- Марь Владимировна, в чем дело? На Вас лица нет! Что случилось?
- Да вот, Иванов отказывается от лечения. Я с таким трудом выхлопотала для него лекарство. Договорилась, чтобы ему освободили бокс. А он, эх… Что говорить!
- Колька? Странно. Ведь это шанс? Марь Владимировна, я с ним поговорю. Обещаю, согласится.
- Если он не согласится сегодня к вечеру, завтра лекарство отдадут другому.
***
- Мужики, дело дрянь! Только, что был у Коляна. Он совсем офигел! Пошел в полный отказ. Не понимает, что это его единственный шанс.
- Постой, поясни, что случилось.
- Все просто, до безобразия. Лекарство импортное очень эффективное и очень дорогое поступило с Запада, в качестве благотворительности. Наши, понятное дело, его положили в надежное место, где оно и лежало в ожидании богатых клиентов, готовых заплатить за него. Да не рассчитали, предложение превысило спрос, не смогли все пристроить. Срок годности подошел к концу. Продать уже не продашь, выбрасывать жалко. Ну, и решили облагодетельствовать, остатки передали для немедленного использования. Однако, это же не витамины, абы кому не пропишешь. Лечение сложное, проводят только в изолированных стерильных боксах
- Ну и что дальше?
- А дальше то, что Колян сирота, из близких - единственно тетка старая, которая сама еле ходит. В общем, шансов получить это лекарство у него не было ни какого. Он уж и смирился. Человек то верующий. А тут на тебе свалилось, не ждали. Ему предложили, он согласился, да и куда ему деваться, иначе вывезут вперед ногами. Все чин по чину положили в бокс, провели необходимые обследования. Пора начинать лечение, а он вдруг стал метаться, сомневаться. А сейчас, вообще уперся, что осел. Дрожит весь и говорит, что боится, мол, лечение тяжелое, последствия не предсказуемые, опасно. Я по всякому уговаривал. А на него нашло что-то. Я тут уже год, а такого случая не припомню. Это лекарство за деньги - пожалуйста, а для того у кого их нет – извините и лекарства нет. Помрет Колян.
- Понял. Слушай, а может быть, я помогу? Я здесь недавно, он меня не знает, я ж поступил, когда его в бокс перевели. А за неделю я про него уже столько наслушался, будто жили вместе несколько лет.
- Ни чего у тебя не получится, я пробовал.
- Получится. Уверен. Только мне для этого нужен прикид докторский - белый халат, шапочка, все остальное.
- Это не проблема, а дальше?
- А дальше увидите. Кончай базар, тащите раз не проблема. И еще уговор будете подслушивать, не смеяться.
- Обижаешь. Мы мигом.
***
- Здравствуйте, больной. Как вас зовут?
- Иванов Николай Владимирович.
- Все правильно. Я к вам, Николай Владимирович. Да вы лежите, лежите. Меня зовут Владимир Николаевич, представляете какое совпадение? Я ваш новый доктор. Что же вы, голубчик, довели Марию Владимировну, что она от вас отказалась?
- Я…
- Ладно, ладно, не оправдывайтесь. Все знаю, все знаю.
- А вы новенький?
- Не совсем, просто, я работаю не здесь. В международном фонде. Пришел вас забрать. Вы теперь, голубчик, будете лечиться в Германии.
- Я?
- Да, вы. А что в этом такого. В Германии вас ждет шикарная клиника, отличные врачи, замечательное питание, уход.
- А почему я?
- Резонный вопрос, резонный. Видишь ли, голубчик, если на чистоту, то вы идеальный пациент. Ни каких родственников, а значит ни каких претензий. Методика новая, еще не отработанная. Вот мы и скооперировались с немецкими коллегами. Они, отрабатывая методику, проводят лечение, берут на себя все расходы, а мы представляем пациентов.
- А…
- А вы, голубчик, идеальный пациент. Как мне известно, у вас совсем нет родственников?
- Да. А что?
- А то, что это нам очень подходит. Мало ли что, ну вы понимаете. Сто процентов вам гарантировать не сможет никто. Скажу больше, на этом этапе отработки методики, вероятность положительного исхода примерно 40 %, по простому, трое из пяти умирают. Ну, я думаю, вас то это не пугает? Скажу больше, вы у нас четвертый. Первых трое, к сожалению, ну вы понимаете. Так что ваш шанс железный.
- А почему я.
- Ну, я же уже говорил, ни у кого нет, ни какого желания, попадать в скверные истории с родственниками или правозащитными организациями. Склоки, судебные тяжбы. Потому то всех устраивают такие пациенты, как вы. Все формальности будут решены уже завтра утром. Завтра предстоит перелет в Германию, к обеду, надеюсь, уже будем в клинике. Не волнуйтесь, я буду всегда с вами. Надеюсь, вы понимаете, как вам повезло?
- А мое согласие? Если я не согласен?
- Послушайте, голубчик, какое согласие? Разве вы не понимаете, что это межправительственная программа. Все уже решено на самом верхнем уровне. А здесь от вас уже отказались.
- Как отказались?
- А вот так, взяли и отказались. Сегодня вечером Мария Владимировна напишет официальную бумагу и вы мой. А пока отдыхайте, спите. Все завтра. Ну, что вы такой хмурый, улыбочку, улыбочку. До свидания!
***
- Ааааа, сестра, сестра, позовите Марию Владимировну, позовите Марь Владимру. Я ни куда не поеду. Я хочу лечиться здесь. Я согласен. Согласен.
***
- Привет Коль! Сколько же мы тебя не видели? Почти два месяца. Как дела?
- Все нормально. Вот пошел на поправку. Марь Владимировна говорит, скоро выпишут.
- Коль, а говорят, ты лечиться не хотел?
- Да, было дело, слава Богу, передумал.
- Коль, тут у меня дело к тебе есть. Володька просил за него извинится, сам не смог.
- Какой Володька?
- Ну, Володька – вертолетчик. Ах да, для тебя он Владимир Николаевич. Помнишь такого? Вот он тебе просил фотку свою передать.
- …?
- Да, Коль, Володька не доктор. Пошутил он. Можешь у Марии Владимировны спросить. Ох, она нас и ругала. А потом смеялась.
- Да, ну! А где он?
- Кто?
- Владимир Николаевич, то есть Володька.
- Умер, Коль, Володька, умер. Лекарства ему не хватило. Золотой мужик был. Царство ему небесное.