Общественный договор хуже всякой несвободы, поскольку лишен той не оставляющей никаких сомнений в положении дел ясности, которой исполнена не ограниченная законами и правилами власть господина над его рабами, не наделенными собственной волей и разумом; общественный договор же представляет дело так, что, оставаясь в том же рабском статусе, ты будто бы когда-то в прошлое время договорился с кем-то считать всю существующую систему вещей справедливой, и потому ты словно бы за нее в ответе, и потому ты уже не можешь в подошедшие сроки подпалить господскую усадьбу, в которой жил рабом, и, поглядев, как она горит в ночи, после двинуться в путь, туда, в дальние пустыни, где в пещерах, вертепах, в пропастях земных внутри волжских гор живут святые старцы, и где жизнь без печали и воздыхания, час один – здешних сто годов.