына Н.И.Салтыкова. Брак оказался неудачным, император Александр I предлагал Екатерине Васильевне развести её с мужем и устроить новую партию. Но отличаясь религиозностью и благочестием, она отклонила предложение императора. Мать Л.Н.Толстого, княжна Волконская, писала в 1810 году о Салтыковой: «Наслышавшись много о ней, я радовалась, что нашла случай узнать её. Она показалась мне очень скромной; смотря на неё, я сожалела, что столь молодая и приятная женщина выдана за человека, который, как сказывают, не может сделать её счастливою.» 11 сентября 1814 года Салтыковы были возведены в княжеское достоинство Российской империи с титулом светлости. В 1828 году Екатерина Васильевна овдовела, детей у неё не было. После смерти князя Салтыкова К.Я.Булгаков известил письмом брата в Москве, не только о кончине князя, но и об отсутствии у того завещания: «Князь Сергей Николаевич Салтыков умер вчера. Духовной не сделал; следовательно, жена его получит только седьмую часть с имения, а он, говорят, хотел оставить ей все, пока был жив. Все жалеют о княгине Салтыковой. Да и подлинно, хоть бы муж ей дом оставил…» Оставшись без дома, княгиня приобрела у дочери министра финансов графа Д.А.Гурьева — М.Д.Гурьевой (жены министра иностранных дел графа К.В.Нессельроде), дом на набережной Невы, расположенный совсем рядом к дворцу, где княгиня Салтыкова продолжала свою службу. По свидетельству современницы, «княгиня Катиш Салтыкова очень похорошела после того, как овдовела».

Портрет Асселена (1808), показанный на Таврической выставке
Екатерина Васильевна прослужила всю жизнь при дворе, будучи одним из самых близких лиц к царской фамилии. 12 июля 1835 года была пожалована в статс-дамы. С 1840 по 1855 год была гофмейстериной при дворе цесаревича Александра Николаевича. С вступлением на престол Александра II княгиня Салтыкова была гофмейстериной императрицы. 9 сентября 1856 года награждена орденом Святой Екатерины большого креста. Пользовалась большим влиянием и силой при дворе. Любимица великой княгини Марии Александровны, М.А.Паткуль, урождённая маркиза де-Траверсе, не раз упоминала в своих записках имя суровой светлейшей княгини, которая неблагосклонно смотрела на любое отклонение от этикета. Умерла княгиня Салтыкова 30 января 1863 года. Фрейлина А.Ф.Тютчева называла княгиню Салтыкову «матушкой Гусыней». Познакомившись с ней в 1853 году, она записала в своем дневнике: «Сегодня я нанесла визит княгине Салтыковой... Она прекрасно меня приняла и предложила своё покровительство во время визитов... Это величественная дама с остатками былой красоты и важными манерами. Должно быть, она не особенно умна, но несомненно обладает торжественной самоуверенностью посредственности, скрытой под аристократичеким лоском, составлявими суть великосветских дам Франции периода империи. У нас особы такого рода редки, но княгиня Салтыкова и по своему воспитанию должна быть близка королевской Франции.» В 1846 году набожная княгиня Салтыкова купила принадлежащую А.М.Сухаревой (урождённой Полторацкой) дачу на реке Охте, где основала богадельню для бедных женщин. Для этой богадельни академик В.П.Львов в 1847 году разработал утвержденный 11 декабря 1847 проект одноглавого с портиком каменного храма размером 8,5 на 5,5 саженей. Храм с небольшой деревянной колокольней, возводимый также на средства Салтыковой, был готов через два с небольшим года и освящён 18 сентября 1850 в честь небесной покровительницы княгини — святой Екатерины. Из её моленной в храм были переданы 37 больших и малых образов (в том числе старинных), которые помещались в особом киоте. Иконы в иконостасе принадлежали кисти В.М.Пешехонова. К числу чтимых образов относились «Казанская Божия Матерь» и «Святой Екатерина» в ризах с драгоценными камнями. С 1853 по окрестностям, на пятой неделе после Троицы, совершался крестный ход. На содержание богадельни Екатерина Васильевна завещала 12 тысяч рублей серебром и имение с 1150 душами. В церкви находился фамильный склеп семьи Салтыковых, в котором княгиня была похоронена в 1863 году. В 1900-х годах в богадельне на полном призрении проживало 14 женщин. В 1918 причт хлопотал об открытии при богадельне своего кладбища. Богадельня прекратила существование в начале 1920-х, храм закрыли в 1935, а его остатки разобрали в 1960-е. На месте имения были построены складские помещения. Источники: Русские портреты XVIII—XIX столетий. Издание Великого Князя Николая Михайловича. — Санкт-Петербург, 1906. — Том II. — Выпуск III. — № 111.

[589x699]
1793
Иван Михайлович Снегирев
русский историк, этнограф, фольклорист, археолог, искусствовед, участник кружка Н.П.Румянцева, сторонник теории официальной народности, первый исследователь русского лубка, составитель подробнейшего описания московских церквей и монастырей. Родился в Москве. Окончил словесное отделение Московского университета (1814, по другим сведениям— 1810), где его отец, М.М.Снегирёв, был профессором естественного, политического и нравственного прав. В 1815 году Снегирёв получил степень магистра словесных наук; с 1816 года стал преподавать латинский язык на кафедре римской словесности и древностей Московского университета – сначала в звании адъюнкта; в 1826—1835 годах — профессор Московского университета. Служил цензором (1824—1855), через него прошли в печать такие произведения, как «Евгений Онегин» и «Мёртвые души». Состоял членом Общества любителей российской словесности: в 1812 году он был избран его сотрудником, 19 декабря 1819 года стал действительным членом, а с 29 октября 1821 года занимал должность библиотекаря Общества. Руководил реставрационными работами в Московском Кремле и округе. Член-корреспондент Санкт-Петербургской Академии наук (с 1854). Одним из первых изучал русские пословицы, поговорки, народный быт, обряды, праздники. Автор трудов «Русские в своих пословицах. Рассуждения и исследования об отечественных пословицах и поговорках» (книги 1—4, 1831—1834); «Русские простонародные праздники и суеверные обряды» (выпуски 1—4, 1837—1839); «Русские народные пословицы и притчи» (1848), «О лубочных картинках русского народа» (1844; 2-е издание, дополненное и переработанное под названием «Лубочные картинки русского народа в московском мире», 1861), «Памятники московской древности» (Москва, 1842—1845), «Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества» (выпуски 1—18, 1846—1859; 2-е издание, 1848—1860, совместно с А.А.Мартыновым), «Памятники древнего художества в России» (Москва, 1850). Ввёл в искусствоведение термин «парсуна». Его записки опубликованы в 2 частях в 1904 и 1905 гг. Одним из первых изучал русские пословицы, поговорки, народный быт, обряды, праздники. Умер в Санкт-Петербурге 21 декабря 1868 года. Труды: «Русские в своих пословицах: Рассуждения и исследования об отечественных пословицах и поговорках» (1831). тома 1-2; Снегирев И.М. «Русские простонародные праздники и суеверные обряды», 1839; Снегирев И.М. «Лубочные картинки русского народа в московском мире», 1861; Снигирев И.М. Воспоминания И.М.Снегирева // Русский архив, 1866. — Выпуск 4. — Столбцы 513—562., Выпуск 5. — Столбцы 735—760; Снегирев И.М. Русские народные пословицы и притчи. Москва, 1848. Литература: Снегирев, Иван Михайлович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 томах (82 тома и 4 дополнительных). — Санкт-Петербург, 1890—1907; Неустроев А.Н. Письма И.М. Снегирёва к В.Г. Анастасевичу // Древняя и новая Россия. — 1881. — Том XIX.

[554x700]
1794
Генрих Бойе (немецкое имя — Heinrich Boie)
немецкий зоолог. Родился в Мельдорфе. Генрих Бойе, сын писателя Генрих-Кристиана Бойе (1744—1806), начинал изучать юриспруденцию в Киле и Гёттингене. Воодушевлённый лекциями Иоганн-Фридриха Блуменбаха в Гёттингене, а позднее Фридриха Тидеманна в Гейдельберге он переключился на биологию. В 1821 году его пригласил Конрад-Якоб Темминк, хранитель музея естествознания в Лейдене. Вскоре после своего вступления в должность Бойе начал писать «Герпетологию Явы», опираясь при этом на экземпляры из коллекции Карла Райнвардта (1773—1854), Генриха Куля (1797—1821) и Иоганн-Конрада ван Гассельта (1797—1823), все члены комиссии естествознания Голландской Ост-Индии. После смерти Куля Бойе был избран заменить его на Яве. Там он умер в Богоре от болезни 4 сентября 1827 года. Он уже закончил свою «Герпетологию» перед своим отъездом, однако не опубликовал. Она была опубликована в 1826 году его последователем Германом Шлегелем в виде выдержки. Кроме того, Шлегель опубликовал письма Бойе, в которых он описал новые виды. Брат Генриха Фридрих Бойе позаботился также о том, чтобы после его смерти появилось несколько статей.

[563x700]
1795
Хосе Грегорио Монагас (испанское имя — José Tadeo Monagas)
венесуэльский государственный и политический деятель, президент Венесуэлы в 1851—1855 годах, брат Хосе Тадео Монагаса. Хосе Грегорио Монагас родился в Арагуа-де-Барселона, в семье Франсиско Хосе Монагаса, купца с Канарских островов, и Перфекты Бургос, которая родилась в Кохедесе. Монагас начал свою военную карьеру в довольно раннем возрасте, в 1813 году, вместе со своим братом Хосе Тадео. Во время войны за независимость Венесуэлы Монагас участвовал во многих важных кампаниях против испанских роялистов во главе с Хуаном Доминго де Монтеверде и Хосе Томасом Бовесом. За отвагу, проявленную им в битве при Карабобо, герой венесуэльской борьбы за независимость Симон Боливар назвал его Первым копьем востока. В 1847 одержал победу на президентских выборах как кандидат от партии консерваторов во главе с генералом Хосе Антонио Паэсом. Получив власть, заключил компромисс с либералами. В 1850 Паэс поднял мятеж, но был разгромлен. В 1851 году Монагас заменил своего брата на посту президента Венесуэлы. Во время своего пребывания во главе государства Монагас провозгласил Венесуэлу свободной от рабства, что было закреплено указом от 24 марта 1854 года. В 1855 вновь стал президентом. В 1857 Монагас увеличил президентский срок с 5 до 6 лет, ввел закон, разрешавший переизбрание, и реорганизовал правительство с целью централизации власти. Эти реформы вызвали сопротивление всех фракций парламента, и в 1858 Монагас вынужден был уйти в отставку. В 1858 году Монагас был захвачен в Барселоне генералом Хусто Брисеньо. После этого он был заключен в замке Сан-Карлос-дель-Сулия. В июле того же года губернатор штата Сулия Хосе Серрано переправил его в Маракайбо, где он и умер сразу после переезда, 15 июля 1858 года.

[499x700]
1796
Хорас Манн (Horace Mann)
американский педагог, политик, реформатор образования и общественный деятель. Родился в городе Франклин, штат Массачусетс. В 1823-1837 занимался адвокатской практикой.
Был членом Палаты представителей Массачусетса с 1827 по 1833 год, с 1834 по 1837 год служил в Сенате штата Массачусетс. В 1848 году после службы в качестве секретаря Совета по образованию штата Массачусетс с момента его создания он был избран в Палату представителей США. В 1838 организовал журнал "Common School Journal" (выходил в Бостоне до 1852). Широко известны 12 годовых отчётов Манна о состоянии народного образования в штате Массачусетс, каждый из которых посвящен группе каких-либо конкретных педагогических проблем (7-й содержит характеристики европейских школ).
[666x700]
Манн многое сделал для улучшения подготовки учителей в так называемых нормальных школах. В сентябре 1852 года номинирован Партией свободной земли в губернаторы Массачусетса, но в тот же день был избран президентом вновь созданного Антиохийского колледжа в Огайо. Утверждая, что всеобщее образование является лучшим способом превратить непослушных детей страны в дисциплинированных, разумных республиканских граждан, Манн получил широкое одобрение модернизаторов, особенно в партии вигов, членом которой был и он сам, в плане идеи массового создания государственных школ. Сформулировал принципы среднего образования в духе свободного общества детей разного происхождения в светских школах. Большинство штатов приняли ту или иную версию системы образования, созданной Манном в штате Массачусетс, а также программу «средняя школа» по подготовке профессиональных преподавателей. Некоторыми историками педагогики считается основателем современного понятия «средняя школа». Скончался в Иеллоу-Спрингсе (штат Огайо, США) 2 августа 1859 года. Литература: Пискунов А.И., Деятельность и педагогические взгляды Гораса Манна, «Советская педагогика», 1955, № 8; Morgan J. E., Horace Mann, his ideas and ideals, Wash., 1936; McCluskey N. G., Public schools and moral education. The influence of Horace Mann, William Torrey Harris and John Dewey, N. Y., 1958; The Republic and the School. Horace Mann on the education of Free Men. Ed. by Lawrence A. Cremin. Fifth Printing, N.Y., 1960.

[531x698]
1796
Уильям Хиклинг Прескотт (William Hickling Prescott)
американский историк, автор фундаментальных работ по истории Испании XV—XVI вв. и испанского завоевания Мексики и Перу. Родился в Сейлеме, штат Массачусетс, первенец своих родителей: юриста Уильяма Прескотта-младшего (позднее — сенатор) и Кэтрин Грин Хиклинг. Кроме Уильяма, в семье было ещё шестеро детей, четверо из которых умерли в младенчестве. Дед Уильяма — Уильям Прескотт (1726—1795) — герой Войны за независимость США, командовал войсками повстанцев в сражении при Банкер-Хилле. В 1808 году семья переехала в Бостон, где Прескотт обучался у доктора Джона Гарднера, настоятеля епископальной церкви Святой Троицы. В августе 1811 года Уильям поступил на второй курс юридического факультета Гарвардского колледжа. В результате несчастного случая ослеп на один глаз. Эта проблема будет преследовать учёного всю его жизнь, поскольку напряжённые занятия приведут к полной утрате зрения. (Прескотту приходилось пользоваться услугами чтецов, а свои книги он писал на специальной рамке-транспаранте; также он мог по памяти воспроизвести до 60 страниц текста.) Окончил университет в 1814 г., после чего совершил путешествие в Европу с 1816 по 1817 год, посетив Англию, Францию, Италию. 4 мая 1820 года он женился на Сьюзен Эймори, у них было четверо детей. После женитьбы решил посвятить себя литературе. В 1821 году Прескотт в North American Review сделал краткий обзор писем лорда Байрона, адресованных папе римскому. Поначалу Уильям хотел посвятить себя итальянской литературе, но благодаря дружбе с Джорджем Тикнором (George Ticknor) занялся историей Испании и Латинской Америки. Тикнор позднее стал его биографом, написав книгу The life of William Hikcling Prescott (Бостон, 1864, переиздана в 1875). В 1837 г. в свет выходит «История Фердинанда и Изабеллы» (History of Ferdinand and Isabella) — результат десятилетнего труда, после чего Прескотт сразу стал признанным историком, а его труд пользовался большим успехом и у широкого читателя. В 1843 г. выходит в свет «История завоевания Мексики» (написана при поддержке испанского историка Паскуаля де Гаянгоса-и-Арсе), в 1847 г. — «История завоевания Перу». Последняя его работа — «История Филиппа II» осталась незаконченной (том I и II, 1855; том III, 1858): в 1858 г. Прескотта поразил инсульт, второй инсульт через год стал причиной его кончины. Умер в Бостоне 29 января 1859 года. В 1859 году были опубликованы его биографические материалы и переписка, ранее не печатавшиеся. Полное собрание его сочинений вышло в 16 томах под редакцией Дж.Ф.Кирка (J.F.Kirk) в период с 1870 по 1874 годы. Затем собрание было расширено У.Мунро (W.H.Munro) — 22 тома появилось в свет в 1904 году, переизданы в 1968). Его Письма собраны Роджером Уолкотом (Roger Wolcott) (1925), а его Литературные записи — С.Харви Гардинером (C.Harvey Gardiner) (1961). Его книги были переведены на многие языки и пользовались большим успехом в XIX веке. Прескотт — классик позитивистской историографии XIX века. Он стремился создавать эпические исторические труды, в которых беспристрастность изложения сочеталась с огромными фактическими данными и литературными достоинствами. Прескотт ввёл в научный оборот большое количество неопубликованных в то время документов из испанских архивов. Немалую роль в популярности его трудов сыграл и факт слепоты автора. Труды Прескотта вдохновили американского железнодорожного магната Эдварда Айера (1841—1927) на собирание огромной коллекции индейского искусства и библиотеки, содержащей редкие рукописи колониального периода, ставшие основой Библиотеки Ньюберри в Чикаго и Чикагского музея естественной истории. В честь историка назван город Прескотт в штате Аризона (основан в 1864 г.). В Бостоне находится дом-музей Прескотта (он жил в нём с 1845 по 1859 гг.), внесённый в список национальных исторических памятников США. В Арекипе (Перу) в честь Прескотта назван англо-испанский колледж. Обучаясь в Гарвардском университете, Прескотт занимал ту же жилую комнату, что и его отец, а потом и его собственный сын. Труды: History of the Reign of Ferdinand and Isabella, the Catholic (1837); Spain’s Conquest of the Moors, 1840; History of the Conquest of Mexico (1843); Biographical and Critical Miscellanies (1845); History of the Conquest of Peru (1847); History of the Reign of Philip II (1855-1858) — не завершен; The Correspondence of William Hickling Prescott (1833—1847). Ed. by Roger Wolcott. Massachusetts Historical Society, 1925; The Literary Memoranda of William Hickling Prescott. 2 vols. Ed. by C. Harvey Gardiner. Oklahoma, 1961; The Papers of William Hickling Prescott. Ed. by C. Harvey Gardiner. Illinois, 1964. Источники: Gardiner, Clinton Harvey (1969), William Hickling Prescott, a Biography. Introd. por Allan Nevis, Austin:Texas University Press. ISBN 0-292-70005-9; Lockwood, Frank C. The life of Edward E. Ayer. — Chicago, IL: A.C. McClurg, 1929; Palmer, Joseph. Necrology of Alumni of Harvard College, 1851-52 to 1862-63. — Boston, MA: J. Wilson and Son, 1864; Ticknor, George. Papers discussing the comparative merits of Prescott’s and Wilson’s histories, pro. and con.: As laid before the Massachusetts Historical Society. — Boston: s.n., 1861; Wilson, Robert Anderson. A New History of the Conquest of Mexico: In which Las Casas' denunciations of the popular historians of that war are fully vindicated. — Philadelphia, PA: James Challen & Son, 1859; Winsor, Justin. Cortés and his Companions: Critical essay on the documentary sources of Mexican history // Narrative and Critical History of America, Vol. 2 / Justin Winsor, (ed.). — unabridged facsimile of edn. published 1866 [Boston:Houghton, Mifflin & Co.]. — Boston, MA: Adamant Media Corporation, 2006. — P. 397-430. — ISBN 0-543-98914-3.