Отрывок из сообщения Yury_Tokyo1

"все, что произошло с Россией, я воспринимаю как часть своей собственной истории"

С вдовой Джона Леннона, 73-летней художницей и музыкантом Йоко Оно беседует журналист издания “Коммерсантъ” МИХАИЛ КОЗЫРЕВ (“Серебряный дождь”). Ниже интересный фрагмент интервью, посвященный её личным отношениям с Россией.

[...]

– Когда говорят “Россия”, что первым делом приходит вам на ум?

– Первое – это моя тетя Анна (Анна Бубнова – одна из трех сестер Бубновых, принадлежавших по материнской линии к Вульфам, семье друзей Александра Пушкина.– Ъ). Анна была скрипачкой и училась в Санкт-Петербурге. Она была настоящей русской аристократкой, в доме, точнее в усадьбе, где она жила, в XIX веке часто бывал Пушкин, сейчас там музей Пушкина. Она вышла замуж за моего дядю, который тоже учился в Санкт-Петербурге с 1914 по 1918 год, и уехала с ним в Японию. Я очень хорошо ее помню, у меня сохранились ее фото, это была очень-очень красивая женщина.

Вообще, Япония очень близка России, не только географически. Я читала в японском переводе Толстого, Горького, Гоголя, Чехова – всех. Русская литература у меня в крови. И музыка тоже – Прокофьев, Шостакович, Чайковский, Рахманинов. Все, что произошло с Россией, когда у власти были коммунисты, я воспринимаю как часть своей собственной истории. Я могу говорить об этом часами, о`кей? Я, например, считаю, что в том, что происходило в России в 30-е годы, виноваты не только Сталин и его банда, но и люди за пределами России. Мир не хотел замечать того, что происходило в вашей стране. Мировое сообщество могло повлиять на Россию, облегчить ваши страдания, но удобнее было не вмешиваться.

– Приходилось ли вам разговаривать об этом с Джоном?

– Нет, конкретно на эту тему у нас бесед не было. Россия – это часть моего собственного бэкграунда, очень богатого и насыщенного. Но Джон был по натуре бунтарь, и в каждой песне, которую мы написали, был бунт и протест, важный для всего мира. Интересная история – мы с Джоном записали в 1971 году альбом “Some Time In New York City”. Этот альбом был принят очень плохо, такое уж было время, он оказался никому не нужен. Джон рвал на себе волосы: “Господи, Йоко, зачем мы записали этот альбом!” Много лет спустя Михаил Горбачев собрал в Москве очень известных писателей, художников, религиозных деятелей, и меня тоже пригласил. И знаете о каком альбоме меня больше всего спрашивали ваши российские музыканты? “Some Time In New York City”! Я мысленно обратилась к Джону: “Послушай их! Это был не провал, а настоящий успех!” Джон умер, так и не узнав, насколько важной была его музыка для ваших людей, как она им помогала".