Ленка, если ты читаешь эти строчки, прости меня.
Не знаю, как это получилось, не нахожу оправдания. Задумался, теперь даже не помню о чем. А тогда, когда ты, как всегда без стука, залетела в комнату, подпрыгивая и что-то напевая, взъерошила мне, лежащему на кровати волосы и сказала: - Андрюшек, … тогда я отмахнулся и сказал: - Ленка, отстань.
Тогда мне казалось, что думаю о чем-то важном. А вот сейчас не помню, о чем. Значит, это было не так уж и важно. Да?
Только ты так меня называла: - Андрюшек. Почему-то меня это раздражало. Только ты во всем общежитии могла войти в нашу комнату, вбежать, впорхнуть, припрыгать на одной ножке, при этом петь песню, читать стихи или рассказывать кому-то анекдот.
А я сказал: - Ленка, отстань!
Опомнился, побежал вдогонку. Ведь ты пришла, что-то сказать, а может быть просто помолчать. В вашей комнате тебя не застал. Оделся и пошел к метро, в надежде догнать и пройти рядом, может быть, даже не глядя друг на друга, просто соприкасаясь морозным выдохом. Помнишь, мы часто так ходили. Молча, рядом. Другим это могло показаться странным. Им казалось, что нас ни чего не связывает, у тебя были свои парни, у меня свои девчонки. Тогда я тебя не догнал. Наверное, ты пошла не к метро, к трамваю.
Потом, несколько раз заходил к Вам, и всякий раз Танюшка говорила:
- Ленки нет.
- Ленки нет.
- Ленки нет.
И вот, я не нахожу себе оправдания, разве можно считать оправданием то, что мы и раньше излишне не церемонились при общении, или то, что я о чем то думал, о чем не помню. Идиотские оправдания. А теперь мне ужасно не хватает твоего озорства, руки в волосах, этого – Андрюшек. Не хватает твоего лица, такого красивого и смешного одновременно. Твоих невероятных пламенных историй, в которых ты почему-то посвящала и нас. Историй одновременно с двумя-тремя. И где ты их только находила этих мастеров спорта, скалолазов, хоккеистов, тренеров по карате и … А потом прибегала к нам и мы шли объяснять этим мастерам, что если девушка сказала все, значит все, что здесь из крутых, одна только лестница. А еще, еще я вспомнил, что мы как-то раз, даже поцеловались. Не знаю, как это произошло, наверное, ты, как всегда шалила.
А потом пришла Танюшка и сказала:
- Ленки нет.
И мы все сидели с цветами у открытого окна девятого этажа лестничной клетки. И бросали цветы вниз...
И потом …
Прошло столько лет…
Но никто, никогда, не взъерошивал мне так волосы и не называл меня так.
Ленка, если ты читаешь эти строчки, прости меня.