Записная книжка постепенно переходит в память мобильного телефона и в кармашки с картонными визитками. Теряется та сопричастность, которая читается в каждой записи.

Старые записные книжки, перетянутые резинкой, чтоб не рассыпались, пылятся в дальнем ящике стола.
Иногда я их открываю, чтобы окунуться в то мир, где каждая запись связана с событием, с человеком.
Вот аккуратный, четкий подчерк школьника и студента. Вот милые круглые буквы девочки, ради которой, готов был на все. Вот смешные каракули друзей, с пожеланиями, не всегда приличными, простенькими тостами и грубыми намеками.
Дальше ломанные быстрые слова и цифры делового человека, изобилующие сокращениями, датами, временем и местами встреч.
Дальше грязные полустертые короткие имена, записанные обгрызенным карандашом, неровным, крупным подчерком без опоры, не все полностью.
И черные рамки, тщательно закрашенные записи, вырванные страницы.
Только из памяти не вырвать ни чего.
Здесь все, и первая любовь, и первое свиданье, первый поцелуй, женщина, собственный страх, глупость и подлость, разочарование и вера, надежда и боль, стон утрат, прощение и возвращение, и новая надежда вперемешку с болью.

Все-таки есть в памяти мобильного телефона своя прелесть, ни каких эмоций, а если вдруг, несколько нажатий и ни каких следов.
И в картонных визитках то же.

Все реже достаю старую записную книжку.