Две стокилограммовые машины для убийства были счастливы. А что прикажете делать в тихий солнечный день под русскими березками в Москве, вдали от песка, гор, пыли, гари и стрельбы. Они стояли, чуть щурились от солнца и счастья. Стояли и смотрели с высоты своего громадного роста вниз на маленького полуторагодовалого мальчишку.
- Смотри, как он у меня уже ходит! – с гордостью и нескрываемым счастьем сказал один.
- Да, настоящий парень. Весь в тебя! – с едва заметной завистью ответил второй.
- Как здесь хорошо!
- Да!
- Смотри, смотри, он сейчас сделает шаг! Он у меня, знаешь, как ходит!
Мальчишка сделал шаг, смешно взмахнул руками, пошатнувшись назад.
Взведенные пружины сработали мгновенно. Две стокилограммовые машины метнулись на помощь.
Жуткий удар.
Охнули женщины.
Мальчишка, смешно взмахнув руками, выправив равновесие, подпрыгивая, аля-улюкая, побежал к песочнице.
Боевые машины, пошатываясь и с трудом соображая, смотрели ему вслед.
Они были счастливы.

***

- Ё-ооо… Кто Вас так?
- Один парень.
- Ого-го. Парни, Вы гляньте на них! Вы его, конечно же, убили?
- Нет, пальцем не тронули.
- Ничего себе! Не может быть! Он, что, Супер?
- Да, Супер! Наливай, тост есть.
- … Так, вот, предлагаю выпить за нас. Мы можем все. Я, повторяю, мы можем все, даже мальчонку подхватить.
- Ага, главное, друг друга при этом не ….
Ухохатываясь до слез, выпили…

***

Мотор ревел безбожно. Друг напротив друга, закрыв глаза, сидели огромные парни, сейчас они были не здесь, они были детьми, где-то там далеко, в своем детстве. Из кабины вышел сопровождающий, глянул на сидевших, толкнул старшего и показал ему пятерню.
“Пять минут до высадки”. Говорить бессмысленно, слишком шумно
Парни открыли глаза, теперь они были здесь, теперь они уже не были детьми, они были настоящими машинами для убийства. Жесткие лица, сжатые губы, желваки, кадыки.
Тут старший заулыбался, толкнул плечом сидящего рядом. Посмотрев друг на друга, они рассмеялись, и смачно хряснулись лбами. По лицам пробежали улыбки, зазвенели лбы.
“Надо же, а ведь они еще дети!” – наверное, подумал сопровождающий.

***

Сегодня, те, кто выжил, уже не машины для убийства. Простые, стокилограммовые дядьки. Они не очень любят вспоминать. И бывает пьют, не чокаясь, молча. Зачем слова, если можно смачно хряснуться лбами. А после этого можно и улыбнуться.
“Мы можем все”.