(продолжение)

***

            Мы продвигались с большей скоростью, чем ожидали и потому надеялись догнать первый отряд еще до заката.

            Я заметил, что в нашей сотне оказались и мои старые знакомые. Те самые, с которыми мне довелось столкнуться на улицах Иерусалима. Они тоже узнали меня и их главарь, которому как оказалось, я сломал нос, часто произносил «баба». При этом он указывал пальцем в мою сторону, а его друзья громко хохотали. Я постоянно чувствовал озлобленный взгляд, буравящий мою спину и, оборачиваясь, наталкивался на моих неприятелей. Они явно что-то замышляли, и потому я старался не спускать руку с меча и глаз с Надира.

            Близился вечер. Мы пристально вглядывались в неясную линию горизонта в надежде отыскать там всадников первого отряда. Внезапно подул сильный ветер. Небо потемнело. Линия горизонта неожиданно начала таять…

Надвигалась песчаная буря. Люди и лошади метались в панике. Командир отдал приказ всем держаться вместе. Я привязал правую руку мальчика к своей левой руке, предварительно усадив его на коня перед собой. Другой рукой я держал стремянна и конец веревки, за которую также взялись Морис, Рюи, Маро и Косе. Все вместе мы плотно прижались к остальным членам отряда, которые также как и мы объединились в небольшие группки.

            Мгновение мы смотрели, как стена из песка несется нам навстречу. Она меняла свои очертания и мне казалось, что я вижу силуэты ужасных существ, скрывающихся за песчаной завесой. Надир плакал, испуганно прижимаясь ко мне. Неужели он никогда не видел  песчаной бури или он действительно боится демонов?

            - Держаться вместе, - гаркнул кто-то рядом, за мгновение до того, как нас поглотил песок.

            Тотчас же сотни мелких иголочек врезались в лицо. Пришлось наклонить голову. Бешено ржали кони, силясь сбросить с себя неуклюжих всадников и умчаться прочь. Веревка в моей правой руке то натягивалась, то ослаблялась. Иногда она просто рвалась из рук.

            Гул ветра становился все громче и громче. К нам спешило само сердце бури. Я покрепче прижал к себе мальчонку и собирался прочесть молитву, как вдруг веревка рванулась вперед, потянув меня за собой так, что я слетел с коня. Надир, привязанный к моей левой руке, слетел за мной. Веревка в моих руках ослабла. Я услышал рядом конское ржание. Чья-то лошадь неслась прямо на меня. От внезапного сильного удара по голове я погрузился в беспамятство.

***

            Постепенно я приходил в себя. Голова раскалывалась. От боли в спине хотелось выть. Надир промывал мои раны. Еле ворочая языком, я сказал ему, чтобы он экономил воду. Сидевший поблизости Морис перевел мальчику мои слова. Тот в ответ что-то пролепетал.

            - Дух пустыни чуть не забрал тебя, - перевел Морис.

            - Что с отрядом? – спросил я.

            - Погибло двенадцать человек: раздавлены в панике собственными лошадьми. Еще около двадцати пяти ранено. Была ужасная ночь.

            - Что? – я не мог скрыть удивления.

            - Да. Ты пролежал без сознания целую ночь и почти весь последующий день, - Морис готовил кусок ткани, которым впоследствии намеревался обмотать мою рану. – Ты знаешь, Маро погиб.

            - Маро?

            - Да. Лошадь проломила ему череп.

            - О, Боже!

            Пока Морис обматывал мне голову тряпкой, Надир сидел рядом, обхватив руками колени, и как-то подозрительно смотрел на меня.

            - И еще, Пьер… - Морис наклонился к моему уху. – Во время бури пропало одиннадцать человек. Их тел так и не нашли. Никто не знает, удалось ли этим бедолагам пережить бурю. Мы обыскали все в округе: ни лошадей, ни каких-либо вещей – ничего. Эти люди словно испарились вместе со всем своим скарбом. Твой мальчишка говорит, что их забрал дух колодца. Многие напуганы. Думают, что в пустыне орудует уцелевшая сарацинская кавалерия.

            Я вспомнил о моих друзьях.

            - Рюи? Косе? Где они?

            - Они с Жюлем.

            Я удивлено посмотрел на Мориса.

            - Жюль присоединился к нам сегодня утром. Сейчас наши друзья помогают раненым.

            - Странно. Как Жюль один выжил в бурю? – я был озадачен.

            - А никак, - Морис закончил с моей головой и принялся обрабатывать свои раны. – Он сказал, что не слышал и не видел бури этой ночью. И еще добавил, что мы немного отклонились от курса, и если бы он случайно ни увидел наш лагерь, то проехал бы мимо.

            - Все это очень странно, - я пытался сложить все фрагменты происшедшего воедино.

***

            Привал затянулся до следующего утра. В итоге оставшиеся семьдесят семь  человек были разделены на две группы. Первая, состоящая из сорока пяти воинов, должна была продолжить путь и соединиться с остальными силами. Вторая же, в составе пятнадцати тяжело раненых рыцарей и семнадцати сопровождающих, направлялась обратно в Иерусалим, где потерпевшим должна была быть оказана надлежащая помощь.

            Благодаря заботливости Мориса и Надира, я чувствовал себя лучше, и поэтому меня включили в первую группу. Итак, мы двинулись дальше.

            Жюль, Косе и Рюи присоединились к нам.

            - Ну, и досталось же тебе, старина! – Жюль приветливо улыбался. – Лучше бы подох твой сарацинский щенок.

            Я не обратил внимания на его слова, брошенные в адрес Надира, так как для Жюля это было обычным явлением, и после происшествия в «Пещере Скорби» его злость не заходила дальше грубых фраз.

            Я заметил одно волнующее обстоятельство. Пропавшие одиннадцать человек оказались моими неприятелями, именно их недоставало в нашем отряде. Я нисколько не сочувствовал этим мерзавцам, вспоминая глаза и слезы бедной девушки, которую мне пришлось убить по их вине. Я искренне надеялся, что их смерть была долгой и мучительной.

            Один день прошел без происшествий. Единственной неприятностью являлось то, что мы до сих пор не соединились с первыми тремястами рыцарями. Но наш предводитель не терял надежды.

            Ночь прошла спокойно. Я спал как убитый. С рассветом, мы двинулись дальше.

            После полудня следующего дня, мы увидели далеко впереди что-то странное. Оно было похоже на некое строение. Но откуда ему взяться здесь, в самом сердце пустыни? Мы решили подойти поближе и выяснить что это такое.

            Когда мы оказались рядом, неописуемый ужас овладел нами.  То, что мы издалека приняли за строение, было грудой подгнивающих частей человеческого тела, сложенных в виде башни. Песок около странного сооружения был багровым от крови. Отдельно лежали одиннадцать голов с пустыми глазницами. В них я узнал пропавших членов нашего отряда – моих неприятелей.

            Надир испуганно схватил меня за руку, и что-то прокричал, указывая пальцем на жуткую башню.

            - Он говорит, что это колодец смерти и что злой дух начал свою охоту, - перевел оказавшийся рядом Морис.

            - Что за дьявол сделал это? – Рюи перекрестился и, вынув из кармана деревянное распятье, принялся целовать его.

            - Проклятье! Мерзкие сарацины! – Жюль кипел от ярости. – Нужно вырезать всех богомерзких тварей! Всех до одного!

            - Что за человек мог сделать такое? – обратился я к товарищам.

            Мне никто не ответил. Жюль продолжал проклинать весь мусульманский род, Рюи читал молитвы, изгоняющие бесов, Косе и Морис напряженно молчали.

            - Что за человек мог сделать такое? – уже громче повторил я.

            Мгновение спустя я соскочил с седла и направился к группе храбрецов, решивших осмотреть зловещее творение.

            «Как их тела оказались так далеко впереди нас? Что за неведомая сила затащила их сюда?» - думал я.

            Когда я оказался около сооружения, меня чуть не стошнило. В боях я повидал много трупов, видел, как отрубали руки и ноги, видел, как люди теряли внутренности, вываливающиеся из распоротых животов. Но здесь похоже поработал сам дьявол, воплотив все ужасы крови и страданий в своей жуткой скульптуре. Ноги и руки были аккуратно отделены от тела и изрезаны так, что можно было видеть обнаженные кости и сухожилия. Туловища были вспороты, но, несмотря на зияющие раны, внутренности оставались на месте, словно неведомый мастер искал душу в каждом из тел, стараясь при этом не испортить общей картины.

            - О, Господи! – услышал я рядом.

            Кого-то из рыцарей вытошнило.

            Люди долго не могли прийти в себя. Никто не решался больше приближаться к этой дьявольской игрушке, лишь барон Тернье – наш предводитель – продолжал сохранять самообладание. Дав время пережить шок, он приказал разрушить смердящую скульптуру. Поползли собравшиеся с силами люди, вооружившись копьями, и принялись подтаскивать останки к себе.

            - Морис, меня волнует еще одна вещь, - сказал я.

            Надир жался ко мне; мы наблюдали за происходящим, напряженно ожидая чего-то ужасного.

            - Что Пьер? – Морис держался молодцом.

            - Почему падальщики не набросились на такой богатый стол?

            - Возможно, их что-то испугало. Что-то, чего мы не видели, - у моего товарища пробежала дрожь по телу.

            Жюль по-прежнему был уверен, что это зверства уцелевшего отряда сарацинской кавалерии и склонял барона, набрав побольше людей, ринуться на поиски гадкого мусульманского отребья.

            Наконец, рыцари справились с массой человеческих тел и конечностей. Вдруг послышались крики. Воины в ужасе звали барона Тернье. Я с товарищами тоже бросился к зловещему месту, оставив Рюи приглядывать за Надиром.

            То, что представилось нашему взору, было еще ужасней, нежели башня из человеческих останков. Под грудой конечностей зияла черная бездна. Барон бросил туда факел. Тот долго мерцал маленькой звездочкой во мраке, пока не исчез совсем. Больше всего нас напугало то, что стены адской ямы были выложены человеческими костями. Воины, охваченные паникой, бросились бежать. Барон попытался усмирить испуганную толпу. Кому-то показалось, что в колодце он увидел полуразложившуюся голову своего приятеля, которого вместе с первым отрядом отправили обратно в Иерусалим.      

            Теперь замолчал и Жюль. Здоровяк Косе перекрестился. Мы все боялись. Я сдерживал себя, чтобы не запаниковать, но внутри все дрожало, мне хотелось подобно остальным броситься бежать. Надо как можно скорее убираться отсюда. Где Надир? Он мне расскажет, что это за дьявол. Я узнаю всю правду. Что же за тварь мы выпустили на свободу?

            - Морис, пойдем со мной. Мне нужна твоя помощь.

            Морис молча последовал за мной.

            Рюи куда-то исчез. Мальчишка сидел один, обреченно обхватив руками колени, и нервно шатался из стороны в сторону.

            - Морис, мне нужно поговорить с Надиром. Переводи, – быстро выпалил я.

            Тот кивнул и приготовился выполнять мою просьбу.

            - Надир! Надир!

            Мальчик перестал раскачиваться и, подняв голову, посмотрел на меня.

            - Надир, я верю тебе, - продолжал я. – Там, в «Пещере Скорби», мы выпустили злого духа, верно? Все эти ужасы его рук дело, да?

            Надир кивнул в ответ.

            - Скажи, как нам можно его остановить? Что он такое? Что нас ожидает? Не молчи!

            - Мы все умрем, - обреченно проговорил Надир. – Все…

            - Разве его нельзя остановить?

            Мальчик отвернулся и продолжил:

            - Вы выпустили ЕГО из колодца, дав ему напиться кровью моего деда… Потом ОНО сожрало вашего  друга. ЕМУ было достаточно крови, которая текла по улицам города, чтобы разорвать оковы и войти в одного из вас…

            Тут я прервал Надира.

            - Постой. Ты говоришь, что этот злой дух сидит в одном из нас?

            - Да. Иначе он не может возвращаться в наш мир, за своими жертвами… за нами… Сердце одного из ваших людей, тех, кто был у колодца – врата, через который демон приходит в этот мир. ОН выпьет нашу кровь, и отправиться на поиски новой крови… ОН никогда не остановится.

            Мальчик замолчал.

            Я складывал отдельные кусочки мозаики воедино, пытаясь увидеть выход из сложившейся ситуации. Итак, оказалось, что в колодце находился демон, злой дух, который был связан некой древней магией. Когда Жюль убил старика, этот демон получил достаточно крови, чтобы ненадолго вырваться из колодца, который удерживал его в мире духов, сожрать нашего товарища и оказаться на улицах Иерусалима. Там, этот дух и набрался той силы, которая помогла ему окончательно порвать удерживающие его цепи и сделать сердце одного из нас вратами в его царство. Когда демон испытывал жажду, он воплощался в нашем мире через человека, и, насытившись, вновь возвращался в мир духов. До того как мы освободили это зло, единственной лазейкой в этот мир был колодец в пещере, который был запечатан магическим заклинанием. Теперь же у демона появились другие врата – человеческое сердце.

            - Если мы убьем того, чье сердце стало вратами для великого зла, что будет тогда?

            - Вы не сможете лишить жизни ЕГО раба. ОН охраняет его. Да, и знаете ли вы кто он? Или может, вы перебьете друг друга?

            - Но если у нас все-таки получиться? Что тогда?

            - Тогда дух вернется в колодец в «Пещере Скорби» и останется там до тех пор, пока чья-нибудь кровь не освободит его вновь.

            - Что же нам делать? – обратился я к Морису. – ИМ может быть любой из нас. Может, это ты. А может, я. Или набожный Рюи. Или…

            - Или Жюль, - закончил за меня Морис. – Ведь многое против него. Его не было с нами во время бури, когда исчезли эти одиннадцать. А затем он неожиданно появился из ниоткуда, да такой бодрый. Что он делал в Иерусалиме? Почему он, черт его возьми, там задержался?

            - А пойдем спросим у него сами, - предложил я. – Хотя, постой, ты оставайся с мальчишкой. Я пойду один. Береги Надира. Он наше спасение.

            Морис кивнул мне в ответ, а я уже бежал на поиски Жюля. В лагере царил хаос. Кто-то сворачивал палатку, кто-то в спешке укладывал свой скарб на испуганную лошадь, нервно следящую за происходящим вокруг. Все желали побыстрее убраться отсюда.

            А вот и Жюль. Вместе с Косе они взваливали походные мешки на своих лошадей. Я сразу же набросился на него с вопросом:

            -Жюль, почему ты задержался в Иерусалиме?

            - Я… я должен был. У меня были дела.

            - Не нужно увиливать, отвечай! – не прекращал я.

            - А какое тебе дело? – Жюль отмахнулся от меня рукой. – Ты выбрал неподходящее время для расспросов.

            Я резко развернул его к себе и схватил за ворот куртки:

            - Там, в пещере, помнишь? Мы выпустили сарацинского дьявола. Это он трупами уложил пустыню. Он в одном из…

            Не дав мне договорить, Жюль ударил меня в грудь, и я, потеряв равновесие, упал в песок.

            - Ты совсем свихнулся со своим щенком. Чертов мусульманский заступник! – в глазах Жюля полыхала ярость.

            Он хотел ударить меня ногой под ребра, но я быстро откатился в сторону и вскочил на ноги. Жюль с ревом бросился на меня, выхватывая на бегу меч. Я выхватил свой и ловко отразил его выпад. Мой противник принялся осыпать меня ударами. Я умело отражал каждый из них, выжидая подходящий момент для финального выпада.

            Вдруг до меня донесся жуткий крик. Я не мог не узнать этот леденящий сердце рев демона колодца. На мгновение я отвлекся и чуть не упал, споткнувшись о чей-то мешок.

            Все в лагере затихли, только мы с Жюлем продолжали схватку. Рев нарастал, становясь все сильнее и сильнее, словно его чудовищный обладатель с быстротой ветра несся из мрачных глубин прямо на нас. Задрожала земля. Потом внезапно стало тихо. Я увидел, как Косе бросился к Жюлю, чтобы оттащить его от меня. Ко мне бежал Морис и что-то кричал.

            Вдруг земля вздрогнула словно роженица в схватках, исторгая из себя нечто мерзкое и ужасное. Я и мой противник упали на землю, выронив мечи. Из колодца появилось отвратительное многорукое создание. Каждый палец чудовища был увенчан огромным когтем. Тварь будто зависла в воздухе, разинув огромную зубастую пасть, испускающую зловоние. Мощный торс чудовища был покрыт широким поясом, к которому словно бусины были прикреплены человеческие головы. На лице каждой из голов читались неописуемые муки, которые приводили в ужас. Одни головы рыдали, другие кричали от боли и злости. Существо снова издало ужасный рев и бросилось к толпе паникующих людей. Те, кто пытались встретить чудовище оружием, были разорваны первыми. Тварь ловко орудовала огромными когтями, оставляя в песке выть от боли полуживые изуродованные тела. Пытавшихся спастись бегством постигла та же участь, что и более смелых воинов.

Барон Тернье быстро собрал около себя самых отважных, которые построившись в боевой порядок, принялись осыпать чудовище градами стрел и копий. Но тварь была неуязвима. Не обращая внимания на сопротивление, она продолжала рвать и терзать человеческие тела.

            Морис куда-то пропал. Косе угодил в лапы чудища вместе с убегающей толпой. Рюи я не видел с тех пор, как оставил с Надиром, когда шел к колодцу. Жюля же я видел ясно. Он мчался к кучке сопротивляющихся под предводительством барона Тернье, словно желая присоединиться к ним. Схватив свой меч, я, что есть сил, бросился к нему. Жюль был быстр, но ему помешали части тел разбросанные по песку. Он споткнулся и упал. Я настиг его, когда он пытался подняться. Взмах меча, и голова Жюля присоединилась к головам других мертвых воинов.

            Я ожидал, что тварь исчезнет, но она по-прежнему кромсала остатки отчаянно сопротивляющихся рыцарей. Что такое? Это был не Жюль? Не может быть! Кто же? Остался я, Морис и куда-то пропавший Рюи. Надо найти их.

            Вдруг я почувствовал, как что-то огромное и тяжелое обрушилось на меня сзади, больно ударив по затылку. Не удержавшись на ногах, я упал и потерял сознание.

(продолжение ниже)