1896
Карл Алльменрёдер (немецкое имя — Karl Allmenröder)
германский лётчик-истребитель, один из лучших асов Первой мировой войны с 30 сбитыми самолётами противника, кавалер ордена «Pour le Mérite». Карл Алльменрёдер родился в городе Вальд, неподалеку от Золингена, Рейнская провинция,
королевство Пруссия, Германская империя, в семье пастора. Учился в медицинском университете в Марбурге. С 1914 года был членом Тевтонского Марбургского корпуса. После службы в артиллерийском полку с братом Вилли в марте 1916 года поступил для обучения в лётную школу в Хальберштадте. После окончания школы служил под командованием Манфреда фон Рихтгофена в «воздушном цирке», известном как Jagdstaffel 11 (Jasta 11), который принял на себя командование эскадрильей в январе 1917 года. Личный состав Jasta 11 обычно размещался в палатках, что позволяло располагаться ближе к линии фронта и обеспечивало мобильность, необходимую для избежания бомбардировок союзников. Из-за этого эскадрилью Jasta 11 и называли «воздушным цирком». 16 февраля 1917 года Карл Алльменрёдер одержал первую свою победу, а к маю счёт его побед достиг 20. Его брат Вилли одержал 2 победы в воздушных боях, был ранен и стал непригоден для дальнейшей прохождения службы в качестве лётчика.

Самолеты «Albatros D.III Jasta 11»
Свой самолет «Альбатрос D.III» Алльменрёдер выкрасил, как и Манфред фон Рихтгофен, в красный цвет. 25 июня Карл одержал победу над канадским асом флайт-лейтенантом Джеральдом Нэшем, имевшем на своем счету 6 сбитых самолетов. Джеральд Нэш выжил после воздушного боя и попал в плен. Свою последнюю победу Карл одержал 26 июня, сбив Nieuport Scout. После того, как Манфред фон Рихтгофен принял командование Jagdgeschwader 1, состоящим из Jasta 4, 6, 10 и 11, Карл Алльменрёдер принял командование Jasta 11. Через 2 дня, 27 июня Карл Алльменрёдер был сбит в воздушном бою в районе Зиллебеке с Раймондом Коллишоу (Raymond Collishaw). Смертельно раненый Карл упал между линиями окопов на нейтральной территории. Ночью германские солдаты забрали его тело. Карл Алльменрёдер похоронен в родном лесу в Золингене на кладбище Wiedenkamp. Его брат Вильгельм (Вилли) женился на своей невесте Элен Кортенбах (9 марта 1900 года Золинген — 20 февраля 2000) и проживал в Баварии в городе Марквартштайн. Среди наград Карла Алльменрёдера Железный крест I и II классов, в августе 1915 года награждён Крестом Фридриха — Августа Iстепени. Награждён Королевским орденом Дома Гогенцоллернов и высшим орденом Пруссии — Pour le Mérite. Имя и репутация Карла как «героя войны» использовалось для пропагандистских целей через национал-социалистами. Его именем названа улица, но по этой причине после Второй мировой войны снова переименована. Награды: Железный крест (1914) II (Королевство Пруссия) класса; Железный крест I класса (24 марта 1917) (Королевство Пруссия); Королевский орден Дома Гогенцоллернов рыцарский крест с мечами (6 июня 1917) (Королевство Пруссия); Орден «Pour le Mérite» (14 июня 1917) (Королевство Пруссия); Крест Фридриха Августа II и I классов (20 июля 1917) (Великое герцогство Ольденбург); Орден «За военные заслуги» IV класса (Королевство Бавария); Знак военного летчика (Королевство Пруссия). Литература: Karl Friedrich Hildebrand, Christian Zweng, Die Ritter des Ordens Pour le Mérite: 1740—1918, Verlag Biblio, 1998, ISBN 978-3-7648-2473-0; Arthur G. Whitehouse: Flieger-Asse 1914—1918 («Heroes of the sunlit sky»). Motorbuch-Verlag, Stuttgart 1970, S. 360—362; Walter Zuerl (Hg): Pour le Mérite-Flieger: Heldentaten und Erlebnisse unserer Kriegsflieger. Pechstein, München 1938.


1896
Рауль Контрерас (испанское имя — Raúl Contreras; издавался также под псевдонимом Лидия Нохалес, Lydia Nogales)
сальвадорский поэт, драматург и дипломат. Рауль Контрерас родился в городе Кохутепеке, Сальвадор. На дипломатической службе был послом Сальвадора в Мадриде и Париже. Во время Второй мировой войны был вынужден переехать с семьей на юг Франции. Его поэтический сборник «Внутренние гармонии» вышел в 1919 году, а сценическая поэма «Печальная принцесса» — в 1925. Затем спустя заметный перерыв в 1947—1950 годах под псевдонимом Лидия Ногалес опубликовал стихи в периодических изданиях Сан-Сальвадора. Вместе с Альберто Герра-Тригеросом и Рикардо Тригересом де Леоном основал Дом Культуры в Сан-Сальвадоре. Стал членом Сальвадорской академии языка. В 1950-х годах был президентом Национального совета по туризму. При нём были построены многочисленные туристические центры и популярные парки, которые продолжают работать и сегодня, в том числе парки Бальбоа, Лос-Чоррос, Апуло и горный отель в Серро-Верде. После смерти в городе Мадрид, Испания, 2 декабря 1973 года, его останки были погребены в «Саду поэтов», в туристическом центре Лос-Чоррос. Награды: Большой крест с серебряной звездой Ордена Хосе Матиаса Дельгадо

1896
Кришна Менон
индийский политический и государственный деятель. Родился в Кожикоде. Получил юридическое и экономическое образование в Лондоне. В 1929-1947 секретарь Индийской лиги в Лондоне, объединявшей индийцев - членов Индийского национального конгресса (ИНК), проживавших в Великобритании. Неоднократно представлял ИНК на международных конгрессах и конференциях. В 1947-1952 верховный комиссар Индии в Великобритании, в 1949-1952 одновременно посол в Ирландии. В 1952-1962 представлял Индию на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН. В 1957-1962 министерстве обороны, в 1962 под давлением правых сил, обвинивших Менона в "военной неподготовленности страны", подал в отставку. В 1953-1967 и с 1969 член парламента. В 1966 вышел из ИНК. Менон - ближайший соратник Дж.Неру, неоднократно выступал как его личный представитель и доверенное лицо. Активный и последовательный сторонник политики неприсоединения. С 1971 Менон - один из почётных президентов Всемирного Совета Мира.


1897
Януарий Демьянович Бортник (украинское имя — Януарій Дем’янович Бортник)
украинский советский театральный режиссёр. Родился в селе Озёрная, королевства Галиции и Лодомерии, Австро-Венгрия, ныне Зборовский район, Тернопольская область, Украина, в крестьянской семье. В юность вместе с семьей переехал в Тернополь, где учился в украинской гимназии. Увлекался музыкой и театром, посещал спектакли общества «Русская беседа», которым руководил Иосиф Стадник. Когда во время Первой мировой войны Лесь Курбас создал в городе «Тернопольские театральные вечера», Бортник бросил гимназию и поступил на сцену. Играл в пьесах Карпенко-Карого и Квитки-Основьяненко. В революционные годы вместе с Курбасом перебрался в Киев. В 1921 возглавил белоцерковскую театральную студию «Кийдрамте», которая вошла в 1922 в творческое объединение «Березиль». Учился и работал в режиссёрской лаборатории «Березиля» (1923-1928). В 1926 вместе с театром переехал в Харьков. Спектакли Бортника в «Березиле» показали, что он сформировался как зрелый самостоятельный мастер. В 1927 под эгидой «Березиля» в Харькове был создан театр малых форм «Весёлый пролетарий», который возглавил Бортник (1927-1930). Впоследствии режиссёр возглавлял Харьковский театр музыкальной комедии (1930-1934), Днепропетровский театр имени Шевченко (1934-1936), Харьковский театр революции (1936-1937). По обвинению в национализме в 1937 Был арестован и вскоре расстрелян в городе Киев, Украинская ССР, СССР, 16 января 1938 года. Реабилитирован в 1960. Семья: Жена – Бабиивна, Анна Ильинична (1897-1979) – актриса театра «Березиль». Постановки: В театре «Березиль»; 1926 – «Шпана» Ярошенко; 1926 – «Яблоневый плен» Днепровского; 1928 – «Заговор Фиеско в Генуе» Шиллера. В других театрах: 1928 – «Ярмарка» Остапа Вишни (театр «Весёлый пролетарий»); 1936 – «Соло на флейте» Микитенко (Харьковский театр революции).


1897
Пётр Владимирович Слётов
русский советский писатель. Родился в городе Влоцлавек, Царство Польское, Российская империя, в семье служащего. Учился в Петроградском политехническом институте. Во время Первой мировой войны служил в армии. В 1918 поступил в Саратовский университет, но вскоре принял участие в гражданской войне в рядах Красной Армии. Учился в Московском университете. Публиковался с 1919. В 1927 присоединился к группе «Перевал». Его повесть «Мастерство» (1930) воспринималась как программное произведение этой группы. В 1930-е годы написал биографии Менделеева, Мусоргского, Глинки. В 1945 вступил в ВКП(б). В 1948 арестован, осуждён на 10 лет ИТЛ за «троцкизм». В 1954 срок сокращён до 5 лет, сразу же освобождён со снятием судимости. Последние годы жизни жил в Москве и на даче в Вербилках. Умер в городе Москва, РСФСР, СССР, 7 августа 1981 года. Похоронен в Вербилках. Сочинения: Прорыв, Москва, Круг, 1928;Листья // «Новый мир», 1929, № 2; Перевозчик // «Новый мир», 1929, № 11; Мастерство, 1930; Заштатная республика, Москва-Ленинград, 1931; Речь // «Новый мир», 1931, № 10; Менделеев., 1933. (ЖЗЛ), в соавторстве с В.Слётовой; Повести и рассказы, 1934; Мусоргский, 1934 (ЖЗЛ), в соавторстве с В.Слётовой; Глинка, 1935. (ЖЗЛ), в соавторстве с В.Слётовой; Беседы с начинающим писателем, 1939; Дни гнева и мужества, Советский писатель,1942; Шаги времени (сборник), Москва : Советский писатель, 1958; Беседы с начинающими писателями, 2-е изд. — Москва, 1958; Заштатная республика (сборник), Москва : Советская Россия, 1977; Равноденствие, Москва : Советский писатель, 1980 (роман). Литература: Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / В.Казак ; [перевод с немецкого]. — Москва : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491 страница. — 5000 экземпляров. — ISBN 5-8334-0019-8.


1897
Бруно Швейцер (немецкое имя — Bruno Schweizer)
немецкий лингвист, исследователь, руководящий сотрудник Аненербе. Родился в общине Диссен-ам-Аммерзее, Бавария, Германская империя. Происходил из семьи ремесленников и коммерсантов. В 1907—1915 гг. посещал гимназию в Ландсхуте. В 1915—1917 гг. изучал филологию в Мюнхене и Фрайбурге. Во время Первой мировой войны в ранге унтер-офицера служил телеграфистом на Западном и Палестинском фронтах. После демобилизации доучивался в различных университетах. В сентябре 1924 г. основал журнал «Родные страницы Аммерзее». В 1925 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Диалекты земли Изар-Лех» во Фрайбурге. В 1927—1931 гг. работал ассистентом в Марбурге. В 1928 г. принимает участие в работе над языковым атласом Германии. В 1930 г. получает стипендию на исследование диалектов Австрии. Участвовал в деятельности земляческих организаций Аммерзее. Выступал с публичными лекциями на радио.
Деятельность при нацистах
В 1933—1935 гг. ассистент Института исследований германской народности на Юге и Юго-Востоке при Мюнхенском университете. Одновременно дважды побывал в Исландии. В 1937 г. занимался исследованиями языка немецких меньшинств в Северной Италии. В том же году начинает работать в Аненербе. В 1938 г. занимается этнографическими исследованиями в Липпе. В том же году возглавил исследовательский отдел германской филологии и местного фольклора Аненербе, также короткое время руководил учебно-исследовательским отделом германистики Аненербе. В 1938—1939 гг. возглавлял экспедицию Аненербе в Исландию. Её целью было изучение местных методов земледелия, архитектуры, записи народных песен и танцев, а также сбор образцов почвы для анализа пыльцы. В своих отчётах жаловался Гиммлеру, что исландцы забыли свои традиционные промыслы и мифы. В ходе экспедиции Швейцер публикует заметки в исландских газетах, например, «Гитлер, Геринг и Геббельс — потомки викингов» (Margunbladid, 23.2.1939), делает фотографии рунических надписей. Однако вся экспедиция была высмеяна в скандинавской прессе, указывавшей, что нацисты ищут следы никогда не существовавшей культуры. Исландское правительство неохотно сотрудничало с представителями Аненербе и даже не допустило их в некоторые места острова. По возвращении в Германию Швейцер в октябре-декабре 1939 г. работал над грамматикой кимврского языка. С началом Второй мировой войны вступил в вермахт, с сентября 1939 по сентябрь 1940 гг. служил радистом, сотрудником информационной службы. Затем занимался изучением немецких диалектов Южного Тироля. В 1944 г. выдвинул предложение совершить поездку по Дании и Норвегии для установления сотрудничества со скандинавскими учёными. В конце войны служил в фольксштурме, при этом оставаясь в распоряжении Гиммлера для особых поручений. Впоследствии многие доводы Швейцера были опровергнуты как ненаучные. Умер в ФРГ 11 ноября 1958 года.

1893
Илья Фёдорович Волк
советский звукооператор кино. В 1921 году поступил в Ленинградский технологический институт, который окончил в 1924 году. Участвовал в первых экспериментальных работах по записи звука на плёнку. Свою работу в кино начал в 1930 году на ленинградской студии «Союзкино» (Ленинградская фабрика «Ленфильм» — с 1934 года), где записывал звук к первым игровым звуковым художественным фильмам «Одна» и «Златые горы» (1931). «По мере совершенствования техники звукооператор смог посвятить себя художественному формированию звука в фильме. Скажем, путь того же И. Волка от первой звуковой, а вернее, «говорящей», картины «Ленфильма» «Одна» до первого стереофонического фильма студии «Дон Кихот», в котором звук выполняет исключительно художественные функции, — яркий пример эволюции нашей профессии из сугубо технической в подлинно творческую.» — Борис Венгеровский. В дальнейшем работал с Фридрихом Эрмлером, Михаилом Калатозов, Надеждой Кошеверовой. Скончался в 1975 году. Награды: Орден «Знак Почёта» (23 мая 1940 года) — за трилогию фильмов о Максиме. В 1986 году совместно с Ленинградским отделением Союза кинематографистов СССР была учреждена ежегодная профессиональная премия киностудии «Ленфильм» «Медный всадник» имени И.Волка, которая вручается «Лучшему звукооператору (звукорежиссёру)» студии по итогам прошедшего года. Фильмография: 1931 — Златые горы / Счастливая улица; 1931 — Одна; 1932 — Встречный (совместно с И.Дмитриевым); 1932 — Для вас найдётся работа (совместно с И.Дмитриевым); 1932 — Музыкальная олимпиада (короткометражный) (совместно с И.Дмитриевым, М.Мухачёвым); 1934 — Юность Максима; 1935 — Подруги (совместно с И.Дмитриевым); 1937 — Возвращение Максима (совместно с Б.Хуторянским); 1938 — Выборгская сторона (совместно с Б.Хуторянским); 1939 — Мужество; 1941 — Боевой киносборник № 2; 1941 — Три подруги (графический мультфильм); 1943 — Актриса; 1943 — Юный Фриц; 1944 — Черевички; 1945 — Простые люди; 1947 — Пирогов (совместно с Б.Хуторянским); 1951 — Белинский; 1953 — Над Неманом рассвет; 1953 — Тени; 1955 — Овод; 1956 — Пять дней (короткометражный); 1957 — Дон Кихот; 1958 — Кочубей (совместно с Н.Косаревым); 1958 — Шофёр поневоле; 1960 — Осторожно, бабушка!; 1961 — Как верёвочка ни вьётся…; 1961 — Явление Венеры (короткометражный); 1963 — Каин XVIII; 1966 — Катерина Измайлова.

[531x699]
1898
Голда Меир (имя на иврите — גולדה מאירо; фамилия по мужу — Меерсон, מאירסון‎; урождённая Мабович, имя на идиш — מאַבאָוויטש‎)
израильская политическая и государственная деятельница, крупная сионистская деятельница, 4-й премьер-министр Израиля (1969—1974). Одна из основателей государства Израиль в 1948 годуВыросла в США, иммигрировала в подмандатную Палестину в начале 1920-х годов. С конца 1920-х годов — активистка рабочих сионистских организаций, функционер федерации профсоюзов Гистадрут и Еврейского агентства, член Национального совета. В период суверенитета — депутат кнессета, посол Израиля в СССР (1948—1949), министр труда и социальной защиты (1949—1956), министр иностранных дел (1956—1966), генеральный секретарь партий МАПАЙ и «Авода» (1966—1968). Внесла значительный вклад в формирование в Израиле прогрессивного трудового законодательства, обустройство большого количества репатриантов, установление связей с государствами Чёрной Африки. Избрана премьер-министром Израиля после смерти Леви Эшколя, дважды переизбиралась. В 1970 году была также министром внутренних дел. Продолжала курс на переориентацию внешней политики Израиля на США, добивалась возможности прямых мирных переговоров с арабскими странами, в то же время отвергая требования о предварительных территориальных уступках. В 1973 году, в день поста Йом-кипур, войска Египта и Сирии атаковали Израиль; в последовавшей войне Израилю удалось избежать поражения, но неготовность правительства Меир к вторжению стала причиной её ухода в отставку весной 1974 года. По завершении политической карьеры выпустила ставшую бестселлером автобиографию, награждена Государственной премией Израиля (1975).
Ранние годы

Первая известная фотография Голды Мабович, около 1904 года
Голда Мабович родилась в городе Киев, Российская империя, в бедной еврейской семье и получила имя в честь прабабки. Отец Голды, Мойше-Ицхок (Моисей) Мабович, работал плотником, а мать Блюма (в девичестве Найдич) — кормилицей. Из восьми родившихся у них детей пять (четыре мальчика и девочка) умерли в младенчестве, выжили только Голда и две её сестры — старшая Шейна и младшая Ципка (после эмиграции носившая имя Клара). Отец Мойше-Ицхока, Меир Зелиг Мабович, в своё время был кантонистом и отслужил в русской армии, что дало право его семье и потомкам проживать вне черты оседлости, в том числе и в Киеве. Мойше-Ицхок с семьёй переехал туда в поисках заработка, но денег не хватало, и в 1903 году он отправил жену и детей в Пинск, в дом бабушки и дедушки Голды. В этом городе Шейна Мабович заинтересовалась идеями сионизма и впервые познакомила с ними Голду. Она также научила не посещавшую школу младшую сестру читать и писать на идише и преподала ей основы арифметики. В 1903 году Моисей Мабович уехал на заработки в США. Там он сменил имя на Моррис, нашёл работу в железнодорожном депо и стал членом профсоюза плотников. В 1906 году в Америку прибыла и вся остальная семья, включая Голду. Они поселились на севере страны в Милуоки (Висконсин). Семья жила в еврейском районе города, где Блюма открыла бакалейную лавку в помещении склада рядом с домом. Поступив в начальную школу, Голди (как её называли в Америке) показывала лучшие результаты в классе.
Жизнь в Денвере
В начале XX века Милуоки пользовался репутацией одного из самых прогрессивных городов в США. Эта атмосфера повлияла на формирование мировоззрения Голди уже в школе. В 1912 году благодаря Шейне она впервые посетила собрание сионистской организации «Поалей Цион», отделение которой действовало в Милуоки. В том же году она окончила школу первой ступени и планировала учиться дальше. Блюма не считала это нужным и собиралась выдать её замуж за зажиточного торговца недвижимостью, бывшего вдвое старше девочки. Голди решительно отказалась. К этому времени Шейна с мужем Шамаем Корнгольдом переехала в Денвер и звала сестру учиться в этот город. Поскольку родители не желали финансировать её дальнейшую учёбу, Голди уехала тайком, потратив на билет все собственные сбережения и деньги, занятые у подруг. На новом месте она поселилась у сестры, после уроков в школе помогая в химчистке, которую открыл Шамай. По выходным у Корнгольдов собиралась молодёжь, обсуждавшая социалистические и сионистские идеи. В дискуссиях позволяли участвовать и Голди. Под влиянием этих дебатов она увлеклась идеями А.Д.Гордона, идеолога рабочего сионизма. В это же время она познакомилась с 20-летним иммигрантом из Литвы Моррисом Меерсоном. Моррис не был настолько убеждённым сионистом, как большинство участников вечеринок у Корнгольдов; его больше интересовало искусство. Он также был небольшого роста и обладал плохим зрением, но его интеллект, скромность, самоирония и джентльменское поведение пробудили у Голди романтические чувства. Они сблизились, когда ей из-за ссоры с сестрой пришлось покинуть дом Корнгольдов и бросить учёбу, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Почти через два года после бегства в Денвер девушка получила письмо от отца, умолявшего её вернуться в Милуоки. Для этого ей пришлось временно расстаться с Меерсоном, который был единственным кормильцем в своей семье.

1914 год, Милуоки
Начало сионистской деятельности
В 1914 году Голди вернулась в дом своих родителей в Милуоки. Их жизнь наладилась, отец нашёл постоянную работу, семья переехала в новую, более фешенебельную квартиру. Голди поступила в среднюю школу, которую окончила в 1916 году. После начала мировой войны она вместе с отцом организовала сбор средств в помощь евреям, потерявшим кров и имущество в воюющих европейских странах, а в 1915 году присоединилась к молодёжной организации «Поалей Цион». Одновременно Голди пригласили преподавать в первой народной школе «Поалей Цион», где еврейским детям прививались основы национальной культуры и самосознания. По окончании школы она поступила в Нормальную учительскую школу штата Висконсин, однако проучилась в ней только два семестра. Мабович стала горячей сторонницей идей еврейского заселения Палестины. Хотя Меерсон, к этому моменту перебравшийся в Милуоки и работавший маляром, не разделял её увлечения сионизмом, Голди поставила перед ним ультиматум: либо он вместе с ней отправляется в Палестину, либо она не выходит за него замуж. Ей удалось убедить Морриса, и свадьба состоялась 24 декабря 1917 года. Чтобы скопить денег на путешествие, Голди устроилась на работу в библиотеке. Одновременно она участвовала на добровольных началах в издании местной газеты «Поалей Цион». Позже «Поалей Цион» предложили молодой активистке заняться сбором пожертвований и организацией филиалов в разных городах США. В промежутке между поездками она вместе с мужем продолжала подготовку к отъезду в Палестину. В эти месяцы Голди забеременела, но предпочла сделать аборт — как она объяснила старшей сестре, её политические обязательства не оставляли ей времени на заботу о ребёнке. Голди активно участвовала в кампании кандидатов-сионистов на выборах делегатов Американского еврейского конгресса, собравшегося в преддверии Парижской мирной конференции. В декабре 1918 года она присутствовала на заседаниях конгресса, прошедшего в Филадельфии и абсолютным большинством голосов поддержавшего резолюцию о необходимости создания еврейского национального дома под британским мандатным управлением. Через неделю она, уже как полноправный делегат, участвовала в конференции «Поалей Цион» в том же городе. Палестинский период жизни до провозглашения независимости Израиля
Прибытие в Палестину и жизнь в кибуце
В мае 1921 года Меерсоны отбыли из США в Палестину на пароходе «Покахонтас» с небольшой группой еврейских поселенцев, в которую входили также семья Шейны и школьная подруга Голди Регина Гамбургер (с мужем Йоселем Копиловым). Добравшись до Неаполя, поселенцы обнаружили, что не смогут попасть напрямую в Палестину, так как укомплектованные арабами экипажи пассажирских судов, идущих в Яффу, отказались брать на борт евреев. Им пришлось вместо этого отплыть в Александрию, откуда они отправились поездом в Тель-Авив, прибыв на место 14 июля 1921 года. В Палестине Моррис Меерсон устроился на работу бухгалтером в британской фирме в Лидде, откуда возвращался в Тель-Авив только на выходные. Голда начала давать частные уроки английского языка. Ей предложили постоянное место учительницы английского в гимназии «Герцлия», но она отказалась, так как не планировала оставаться в Тель-Авиве. Вместо этого Меерсоны подали заявление о вступлении в члены кибуца Мерхавия в Изреэльской долине. Поначалу члены кибуца, убеждённые социалисты, отказались принять в свои ряды относящихся к среднему классу американцев, к тому же состоящих в браке. Однако Голде после оживлённой переписки и серии личных встреч с кибуцниками удалось убедить их принять её с мужем на испытательный срок. Они с Моррисом переехали в Мерхавию в сентябре.

На плантации в кибуце Мерхавия
Меерсоны жили и работали в Мерхавии до 1924 года. При очередном голосовании они были приняты в полноправные члены кибуца. Если для Голды коллективистский образ жизни в кибуце был воплощением сионистской мечты, более индивидуалистски настроенный Моррис принимал его с трудом. Он также отвергал приземлённые вкусы кибуцников, не интересовавшихся классической музыкой, литературой или философией. Через год жизни в Мерхавии Голду избрали в организационный комитет кибуца, состоявший из трёх человек. Позже она как делегат от Мерхавии вошла в Совет трудящихся женщин (Моэцет ха-поалот), где была избрана в состав секретариата. В 1923 году на 2-м съезде Всеобщей федерации трудящихся (Гистадрута) Меерсон назвала позорным тот факт, что трудящиеся женщины нуждаются в отдельной от мужчин организации, и выразила надежду, что в будущем Совет трудящихся женщин станет ненужным. Это выступление было отрицательно воспринято основательницами Совета, но пришлось по душе лидерам социалистического сионизма в Палестине — Бен-Гуриону, Ремезу и Кацнельсону. В том же году Голда представляла Мерхавию на конференции кибуцного движения в Дгании, где вызвала резкую реакцию со стороны других делегатов по двум причинам. Плохо владея ивритом, она выступала на идише и при этом в своей речи дала понять, что не разделяет убеждения кибуцников о том, что работа на кухне унизительна для женщины.
Тель-Авив и Иерусалим
Во время проживания в кибуце Моррис заболел малярией. В совокупности с нелюбовью к порядкам в Мерхавии это обусловило его желание покинуть кибуц, и когда Голда рассказала ему, что хочет завести детей, муж согласился при условии, что они уедут из Мерхавии. Этот ультиматум и опасения за здоровье мужа заставили её согласиться. Вернувшись в Тель-Авив, они вначале поселились вместе с семьёй Шейны. Голда нашла работу кассиршей в строительном кооперативе Гистадрута «Солель Боне». Моррису помог устроиться бухгалтером в иерусалимском отделении этой же компании Давид Ремез — один из вождей рабочего сионизма в Палестине, с чьей помощью Голда делала первые шаги в своей политической карьере. После того как Голда забеременела, Ремез организовал её перевод в Иерусалим.
[700x525]
В Иерусалиме Меерсоны сняли двухкомнатное помещение без электричества и водопровода, с кухней и туалетом во дворе. Зарплата в «Солель Боне» выплачивалась кредитными чеками, которые мало где принимали к оплате, и Голде постоянно приходилось покупать товары с наценкой. Первенец Меерсонов Менахем появился на свет 23 ноября 1924 года. Его рождение заставило Голду оставить работу, и семье, чтобы свести концы с концами, пришлось сдавать часть помещения дополнительному жильцу. Голда попыталась вернуться в Мерхавию, взяв с собой 6-месячного Менахема, но там для неё нашлась только круглосуточная работа няни, и через полгода она возратилась в Иерусалим к Моррису. В 1926 году у них родился второй ребёнок — дочь Сара, что ещё сильней ухудшило финансовое положение семьи. Чтобы оплатить пребывание Менахема в детском саду, Голда согласилась на работу прачки при этом учреждении, а позже начала преподавать английский в частной школе. Беспросветное существование в Иерусалиме скрашивали визиты в Тель-Авив к Шейне и в Герцлию — сельскохозяйственное поселение, куда в 1926 году перебрались из США Моисей и Блюма Мабовичи.
Развитие политической карьеры
В первые годы после Мерхавии участие Голды Меерсон в общественной жизни было ограниченным. Бен-Гурион, в частности, включил её в комиссию, рассматривавшую вопрос о взаимоотношениях двух организаций еврейской самообороны в Палестине — «Ха-Шомера» и созданной позже «Хаганы». Работа в этой комиссии позволила Голде ближе познакомиться с Шнеуром Залманом Рубашовым (Шазаром) — будущим президентом Израиля (их отношения в конце 1920-х годов были романтическими, а остаток жизни они были близкими друзьями). Кроме того, в 1925 году она участвовала в нескольких конференциях Гистадрута. Стремление к общественной работе удалось реализовать в 1928 году, когда Голда заняла пост исполнительного секретаря женского совета Гистадрута. В этой должности она сменила ушедшую в отставку из-за противоречий с руководством Гистадрута Аду Маймон. Часть биографов предполагают, что Ремез и другие профсоюзные лидеры ожидали от молодой активистки большего конформизма и ослабления феминистического духа в женском совете. Ф.Клагсбрун указывает также на возможность, что от неё, как от бывшей американки, ожидали активного участия в сборе пожертвований в США. Меерсон стала самым молодым членом руководства Гистадрута. Переехав в Тель-Авив с детьми, Меерсон практически не могла уделять им времени. Они посещали детский сад рабочего движения, после которого с ними сидела няня. В дни, когда Голда не возвращалась домой до полуночи, няня оставалась ночевать с детьми. На выходные в Тель-Авив из Иерусалима приезжал Моррис, проводивший с ними целый день. После начала карьерного роста Голды прошёл слух, что это продвижение она обеспечивает через любовные связи, и у Меерсон появилось прозвище Матрас. Однако биограф Э.Беркетт считает, что, хотя у Меерсон действительно были романы сначала с Давидом Ремезом, а затем с Залманом Шазаром, эти связи не имели отношения к её карьере. Уже в 1928 году Голду отправили в США в качестве эмиссара Гистадрута для сбора пожертвований и агитации за еврейское государство. Из Америки она направилась в Швейцарию, где впервые побывала в качестве делегата на Всемирном сионистском конгрессе в Цюрихе. В январе 1930 года Меерсон подала в отставку с руководящего поста в женском совете, объясняя это отсутствием уверенности в своих действиях в этой должности. Позже в том же году она стала делегатом объединительного съезда движений «Ахдут ха-Авода» и «Ха-Поэль ха-Цаир», в результате которого была создана Партия рабочих Земли Израильской (МАПАЙ, название на иврите — מפלגת פועלי ארץ ישראל‎). На съезде она была избрана в состав ЦК новой партии. Через несколько месяцев после этого Голду направили в Великобританию, на Конференцию женщин-социалисток. Вместе с Бен-Гурионом она также стала делегатом ежегодной Имперской лейбористской конференции. После того, как Бен-Гурион в ходе своего выступления был освистан десятками делегатов-арабов, он посоветовал Меерсон «не тратить слова попусту», но она всё же произнесла яркую речь. В ней депутат Палестины обвинила лейбористское правительство Великобритании, незадолго до этого выпустившее Белую книгу Пассфилда, в отступлении от гарантий, которые давала евреям декларация Бальфура. С ноября 1930 по сентябрь 1931 года Меерсон, как бывший функционер «Ахдут ха-Авода», делила пост секретаря МАПАЙ с представителем «Ха-Поэль ха-Цаир» Хаимом Шурером. С осени 1931 по июль 1932 года она снова находилась в Северной Америке с целью сбора пожертвований. Эту задачу затрудняли продолжающаяся Великая депрессия и усиливавшийся в США антисемитизм. Поездку пришлось прервать досрочно и вернуться в Палестину, когда Голда узнала об ухудшении здоровья дочери, но позже в том же году ей предложили отправиться в США в качестве представительницы Палестины в Организации женщин-халуцот. Голда увидела в новой должности возможность получить для шестилетней Сары лучшее медицинское обслуживание и уже через месяц определила дочь в нью-йоркскую больницу «Бет-Изрейел». Там девочке поставили правильный диагноз, и её состояние начало улучшаться. Меерсон оставалась в США два года, потратив их на сбор пожертвований на ишув и организацию поддержки социалистического сионистского движения. Её личная популярность была очень высока, но сбор средств шёл плохо. Меерсон в частности приходилось преодолевать предубеждение умеренных сионистов против социалистов, «захвативших власть» в ишуве.
В руководстве Гистадрута
По возвращении в Палестину, в августе 1934 года, Меерсон приняла предложение войти в состав исполкома Гистадрута. Начав с организации отдела туризма, она затем приняла участие в создании программы по подготовке эмиссаров, которых планировалось отправлять в страны Восточной Европы, чтобы обучать будущих еврейских иммигрантов ивриту и сельскому хозяйству. После того как в Палестину начали в массовом порядке прибывать беженцы из нацистской Германии, Меерсон занималась вопросом обустройства детей, приезжавших без родителей. Уже через год после начала работы в исполкоме Гистадрута Меерсон была избрана в его секретариат — более узкий круг руководства. Когда общая арабская забастовка в 1936 году в очередной раз парализовала экономику Палестины, включая Яффский порт, она снова отправилась в Америку — собирать деньги на планируемый гражданский флот ишува. В 1937 году Голда стала председателем совета директоров больничной кассы Гистадрута «Клалит» и возглавила политический отдел Гистадрута. В том же году расследовавшая этнический конфликт в Палестине комиссия Пиля дала рекомендации по её разделу на еврейское и арабское государства. По этому плану евреям доставалось около четверти территории правобережной Палестины. Бен-Гурион, вдохновлённый идеей еврейского государства в сколь угодно тесных границах, приветствовал это решение. Меерсон, напротив, опасалась, что когда арабы отвергнут план раздела, британцы от него откажутся, но еврейская готовность к нему будет в дальнейшем использована для давления на сионистское руководство. Кроме того, в условиях опасности для европейского еврейства, которую порождал нацистский режим в Германии, она считала необходимым, чтобы в Палестине было достаточно места для приёма миллионов беженцев. На XX Всемирном сионистском конгрессе Голда выступила против Бен-Гуриона. Её союзниками в этом вопросе стали как религиозные сионисты, убеждённые, что Земля Израильская завещана евреям целиком, так и наиболее левое крыло движения, всё ещё мечтавшее о мирном сосуществовании с арабами. В итоге конгресс отверг конкретные детали плана комиссии Пиля, но в то же время не выступил против самой идеи раздела Палестины.
Деятельность в годы Холокоста
Меерсон активно участвовала в переговорах руководства ишува с британскими властями, постоянно понижавшими квоту на въезд евреев в Палестину: влияние нацистов начало распространяться на соседние страны, и в Гистадруте и партии МАПАЙ крепло убеждение, что евреев Восточной Европы нужно срочно спасать. Одновременно она занималась организацией нелегальной иммиграции евреев, известной как Алия Бет. Ицхак Гринбойм, возглавлявший комитет по спасению европейских евреев, считал, что эта деятельность второстепенна по сравнению с основной задачей сионизма — развитием поселений и инфраструктуры в Палестине. Однако Голда была убеждена, что спасение еврейских жизней — «это и есть сионизм». Находясь в очередной поездке в Северной Америке, она договорилась о приобретении у канадского судовладельца пассажирских судов, рассчитывая использовать их для перевозки беженцев, но руководство Гистадрута и Еврейского агентства посчитало цену контракта — 200 тысяч фунтов — слишком высокой, и сделка сорвалась.

Меерсон в 1943 году
В 1938 году Голда была наблюдателем от Еврейского агентства на Эвианской конференции. В дни конференции она со страниц газеты Женского рабочего союза обратилась к руководству стран мира с отчаянной просьбой спасти хотя бы еврейских детей. Однако мировые державы не согласились принять достаточное количество беженцев. В следующем году британцы, стремясь умиротворить арабское население Палестины, издали очередную Белую книгу, устанавливавшую потолок в 75 тысяч человек за пять лет для дальнейшей еврейской иммиграции. Любое продолжение иммиграции после этого обуславливалось согласием руководства палестинских арабов. В эти годы семейное положение самой Голды оставалось неустойчивым. Моррис Меерсон мечтал о восстановлении полноценной семьи, но его жена была слишком занята общественной работой и не питала больше к нему горячих чувств. Она была рада, что дети находятся с ним, и в 1938 году, вскоре после Хрустальной ночи, в одном из писем предложила принять в семью ребёнка из Германии. Однако эта идея так и осталась неосуществлённой. В конечном счёте Моррис заявил, что хочет или жить вместе, как семья, или официально развестись. Тем не менее формально Меерсоны и после этого оставались мужем и женой. По мнению ещё одного биографа, Мирона Медзини, Голду удерживало от развода, помимо остатков чувств к Моррису, понимание, что такой шаг станет признанием, что брак с ним изначально был ошибкой. После начала Второй мировой войны тель-авивская квартира Меерсон стала одним из центров управления нелегальной еврейской иммиграцией в Палестину. Эту подпольную деятельность Голда совмещала с участием в руководстве Гистадрута и членством в Британском консультативном совете по военной экономике. Она последовательно поддерживала присоединение еврейских добровольцев к британским боевым частям, поскольку рассматривала борьбу с нацизмом как моральный долг палестинских евреев. В апреле 1943 года подпольные связи Меерсон позволили передать повстанцам Варшавского гетто 15 тысяч фунтов на приобретение оружия. Ей также удалось убедить британцев забросить в Европу небольшую группу подготовленных в Палестине евреев-диверсантов. Одновременно с инструкциями от британского командования эти бойцы получили инструкции и от Голды — попытаться установить связь с еврейскими гетто. В том же году внимание прессы в Палестине привлёк суд над двумя еврейскими солдатами Вооружённых сил Великобритании, пойманными на хищении оружия для «Хаганы». Меерсон выступила на нём с гневной речью, в которой обвинила британцев в том, что те не предпринимают усилий для защиты евреев. Это выступление способствовало её популярности в ишуве, но солдат, несмотря на протесты, приговорили к 10 годам тюремного заключения. В эти годы Меерсон играла заметную роль во фракционной борьбе внутри Гистадрута, поддерживая прагматическую позицию руководства МАПАЙ против радикально-социалистической «Фракции Бет», которая в итоге откололась в 1944 году, сформировав отдельную партию «Ахдут ха-Авода». Голда также добивалась от мандатных властей повышения минимальной заработной платы и её уравнения для евреев и арабов. Эти требования последовательно игнорировались, и в мае 1943 года Меерсон организовала предупредительную однодневную забастовку, в которой участвовали и арабы, и евреи; это заставило британцев принять выдвинутые условия. В 1944 году Голду вместе с Леви Эшколем избрали сопредседательницей Тель-Авивского совета трудящихся — наиболее влиятельной из организаций этого типа в ишуве. Позже в том же году она стала членом Законодательного собрания Палестины («Асефат Нивхарим»), а затем была избрана в исполком Национального совета (Ваад Леуми) — основной орган исполнительной власти ишува. Пытаясь убеждением добиться уступок со стороны британцев, Голда крайне отрицательно относилась к деятельности ревизионистских военизированных группировок ЭЦЕЛ и ЛЕХИ, которые были настроены на вооружённую борьбу с мандатными властями. Она неоднократно призывала других руководителей ишува покончить с этими организациями, в особенности после убийства британского министра по делам Ближнего Востока лорда Мойна боевиками ЛЕХИ. Радикальную позицию Меерсон разделяли не все, и в итоге было принято половинчатое решение: «Хагана» провела операцию «Сезон», в ходе которой захватила и передала британским властям часть членов ЭЦЕЛа и ЛЕХИ. В то же время Голда выступила в защиту «Хаганы», когда в конце 1940 года взрыв в Хайфском порту судна «Патриа», на котором британцы собирались вывезти в лагерь на Маврикии нелегальных иммигрантов, повлёк многочисленные жертвы среди пассажиров.
Первые послевоенные годы
К середине 1945 года рабочий график Голды был предельно загружен. Она выполняла многочисленные задачи как профсоюзный деятель, участвовала в работе политического руководства ишува и при этом в выходные дни занималась домашним хозяйством и приёмом гостей. Непомерные нагрузки обернулись в июле обмороком, временным параличом и госпитализацией. Врачи заявили, что сердечный приступ лишь чудом не стал смертельным, и настоятельно рекомендовали Меерсон сократить потребление табака и кофе и больше отдыхать — 30 лет спустя она цитировала эти рекомендации с иронией. Пока Голда приходила в себя в больнице «Бейлинсон», в Великобритании сменилась правящая партия. К власти пришли лейбористы во главе с Клементом Эттли. Руководство ишува рассчитывало, что новая власть разрешит иммиграцию на подмандатную территорию евреев из Европы. Однако Эттли и его министр иностранных дел Бевин не остступили от линии прежнего правительства, направленной на запрет еврейской иммиграции в Палестину. Правительство Эттли также заявило, что попытки противодействия будут подавляться военной силой. Голда Меерсон была в числе руководителей ишува, которые отвергли эту позицию и заявили о намерении продолжить борьбу. Продолжительный отдых, рекомендованный врачами, был прерван досрочно. Меерсон была сторонницей мирного сопротивления, заключавшегося в организации дальнейшей нелегальной иммиграции и кампаниях гражданского неповиновения. Однако обострение конфронтации привело руководство сионистов-социалистов к вынужденному союзу с ЭЦЕЛом и ЛЕХИ. Голда, в прошлом добивавшаяся полной ликвидации этих группировок, в послевоенных условиях не только согласилась на союз с прежними врагами, но и публично отстаивала его необходимость. В итоге уже осенью 1945 года «Хагана» присоединилась к ЭЦЕЛу и ЛЕХИ в вооружённом противостоянии властям. В марте 1946 года Голда настояла на сотрудничестве руководства ишува с британско-американской комиссией, расследовавшей ситуацию в Палестине и вопрос о том, стремятся ли уцелевшие евреи Европы переселиться туда. Хотя Бен-Гурион был против взаимодействия с комиссией, бывшей детищем Бевина, Меерсон полагала, что не в интересах ишува дразнить США. Сама она выступила перед комиссией от имени Гистадрута, заверив её членов, что члены профсоюза готовы на жертвы, чтобы принять и абсорбировать в Палестине любое количество еврейских иммигрантов. Она также уверенно заявила, что в государстве с еврейским большинством арабы не будут подвергаться дискриминации. Несколькими днями позже 13 лидеров еврейской общины в Палестине по инициативе Голды начали коллективную голодовку в знак солидарности с евреями на борту судна Fede, направлявшегося в Палестину в рамках «Алии Бет» и удерживаемого в итальянском порту Специя британскими ВВС. После четырёх суток голодовки правительство Эттли позволило Fede отправиться в Палестину.

Голда Меерсон выступает в Гистадруте, май 1946 года
По завершении работы британско-американская комиссия дала рекомендации о создании в Палестине двунационального государства под эгидой ООН и о выдаче 100 тысяч въездных виз в Палестину европейским евреям. Бевин проигнорировал вторую рекомендацию. В итоге вооружённое противостояние между ишувом и британскими властями ужесточилось ещё сильнее. 17 июня 1946 года «Пальмах» (ударные отряды «Хаганы») взорвал все мосты, соединявшие Палестину с соседними арабскими странами. В ответ британцы 29 июня провели массовые обыски и аресты и предали военно-полевому суду евреев, обвиняемых в укрывательстве нелегальных иммигрантов и хранении оружия. Меерсон оказалась единственной из политических лидеров сионистов-социалистов в Палестине, избежавшей ареста; не были арестованы также Бен-Гурион, находившийся в день операции в Париже, и командиры военизированных организаций — «Хаганы», ЭЦЕЛа и ЛЕХИ, — сумевшие скрыться от групп захвата.
Во главе политического отдела Еврейского агентства
В связи с арестом главы политического отдела Еврейского агентства Моше Шертока (Шарета) Меерсон вынужденно взяла на себя исполнение его обязанностей. Ситуацию, когда она фактически осталась единоличным руководителем еврейских политических структур в Палестине, не все приняли с готовностью. Так, религиозных сионистов отталкивал сам факт, что новая глава политического отдела была женщиной. Ей также недоставало образования и дипломатического опыта Шертока, и к тому же её отличал импульсивный, вспыльчивый характер. Первоначально Меерсон намеревалась полностью разорвать отношения с британскими властями и объединить кампанию гражданского неповиновения с продолжением вооружённой борьбы, но многие влиятельные деятели ишува (мэр Тель-Авива Исраэль Роках, представитель несионистской фракции в Еврейском агентстве Вернер Сенатор и другие) воспротивились такому ужесточению позиции. К прекращению сопротивления призывали также Хаим Вейцман и ряд других сионистских деятелей за рубежом. В итоге, однако, сионистское руководство ишува поддержало Голду и линию активного сопротивления. Меерсон рассчитывала, что эта борьба будет носить контролируемый характер, но даже руководство «Пальмаха» не признавало её начальством и было намерено действовать независимо от неё. Пиком вооружённой борьбы стал подрыв гостиницы «Царь Давид» боевиками ЭЦЕЛа, повлекший жертвы среди мирных граждан. Лишь после этого, 5 августа, исполком Еврейского агентства, собравшийся в Париже, принял резолюцию о прекращении вооружённого сопротивления (которую ЭЦЕЛ во главе с Менахемом Бегиным немедленно отверг). В это время британское руководство выдвинуло новый план: федеральное государство под британским управлением, в которое войдёт маленький еврейский округ. Бевин объявил о созыве в Лондоне британско-арабско-еврейской конференции для обсуждения проекта. Большинство руководителей ишува, в том числе Бен-Гурион и остававшийся в лагере Шерток, склонялись к тому, чтобы принять в конференции участие, видя в ней возможность ещё раз публично изложить свою позицию. Однако Голда, которую один раз уже заставили отступить в конфликте с британцами, решительно воспротивилась этой идее, вызвав упрёки Шертока в нехватке гибкости. В сентябре 1946 года она как действующий руководитель политического отдела утвердила создание 11 новых еврейских поселений в Негеве — эти действия были признаны продемонстрировать, что ишув отвергает план кантонизации Палестины, при котором евреи будут заперты в одном округе. В октябре Голда снова попала в больницу из-за проблем с сердцем и провела там несколько дней. В следующем месяце британцы освободили Шертока из тюрьмы, и в декабре, на XXII Всемирном сионистском конгрессе в Базеле, их обоих избрали сопредседателями политического отдела Еврейского агентства. На этом же конгрессе формировалась официальная позиция сионистского движения по будущему еврейского ишува в Палестине. Меерсон защищала по этому вопросу позицию, согласно которой в Палестине должно быть создано суверенное еврейское государство. В речи на конгрессе она подчеркнула, что иностранный контроль над еврейской общиной Палестины и Белая книга, принятая британским правительством, не оставили европейским евреям возможности выжить в Холокосте. В феврале 1947 года правительство Эттли, отказавшись от идеи о федерации в Палестине, объявило, что передаёт вопрос о её судьбе на рассмотрение ООН. Шертока направили в США, чтобы возглавить борьбу за проект раздела подмандатной территории на два национальных государства, и таким образом Голда Меерсон на практике осталась руководительницей политического отдела Еврейского агентства вплоть до провозглашения Государства Израиль. В этом качестве она продолжала лавировать между еврейским подпольем и мандатными властями, требовавшими прекращения вооружённого сопротивления. Под её руководством Еврейское агентство отвергло требования властей о передаче им лидеров ЭЦЕЛа. Хотя Меерсон осуждала террор ЭЦЕЛа и призывала к его прекращению (вплоть до прямого использования сил «Хаганы» для предотвращения терактов), в ответе британцам она написала: «Мы не станем нацией доносчиков». В целом во главе политического отдела она проявляла меньше инициативы, чем Шерток, в основном поддерживая в дискуссиях позицию большинства. Для лучшего обоснования решений Меерсон создала при политическом отделе управление исследований, снабжавшее руководство Еврейского агентства аналитическими материалами. Когда после очередной вспышки насилия британцы в августе 1947 года арестовали больше 40 членов ЭЦЕЛа и с ними мэров трёх еврейских городов, отправив их в лагерь в Латруне, в ревизионистских организациях обвинили Меерсон в сотрудничестве с властями и повторении операции «Сезон». Из-за угроз со стороны экстремистов её сопровождали домой телохранители из «Хаганы». В то же время всё большее число членов ишува проникалось к ней уважением. Этому способствовал успех её инициативы по доставке в Палестину еврейских детей из британских лагерей для перемещённых лиц на Кипре. В конце ноября 1947 года, за несколько дней до голосования в ООН по плану раздела Палестины, Голда тайно встретилась в Трансиордании с Абдаллой — королём этой страны, созданной британцами в 1921 году. Тот считал, что вся территория Палестины должна войти в состав его королевства, а внутри него евреям будет выделена собственная республика. Меерсон, напротив, настаивала, чтобы Трансиордания установила контроль только над арабской частью Палестины и лишь до тех пор, пока ООН не сформирует там правительство. По этому вопросу согласия достигнуто не было, но переговоры оставили у представительницы ишува впечатление, что Абдалла не заинтересован в военной конфронтации с евреями. 29 ноября 1947 года Генеральная Ассамблея ООН проголосовала за план раздела Палестины. Сразу после этого начались убийства палестинских евреев арабами и погромы еврейских магазинов. В страну начали просачиваться вооружённые отряды Арабской освободительной армии. Население еврейских кварталов Иерусалима фактически оказалось в осаде, поскольку по грузовикам и автобусам, идущим в город, вёлся снайперский огонь. Меерсон требовала от британских властей защиты еврейских граждан и расследования убийств, но её требования игнорировались. Одновременно британцы, не желая занимать «проеврейскую позицию», запрещали еврейским отрядам самообороны патрулировать дороги или городские улицы. При этом Меерсон понимала, что излишнее применение силы со стороны еврейской самообороны может поставить под угрозу планы о создании государства. Поэтому когда в результате организованного «Хаганой» взрыва в отеле «Семирамис» (где, как предполагалось, находился штаб арабских отрядов) погибло значительное количество гражданских лиц, Голда выступила с критикой подпольщиков и добилась снятия с должности командира, отдавшего приказ об этой операции. В январе 1948 года Голда отправилась в США, чтобы организовать помощь американских евреев ишуву в его борьбе с арабами Палестины. Она выступала перед аудиториями, состоявшими из богатых евреев, не разделяющих её социалистических сионистских взглядов, но была настолько убедительна, что сумела получить от них крупные суммы денег. К 25 февраля было собрано 25 миллионов, а к моменту отъезда Меерсон из США в марте собранная сумма удвоилась (за два предшествующих года в Северной Америке на нужды «Хаганы» было в общей сложности собрано около 12 миллионов). Деньги были направлены представителям «Хаганы» в Европе на закупку вооружения. Пока Меерсон собирала средства в Америке, 2 марта руководство ишува сформировало временное правительство, которое должно было возглавить еврейское государство в переходный период. Голда вошла в состав насчитывавшего 37 человек Национального совета (Моэцет ха-Ам), но не была включена в высший орган управления — Народное управление (Минхелет ха-Ам), состоявшее из 13 членов. Это её оскорбило, но Бен-Гурион заявил, что располагает в этом органе ограниченным количеством мест и вынужден выбирать между нею и Ремезом. В итоге Меерсон не нашла в себе сил потребовать место Ремеза. Тем не менее она присутствовала на всех заседаниях узкого кабинета, не имея формального права голоса, но используя всё своё значительное влияние и красноречие, чтобы убедить министров в том или ином вопросе. В середине весны, после нескольких месяцев арабских атак на еврейские поселения и кварталы в Палестине, силы ишува перешли в наступление, что стало возможным благодаря оружию, приобретённому в Европе на собранные Голдой деньги. За апрель была временно прорвана блокада Иерусалима, захвачены Тиверия, Хайфа, Яффа. Это сопровождалось массовым бегством арабского населения, частично из страха перед расправами, а частично из-за призывов арабских военных лидеров, обещавших арабам Палестины, что те смогут вернуться домой после того, как с евреями будет покончено. Меерсон оставалась убеждённой сторонницей идеи равноправия арабского меньшинства в будущем еврейском государстве, и Бен-Гурион послал её в Хайфу убедить местных арабов не покидать город. Она обращалась и к лидерам местной арабской общины, и к британскому командованию, но все эти призывы не увенчались успехом. Переговоры в Хайфе Меерсон вела, едва оправившись от инфаркта, который перенесла за несколько недель до этого. За четыре дня до провозглашения независимости Государства Израиль Голда тайно встретилась с Абдаллой в новой попытке договориться о мирном разделе территории подмандатной Палестины между будущим еврейским государством и Хашимитским королевством. В беседе с Меерсон Абдалла ссылался на давление со стороны других арабских лидеров, но позже начал утверждать, что именно неготовность Голды принять его условия «не оставила ему выбора» кроме как включиться в войну против еврейского государства. 12 мая она представила доклад о безрезультатных переговорах членам Народного управления. После этого они перешли к другому вопросу: предложению британцев отложить провозглашение государства взамен на прекращение боевых действий. Хотя формально Меерсон не была членом Народного управления, она выступила на совещании с призывом не менять курс. Ф.Клагсбрун полагает, что эта речь оказала влияние на лидеров ишува — в итоге 6 из 10 присутствующих членов управления проголосовали за отклонение отсрочки.

Голда Меерсон подписывает Декларацию независимости Израиля
Государственная и партийная деятельность в 1948—1969 годах
14 мая 1948 года Меерсон в числе прочих лидеров ишува подписала Декларацию независимости Израиля. В мемуарах она позже писала:
«Государство Израиль! Глаза мои наполнились слезами, руки дрожали. Мы добились. Мы сделали еврейское государство реальностью, — и я, Голда Мабович-Меерсон, дожила до этого дня. Что бы ни случилось, какую бы цену ни пришлось за это заплатить, мы воссоздали Еврейскую Родину. Долгое изгнание кончилось.»
На следующий день Израиль был атакован войсками Египта, Сирии, Ливана, Трансиордании и Ирака. Начался второй этап арабо-израильской войны. Уже через несколько дней Голду снова отправили в США: еврейское государство рассчитывало получить более совершенное оружие, чем не имевший официального статуса ишув. Провозглашение независимости вызвало у американских евреев сильный эмоциональный отклик, и Меерсон удалось за месяц собрать пожертвований на общую сумму 75 миллионов долларов. Из этих денег на военные нужды было выделено 16 миллионов в дополнение к 25 миллионам, полученным «Хаганой» после зимней поездки Меерсон в США. В последний день запланированной поездки Голда попала в автомобильную аварию и надолго оказалась в больнице. Помимо травмы ноги, у неё развились флебит и тромбы в кровеносных сосудах. Полностью долечиться ей не дали: Моше Шарет, возглавивший израильский МИД, требовал её скорейшего приступления к новым обязанностям — посла в СССР, — и проблемы с ногой сохранились до конца жизни.
Посол в Москве
Ещё на этапе обсуждения плана раздела Палестины советская делегация в ООН выступала в поддержку создания еврейского государства, так как это означало ослабление британского контроля над Ближним Востоком. Советский Союз также стал второй страной в мире (после Гватемалы), де-юре признавшей суверенитет Израиля, а позже через тайные каналы в обход эмбарго организовал для него поставки оружия. Вне зависимости от геополитических причин этой поддержки, установление дипломатических связей с СССР было для Израиля чрезвычайно важным. Голда Меерсон стала первым послом Израиля в СССР; в штат посольства были также зачислены её дочь Сара с женихом, которых вывезли из остававшегося под вражескими обстрелами кибуца в Негеве. Назначение Меерсон вызвало недоумение у многих сионистских деятелей: она не доверяла коммунистам, не знала русского и в ишуве всегда воспринималась как «американка». Её американские корни могли разве что сильнее настроить против неё советскую сторону. Говорили, что более удачным выбором стал бы Мордехай Намир, уже имевший опыт дипломатических миссий в Восточной Европе и просивший лично Бен-Гуриона об этой должности, но Шарет настоял на кандидатуре Меерсон. Ф.Клагсбрун предполагает, что Шарет выбрал её именно из-за уверенности, что она не попадёт под влияние советских дипломатов. М.Медзини, напротив, считает, что глава МИДа стремился отвести ей роль, в которой она сама, в отличие от США, не сумеет обрести слишком большого влияния. 10 сентября 1948 года Голда вручила верительные грамоты представителям советского МИДа. Ей рекомендовали произнести приветственную речь на английском, ссылаясь на отсутствие переводчиков с иврита, но Меерсон настояла на использовании официального языка Государства Израиль. В качестве дипломата её возможности оказались ограничены. Только что основанный Израиль ничего не мог предложить Советскому Союзу, кроме политического нейтралитета, а советское руководство уже пришло к выводу, что в конечном итоге он попадёт под влияние западных стран. Встречи посла Израиля с советскими дипломатами в основном сводились к церемониальному обмену любезностями, порождая у неё ощущение бесполезности. Кроме того, она постоянно боялась слежки со стороны советских спецслужб, беседы один на один предпочитая проводить во время прогулки, а совещания с большим количеством сотрудников — в ванной, под шум льющейся воды. Среди вопросов, сильнее всего занимавших Меерсон, была судьба советского еврейства. Она поднимала вопрос о разрешении евреям СССР эмигрировать в Израиль, но эти попытки отвергались со стандартным идеологическим обоснованием: по словам официальных лиц, евреям стран социалистического лагеря незачем куда-то эмигрировать, поскольку они не испытывают дискриминации по этническому признаку. Более того, со страниц газеты «Правда» Илья Эренбург заявил, что еврейского народа как единой общности не существует, а евреев СССР ничто не связывает с Израилем. Когда Меерсон начала рассылать в еврейские общины СССР информационные бюллетени от израильского правительства, от неё немедленно потребовали прекратить «незаконную пропаганду».

На одной стороне банкноты достоинством 10 тысяч шекелей был размещён портрет Голды Меир, а на второй — толпа советских евреев, приветствующая израильского посла
На одном из дипломатических приёмов с израильским послом разговорилась Полина Жемчужина, жена министра иностранных дел Молотова. В беседе, шедшей на идише, Жемчужина (урождённая Перл Карповская) посоветовала Меерсон посетить московскую хоральную синагогу, где её смогут увидеть евреи. Первый визит Голды в синагогу состоялся в субботу 11 сентября 1948 года и прошёл почти незамеченным. Однако через две недели, в дни празднования Рош ха-Шана (еврейского Нового года), её приветствовали у синагоги десятки тысяч московских евреев. Большим скоплением народа был отмечен и визит в синагогу сотрудников посольства во главе с Меерсон в Йом-кипур — неверующая Голда провела в синагоге целый день и постилась в первый раз за много лет. События с участием израильских дипломатов были отрицательно восприняты советскими властями. Одним из результатов стало то, что просьбы о поставках оружия были оставлены без внимания. Более того, под советским давлением были прекращены уже идущие поставки из Чехословакии и закрыты лётные курсы для пилотов ВВС Израиля в Праге. Уже в Йом-кипур 1948 года вокруг московской синагоги было собрано большое количество милиции для поддержания порядка. Через месяц началась кампания подавления еврейской культуры, включавшая аресты культурных деятелей и закрытие организаций. В этих условиях израильское руководство посчитало, что держать одного из лидеров ишува на символической должности посла в СССР нецелесообразно. 2 февраля 1949 года было объявлено, что Меерсон включена в первый правительственный кабинет Бен-Гуриона как министр труда, и в середине апреля она вернулась домой. Несколько лет Голда хранила молчание о периоде работы в Москве, но была вынуждена нарушить его после процесса Сланского и начала «дела врачей». Когда депутаты от левой партии МАПАМ попытались переложить на руководство Израиля ответственность за репрессии, которым подверглись евреи Восточной Европы, Меерсон представила кнессету развёрнутый рассказ о «духовном погроме» против советских евреев, проявления которого наблюдала в должности посла. 13 апреля 1953 года в качестве главы израильской делегации в ООН она выступила с критикой государственного антисемитизма в СССР и возрождения наветов на евреев как инструмента внутренней политики в этой стране.
Министр труда
По возвращении в Израиль в 1949 году Меерсон стала депутатом кнессета 1-го созыва от партии МАПАЙ. Обязанности министра труда и строительства она продолжала выполнять до 1956 года. Вскоре после создания Израиля туда в больших количествах начали прибывать уцелевшие евреи из стран Восточной Европы и еврейские беженцы из арабских стран. Репатриантов поначалу расселяли в брошенных домах арабских населённых пунктов, а затем в палатках и времянках в «маабарот» — лагерях на окраинах еврейских городов. Через три недели после возвращения в Израиль Голда представила кнессету план строительства 30 тысяч единиц жилья до конца 1949 года. Деньги на этот проект она пообещала лично собрать в США. В отличие от ситуации до создания Государства Израиль, она не могла рассчитывать на пожертвования, но ей удалось убедить американцев в возможности инвестиций и добиться высокого спроса на облигации новой строительной корпорации «Amun Israeli». По американским меркам спроектированные однокомнатные квартиры площадью от 21 до 30 м², включая туалет и кухню, были крохотными, критики называли их «лачугами», но строительство более качественного жилья означало уменьшение его количества. После начала строительства Меерсон лично инспектировала все стройки, чтобы убедиться, что работа выполняется качественно и продуманно.

Церемония открытия шоссе Тель-Авив — Нетания, 1950 год
Перед министерством труда стояла также проблема высокой безработицы: в молодом государстве было достаточно работы для профессионалов, но многие репатрианты не имели никакой требуемой подготовки.