Странность отмечала "последний июнь". Сидела и мяла мысли. Мимо пролетали
тени, мусор, мысли - они тоже, как тени. Или мусор. Они складывались в
историю без начала и с продолжением. Начало было где-то в прошлом, она не
задумывалась, зачем. Она придумывала всех тенями и мусором, она кричала на
них, любила кого-то. Из них. И она всегда считала, что счастлива. Если есть
в мозгах - значит, было. Значит, можно рассказать реальным. Или жить самой
молча в этом мире, запереться, закрыться, не пускать. Никого. И даже
лучшего друга. Друг, удачлив, все есть, и даже с верхом. У Странности -
мысли, тени и мусор, из которых она строила свою историю жизни. Никогда
никого в нее не посвящал, её не было, где-то была, но не здесь. Она забыла
о ней, вспомнила вчера, когда некого было греть. Интерес, вопросы других
разбивались напрочь. Она молчала, все думали, что о чем-то. Она молчала
просто так, потому что не жила. Может жила, но не здесь. Может даже любила.
Но не тех.
Встала, смотрела в окно. Там летели тени с людей и мусор с помойки. Облака
закрывали небо в крапинку, в клеточку, так она думала. Она знала, что
гостья, что когда-нибудь уедет. Оставит друга, но тот забудет. А больше
никого - все с собой. Даже голая, в ванной, разговаривала с ними. Смеялась,
шутила и плакала навзрыд. Никого не хотела, все были в прошлом. Даже,
может, не в прошлом, но не там. Все, кто нужно, давно уже взяли билет и
уехали. Может в обед. Странность спала.
Потушила мысли о стену. Ее мучило что-то, не могла понять. Она хотела быть
реальной, где она. Она любила реальных, но как в зоопарке. Они сидели в
клетках, а она гуляла. Кидала иногда по куску от себя, они смотрели
непонимающим взглядом. Они говорили: "Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ", она отвечала: "Мне не
надо".
Морщась, она думала о смысле жизни, который лежал в кармане. Идиотка. Она
открыла вчера все окна и двери, дождь ворвался в дом, как билет туда. Она
смеялась. Забыла о друзьях и о нем. Зазвонил телефон - там знакомый голос.
Спросили, зачем. Она не знала. Он звонил, потом. Молчал. Она понимала,
положила трубку. Он звонил снова, она ушла на минутку. И не возвращалась
час.
Пришла, ждала, он не звонил. Он забил, скрепя сердце. Она думала, что
просто спит, он не спал. Она улыбалась и улетала. Далеко. В дверь
позвонили. Открыла. Увидела. Стояли друзья реальные, ждали. Сказала:
-Привет.
Они ответили мрачно:
-Хай.
Она любила их всех до боли в сердце, задыхалась, когда их нет, и плакала. И
придумала в мозгах из теней дверцу, чтоб всегда быть в центре и любить
всегда.
А они просто сидели тут, упиваясь пивом и улыбаясь ей. Её Любили. Она
засмеялась. Наверное, от счастья. Что не одна. Зазвонил телефон.
Он сказал:
- буду в десять+
Тоном ледяным, чтобы не воображала. Странность поняла, прижала трубку к уху
покрепче, прошептала, чтоб не слышали:
- Прости меня+
Он улыбнулся измученно в трубку, положил, забились в руку гудки. Странность
стояла. Была просто счастливая.
Друзья орали под гитару:
Ты, радость, застыла, открылись глаза,
Когда нас с тобою накрыли снега.
Искали друг друга - найти не могли.
Под толщей своей нас снега погребли+
За окном поднималось холодное солнце, оживали трамваи, стучали по рельсам.
Странность проснулась, увидела тени. Мусор летел, забивая глаза. Позвонили
в дверь, пошла открывать. На пороге стоял он - реальный.
Он улыбнулся и сказал:
-Здравствуй, дурочка моя.
Она просто уткнулась носом ему в плечо чуть жива. Он стоял в нежности по
горло, задыхался, думал: "Пора кончать". Маленькая и глупая она - смешно
же. Но любил. Всерьез. И, наверное, умел прощать.