- Лена? Лена! Ты?
…
- Привет!
…
- Не узнаешь?
- Узнала. … Здравствуй! Как я рада тебя видеть!
- И я рад. Ты как? Ты где?
- Нормально работаю врачом. В госпитале. В Сокольниках. Знаешь?
…
- А ты? Откуда ты? Наши говорили… Сколько же лет прошло?!. Как хорошо, что ты меня остановил. Где? Где ты был все это время?
- Ладно, Лен. Какая разница, где был. Отдыхал. За казенный счет. А… Лучше не вспоминать. Ты о себе расскажи, о ребятах. А ну-ка вытри слезки, что это ты!
- Ой, вспомнила. Помнишь, тогда? Как я перетрусила, как боялась, ногой боялась пошевелить. Помнишь, как камни скатывались и летели долго-долго и ударялись неестественно далеко.
- Да.
- Как я перетрусила? Как тряслась. А с тобой рядом, с Палычем становилось спокойней. Смотрю и мальчики, внутри трясутся, но держатся, на Вас глядя.
- Не на Вас, а на тебя. Кому же хочется в глазах красивой женщины прослыть трусом. По секрету скажу, я тогда и сам перепугался, но на тебя посмотрю … и … держусь.
- Ой, не говори. А я очень боялась … даже не смерти …, а что потом … над телом … будут измываться.
- Ладно, ладно, вытри слезы.
- А Палыч молодец. После того, как он мне про веревку сказал, мне сразу легче стало.
- Про какую веревку?
- Ну, веревка же у него была …, эта …, не помню, как называется, горная. Он её сбросил со скалы и привязал незаметно … А мне говорит: - Как они пойдут, чтоб я первая спускалась, а он за мной… А что? Разве ты не знал?
- … А … Нет, нет, конечно же знал. О своем задумался.
- Слава Богу, все обошлось. Наши успели, подошли. Даже представить страшно, как я по этой веревке … Послушай, давай к Палычу завалимся. Он будет рад. Лешку возьмем. Помнишь Лешку? Мы вместе живем.
- Да, … да … Давай я тебе позвоню. Уезжаю я сейчас. Видишь, с сумкой.
- Ой, давай, запиши мой телефон …


Он шел, ничего не замечая. В его голове, будто в клетке билось одно слово:
- Веревка, веревка, веревка.
Он пытался избавиться от него, выпустить его на волю, говорил себе:
- Все правильно. Все правильно. Воспользоваться ею могли два – три человека, не больше. Остальные должны были прикрывать.
Говорил, пытался думать о другом, а в голове билось слово:
- Веревка, веревка, …
… и, почему-то, было горько и неприятно, … и … вкус крови на губах …