я могла бы рассказать тебе сказку. огромную такую сказку. только оставила бы непременный наказ - читать в три часа ночи под трэвисовский Closer. Обещаешь?

Однажды в супермаркете пропали все тележки. В супермаркете остались только черные корзинки, стоящие важно, как стопки свежеиспечённых блинов. Важными и одинокими башенками на входе. Что? Почему чёрные? Потому что.
Охранники стояли, оперевшись на стойку тётечки, которой надо сдать вещи, чтобы они не перепутались с собственностью супермаркета. Иначе супермаркет заставит вас платить за ваши вещи. Супермаркет - не человек. А охранники, которые в нём работают, получают строгое указание - человеком в рабочее время не быть. С этим у них строго.
Тётечкой в супермаркете работала бабушка. То есть она совсем не была бабушкой. Она и мамой-то не была. Но общество решило называть её бабушкой - за синий халат и короткие седые волосы. Бабушка была не против, ей даже нравилось - никаких внуков и шума, никаких семейных посиделок и "бабка надоела" за спиной. Она была номинальная бабушка.
Охранники - целых два - облокотились на тётечкину стойку правыми локтями и упёрлись в пол ногами - правую согнули, а левую вытянули. Они были позические (от слова "поза") близнецы. Охранники молча смотрели на ряды жестяных банок, до которых вроде как и рукой подать, а вроде как метров семь. Охранники скучали.
В супермаркет сегодня решительно не шли покупатели. Банки стояли, весы зелёными цифрами мигали, сроки годности утекали секундами, а покупатели не шли. Охранники смотрели на часы и думали. Один думал, что если стрелка будет шевелиться чуть быстрей, он станет человеком раньше, чем обычно. Именно сегодня ему хотелось скорее снять бейджик, извещающий каждого любопытствующего, что он собственность супермаркета, переодеться в джинсы и футболку, оставленные в подсобке, сказать всем "Пока, до завтра!" и бежать домой. Бежать ему хотелось не просто - ему хотелось подскакивать, как пятикласснику-имениннику и жмуриться от попадающих в глаза последних лучей солнца. Что-то ему подсказывало: если прибежит - не доедет и не допрыгает - домой за 15 минут, в жизни случиться непременно что-то очень хорошее, от чего захочется каждый день быть человеком, а не чьей-то собственностью, не по часам, а круглосуточно.
Чёрные корзинки, выставленные аж четырьмя стопками, манили своей лаконичностью, и второй охранник думал, что, будь он покупателем, не стал бы брать корзинку. Подошёл бы, постоял нерешительно, и отправился бы бродить по коридорам сыпучих и текучих продуктов без корзинки. Взял бы шоколадное молоко. Подержал в руках холодную бутылку. Поставил обратно.
Супермаркет молчал. Радио не пело и не рекламировало. Молчали охранники и тётечка. Тишину нарушали только часы, но времени, как известно, ну никак не прикажешь. Вот и супермаркет смирился. Тик-так.
В супермаркете пропали все тележки. До единой. Чёрные корзинки больше походили на арт-объект и как покупко-носительный аппарат рассматриваться не могли. Покупатели не шли. Никто не мог понять, почему они не идут и откуда знают про пропажу тележек. Как пропали тележки понять тоже Никто не мог, да и понимать не хотел.
Никто в супермаркете - уборщик-украинец. Как настоящий уборщик, он очень любил борщ, а как настоящий украинец жил на окраине. Это была очень крайняя окраина. Даже названия улицы никто не мог вспомнить. Фёдор Степанович Никто жил на Безымянной улице и очень собой гордился. Фёдор Степанович скучал на стуле в подсобке, периодически полистывая газету.
Газету в подсобке оставила Катя. Катя - кассир. Катя водит красным лучиком по чёрно-белым наклейкам (это ей нравится, потому что Катя художник и обладает обострённым чувством прекрасного) и нажимает ногой на педальку, заставляя двигаться резиновую ленту с разложенными покупками (это Кате тоже нравится, потому что Катя - большой ребёнок). Ещё Катя забирает у покупателей деньги и кладёт их в кассу. Некоторым покупателям она выдаёт из кассы деньги поменьше, а если покупатель ей не нравится, то и постарей. Кате не нравятся деньги. Ей противно их трогать, а от их звона и шуршания купюр Кате становится так мерзко на душе, что она почти разрывает чек пополам и буркает "спасибо за покупку", хотя супермаркет велел ей говорить это с улыбкой. Поэтому в супермаркетовом молчании Катя радостно хлопает глазами и крутится на стуле, останавливаясь, чтобы нажать на педальку.
В супермаркете пропали тридцать тележек. Железных с боками в решётку. Их не увезли и не оставили на парковке. Они исчезли. Можно было бы сказать, что они испарились, но мы-то знаем, что железо испарению не подлежит.
а у тебя закончилась песня. и три часа ночи почти прошли. И ничего больше я тебе не скажу.