(вырванная страница  из дневника Никиты Осиновича)

Так и должно быть…

Помню, как мама приехала к нам перед свадьбой. Она приехала одна, потому что отца не отпустили с работы. Мамин приезд открыл мне глаза на многое.

До торжественного момента оставалось два дня. Я ожидал бурных приготовлений, ожидал расспросов с маминой стороны. Я обманулся…

Я был обманут.

Мама даже не поинтересовалась, в каком костюме я буду на свадьбе. Евино платье, похоже, ей тоже было безразлично. Когда мы предложили ей посмотреть наши наряды, она согласилась. Но как бы между прочим. Даже не для того, чтобы мы отстали, а потому что ей было просто безразлично.

 - А… Ага. Хорошо, - сказала мама, увидев мой костюм на вешалке.

Она не попросила примерить, и мы не стали настаивать.

Это лишь мелочь, маленькое событие, но оно открыло мне глаза на многое. Накануне свадьбы мама думала не о нас (о своих детях), а о себе. Это было ясно из ее разговоров. Ее заботило то, как она поступит с бабушкой, заботили отношения с сестрой, волновали многие тысячи мелочей, но только не я и не Ева. Она хотела сделать как можно больше для бабушки, чтобы через две недели, уезжая на несколько лет, она почувствовала облегчение, спокойствие совести, подобное ощущениям человека, сбросившего тяжелую ношу с плеч. Она заботилась о своей совести. Она думала о себе, но не обо мне.

Вы спросите, зачем я говорю все это? Хочу очернить свою мать и показать, какой я бедный и несчастный?

Нет. Глупость все это… И мелочи. Пустяки. Бестолковые придирки.

Все вышесказанное было лишь небольшим вступлением к тому, что я скажу сейчас.

Знаете, я занимаюсь тестированием программного обеспечения. Не буду углубляться в подробности и объяснять процесс тестирования в деталях, скажу лишь, что все найденные ошибки я заношу в специальную программу, к которой имеют доступ разработчики нашего отдела. Так вот, разработчики или, проще говоря, программисты просматривают ошибки и, исправив их, присваивают им определенный статус. Это может быть: «исправлено», «в работе», «не воспроизводится» и так далее. Но есть там статус, на котором я хотел бы остановиться подробнее. Он гласит: «так и должно быть». Это «так и должно быть» бьет молотом. Не знаю почему, мне сразу приходит на ум глупое сравнение с событиями 1793 года во Франции. Человека укладывают на гильотину. Еще несколько мгновений и его голова полетит в корзину полную окровавленных голов, некогда принадлежащих таким же жертвам, как и он сам. Судья зачитывает приговор, а члены конвента (руководители республики) стоят на возвышении и на их холодных непроницаемых лицах написано: «так и должно быть».

Я не претендую на историческую подлинность моей фантазии. Это всего лишь картины, созданные моим воображением.

С этим «так и должно быть» у меня связаны воспоминания о программисте Васе, который год назад перешел на другую работу. Как-то, я отправил ему ошибку, которая вызывала крах всей разрабатываемой системы, которая разрушала все труды без возможности их спасения.

Через некоторое время я просматривал ошибки, возвращенные программистами, и среди них заметил ту роковую ошибку. В поле статус Вася записал: «так и должно быть». Это не было шуткой, просто Вася был очень рассеянным и невнимательным человеком и, судя по всему, не до конца вник в проблему, сделав поспешный вывод. Не буду рассказывать о том, как долго мы с коллегами смеялись над этим промахом. Не буду. Речь не об этом.

Так и должно быть.

Только теперь перебирая жизнь страничку за страничкой, я стал замечать, что свою маму я потерял очень давно. Она всегда в первую очередь думала о себе. Даже когда говорила: «Я вырастила хорошего сына», она говорила «Я». И это «Я» было главным.

«Я его оберегала», «Я все сделала для него», «Я жертвовала многим», «Я помогала», «Я воспитывала», Я, Я, Я… Я. Тысячу раз «Я». Даже когда мама хотела похвалить меня, она всегда говорила о себе. Я был зеркалом, в котором она хотела видеть свою красоту и добродетель.

А я…

А что я? Я был ребенком. Я не знал, как должно быть. Я стремился объяснить для себя мир, сделать его понятным, хотел приспособиться к нему. И приспособился. Нехватка внимания вылилась во мне в чрезмерную скромность. Тогда мне стало легче. Я думал: «Кто я такой, чтобы требовать чего-то. Я слишком много хочу».

Я думал: «так и должно быть».

Я не знал, что детям могут оказывать внимание. Я не знал, до тех пор, пока не познакомился с Евой и ее семьей. Может быть, они просто меня разбаловали своим вниманием, и я многого хочу. Может.

Многого хочу? Опять во мне говорит скромность, которую я воспитывал годами. Скромность, которая заставляла меня отказываться от того, чего я желал. Говорить «нет», когда хотелось кричать «да».

 - Тебе нужна одежда?

 - Нет, спасибо.

 - Тебе дать денег.

 - Нет, не надо.

Скромность и самоуничижение. Умаление себя.

Я думал: «так и должно быть».

Платье. Костюм. Мама. Так и должно быть.

Хватит! Я слишком сильно жалею себя. Еще немного и я начну себя презирать. Хватит! Я просто слишком многого хочу!

***

(позже)

Как же легко! Я освободился. Мне хочется танцевать. Я не держу зла на маму и не обижаюсь. Я даже не злюсь на себя. Я полон легкости и загадочного удовлетворения. В такие мгновения я свободен.

Мой вам совет, друзья мои, если вас тяготит что-то. Вы полны обиды, печали, злости или негодования, попытайтесь изложить ваши чувства на бумаге. Я уже как-то говорил об этом. Не скромничайте, покопайтесь в глубине своего сердца и напишите все, как есть, даже если ваши мысли покажутся вам постыдными и аморальными. Выплеснув ваши эмоции в слова, вы тем самым освободитесь от них. Освободитесь, как я.

Теперь я понимаю, как значима для человека исповедь. Исповедь это не покаяние, а очищение. Вместе со словами от нас улетает и груз, что давит на наши плечи.

Закон сохранения энергии. Всемирное равновесие. Если, что-то отдаем, у нас убывает. А может, все дело в том, что, пытаясь облечь чувства в слова, мы тем самим отделяемся от них, парим над ними. Для того чтобы рассмотреть их, нам приходится отойти в сторону и превратиться в наблюдателя.

Не знаю.

Да, и по правде говоря, не люблю я обижаться. Зачем тратить зря время на обиды, если знаешь, что через несколько часов будешь думать по-другому. Все это чушь собачья.

Все суета. Обиды, негодование, ненависть, злость – все суета. Мне смешно. Я смотрю на себя и заливаюсь смехом.

Когда я смеюсь, я свободен.

Так и должно быть…