В моем детстве было много разных игрушек. Но таких, как сейчас не было. Было время, будучи уже отцом, проходя, останавливался перед прилавками, заваленными игрушечными машинками пистолетами, солдатиками и другим манящим, блестящим, завораживающим своей необыкновенной реальностью, вздыхал и уходил, думая: - Был бы сын, накупил бы ему всякой всячины и играл, как бы вместе, в то, во что так и не довелось.

В детстве я любил играть с миром взрослых вещей. Первыми моими игрушками были инструменты Деда и его медали. Инструментами Дед очень дорожил, не запрещал их брать, но ругал, когда я забывал класть их на место.

К медалям он относился, как-то спокойней, даже скорее никак. Ни когда не одевал, ни когда не проверял коробку, в которой они лежали. Наверное, поэтому они постепенно перешли в мое полное распоряжение, были всегда доступны и в результате растерянны или выменяны на всякую всячину, которая в тот момент мне казалась куда более важной и значимой.
К примеру, на моток чудесной авиамоторной резинки, банку селитры, метров двадцать алюминиевой проволоки, прочную стальную трубку. На все то, из чего можно было сделать классный самострел, с которым не просто не стыдно, а даже почетно выйти во двор, ловя восхищенные взгляды дружбанов - пацанов.

К инструментам же я всегда относился с трепетом. Как-то раз уронил с балкона молоток. Сразу бросился вниз, спасать его.
Бежал и думал, что он мог упасть кому-нибудь на голову. И вот сейчас прибегу, там полно народа, милиция, скорая, соседи … И все ждут меня.
– “Какой позор”, - думал я.
Но, оставить попытку, вернуть молоток, не было и речи, даже ценою позора.
– “А что я скажу Деду?”
К счастью, внизу ни кого не оказалось. Мои страхи были напрасны. Я сел на корточки, держа молоток в руках и, восстанавливая дыхание, огляделся. Как сейчас помню, была поздняя весна, где-то середина мая, природа неиствовала. Недавно положенный асфальт, тут и там взламывали сочные маслянистые тополиные ростки.
- Не дело, - подумал я.
И начал исправлять.
Молотком крушил ростки, выравнивал асфальт. Работа спорилась, время летело. Не заметил, как стало смеркаться. Оторвался и пошел домой, только после того, как бабушка стала громко звать меня с балкона. Дома Дед взяв у меня из рук молоток, покачав головой, сказал:
- “Ты его больше на улицу не бери. Договорились?”
- “Договорились”.
Через несколько дней, гуляя, я вспомнил про асфальт.
Какого же было мое удивление, когда обнаружил, что все мои труды по выравниванию были бесполезны.
Природа неиствовала. Сочные маслянистые тополиные ростки рвались к солнцу. Их закатывали, а они рвались, их втаптывали, вбивали в землю, а они рвались.
У меня уже не было молотка, я не мог так эффективно исправить. Несколько ростков все же раздавил ногой.

Тогда я не понял, да и не мог понять, что в этой жизни не все можно решить силой.